Цена искувсству

- Я все знаю! Уилл стремительно влетел в кабинет доктора Лектера. - Простите, Уильям, но что, все? – Спросил доктор, медленно и незаметно доставая револьвер из нижнего ящика стола, - отвечай, что? - То, что сегодня вы именинник! – воскликнул Уилл, подходя ближе и вытягивая из-за спины коробку в оберточной упаковке. – Поздравляю!!! Ганнибал положил револьвер на место. Зря он это сделал, по тому, что Уилл сорвал обертку и откинул коробку, оказалось, что внутри был пистолет. Лектер не успел среагировать. - Шутка, - злобно усмехнулся вооруженный, - я знаю, что это вы Потрошитель из Чесапика! Хотя, конечно, с праздником! - Чего вы хотите, Уилл? – Ганнибал медленно поднялся из-за стола, он был зол, просто в ярости; его, такого талантливого лгуна, великолепного, обаятельного убийцу раскусил глупый мальчишка! Лектер уже представлял, как скормил Грэма его же собакам, тогда как Уилл сказал: - Я хочу понять вас, я вас не раскрою. - Какого черта мне вам верить, - уже удивленно спросил доктор. Он поднял из-под стола руку с пистолетом. - Никакого, мне просто действительно понравилось убивать, как вы и предупреждали. Помните последние дела, балетную студию, певичку, учителя? Это все я. - Чем докажешь? - Я знаю, как их убили и где тела. – Уилл вытянул позолоченное колье из кармана. – Вы знаете что это, доктор Лектер? - Это то, что не заметили детективы и агенты, не заметили, то, что оставило почти незаметный след на найденной шее, отпечаток, который приняли за порез, - медленно проговорил доктор. – Добро пожаловать в семью, - мрачно проговорил он, но это вовсе не значило, что он успокоился, отказался от мести или стал доверять. Уилл улыбнулся и убрал пистолет в кобуру на поясе. - Имей ввиду, если хоть один пес узнает обо мне ты не проживешь и часа, как твои потроха будут разбросаны по штату. – Ганнибал снял пистолет с предохранителя, а Уилл – нет, пистолет стоял на предохранителе с самого начала, значит, Грэм не собирался стрелять! Ганнибал заметил, «глупый мальчишка, - подумал он, - хоть и способный». Уилл был даже более жесток, чем Ганнибал, тот хоть ел своих жертв, а Уилл убивал ради искусства, выражая суть людей через куски их тел. В бюро его назвали Художником, точнее он сам себя когда-то назвал, однажды в расследовании отстранившись от своей половины-убийцы, погрузившись в самоанализ. Лектер и Грэм обнаружили друг у друга много общего, сдружились, «сработались», они часто ужинали вместе, обсуждали психологические и криминологические статьи. Однажды Уилл предложил пойти «на охоту», Ганнибал согласился, с большим энтузиазмом, он давно заметил в Уилле повадки убийцы. Прежде всего, тот стал менее чувствителен на работе и в быту, хоть его и по прежнему посещали виденья, но он перестал так из-за этого переживать. Так же он стал рассеян, пропала нервозность, его поглотила та личность, которой он всегда отел быть, сродни доктору, с виду скромный, но шикарный, образованный человек, полон шарма. Недоверие Ганнибала поколебалось. Они отправились в путь – жертвой был выбран ресторанчик-закусочная «у Бифа» в паре кварталов от центра, а точнее – официантка из его персонала, Оливия Мемфи. «у Бифа» в 23,00 уже закрывался, мужчины сидели в зале, они были последними посетителями, Уилл потягивал мерзко сваренный кофе, к идентичной чашке которого Ганнибал даже не дотронулся. Почти весь персонал ушел по домам. Столик парней был как раз на обслуживании Оливии. Они ждали, когда еще одна официантка уйдет. Вскоре она таки ушла. Уилл обрадовался - ему надоело давиться этим горьким месивом; он тепло улыбнулся подошедшей Оливии, расплатился по счету и они уже уходили, тогда как официантка остановила Грэма, взявшись за его плечо и положила в карман рубашки какой-то кусочек бумаги, улыбнувшись. Ганнибал хмыкнул, они вышли из ресторанчика. Подошли к фонарю, Уилл остановился и вынул из кармана бумажку, оказалось, это была салфетка, на которой быстрым не очень разборчивым почерком был написан телефонный номер и постскриптум: позвони, Оливия. Ганнибал опять хмыкнул. - Что ж, я позвоню, - пробормотал Уилл, достал телефон, набрал номер, - Алло, Оливия, привет, это Уилл, ты дала мне свой номер, - он улыбнулся, - давай я тебя провожу. Хорошо, жду.– Он «повесил трубку», - готово, а теперь свали. - Что? - Ну, чтобы она тебя не увидела. - А, хорошо. – сказал Ганнибал и прошел, остановившись чуть дальше, к перекрестку, там где его не могли заметить камеры видеонаблюдения. Он отошел в тень закрытого магазина и стал ждать. Вскоре из-за угла показалась знакомая пара. Лектер немного подождал и пошел за ними. Ему было смешно наблюдать, как мило они смотрелись вместе, увлекательно, когда он услышал как рассмеялась девушка, интересно, когда она метнулась в темноте прочь от темной улочки, от сильного толчка в сторону, как попыталась вырваться из цепкой хватки Уилла. Ему было умилительно смотреть на то, как взметнулись ее волосы, когда она упала на грязный асфальт замертво. Ганнибал помог Грэму расчленить тело, он отрезал одну руку, после - вторую; чуть выше локтя. Уилл нежно обтер кровь с ее рук, вложил в них железный блестящий поднос, захваченный ранее из ресторанчика, Оливия того не заметила, слишком была занята, а камер там не было, что положительно для совершения преступления. Переложив остальные куски тела в полиэтиленовые пакеты, а потом - в туристические рюкзаки, одетые как туристы они поймали такси. Следующей жертвой был выбран приходской священник из Глэн Берни (городок вблизи Балтимора), Уильям Грэгги. Это дело должно было стать своего рода кульминацией «карьеры» Уилла, вместе со священником он убивал в себе все духовное, человеческое. При этом так символично звали жертву, Уильям. Это дело было так же и сложное, в священнике ведь главное душа. 17 апреля священник был один в церкви, Ганнибал и Уилл отправились туда на Бэнтли доктора. Они ехали по окружной, избегая камер; церковь стояла на окраине. Был вечер, звездная и ветреная ночь. Багажник машины был приветливо устлан многими слоями пластика, готовый принять нового пассажира. Уилл решил взять сердце и гипоталамус, сшить их, объединить это в ДУШУ. Они вошли в церковь. Уилл взял мелкокалиберный револьвер, все тщательно рассчитав, он сразу, как только увидел Грэгги, выстрелил в него. До священника было недалеко, около десяти метров, Уилл перед этим долго тренировался, стрелял по целям, он значительно поправил свою технику. Пуля попала прямо в сердце и, как рассчитывал Уилл, осталась внутри тела. Священник стоял лицом к двери, когда в него стреляли; он медленно осел на пол, на красный ковер меж рядов скамеек, его свежая алая кровь сливалась с цветом ковра. Мужчины подошли к телу, ничего не говоря, только переглянувшись, они подняли тело и понесли его к машине. После Ганнибал вернулся и затер растворителем следы крови. Тело повезли в домик, нанятый за неделю. Пол устелили полиэтиленом. Уилл в нетерпении сорвал рясу с верхней части убитого. Уилл достал скальпель, сделал надрез под третьим ребром, вид крови зажег в его глазах такие же красные, как и она, алые огоньки. Грэм резал все глубже и глубже, - Спокойнее, - предупредил Ганнибал, Уилл уже слишком глубоко вонзил медицинский нож в тело. Они достали пилу, разрезали череп, вынули мозг. Уилл растерялся, он не знал, как начать. Ганнибал все понял, аккуратно разрезал мозг. - Вот он, - указал Ганнибал на маленький серый комочек у ствола. - Дай! – Грэм вырвал скальпель из рук доктора. Но слишком размашисто резанул. - Аккуратно, - воскликнул Ганнибал. Он встал сзади Уилла, взял его руки в свои и они вместе отделили гипоталамус от остального мозга. После достали сердце и вместе сделали последний шов. Уилл развернулся на 180 градусов, оказались очень близко к лицу Ганнибала. Стоя на коленях, они были почти одного роста, но Лектер - чуть выше. - Спасибо, - тихо сказал Уилл. Ганнибал почувствовал своих на губах теплое дыхание. - Пожалуйста, - чувство вежливости не покинуло доктора. Уилл перенервничал в этот день напротив обыкновенного. В нем стала развиваться паранойя. И его, одновременно охватывала эйфория, кровь дурманила его, стресс, переполнял его. Он хотел поделиться чувствами, хотел их выплеснуть. Уилл не сдержался, взял Ганнибала за рукава перепачканного кровью пиджака и притянул к себе, нервно поцеловав. Ганнибал немного удивился, но он давно хотел нового. Грэгги был забыт. - А где твоя душа, Уилл, какая она? – Проговорил Лектер, снимая с Грэма рубашку, он взял скальпель и хотел сделать надрез под третьим ребром. Но Грэм не дался, он сильно сжал руку с ножом, нож выпал, Уилл подхватил его на лету, и сам сделал разрез на теле доктора. Кровь тонкой струйкой потекла из раны. Уилл пожирал ее глазами, а потом приблизился, вдохнул запах крови, попробовал ее на вкус, ему очень понравилось, он припал к ране, растягивая ее, разрывая ткани, поощряя новые алые потоки. Сшитое сердце отвели обратно в церковь и возложили на алтарь. Мужчины стали на колени и насмешливо помолились. Потом они вышли, взявшись за руки. Н а следующий день Уилл был на месте преступления по работе, привкус вчерашних странностей еще не выветрился из его головы. Напутав следы и намолов чепухи Джеку он отправился к Лектору. Тот был в несколько шатком состоянии: - Мне немного недостает крови, Уилл, - усмехнулся доктор. - Ну, тебе нелегко придется, потому что я хочу еще. Им было слишком хорошо вместе. Уилла вызвали в бюро, он был вне подозрений, но люди заметили необычное поведение. Его просили пройти тесты. Уилл прошел тесты, вроде успешно и, пошел к Джеку, на расследование смерти официантки, Грэму казалось странным, что руки так поздно нашли. - Оливия Хорбни Мемфи, 24 года, работала официанткой «у Бифа», сирота, детей или мужа нет.. - инструктировал агентов Джек Кроуфорд. - Привет, Уилл, - кивнул Джек и другие за ним. - Здрасьте, - отвечал Грэм. - Что думаешь? – спросил Джек, - он убивает будто для забавы, ради красивой картинки, искусства; он болен, психологически нестабилен, одержим кровью. Да, именно, он одержим кровью, кровь для него как наркотик, композиция- как применение. – Иногда Уилл забывался в этом самоанализе, как и сейчас. Он поехал на своем Фольксвагене домой после работы, из динамиков доносились звуки жанра Click’n’cut, «Ганнибал бы не одобрил» - хмыкнул Уилл. Композиция популярной группы обещала въесться в память на долгие недели; «…Беги, кролик, кролик, беги; реки крови, огни…». Грэм уже час как вернулся от Лектера и, теперь сидел в своем любимом кресле, в своем доме. На часах пробило 12,00, когда входная дверь распахнулась и в дом влетел Джек с криком: - Я все знаю, Уилл, одумайся, что ты делаешь?! - Надо же, де жа вю, - печально усмехнулся Уилл.