***
— Не могу поверить, что ты снова беспокоишь людей. Прошёл всего год с тех пор, как ты вернулся! Цзинь Лин ударил по столу кулаком, бросив взгляд на Вэй Усяня. — Да, но год это достаточно долго, чтобы утомить человека. Скажи мне, что ты можешь сделать за год? В скольких ночных охотах ты можешь поучаствовать? Сколько раз твой дядя может угрожать сломать тебе ноги? Всё, чем я занимаюсь в Облачных Глубинах это читаю, читаю и ещё раз читаю. О, да, иногда я выбираюсь на ночную охоту с детьми. Разве жизнь не скучна? Вэй Усянь застенчиво улыбнулся, его чашка с чаем балансировала между двумя пальцами, в то время как Лань Ванцзи со вздохом аккуратно укладывал кусочки мяса в тёплую чашу с кашей. — Лань Чжань, почему ты вздыхаешь? ...Не пойми меня неправильно. Я не говорю, что мне плохо в Облачных Глубинах. Это прекрасное место, но ты меня знаешь, я не могу оставаться надолго в одном месте. Я очень молод и активен, потому не могу находиться целый день в четырёх стенах. Ты не можешь винить меня за это. Так ведь? Лань Чжань? Лань Ванцзи молча покачал головой, доедая булочку. Не то чтобы Вэй Усянь не понимал, что имел в виду Лань Ванцзи. Конечно, Лань Ванцзи не беспокоили жалобы Вэй Усяня о жизни в Облачных Глубинах. Дело не в этом. Несмотря на всё, что сказал Вэй Усянь, он не был из тех, кто оставался бы там, где ему не нравилось. Даже когда Лань Ванцзи говорил ему, что они всегда могут отправиться путешествовать, Вэй Усянь отклонял предложение. Что бы он ни говорил ранее о скучной жизни в Облачных Глубинах, Лань Ванцзи прекрасно понимал, что он просто дурачится, как обычно. Его беспокоило другое. Он ясно дал понять, что не одобряет склонность Вэй Усяня соглашаться со всеми обвинениями, выдвигаемыми в его адрес. Даже сейчас он любезно берёт вину на себя, как будто это очередная шутка. Но от этой привычки Вэй Усянь никак не мог избавиться. И если Вэй Усянь находил это забавным, то Лань Ванцзи не считал нужным вмешиваться. — Что? Это правда был ты? Ты потревожил молодого господина Цзиня? — У Цзинь Лина отвисла челюсть, глаза округлились. Он думал, что Вэй Усянь будет отрицать все обвинения «Я не виноват! Как ты смеешь меня обвинять!» что-то в этом роде. Но никак не ожидал, что он с лёгкостью согласится с ними. — Кто ещё, как не я, грозный, величественный Старейшина Илин, Вэй Усянь, может издавать такие ужасающие, пронзительные звуки на флейте и призывать мертвецов, чтобы они постучались в чью-то дверь посреди ночи? — ответил Вэй Усянь, бросая в рот арахис. — Зачем тебе это делать?! Ты такой нелепый! — возмутился Цзинь Лин. — Ты же меня знаешь. Только я могу сделать что-то нелепое без причины. Ханьгуан-цзюнь это прекрасно знает. Правда, Ханьгуан-цзюнь? — Вэй Усянь подмигнул Лань Ванцзи. Лань Сычжуй, который всё это время молча наблюдал за происходящим, хихикнул, прикрывшись рукавом, больше не в силах сдерживать смех. — Сычжуй, над чем ты смеёшься?! — спросил Цзинь Лин. — Н-ни над чем, — ответил Лань Сычжуй, выпрямился и снова принялся за свою кашу. — Вэй Усянь, прекрати это сейчас же. Возможно, для тебя это забавно, но ты создаёшь беспорядок в моих краях, — предупредил Цзинь Лин. — Хмм... — произнёс Вэй Усянь, задумавшись. Он играл палочками для еды, вращая ими, как флейтой. — Может быть, ты найдёшь для меня развлечение получше, тогда я подумаю о том, чтобы положить конец всему этому. — Ты!.. — Хватит! — вмешался Лань Ванцзи, взяв палочки для еды из рук Вэй Усяня и положив их рядом с чашой. — Учитель Вэй не тот, кто устроил всё это, — сказал Лань Сычжуй, уловив намёк, сделанный Лань Ванцзи, чтобы вытащить Вэй Усяня из грязи, в которую он ступил. — Когда мы прибыли на место вчера ночью, мы все слышали звуки флейты, — Лань Сычжуй продолжил объяснять удивлённому Цзинь Лину. — Всё это время учитель Вэй был с нами. Он не играл на флейте... — Скорее, кто-то украл её у меня, — Вэй Усянь скорчил гримасу Лань Ванцзи, который элегантно ел свою кашу, игнорируя его. — ...по словам учителя Вэя мелодия была похожа на ту, которая призывает мертвецов, — закончил Лань Сычжуй. — Вэй Усянь, как ты смеешь... Ладно, я разберусь с тобой позже. Но тогда кто это? — задумчиво произнёс Цзинь Лин. — Подражатель. Навыки Старейшины Илин настолько полезны, не удивительно, что люди хотят испробовать их. Они говорили, что боятся меня. Но на самом деле за страхом и ненавистью скрывается нечто большее: желание. Так и появляются подражатели. Они ведь даже дошли до того, что спрятали Вэнь Нина... — сказал Вэй Усянь, тяжело вздохнув. — Почему людям нравится воровать у меня? Как они смеют? — Если бы ты изначально не создал этот беспорядок, им нечего было бы красть! — возмутился Цзинь Лин. — Что? Отлично, теперь ты считаешь, что имеешь право говорить это мне? Конечно, ведь орден Цзинь ничего у меня не крал, верно, Ханьгуан-цзюнь? Я прав? — спросил Вэй Усянь. — Сначала поешь, — сказал Лань Ванцзи, оставив без ответа вопрос Вэй Усяня. — В-верно, орден Цзинь сделал это, а не я. Я не позволю подобному повториться! — решительно заявил Цзинь Лин. Вэй Усянь был застигнут врасплох, но быстро пришёл в себя и рассмеялся. Он потянулся, чтобы взъерошить волосы Цзинь Лина, а затем снова сел, обнаружив, что в его чаше уже скопились кусочки мяса. — Хороший мальчик. Каждый раз, когда я вижу тебя, я чувствую, что ты вырос ещё больше. Я так горжусь тобой. — Гордишься? С чего бы? Мы не так близки! И перестань трогать мою голову! — Что скажешь, Ханьгуан-цзюнь? Поймаем преступника с поличным? Покажем им, как действует настоящий Старейшина Илин? — Вэй Усянь проигнорировал Цзинь Лина, обратив всё своё внимание на Лань Ванцзи. Лань Ванцзи опустил палочки для еды. — Добудем доказательства. Надо посетить имение Цзинь. — Мгм, — Вэй Усянь кивнул. — Насколько я понимаю, всё, что делал этот "Старейшина Илин" — играл на флейте, призывал ходячих мертвецов, стучался в двери имения Цзинь и оставлял трупы в гостиной? — Труп, а не трупы, — поправил Цзинь Лин. — Один труп? Интересно, — прокомментировал Вэй Усянь, постукивая кончиком палочки о край чаши. — Молодой господин Цзинь знаком с кем-то из ходячих мертвецов? — Нет, — ответил Цзинь Лин. — Молодой господин Цзинь из семьи заклинателей, не так ли? — Вэй Усянь продолжил расспрашивать. — Да, и... — Цзинь Лин остановился, на мгновение взглянул на Вэй Усяня и тут же отвёл взгляд, когда мужчина посмотрел на него. — И? — спросил Вэй Усянь. — Когда-то его семья была частью нашего ордена. Но он отказался быть заклинателем после того, как его отца убил... Старейшина Илин, — объяснил Цзинь Лин. Глаза Вэй Усяня засияли. Он убил много людей в прошлой жизни. Некоторых намеренно, некоторых случайно. Многие из этих происшествий были для него как мимолетное воспоминание; он не мог точно вспомнить все подробности тех кровавых сражений, не говоря уже о том, чтобы помнить каждого человека, который пал его жертвой. Возможно, он всё ещё помнил имена предводителей. Но их последователей, солдатов — нет, он не мог помнить всех, кто погиб по его вине. Он не гордился этим. Все эти жертвы были людьми, и это безответственно делать вид, что их смерть его не расстроила. И конечно, он знал, что значительная часть этих людей была невинна; как и он, многие заклинатели могли только подчиняться потоку жизни, вынужденные следовать сценарию, частью которого они никогда не хотели быть, просто чтобы выжить. Вэй Усянь знал, что ему придётся жить с последствиями этих кровавых долгов. Он знал, что столкнётся с родственниками умерших, пока они живут на одной земле. И это дело, связанное с имением Цзинь, было одним из тех дел, от которых он не мог убежать. — Сначала Старейшина Илин их убил, а теперь беспокоит? Что за жизнь я им устроил, — пробормотал Вэй Усянь себе под нос, словно разговаривая сам с собой. Лань Ванцзи молча схватил его за руку, но этого было достаточно, чтобы Вэй Усянь бросил ему нежную улыбку в знак благодарности. — Ну что ж, тогда ничего не поделаешь. Если Старейшина Илин является причиной всего этого шума, то единственный человек, который может решить эту проблему — это Старейшина Илин, — заявил Вэй Усянь. — Ты уверен, что это подражатель? — спросил Цзинь Лин. — Возможно, — ответил Вэй Усянь. — Ты уверен, что это не ты? У тебя нет другого тела или что-то в этом роде? — осторожно спросил Цзинь Лин. — Что? Ты имеешь в виду, что моё старое тело всё ещё живо? — воскликнул Вэй Усянь. — Я имею в виду, я знаю, что ты не умер целым трупом, но... — Боже, серьёзно, — с горькой усмешкой покачал головой Вэй Усянь. — Ты слишком высокого мнения обо мне. Как бы мне этого ни хотелось, я не смогу создать новое тело из ничего. Если только моё тело каким-то образом знает, как соединить миллионы разорванных кусочков вместе и призвать душу, чтобы она сама завладела телом, тогда... Вэй Усянь замолчал, и между его бровями появилась едва заметная морщинка. — Подожди, если всё же это произошло... то что насчёт меня? Я всё ещё Вэй Усянь или... — Ешь, — Лань Ванцзи схватил булочку и сунул её в рот Вэй Усяню. Он действительно не хотел думать, что подобное могло произойти. Как будто перерождение в чужом теле не было достаточно травмирующим событием.***
Об этом случае со Старейшиной Илин, беспокоящем имение в Ланьлин, Вэй Усянь и Лань Ванцзи узнали несколько дней назад во время ночной охоты с учениками ордена Лань. Столкнувшись с охотником, они узнали, что Старейшина Илин возобновил свою злобу и начал устраивать беспорядок, как это было более десяти лет назад. Вэй Усянь внимательно слушал рассказ. В то время как ученики ордена Лань думали, что этот случай беспокоит его, только Лань Ванцзи знал, что ему было весело слушать рассказы местных жителей о своём возвращении. Вэй Усянь отмахивался от Лань Ванцзи каждый раз, когда тот выражал беспокойство по поводу слухов, которые теперь летали вокруг него. Большинство из них были неприятными. Говоря «в любом случае я не могу их контролировать», Вэй Усянь всегда пытался отвлечь их от этой темы, например, залезая под одеяло с озорной улыбкой и подзывая Лань Ванцзи пальцем. Лань Ванцзи понимал, несмотря на то, каким беспечным мог быть Вэй Усянь, не может быть, чтобы он ничего не чувствовал, когда его нагло обвиняют в том, чего он никогда не совершал. Осознание того, что Вэй Усянь никогда не освободится от этого даже после перерождения, причиняло боль Лань Ванцзи. Кроме того, его приводило в ярость то, какими подлыми могут быть люди вокруг по отношению к человеку, который прошёл через гораздо большее, чем мог бы пройти обычный человек. Им следовало бы уже оставить в покое Вэй Усяня. Как и ожидалось, на следующий день Вэй Усянь изъявил о желании поймать самозванца и показать ему, как на самом деле должен вести себя Старейшина Илин. Лань Ванцзи не раздумывая согласился сопровождать его в Ланьлин. Вэй Усянь решил взять с собой Лань Сычжуя, ведь этот случай должен послужить для него прекрасной возможностью освежить воспоминания о том, каким удивительным был когда-то его Сянь-гэгэ. На следующий день по прибытии в Ланьлин они отправились наблюдать за имением Цзинь и встретили там Цзинь Лина. — Я не могу остаться в стороне, если это касается Старейшины Илин. Кроме того, я теперь глава ордена Цзинь и мне надо разобраться с этим делом, — сказал им Цзинь Лин. Вэй Усянь знал, почему Цзинь Лин решил пойти с ними. Он мог бы закрыть глаза на то, что Вэй Усянь был Старейшиной Илин, тем самым человеком, который был косвенной причиной смерти его родителей, но это всегда будет терзать сердца обоих, хотят они этого или нет. На следующее утро все четверо стояли перед имением Цзинь. Как и предлагал Лань Ванцзи, вместо того чтобы сидеть и размышлять обо всём этом, лучше всего было встретиться с жертвой и разузнать, что именно происходит. — Никогда не думал, что Старейшина Илин появится перед моей дверью. Молодой господин Цзинь был в точности таким, каким описывал его Цзинь Лин. Когда-то он сам был заклинателем, но после смерти отца решил оставить это. Вместе со своей семьей он поселился в тихой улочке в Ланьлине, чтобы спокойно прожить остаток жизни, не думая о том, что происходит в мире заклинателей. — Который? Тот, что беспокоит вас по ночам? Или тот, что явился сейчас средь бела дня? — усмехнулся Вэй Усянь. Молодой господин Цзинь слегка вздрогнул от его слов. Увидев это, Лань Ванцзи легонько похлопал Вэй Усяня по руке и покачал головой. — Оба, — сглотнув, наконец, проговорил молодой господин Цзинь. — Судя по вашему ответу, ваше впечатление от Старейшины Илин должно сильно отличаться от того, каким вы видите меня сейчас, — продолжил Вэй Усянь. — Ночная версия вам больше нравится? — Пожалуйста, пощадите меня, Старейшина Илин. Я больше не связан с миром заклинателей. Я хочу спокойно прожить жизнь со своей семьёй. Я не понимаю, почему вы или он, кем или чем бы он ни был, беспокоите меня. — Но Старейшина Илин убил вашего отца, не так ли? — спросил Вэй Усянь, будто речь шла не о нём. — Вы оставите это так? Молодой господин Цзинь замолчал, лицо его выражало полнейшую растерянность. — Что я могу поделать? Убить вас? Не думаю, что у меня это получится. Да, когда-то я был заклинателем, но я не был способным человеком. Что бы я ни делал, я не смогу даже приблизиться к вам, не говоря уже о том, чтобы отомстить. — О чём вы говорите? Я здесь, в вашем доме. Прямо перед вами. Я не имею ни малейшего представления, что у вас здесь есть, какие ловушки, инструменты... сколько у вас людей, и даже этот чай, который вы мне подали, — Вэй Усянь провёл пальцем по краю чашки. — Может стать орудием мести. Молодой господин Цзинь отвёл взгляд, дрожа и не зная, что сказать. Губы Вэй Усяня изогнулись ещё выше. — Прошу прощения, я лишь пошутил. Не бойтесь меня. В любом случае вы не сможете меня убить. Даже если у меня низкий уровень духовных сил, мои чувства всё ещё достаточно остры, чтобы обнаружить опасность. И не надо забывать о трёх сильных и надёжных заклинателях, которые находятся здесь в качестве моей охраны, верно? — Кто это твоя охрана? — сквозь зубы проговорил Цзинь Лин. — А, ха-ха-ха... всё верно, — молодой господин Цзинь издал неловкий смешок. — Забудьте о мести. Я оставил её в прошлом, когда решил двигаться дальше. Поэтому я не могу понять, почему меня всё ещё беспокоит прошлое. — Тёмная энергия, — произнёс Лань Ванцзи. — Кто-то или что-то притягивает эту энергию в ваш дом. — Иными словами, даже если вы не стремитесь отомстить, тот факт, что Старейшина Илин разрушил вашу семью, оставил после себя травму, скрытую глубоко в чьём-то сердце или в чём-то в этом доме, — объяснил Вэй Усянь, оглядываясь вокруг, словно ожидая, что что-то выскочит из воздуха. — Кто-то или что-то? — задумался Лань Сычжуй, подперев рукой подбородок. — Мы пока не можем быть уверены, что это такое, — сказал Вэй Усянь. — Если только молодой господин Цзинь не хочет рассказать нам что-нибудь ещё. — Я... — запнулся господин Цзинь. Он перевёл взгляд с Вэй Усяня на Лань Ванцзи, потом снова на Вэй Усяня. — До того, как всё это произошло, я видел во сне отца. — Своего отца? — спросил Вэй Усянь. Молодой господин Цзинь кивнул. — В моём сне он истекал кровью с головы до ног. Если вы спросите, как он умер... ходячие мертвецы, вызванные Старейшиной Илин, разорвали его на части и съели кусок за куском... Лань Сычжуй и Цзинь Лин вздрогнули, услышав эти слова. Лань Ванцзи незаметно положил руку на запястье Вэй Усяня, пытаясь утешить. Но Вэй Усянь продолжал улыбаться, прислушиваясь к каждому слову мужчины. — Должно быть, это очень яркое воспоминание, — заметил Вэй Усянь. — Я знаю, что это такое. Я до сих пор помню, каково это быть разорванным и съеденным по кусочкам. — Вэй Ин, — позвал Лань Ванцзи тихим голосом. — Я хочу сказать, что такого рода воспоминания нелегко забыть. Это проще для мёртвых. Они умерли. Ушли. Тяжело приходится тем, кто остался в живых. Это нормально просыпаться посреди ночи и вспоминать о моменте, когда тебя съедают заживо. Я вижу, что последствия сказались и на вас. Должно быть, вы были очень близки с вашим отцом, раз чувствуете, что он ощущал в последние минуты своей жизни. — Вы хотите сказать... — молодой господин Цзинь умолк. — Возможно, что-то в этом доме или воспоминания, которыми вы когда-то делились с отцом, пробудили тёмную энергию. Может быть, тёмная энергия вашего отца передалась вам во сне. Я знаю, каково это быть мертвым. Это бесконечная чёрная дыра. И кошмары снова и снова. Возможно, эти кошмары перенеслись и на вас. — Воссоздание сцены, — произнёс Лань Ванцзи. — Именно, — кивнул Вэй Усянь. — Что же я должен сделать? — вздохнул молодой господин Цзинь. — Я не хочу мстить, не хочу иметь ничего общего со Старейшиной Илин. Я не хочу иметь ничего общего с миром заклинателей. — Молодой господин Цзинь, пожалуйста, успокойтесь, — поспешил утешить Лань Сычжуй. — Мы понимаем, что вы не хотели всего этого. Мы здесь, чтобы помочь вам. — Помогите, — молодой господин Цзинь схватил Лань Сычжуя за рукав. — Я заплачу, сколько попросите. Помогите мне избавиться от этого кошмара. — Не беспокойтесь, — улыбнулся Лань Сычжуй. — Мы сделаем всё возможное. — Можем мы остаться здесь на ночь? — спросил Вэй Усянь, взглянув на Лань Ванцзи, и тот кивнул. — К-конечно. Я подготовлю вам комнаты, — ответил молодой господин Цзинь. Комнаты, которые господин Цзинь приготовил для них, были расположены на втором этаже и выходили окнами в главный зал, откуда открывался вид на гостиную. Естественно, Вэй Усянь и Лань Ванцзи остановились в одной комнате. Цзинь Лин немного поворчал из-за того, что ему пришлось здесь остаться, но в конце концов он вошёл в соседнюю комнату, которую они делили с Лань Сычжуем. — Дети, если вы случайно услышите какие-нибудь громкие звуки, кроме звука флейты, не удивляйтесь, — Вэй Усянь подмигнул им, прежде чем Лань Ванцзи, схватив за талию, втащил его в комнату, оставив Цзинь Лина топать ногами, а Лань Сычжуя слабо улыбаться, поскольку он неустанно пытался убедить Цзинь Лина, что рано или поздно он привыкнет к дразнящим провокациям Вэй Усяня. Через некоторое время какие-то странные звуки флейты из соседней комнаты эхом отразились в их собственной. Цзинь Лин и Лань Сычжуй посмотрели друг на друга с явным напряжением на лицах, кивнули и выбежали в коридор. Вэй Усянь и Лань Ванцзи уже стояли там. Лань Ванцзи, как всегда, был опрятен и сдержан, а Вэй Усянь громко зевал, завязывая свои спутанные волосы. — Я никак не ожидал, что настанет день, когда я буду злиться на самого себя. Неужели ты не мог появиться раньше полуночи? — проворчал Вэй Усянь. Лань Ванцзи подтолкнул его, побуждая посмотреть вниз. В гостиную через парадную дверь вяло вошёл мертвец, его шаги были медленными и тяжёлыми. — Только что из могилы, — прокомментировал Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивнул. — Сычжуй, Цзинь Лин, вы оба идите на улицу и посмотрите, сможете ли вы найти этого Старейшину Илин. Мы позаботимся об этом госте, — сказал Вэй Усянь. Кивнув, Лань Сычжуй и Цзинь Лин сбежали вниз по лестнице, пробежали мимо мертвеца, которого их существование не беспокоило, и вышли за дверь. — А теперь давайте посмотрим, хороший ли мальчик этот мертвец или непослушный ребенок, — сказал Вэй Усянь с улыбкой. Сняв Чэньцин с пояса, он поднёс её к губам и издал экспериментальный звук. Мертвец остановился. Ревущий звук, первоначально окружавший пространство, тоже резко оборвался, как словно его застало врасплох присутствие другого человека. — Хм, это хороший мальчик, — ухмылка Вэй Усяня изогнулась ещё выше. — Лань Чжань, не хочешь задать пару вопросов? Лань Ванцзи покачал головой: — Я уже получил ответ. — Какое совпадение! Я тоже! Пора заканчивать с этим. Вэй Усянь поднёс Чэньцин к губам и начал играть. Мертвец пошатнулся, посмотрел вверх на Вэй Усяня с Лань Ванцзи, затем повернулся к ним спиной и ушёл туда, откуда пришёл. Как только в доме воцарился покой, от входной двери донеслись торопливые шаги. — Учитель Вэй! Снаружи никого нет! — Что с мертвецом? Он просто ушёл? — Ха-ха-ха! Так и думал, что вы ничего не найдёте снаружи. Просто хотел убедиться, — засмеялся Вэй Усянь. — А? — выдохнул Лань Сычжуй. — Ты держишь нас за дураков? — вспыхнул Цзинь Лин. — Успокойтесь, успокойтесь, дети. Идите поспите немного. Поговорим об этом утром. Оставив их с этими словами, Вэй Усянь зевнул и направился обратно в комнату, Лань Ванцзи старательно следовал за ним по пятам.***
На следующее утро во время завтрака в столовой их поприветствовал молодой господин Цзинь. — Большое вам спасибо! — сказал молодой господин Цзинь, несколько раз поклонившись им. — Почему вы благодарите нас? — спросил Вэй Усянь, его слова были приглушены кусочком булочки, свисавшим с губ. Он всё ещё был в полудреме; Лань Ванцзи пришлось буквально вытащить его из постели, чтобы он успел вовремя позавтракать. Хриплым голосом он снова зевнул, потирая глаза костяшками пальцев. — Сегодня утром в гостиной не было мертвеца! Я слышал флейту. Должно быть, это вы его прогнали, разве нет? — радостно объяснил молодой господин Цзинь. — Да, это был я, — признался Вэй Усянь. Кусок булочки выпал у него изо рта, когда он заговорил. — Но вам не следует так радоваться, ещё не всё закончено. Мы ведь здесь не только для того, чтобы помочь вам избавиться от мертвеца? По-вашему, как долго мы здесь пробудем? — Это... — Да, вчера вечером я играл на флейте, но это была всего лишь моя попытка увидеть, может ли мертвец служить хорошим учеником, — пояснил Вэй Усянь. Лань Ванцзи вздохнул, покачав головой, поднял булочку, которую уронил Вэй Усянь, и начал резать её на мелкие кусочки. — Он показался мне хорошим. — О чём вы говорите? — голос господина Цзиня дрожал. — Вы же здесь не для того, чтобы призывать мертвецов, верно? — Конечно нет, — усмехнулся Вэй Усянь. Он взял маленький кусочек булочки, который Лань Ванцзи положил на тарелку рядом с миской каши, и отправил его в рот. — Я здесь, чтобы призвать Старейшину Илин. Вэй Усянь был уверен, будь молодой господин Цзинь посмелее, он бы уже накричал на него. — Ч-что вы имеете в виду? — слово за словом произнёс молодой господин Цзинь. — Призвать Старейшину Илин? Разве это не вы Старейшина Илин? — Да, это я. Я настоящий. Но когда я начинаю думать об этом, не так уж плохо иметь своего двойника, верно? Я могу позволить ему делать мою работу, а сам смогу проводить целый день в постели... Эй, молодой господин Цзинь? Куда вы уходите? Я ещё не договорил! — Я пойду за ним! — Лань Сычжуй быстро встал и бросился за мужчиной. — Что за чушь ты несешь?! — Цзинь Лин набросился на Вэй Усяня. — Мужчина не понимает шуток, это не моя вина, — ответил Вэй Усянь, отправляя в рот последний кусочек булочки. — Только это не совсем шутка. — Что? — Я на самом деле хочу встретиться с этим Старейшиной Илин, — ответил Вэй Усянь. — Делай что хочешь, это твоё дело. Но зачем ты разозлил молодого господина Цзиня? — Потому что это поможет мне ускорить встречу! — сказал Вэй Усянь, поедая свою кашу. — А? — Мы уже второй раз разговариваем с этим молодым господином Цзинем, но он... — Изменения в поведении. Противоречивые намерения. Он что-то скрывает, — договорил Лань Ванцзи. — Именно. Он пытается вести себя нормально, но чем больше он это делает, тем больше утечек. Это правда, что он хочет избавиться от всего этого шума, но есть кое-что, о чём он не говорит. Радость, которую вы только что наблюдали — обман. Он, вероятно, ведет себя так из-за чего-то другого, а не потому, что мы избавились от одного мертвеца. Лань Ванцзи кивнул. — Откуда вы знаете? — полюбопытствовал Цзинь Лин. — Когда мы пришли, он хотел, чтобы мы избавились от Старейшины Илин, верно? Вы заметили его реакцию? Кажется, он очень удивился, увидев меня здесь. Ключевое слово: кажется. — Он успокоился, — спокойно сказал Лань Ванцзи. — Всё верно. Может быть, мы можем прочитать это как «единственный человек, который может победить Старейшину Илин, конечно же, сам Старейшина Илин», вот почему он испытывает облегчение. Но почему он не показал этого? Вместо этого он боится меня. Почему? Даже если я Старейшина Илин в этом нет смысла. Похоже, он не знает, как реагировать. Он слишком много думает. — Ты хочешь сказать... — задумчиво произнёс Цзинь Лин, пытаясь сложить всё воедино. — Он хотел, чтобы я пришёл сюда. Это было рискованно, я ведь мог и не прийти. Но он был готов рискнуть. Я ему нужен здесь, и мне даже не нужно слишком много думать, чтобы понять причину, — заговорил Вэй Усянь после того, как доел свою кашу. — Месть, — сказал Лань Ванцзи, вытирая рот носовым платком. Вэй Усянь похлопал Лань Ванцзи по руке: — Спасибо. — Это значит, что он намеренно притягивает тебя сюда и заставляет оставаться здесь, чтобы он мог... убить тебя? — заключил Цзинь Лин, широко раскрыв глаза. — И да, и нет, — ответил Вэй Усянь, плюхаясь рядом с Лань Ванцзи со скрещенными руками. — С ним что-то не так. Пока я не могу сказать с уверенностью что это, но это не простая месть. Я не думаю, что тот факт, что он не хочет иметь со мной ничего общего, также является неправильным, поэтому вся эта установка слишком противоречива. — Поговори с ним, — предложил Лань Ванцзи. — Как и ожидалось, Ханьгуан-цзюнь знает меня лучше всех, — улыбнулся Вэй Усянь, положив голову на плечо Лань Ванцзи. Увидев эту сцену, Цзинь Лин отвёл взгляд. — Я утешил молодого господина Цзиня, — сказал Лань Сычжуй, появившись в дверях как раз вовремя, чтобы увидеть это зрелище. Он быстро отвёл взгляд и негромко кашлянул. — Он сказал, что встретится с нами во второй половине дня, чтобы обсудить наш следующий шаг. — Отлично, — одобрил Вэй Усянь. Схватив свою чашку, он сделал глоток, всё ещё держа голову на плече Лань Ванцзи. В полдень Вэй Усянь и остальные снова собрались в гостиной рядом с молодым господином Цзинем, который выглядел не менее взволнованным, чем утром. — Е-если вы хотите призвать кого-то, не могли бы вы сделать это где-нибудь в другом месте? — сказал молодой господин Цзинь. — Я считаю ваше имение подходящим местом для этого, — ответил Вэй Усянь. — Нет, нет, нет, пожалуйста. Мне нужен покой. Делайте, что хотите, мне всё равно, но только не здесь. — Вам действительно всё равно? — Вэй Усянь с подозрением приподнял бровь. — Это Старейшина Илин. Разве вы не хотите взглянуть на лицо того, кто убил вашего отца? Я, конечно, говорю не об этом лице. Это не лицо Старейшины Илин. Настоящее лицо гораздо красивее, верно, Ханьгуан-цзюнь? Лань Ванцзи лишь негромко кашлянул. — Мне всё равно, — ответил молодой господин Цзинь низким голосом. — Я бы хотел забыть об этом. Я не хочу знать, что он убил моего отца. Я не хочу иметь ничего общего с этим демоном! Последнее его слово было произнесено с такой яростью в голосе, который был намного глубже и свирепее, чем они когда-либо слышали от него. Вэй Усянь обернулся, чтобы посмотреть на Лань Ванцзи, и тот кивнул. — Молодой господин Цзинь, у меня есть к вам просьба, — сказал Лань Ванцзи спокойным и умиротворяющим голосом. — Не могли бы вы рассказать нам, что вы помните о своём отце и его смерти? — Какое это имеет отношение к делу? — Это важно, — немного помолчав, ответил Лань Ванцзи. — Нам нужно найти источник. Молодой господин Цзинь посмотрел на Лань Ванцзи, затем на Вэй Усяня и вздохнул. — Как вы уже знаете, мой отец был заклинателем в ордене Цзинь и служил вашему отцу Цзинь Цзысюаню, — молодой господин Цзинь кивнул Цзинь Лину. — Он не был выдающимся заклинателем, но он был преданным и старался делать всё, что от него требовалось. Он восхищался Цзинь Цзысюанем и считал, что будет служить ему до конца своих дней. Но... Вэй Усянь нахмурился. Он уже знал, куда ведёт эта история. Если это касалось Цзинь Цзысюаня, то есть только один случай, который оставил бы шрам в памяти людей. На мгновение он даже не был уверен, стоит ли ему вообще оставаться в одной комнате с Цзинь Лином. Но Лань Ванцзи быстро схватил его за руку под столом, чтобы отвлечь. Когда он посмотрел на Лань Ванцзи, Лань Ванцзи не смотрел на него, всё ещё слушая молодого господина Цзиня и отвечая только тем, что крепче сжал руку Вэй Усяня. Вэй Усянь просиял, тяжесть в его сердце стала чуть легче, чем раньше. — Цзинь Цзысюань всего лишь пытался помочь! Он был... — молодой господин Цзинь внезапно заговорил с нарастающим раздражением. Он хлопнул ладонью по столу, почти вставая, но тут же глубоко вздохнул и рухнул обратно на своё место. — В тот день на тропе Цюнци... он просто... пытался помочь. — И ваш отец?.. — спросил Вэй Усянь хриплым голосом. — Он стоял недалеко от Цзинь Цзысюаня, когда выражение лица Старейшины Илин изменилось. Затем Призрачный Генерал... он... Вэй Усянь судорожно сглотнул. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох, чувствуя яркие вспышки того дня, когда Вэнь Нин случайно убил Цзинь Цзысюаня. Потрясение на лице Цзинь Цзысюаня, его последние слова, то, как он чувствовал, что мир рушится вокруг него… Это был день, который изменил всё, нажав все красные кнопки на нём и заставив его идти по пути вечной тьмы. — Во всём виноват Старейшина Илин, — пробормотал себе под нос молодой господин Цзинь. — Если бы его не было, все жили бы в мире. Если бы его не было... не погибло бы столько невинных людей. Я... мой отец... был бы жив. — Если бы его не было, четыре ордена были бы уничтожены. Орден Цишань Вэнь сделал бы всех остальных своими рабами. Голос Лань Ванцзи заставил Вэй Усяня посмотреть на него. Вэй Усянь привык слышать много гнева, отвращения и ненависти, направленных на себя. Он сам привык взваливать на свои плечи все эти тяготы и жить с ними. Он знал, как с ними справиться. Он совершил ошибки и готов столкнуться с последствиями. Пусть ненавидят, пусть сердятся на него, пусть мстят. Но единственное чего Вэй Усянь никогда бы не сделал — он не стал бы оправдывать себя, возражая этим людям и отрицая все злодеяния, которые совершил. Он привык, что ему приходится сталкиваться со всем в одиночку. И теперь, когда Лань Ванцзи встал на его сторону, он почувствовал теплоту в груди. В ответ он сжал руку Лань Ванцзи и слегка улыбнулся. — Старейшина Илин ужасен, я согласен, — сказал Вэй Усянь, заметив, как неуютно стало в комнате от слов Лань Ванцзи. — Он совершил непростительные ошибки. Я никогда не просил простить меня. Я заслуживаю мести. Так что если кто-то хочет отомстить. Пусть приходит ко мне. Сделав паузу, он изогнул губы в ухмылке, глядя прямо в глаза молодому господину Цзиню. — Я приветствую вашу месть. Глаза молодого господина Цзиня заблестели, дыхание стало прерывистым. В течение долгого времени он непрерывно смотрел на Вэй Усяня. Затем он покачал головой и встал. — Уходите, молодой господин Цзинь? — крикнул Вэй Усянь, когда господин Цзинь направился к двери. — Не волнуйтесь, мы всё ещё будем здесь, чтобы избавиться от мертвеца сегодня вечером. И если нам повезёт, возможно, в этот раз мы увидим Старейшину Илин! Молодой господин Цзинь ушёл, не сказав ни слова. — Люди и вправду ненавидят меня, да? — Вэй Усянь рассмеялся про себя. Лань Ванцзи обнял Вэй Усяня за плечи и притянул к себе. — Он говорил про день, когда убили моего отца, верно? — раздался голос Цзинь Лина. — Успокойся, — предупредил Лань Сычжуй, услышав подавленный голос Цзинь Лина. — Да, — не задумываясь подтвердил Вэй Усянь. — И это был ты, — продолжил Цзинь Лин, всё ещё не глядя на Вэй Усяня. — Да, — снова подтвердил Вэй Усянь. Цзинь Лин внезапно разразился негромким смехом. — Почему ты всегда такой? — ругался он. — Это был не ты. Я слышал, что это был не ты. — Кто тебе это сказал? Это был я. Я сделал это. Можешь винить меня, — сказал Вэй Усянь. — Это был Призрачный Генерал, — усмехнулся Цзинь Лин. — Но он принадлежит мне. Призрачный Генерал никогда не убьёт сам, если я не прикажу ему, — подчеркнул Вэй Усянь. — Я знаю, — прошипел себе под нос Цзинь Лин. — Я знаю. — Учитель Вэй не всегда такой, — поспешил объяснить Лань Сычжуй. — Он спас мою семью, когда все остальные хотели их убить, даже если они не сделали ничего плохого. Он не хотел... — Я сказал: я знаю! — выкрикнул Цзинь Линь. Громко ударив по столу, он встал и выбежал из комнаты. — Подожди! — закричал Лань Сычжуй. — Ханьгуан-цзюнь, учитель Вэй, извините, я пойду и верну его. — Оставь его, пусть успокоится, — предложил Вэй Усянь. — Если он не хочет тебя видеть, оставь его в покое. — Хорошо. Я вернусь сюда вечером, — Лань Сычжуй поклонился и ушёл, оставив Вэй Усяня и Лань Ванцзи наедине. — Мне нужно поспать, — зевнул Вэй Усянь, потягиваясь. — Лань Чжань, ну же, мы сейчас не в Облачных Глубинах, послеобеденный сон разрешён, не так ли? Нам придётся поработать сегодня вечером! Что скажешь? Поспим? Или нет? Вэй Усянь приподнял подбородок Лань Ванцзи, дразня его. Лань Ванцзи вздохнул. Не говоря больше ни слова, он наклонился и просунул руку под колени Вэй Усяня, ловко подхватив его. — Ого, Ханьгуан-цзюнь! Только потому, что мы сейчас не в Облачных Глубинах, не значит, что ты можешь вести себя таким образом. Мы находимся в чужом доме, что если нас кто-то увидит? Опусти меня! — Ты сам напросился, — сказал Лань Ванцзи, направляясь к двери. — Хорошо, хорошо. Я понял. Я сам виноват, так? Это всё моя вина! Ханьгуан-цзюнь, мой хороший Ханьгуан-цзюнь, я замолчу, только... Прежде чем Вэй Усянь успел закончить свои слова, Лань Ванцзи уже пинком распахнул дверь в их комнату и вошёл внутрь. Однако вместо того, чтобы уложить Вэй Усяня на кровать, как того ожидал Вэй Усянь, Лань Ванцзи посадил его на стул. — А? — Вэй Усянь моргнул, ошеломлённый таким поворотом событий. Лань Ванцзи закрыл дверь, затем вернулся и сел рядом с Вэй Усянем. — Вэй Ин. — Да, я здесь! — Ты хочешь продолжить это дело? — спросил Лань Ванцзи, чего Вэй Усянь никак не ожидал. — О чём ты говоришь? Конечно, я продолжу. — ... — Лань Чжань, кажется, ты беспокоишься больше меня. Ты в порядке? У тебя жар? — спросил Вэй Усянь, прижимая тыльную сторону ладони ко лбу Лань Ванцзи. Лань Ванцзи убрал его руку со лба и поцеловал ладонь. — О нет, моё сердце, — сказал Вэй Усянь, прижимая руку к сердцу. — Лань Чжань, моё сердце бьется так быстро, помогите мне. Лань Ванцзи улыбнулся. На этот раз он прижался губами к груди Вэй Усяня, нежно покусывая то место, где билось его сердце. — Я здесь, — сказал Лань Ванцзи и обнял Вэй Усяня. — Мгм... Я знаю, — ответил Вэй Усянь, его голос звучал совершенно спокойно. До вечера ещё есть время. Прямо сейчас это было тихое, личное время, в котором они нуждались. Никаких слов, только чувствовать присутствие друг друга рядом.***
Вэй Усянь и Лань Ванцзи вышли из комнаты поздним вечером. Вэй Усянь зевнул и почесал затылок, пока следовал за Лань Ванцзи. Лань Сычжуй и Цзинь Лин должны были вернуться в любое время. Сегодня вечером они будут ждать в гостиной, а не в комнате; возможно, тогда они смогут увидеть Старейшину Илин. Вэй Усянь снова зевнул. — Я сделаю исключение и лягу сегодня спать пораньше. И ты тоже. Ханьгуан-цзюнь, Лань Ванцзи. Что ты сделал средь бела дня, не говоря уже о том, что в чужом доме? Мы здесь для работы. Лань Ванцзи не ответил. Он позволил Вэй Усяню продолжить свою болтовню, как обычно. — Ах, я не могу, я пропущу ужин. Я хочу спать. — Нет, — резко ответил Лань Ванцзи. — Тебе нужны силы. — Тогда приготовь мне что-нибудь! — ...Когда мы вернёмся в Облачные Глубины. — Ты не можешь воспользоваться кухней здесь? Я уверен, если ты попросишь... ой, что такое? Лань Ванцзи внезапно остановился, отчего Вэй Усянь врезался в его крепкую спину. — Госпожа Цзинь, — ответил Лань Ванцзи. Проследив за его взглядом, Вэй Усянь увидел жену господина Цзиня, госпожу Цзинь, скромно бредущую по противоположному коридору. Её глаза были красными, будто она плакала. — Они поссорились? — поинтересовался Вэй Усянь. — Приветствие, — сказал Лань Ванцзи. — Ты прав. Нельзя делать вид, что мы её не видим. Она идёт сюда, — согласился Вэй Усянь. Лань Ванцзи отступил на шаг и встал рядом с Вэй Усянем, ожидая госпожу Цзинь, чтобы поприветствовать её, когда она подойдёт к ним. Но один взгляд в сторону Вэй Усяня мгновенно заставил его схватить мужчину за запястье и броситься обратно по коридору. — Л-Лань Чжань? Что ты делаешь? Куда мы идём? Мы не поприветствуем госпожу Цзинь? Я думал, ученики ордена Гусу Лань беспокоятся о манерах. Лань Чжань? Ханьгуан-цзюнь? Ты меня слышишь? Лань Ванцзи проигнорировал все вопросы, лишь потащил Вэй Усяня по коридору и наконец привёл его обратно в комнату. — Лань Чжань, что происходит? — Вэй Усянь сел на стул, переводя дыхание после бега. Лань Ванцзи опустился перед ним на одно колено, слегка склонив голову набок, и пристально смотрел на его шею. — Что? На мне что-то есть? Проклятая метка? — спросил Вэй Усянь, заметив, как нахмурились брови Лань Ванцзи. — Засос, — ответил Лань Ванцзи таким тоном, словно выдавил из себя это слово. — А... о, — Вэй Усянь замолчал, прежде чем разразиться громким смехом. — Ха-ха-ха! Разве я не говорил тебе быть со мной помягче, Ханьгуан-цзюнь? Ты сам это сделал. Хмурое выражение на лице Лань Ванцзи стало ещё глубже. Негромко выдохнув, он прижал палец к отметине и начал растирать её. — Это не синяк, Ханьгуан-цзюнь, как бы сильно ты его ни растирал, он не рассосётся, — сказал Вэй Усянь, пытаясь подавить смех. Он был почти уверен, что Лань Ванцзи знал об этом, но несмотря на это Лань Ванцзи так отчаянно пытался исправить ошибку, которую совершил из-за необузданной страсти. Нельзя допустить, чтобы Вэй Усянь разгуливал с таким пятном на шее. Конечно, Лань Сычжуй и Цзинь Лин уже знали об их отношениях, но быть информированными и видеть своими глазами доказательство близости — это две совершенно разные вещи. Кроме того, они взрослые и должны быть образцом для подражания для молодых. Это было... непростительно. Чем больше расстраивался Лань Ванцзи, тем больнее становилось в груди у Вэй Усяня. — Вот что я тебе скажу, — Вэй Усянь обвил руками шею Лань Ванцзи. — Как насчёт того, чтобы сделать вокруг него ещё несколько отметин? — ...Бесстыдник! — выдохнул Лань Ванцзи. — Несколько легче замаскировать под проклятие, аллергию или просто укусы комаров, чем один, — утверждал Вэй Усянь. — Не волнуйся, оставь убеждения мне. В случае чего, мы можем просто признаться и... Лань Ванцзи прервал его слова поцелуем, давая Вэй Усяню тот ответ, которого он хотел. Вэй Усянь ответил на поцелуй, одновременно обнажая шею, готовый к тому, что Лань Ванцзи нанесёт ещё несколько отметин на его светлую кожу. Когда они вышли из комнаты, госпожи Цзинь нигде не было видно. Вэй Усянь массировал шею, губы все ещё были опухшими от многочисленных поцелуев, которыми они обменялись ранее. — Нужно найти её, — сказал Вэй Усянь, изо всех сил стараясь не вспоминать взволнованное выражение лица Лань Ванцзи, когда он увидел засос на его шее. Лань Ванцзи согласно кивнул: — Её что-то беспокоит. — Она ведь сейчас направляется в ту сторону, верно? — Вэй Усянь указал подбородком в дальний угол, где виднелась лестница, ведущая вниз. — Мы недолго отсутствовали. Может быть, удастся её поймать. Под предводительством Лань Ванцзи они поспешили к лестнице, спустились вниз и довольно скоро обнаружили госпожу Цзинь, стоявшую в помещении, похожем на молитвенный зал. — Добрый день, — поприветствовал Вэй Усянь. Плечи госпожи Цзинь дёрнулись, прежде чем она обернулась. — Добрый день, — сказала она, поклонившись. — Должно быть, вы заклинатели, приглашённые позаботиться о ночном беспорядке. — Нам очень жаль, что вам пришлось пройти через это, — продолжил Вэй Усянь, почтительно улыбаясь. — Но не волнуйтесь, мы скоро всё уладим. Госпожа Цзинь улыбнулась ему в ответ: — Спасибо вам. — Если вы не возражаете, мы хотели бы задать вам несколько вопросов. — Вопросы? — улыбка исчезла с лица госпожи Цзинь, как будто Вэй Усянь только что произнёс запретное слово. — Всего несколько вопросов, — спокойно заверил её Лань Ванцзи. — Хорошо, я постараюсь ответить, — кивнула госпожа Цзинь, пытаясь улыбнуться, но безуспешно. — Кроме флейты и мертвеца происходило ли что-нибудь странное в последнее время? — спросил Вэй Усянь, сразу переходя к делу. — Что-нибудь странное... — размышляла госпожа Цзинь. — Это не обязательно должно быть что-то, что происходит в доме или снаружи, — помог Вэй Усянь. — Это может быть что-то вроде... скажем, необычного изменения в поведении кого-то или, возможно, пропажа какого-нибудь предмета. — Изменения в поведении... изменения в поведении... — госпожа Цзинь повторяла эти слова, как заклинание. Вэй Усянь и Лань Ванцзи переглянулись. Лань Ванцзи кивнул. — Что-то случилось с молодым господином Цзинем? — спросил Вэй Усянь. Госпожа Цзинь судорожно вздохнула, округлив глаза, явно в смятении. — Не волнуйтесь, мы здесь, чтобы помочь. Если вы знаете что-нибудь, расскажите нам, возможно, мы сможем помочь, пока всё не стало ещё хуже. — Ещё хуже? — прошептала госпожа Цзинь. — Профилактика лучше лечения, — добавил Лань Ванцзи. — Мы здесь, чтобы помочь, — заверил Вэй Усянь. — Мы заклинатели, и мы можем почувствовать, если что-то не так. Мы не будем заставлять вас делиться с нами, если вам неудобно. Просто знайте, что мы хотим вам помочь. И мы можем вам помочь. Только если вы тоже этого хотите. Госпожа Цзинь пристально посмотрела на Вэй Усяня и Лань Ванцзи, обдумывая свои слова, прежде чем кивнуть. — Мой муж, он... он был заклинателем в молодости, когда ещё его отец был жив. Отец был уважаемым заклинателем, и мой муж всегда хотел быть похожим на него, поэтому он усердно тренировался, чтобы стать заклинателем, который в конечном итоге займёт место отца в качестве защитника следующего главы ордена. — Мой муж тяжело пережил смерть отца. Он решил уйти из мира заклинателей, опасаясь, что беспорядок в этом мире в конечном итоге вторгнется в нашу семью. Но он никогда не забывал о своём отце. Несмотря на то, что он сдерживает своё обучение, он использует силы, которые у него остались, чтобы поговорить с отцом, рассказать ему о семье, о том, что происходит в мире... обо всём. — Сдерживает? — Вэй Усянь выделил слово. — Значит, он не прекратил совершенствоваться? — Насколько я знаю, он использует своё умение только для того, чтобы поговорить с отцом, — уточнила госпожа Цзинь. — Поговорить с покойником? Это что-то похожее на расспрос? Подобный метод существует? — Вэй Усянь посмотрел на Лань Ванцзи, ожидая ответа, но тот покачал головой. — Да, клянусь! Мой муж рассказал мне об этом! — госпожа Цзинь встревоженно защищалась, услышав слова Вэй Усяня. — Что вы имеете в виду? Вы слышали голоса? Что-нибудь видели? — уточнил Вэй Усянь. — Н-нет, но... мой муж сказал мне, что всё, что он говорил, должно было дойти до отца, иначе... иначе… — Иначе? — Вэй Усянь нахмурился, ужасная мысль начала подкрадываться к нему. — Иначе он не стал бы таким странным, когда вернулся этот Старейшина Илин. — проговорила госпожа Цзинь напряжённым голосом, в голосе её слышались слезы. — Странным? — Вэй Усянь вскинул бровь. — Должно быть, отец рассказал ему, насколько ужасен этот человек. Как он убил его, как он... как сильно он его ненавидит, — сказала госпожа Цзинь, уже всхлипывая в рукав. — Мой муж каждый день убирал алтарь своего отца, но с тех пор, как узнал о возвращении Старейшины Илин к жизни, он больше не делает этого. Вам не кажется это странным?! Он уважает своего отца! Почему он перестал это делать, если не из-за того, что чувствует себя виноватым за то, что не может ничего сделать для отца, зная, сколько страданий он пережил из-за этого человека?! И сейчас... сейчас он... он вернулся? Живой?.. Рука Лань Ванцзи уже лежала на плече Вэй Усяня, но Вэй Усянь лишь улыбнулся ему, прежде чем подойти и поддержать госпожу Цзинь за руки. — Когда мы встретились с молодым господином Цзинем, он сказал, что не хочет мстить за своего отца, — объяснил Вэй Усянь. — Дело не в том, что он этого не хочет. Он не может, — поправила госпожа Цзинь. — Старейшина Илин слишком силён. Кроме того, у него достаточно врагов, которые намного сильнее моего мужа. Он просто не может этого сделать. — Но если бы ему дали такую возможность, он бы это сделал? — спросил Вэй Усянь. — Конечно. Он уважает своего отца, он сделает всё, чтобы уменьшить его страдания. — Понятно, — тихо сказал Вэй Усянь. — Мы здесь закончили, — прервал его Лань Ванцзи. — Да, я тоже так думаю, — ответил Вэй Усянь. В последний раз похлопав госпожу Цзинь по руке, он продолжил: — Спасибо, что рассказали нам об этом, госпожа Цзинь. Не волнуйтесь, как я уже сказал, мы обещаем решить этот вопрос раз и навсегда. Мы не можем обещать отомстить за вашу потерю, но, по крайней мере, мы можем помочь вам избавиться от раздражающего звука флейты и мертвеца, приходящего в ваш дом. — Спасибо... я действительно не хочу, чтобы мой муж жил в постоянном напоминании о том, насколько он беспомощен. Вэй Усянь и Лань Ванцзи, поклонившись, покинули зал. — Ты думаешь о том же, о чём и я, Лань Чжань? — спросил Вэй Усянь, когда они вышли в коридор, направляясь в гостиную. — Мгм, — ответил Лань Ванцзи. — Это гораздо сложнее, чем я ожидал, — громко вздохнул Вэй Усянь. — Сначала надо позаботиться о тёмной энергии. По одному делу за раз, — напомнил Лань Ванцзи. — Ты прав. Давай сначала займемся тёмной энергией, — согласился Вэй Усянь. Лань Сычжуй и Цзинь Лин уже были в гостиной, когда туда вошли Лань Ванцзи и Вэй Усянь. — Ханьгуан-цзюнь, учитель Вэй, мы готовы, — поприветствовал Лань Сычжуй. — Я знаю, что могу рассчитывать на вашу пунктуальность! — Вэй Усянь ухмыльнулся и похлопал Лань Сычжуя по плечу. — У-учитель Вэй, ваша... ваша шея, — заикаясь, произнёс Лань Сычжуй. Цзинь Лин, стоявший рядом с ним, сделал недовольное лицо и отвернулся. — А, это? — Вэй Усянь указал на тёмные отметины, разбросанные по его шее, прежде чем украдкой бросить озорной взгляд в сторону Лань Ванцзи. — Игрался с заклинанием ранее. Не стоит беспокоиться, и это определённо не то, о чём вы подумали! Цзинь Лин, ты думаешь, я не видел твоё лицо? Тебе надо уже к этому привыкнуть. — Чт... Лань Ванцзи кашлянул. Лань Сычжуй, улыбаясь, спросил: — Значит... мы будем ждать здесь? — Да, — ответил Вэй Усянь, присаживаясь на стул. — Мы сегодня будем сражаться с мертвецом? — спросил Цзинь Лин, присаживаясь напротив Вэй Усяня и изо всех сил стараясь не смотреть ему в глаза. — Зачем? Разве весело побеждать хилого ходячего мертвеца? — дразнил Вэй Усянь. — Тогда что мы будем делать? — возмутился Цзинь Лин. — Сражаться со Старейшиной Илин, — весело ответил Вэй Усянь. Лань Ванцзи со вздохом покачал головой.***
Вэй Усянь уже почти задремал, когда наступила полночь. Прислонившись к Лань Ванцзи, который сидел как статуя, он несколько раз зевнул, несколько раз заснул, и если бы Лань Ванцзи не держал его крепко за талию, он бы уже упал со стула. — Биологические часы так раздражают. Независимо от того, сколько я сплю в течение дня, я всегда буду чувствовать себя сонным в одиннадцать вечера, — захныкал Вэй Усянь, опустив голову в сотый раз. — Потерпите ещё немного, учитель Вэй. Звук флейты прозвучал примерно в это же время за последние два дня, — утешил его Лань Сычжуй. — Разве не ты виноват во всём этом? Ты не мог позвать его раньше? — саркастически сказал Цзинь Лин. — В отличие от меня, самозванец, похоже, ужасно разбирается во времени, — вздохнул Вэй Усянь, качая головой. Он услышал лёгкое дыхание сверху. — Что такое, Лань Чжань? Ты смеёшься надо мной? Как ты можешь? Кто, по-твоему, каждую ночь изводит меня допоздна? Рука Лань Ванцзи сжалась на талии Вэй Усяня, заставив его громко завизжать. — Лань Чжань, ты!.. — Он тут. Проглотив последние слова, Вэй Усянь встал. Остальные последовали его примеру. Довольно скоро знакомый резкий звук флейты эхом разнёсся по всей комнате. По какой-то причине он был на одну октаву выше обычного, тон настолько неприятный, что Цзинь Лин и Лань Сычжуй закрыли уши. — Что это? — возмутился Цзинь Лин. — Звучит ужасно! — У кого-то кончается терпение, — нараспев произнес Вэй Усянь. Заметив, что Лань Ванцзи хмурится, Вэй Усянь с таким трудом удержался от смеха, что ему пришлось громко кашлянуть. — Что такое, Ханьгуан-цзюнь? Чувствуешь ностальгию? — Вэй Усянь подтолкнул локтем Лань Ванцзи. Не отвечая ему, Лань Ванцзи снял свой гуцинь со спины, его длинные тонкие пальцы изящным жестом прошлись по струнам, отбивая ужасный звук прочь из дома. Комната сразу же вернулась к своему первоначальному спокойствию. — Как грубо. Я думал, ты уже привык к этому, — укоризненно сказал Вэй Усянь. Даже когда Лань Ванцзи вёл себя подобным образом, они оба знали, что, несмотря на неестественный тон, который Вэй Усянь тогда сыграл, это всё равно будет воспоминанием, которое они запомнят на всю жизнь. Вэй Усянь просто забавлялся, видя, как Лань Ванцзи слишком остро реагирует на мельчайшие детали, притворяясь, будто Вэй Усянь не видит того, что на самом деле было у него на уме. — Лань Чжань, серьёзно, даже когда я сделал это нарочно в тот раз, это не было настолько ужасно, не так ли? — возмутился Вэй Усянь. — К тому же, тогда я взял в руки флейту спустя тринадцать лет, что ты от меня ожидал? Ты должен был дать мне немного времени. Будь благоразумней! — Только ты, — наконец ответил Лань Ванцзи тихим голосом, который мог слышать только Вэй Усянь. — А? — Я могу терпеть подобное звучание, только если играешь ты, — уточнил Лань Ванцзи. Вэй Усянь замолчал, ожидая, пока Лань Сычжуй и Цзинь Лин выскочат из парадной двери, чтобы проверить улицу, и тогда он притянул Лань Ванцзи за шею, чтобы поцеловать его в губы. — Лань Чжань, ты можешь не делать это каждый раз? Хотя бы не при детях? Лань Ванцзи потянул за Чэньцин, снял его с пояса Вэй Усяня и вложил ему в руку. — Я понял. Ты всё ещё предпочитаешь более приятные тона, не так ли? Честно говоря, все боятся Чэньцин, но ты должен признать, что я хорошо играю. Большинство мелодий я придумал сам. Можешь себе представить, как мне было одиноко на горе Луаньцзан? Я был один, окружённый тёмной энергией и мертвецами. Игра на флейте после возвращения была привилегией, которую я заслужил. Мне нужен был перерыв, понимаешь? Ты не можешь винить меня за это, — пробормотал Вэй Усянь. — Хорошо, — небрежно сказал Лань Ванцзи, когда они оба направились к двери. — Что? — Всё, что ты играешь, звучит хорошо. — Л-Лань Чжань, ты... «снова это делаешь» хотел сказать Вэй Усянь, но вместо этого он подпрыгнул, снова потянул Лань Ванцзи вниз и покрыл поцелуями его щеку, приговаривая:— Хватит! В следующий раз просто скажи «мгм»! Никаких объяснений! В этом нет нужды. Ветер тошнотворно завывал, когда они вышли из тёплого особняка Цзинь. Тёмная пустая улица теперь выглядела как скелет, оторванный от своей плоти стаей саранчи. Пыль засыпала их, оседая на волосах и одежде, и открывшаяся перед ними картина резко контрастировала с тем, как, по их воспоминаниям, должен был выглядеть город. — Боже мой, неужели тогда моё присутствие было таким ошеломляющим? — Вэй Усянь с ухмылкой покачал головой. — Перспектива, — небрежно ответил Лань Ванцзи. Одной рукой он поспешно схватился за Бичэнь, другая всё ещё крепко держала гуцинь. — Похоже на то. Ветер и порошок это уже слишком, ха-ха! — согласился Вэй Усянь. — Но это интересно. Никогда бы не подумал, что настанет день, когда я увижу себя глазами другого человека. И эту драматически апокалипсическую сцену. Хм, в самом деле в духе Старейшины Илин. Лань Ванцзи провёл пальцем по струнам гуциня, мелодия сдула пыль с их пути, предоставляя им более ясное видение. — Интересно, каким ты меня видел тогда, Ханьгуан-цзюнь? — продолжил Вэй Усянь. — Как Старейшину Илин, я имею в виду, а не как Вэй Усяня. Они ведь отличаются? Было похоже на это? Страшный, свирепый и жестокий? Все меня видели таким. Лань Ванцзи всю дорогу молчал, делая вид, что не слышал вопросы Вэй Усяня. Вэй Усянь хмыкнул. Вероятно, Лань Ванцзи видел его таким же, как и все остальные, поэтому он не отвечал. С этим ничего не поделаешь. Разве был тогда кто-то, кто не боялся Старейшины Илин? Он был жестоким; то, как он убивал было ужасно, не говоря уже о том, как холодно и отстранённо он всегда заставлял чувствовать себя других. Это нормально, что даже такой человек, как Лань Ванцзи, не хочет иметь с ним ничего общего. — Вон они, — Вэй Усянь переключил внимание на Лань Сычжуя и Цзинь Лина, которые теперь стояли недалеко от имения Цзинь, в месте, которое было ярче, чем их окружение. — Нашли его? — спросил Вэй Усянь, оглядываясь по сторонам. — Вон там, — Лань Сычжуй указал на верхушку высокого дерева. — Старейшина... Илин, — приглушённо произнёс Цзинь Лин. Проследив за их взглядом, Вэй Усянь и Лань Ванцзи увидели фигуру, стоящую на вершине дерева, одетую в чёрное с головы до ног, с длинными волосами, раскачивающимися в такт ветру. В слабом лунном свете они могли смутно различить кроваво-красный цвет глаз мужчины, когда он посмотрел на них. — Добрый вечер, Старейшина Илин! — поприветствовал Вэй Усянь и помахал рукой, застав остальных врасплох. Мужчина перестал играть на флейте. Стоя на вершине дерева, он внимательно изучал каждого из пришедших. — Ты ужасно играешь, не возражаешь, если я пойду туда и научу тебя, как это делать правильно? Не каждый день выпадает шанс учиться у оригинала, понимаешь? — Вэй Усянь продолжал взывать к этой фигуре, как будто разговаривал со старым другом. — Вэй Ин, — окликнул его стоявший рядом Лань Ванцзи, но Вэй Усянь лишь покачал головой. — Корень проблемы может быть решён только тем человеком, который её создал, — сказал Вэй Усянь. — Это всего лишь иллюзия, верно? Образ, пробуждение памяти. Не волнуйся, это не навредит мне. Лань Ванцзи нахмурился: — Перспектива может исказить реальность. — Я понимаю это, — Вэй Усянь натянуто улыбнулся. — И может быть этот Старейшина Илин действительно намного сильнее, чем я когда-либо был. — Если ты понимаешь это, то почему... — Лань Чжань, — Вэй Усянь окликнул его. Оглянувшись через плечо, Вэй Усянь сощурил глаза и ухмыльнулся. — Ты уже знаешь ответ, не так ли? С этими словами Вэй Усянь прыгнул на крышу и направился к дереву. — Ханьгуан-цзюнь, разве можно позволить учителю Вэю пойти туда одному? — спросил Лань Сычжуй дрожащим голосом. Лань Ванцзи не ответил. Он лишь смотрел на две тени, освещённые лунным светом, его пальцы слегка дрожали на гуцине. Несмотря на отсутствие ответа от мужчины на дереве, Вэй Усянь направился к нему, будто его пригласили. Он остановился, когда достиг края крыши, по-видимому, не намереваясь присоединиться к мужчине на дереве. Теперь в ярком свете луны он мог разглядеть его черты. Бледное лицо. Его глаза были тёмными и холодными, но не теряли намёка на надежду и ожидание под тонким оттенком серого. Его улыбка была дьявольской, но Вэй Усянь прекрасно знал, что он сам до сих пор использует эту улыбку. Несмотря на свой угрожающий вид мужчина не был одним из тех безрассудных и неразумных людей; нужно было приложить больше усилий, чтобы снять этот морозный слой и заглянуть внутрь, чтобы найти того самого Вэй Усяня, который отважился пойти по тёмному пути. К сожалению, людей, которые были готовы приложить усилия, было меньше, чем пальцев на одной руке. — Надеюсь, ты не ждёшь, что я полезу к тебе на дерево. — Вэй Усянь заговорил первым, прерывая затянувшееся молчание. На лице мужчины появилась насмешливая улыбка. Вэй Усянь вспомнил, как однажды он увидел себя через сопереживание Не Минцзюе; тогда ему очень хотелось ударить себя за всю фальш, который он показывал людям, он вёл себя нереалистично под давлением политики и человеческих отношений. Будучи правой рукой Цзян Чэна, он был вынужден взвалить на себя обязательства и постоянно балансировать между тем, чтобы быть последователем и одним из самых страшных существ, когда-либо существовавших. Он вспомнил, каким удушающим может быть это равновесие. Именно попытка сохранить равновесие довела его до предела. Ему пришлось сдерживать своё сердце, что привело к последствиям, о которых он будет помнить всю жизнь. «Старейшина Илин», с которым он столкнулся сейчас, был «им», когда он находился на самом краю этого предела. Как и предупреждал его Лань Ванцзи с тех пор, как он впервые встретил его в качестве Старейшины Илин, обязательно наступит день, когда нить, удерживающая его здравомыслие, оборвётся, и он в конечном итоге потеряет себя, пожалеет обо всём и умрёт одинокой смертью. Он с улыбкой покачал головой, вспомнив о Лань Ванцзи. Лань Ванцзи знал и понимал его гораздо лучше, чем сам Вэй Усянь. Теперь, когда он мог видеть всё под другим углом, он также понял, как долго Лань Ванцзи присматривал за ним, даже когда он сам не присматривал за собой, даже в тех местах, где он не мог видеть. Пока он обдумывал, что делать дальше, мужчина сделал лёгкий прыжок и грациозно приземлился на крышу, оказавшись лицом к лицу с Вэй Усянем, его глаза были холодными, а ухмылка такой же дьявольской, как и всегда. Тёмная энергия окружала его, как вихрь облаков, его ауры было достаточно, чтобы задушить любого, кто приблизится к нему. К счастью, Вэй Усянь не был в списке людей, которые могли бы пострадать от такого зловещего воздуха. Наоборот, это заставляло его чувствовать себя как дома. — Ожившее воспоминание? Ерунда, — пробормотал Вэй Усянь, насмехаясь над самим собой. Он знал правду о «Старейшине Илин» с тех пор, как встретил молодого господина Цзиня. Это было больше, чем просто месть; это было средство, чтобы сломать его изнутри, своего рода наказание, которое должно было разорвать не только призрака из прошлого, но и живого Вэй Усяня. Он был ничем иным, как жертвой, пришедшей сюда с целью самоуничтожения. Потому что это не иллюзия, не воспоминание. Это... — Ты моя тёмная энергия, не так ли? — спросил Вэй Усянь. Глаза мужчины сузились, а ухмылка стала ещё шире. — С того момента, как распространились слухи о том, что Старейшина Илин ходит вокруг и беспокоит людей, молодой господин Цзинь уже знал, что это так или иначе повлияет на меня. Должно быть, он изучал меня не из любопытства, а из желания избавиться от меня раз и навсегда. Если я в конечном итоге заинтересуюсь, это означает, что мои воспоминания, мои эмоции будут активированы. Благодаря тёмной энергии, которой обладал молодой господин Цзинь, тебе была придана форма и моё лицо, чтобы сломить меня окончательно. — Но тебя невозможно сломить, вот почему ты решил подыграть, — наконец заговорил мужчина, хлопая в ладоши и вызывая ещё большую улыбку на лице Вэй Усяня. — Великолепно, как всегда, очень уверенно. Я не ожидал ничего другого от настоящего Старейшины Илин. — О нет, нет, не надо быть таким скромным. Ты тоже не плох. Должен сказать, я был довольно умён, даже когда был на тринадцать лет моложе, ха-ха! — Вэй Усянь рассмеялся. — Тогда, я уверен, ты знаешь, почему меня нельзя сломать? — улыбка исчезла с лица Вэй Усяня, он уже чувствовал, как внутри него нарастает напряжение, зная, что кульминация должна была обрушиться на него в любой момент. Мужчина остановился. Он окинул Вэй Усяня долгим задумчивым взглядом, после чего перевёл его на Лань Ванцзи и остальных, всё ещё стоявших на улице. Он снова улыбнулся. — Конечно.— Вэй Усянь слегка усмехнулся. Подражая мужчине, он хлопнул в ладоши, восхищённо присвистнул и сказал:— Я не ожидал от тебя ничего меньшего, даже если ты всего лишь имитация. Но всё равно, сколько бы ты ни знал обо мне, ты всё равно не я. Ты иллюзия, принимающая форму благодаря моей тёмной энергии, которая дала тебе знания обо мне, но другая половина тёмной энергии, которая вызвала тебя, всё ещё управляет твоим сознанием. Тебе придётся выполнить свой долг, прежде чем ты сможешь уйти. Мужчина в ответ издал саркастический смешок: — Ты прав. Как насчет того, чтобы прервать вежливую беседу прямо сейчас? Всё равно никому из нас это не нравится. В следующую секунду Вэй Усянь поднёс Чэньцин к губам, и из флейты вырвался пронзительный звук, словно он пытался расколоть небо пополам. Мужчина последовал его примеру; две мелодии эхом отдавались в ночи, завывал ветер, звуки волочащихся шагов, сопровождаемые ворчанием и стонами, поползли по некогда тихой улице. — Ханьгуан-цзюнь! Мы окружены ходячими мертвецами! — насторожился Лань Сычжуй, одновременно вытаскивая меч и готовясь к бою. — Они целятся в нас! — последовал за ним Цзинь Лин, обнажив меч и приготовившись к атаке. Лань Ванцзи, который до этого не спускал глаз с Вэй Усяня, провёл по струнам гуциня. Одно движение его пальцев и по меньшей мере десять мертвецов разлетелись в разные стороны. Кивнув Цзинь Лину и Лань Сычжую, они втроем начали устраивать драку на улице, в то время как Вэй Усянь противостоял своему двойнику. — Ты ведь сожалеешь об этом, не так ли? — внезапно заговорил мужчина после того, как послал порыв тёмной энергии в направлении Вэй Усяня, который уклонился от неё простым прыжком. — Что? Извини, я тебя не слышу, рычание слишком громкое, — ответил Вэй Усянь, посылая талисман в направлении фигуры, которая ухмыльнулась и превратила его в пепел одним щелчком пальцев. — Ты сожалеешь об этом, — повторил мужчина, вытаскивая пять талисманов, всё с тем же заклинанием, написанным Вэй Усянем всего несколько секунд назад. — Сожалею о чём? — Вэй Усянь отпрыгнул на несколько шагов назад, создавая барьер из тёмных энергий, окружающих их, чтобы блокировать предстоящую атаку. — О том, что пошёл по тёмному пути, убил всех этих людей, вот почему в конце концов ты выбрал смерть. Вэй Усянь был достаточно невозмутим, чтобы справиться с боем самостоятельно, прекрасно понимая, что всё сказанное этим прошлым «я» было жестокой правдой о нём самом. Он не собирался отрицать правду, но единственное, что всегда будет преследовать его — это жизни, которые он отнял, и люди, которые пожертвовали собой ради того, чтобы он жил. Он недостаточно сильно защищал себя, поэтому для него всё так закончилось. Он не думал о возвращении в течение долгих тринадцати лет, у него не было причин возвращаться, потому что все, кого он любил, были раздавлены его собственными руками. Но он вернулся, и все последние решения, которые он принял для себя, все те убеждения, которые он повторял в своей голове, говоря себе, что это нормально для него покинуть мир, всё это теперь стало ничем иным, как пустыми обещаниями. Его грудь сжалась от внезапной тяжести эмоций. Несмотря на то, что он всё ещё мог сосредоточиться на том, что происходило, он слишком хорошо знал, что его медленно, но верно будоражило сдержанное безнадежное «Я», которое он прятал в своём подсознании. Конечно, он был в состоянии удерживать свою позицию до сих пор, но если появится какой-нибудь фактор... — А-а-а! Сильная боль пронзила его в правую грудь, как будто что-то ударило его изнутри. Прежде чем он успел понять, что происходит, из его рта хлынула кровь. Он быстро прикрыл рот рукой, едва не задохнувшись от хлынувшего из горла потока крови, тёплая жидкость просочилась сквозь щели между пальцами и закапала на крышу. — Вэй Ин! — он смутно слышал. Сознание то появлялось, то исчезало, он несколько раз моргнул, сделал глубокий вдох и наконец смог взглянуть вниз, чтобы рассмотреть, что именно с ним произошло. Его тело пронзила стрела. Она попала ему в правую часть груди, так что его сердце всё ещё было в безопасности. Упав на колено, он посмотрел вверх и поднял руку, готовый защищаться, если мужчина решит воспользоваться ситуацией. Но у него, похоже, не было никакого намерения продолжать борьбу. Всё, что осталось на его лице, было выражением печали и раскаяния, когда он безмолвно взглянул вниз на Вэй Усяня. — Я... я не сожалею, — сказал Вэй Усянь, тяжело дыша. — Я вернулся... потому что должен был это сделать. Это было необходимо. Длинные чёрные волосы мужчины изящно покачивались, а глаза уже не были такими холодными, как прежде. — Я знаю, — сказал он шёпотом. — Из-за одного человека. Лань Ванцзи бросился на крышу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вэй Усянь выдергивает стрелу из своего тела, сдавленный вопль сорвался с его губ. Держа его за руки, Лань Ванцзи осторожно перекинул его тело на спину и понёс. — Я не собираюсь продолжать это дальше, Лань Чжань, — сказал ему мужчина, и хитрая ухмылка вернулась на его лицо в ответ на холодный взгляд Лань Ванцзи. — Почему ты так на меня смотришь? Это очень грубо. Я думал, что мы были хорошими друзьями тринадцать лет назад. Разве не ты настаивал на том, чтобы вернуть меня в Гусу? Держать меня взаперти? Спрятать меня? Так почему же теперь ты смотришь на меня так, будто я твой враг? Лань Ванцзи мог только смотреть, не находя слов. — Лань Чжань, теперь, когда у тебя это получилось, постарайся беречь его, прежде чем потерять во второй раз. Ты ведь знаешь, почему тогда опоздал, верно? У меня нет воспоминаний о жизни, которой вы живёте сейчас, — продолжил мужчина, говоря так, как сказал бы Вэй Усянь. — Но я помню всё, что было до моей смерти. У меня есть воспоминания о том, как я умер... я умер, думая, что ты всё ещё ненавидишь меня. И конечно, у меня есть воспоминания, которые скрыты в самых тёмных уголках моего подсознания. Воспоминания, которых у него нет. Он закончил свои слова, указывая Чэньцинем на Вэй Усяня, который смотрел на него хмурым выражением лица. — Ч-что ты... — начал Вэй Усянь. — Ты уверен, что хочешь знать, что именно сказал тебе Лань Чжань в пещере после битвы в Безночном горо... — спровоцировал мужчина, его ухмылка становилась всё шире. Казалось, наступил предел терпения Лань Ванцзи. Одной рукой он поддерживал Вэй Усяня за спину, а другой играл на гуцине, собирая всю тёмную энергию вокруг себя и направляя её обратно к фигуре. В мгновение ока раздался оглушительный взрыв. На крыше остались только Лань Ванцзи и Вэй Усянь. — Разлетелся на миллион кусочков, как в старые добрые времена, — тихо рассмеялся Вэй Усянь. Он тут же услышал тяжёлый вздох Лань Ванцзи, понимая, что его шутка опять зашла слишком далеко. — Лань Чжань, — позвал Вэй Усянь. Его рана была несерьёзной, он уже почти не чувствовал боли. Но по какой-то причине он хотел остаться на спине Лань Ванцзи, прижавшись к нему, ощущать тепло его тела и что самое важное — ощущать уверенность, которую Лань Ванцзи всегда сможет ему дать. Лань Ванцзи повернул голову, чтобы поймать взгляд Вэй Усяня. — Неужели тогда я действительно был таким? — спросил Вэй Усянь. С тех пор как он вернулся, были моменты, когда он не мог сказать, был ли он самим собой или кем-то другим. Как будто он испытал какой-то кризис идентичности, он чувствовал, что часть его личности принадлежала Мо Сюаньюю, и он не мог понять — его действия, то, как он говорил это всё он или он действовал как кто-то другой. «Ты ненавидел меня тогда?» — это был ещё один вопрос, который он не мог заставить себя задать. Он рассмеялся про себя, понимая, что это тот самый вопрос, который он задавал Лань Ванцзи с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать. Лань Ванцзи только что без малейших колебаний уничтожил фигуру, которая выглядела в точности, как он, и это беспокоило его. Он не мог выразить словами, что чувствовал, увидев это собственными глазами. Он был в замешательстве. Это заставило его заподозрить, действительно ли Лань Ванцзи хотел его уничтожить, впервые увидев его после возвращения с горы Луаньцзан. Задумавшись об этом, он вспомнил, что у них действительно был не самый лучший разговор, когда они воссоединились после тех трех месяцев, проведённых Вэй Усянем на горе Луаньцзан. Как будто Лань Ванцзи когда-нибудь скажет, что действительно хотел уничтожить меня, — подумал Вэй Усянь, внезапно обнаружив, как забавно всё обернулось для них. Лань Ванцзи потребовалось время, чтобы ответить. Какое-то время лёгкий ветерок проносился мимо них, позволяя на мгновение прерваться, чтобы очистить свой разум. — Ты всегда один и тот же, — наконец сказал Лань Ванцзи. — Тот же? — спросил Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивнул: — Тот же. Вэй Усянь громко рассмеялся. Он понятия не имел, что имел в виду Лань Ванцзи. Тот же? То есть он никогда не менялся? С каких это пор он остался прежним? Он был уверен, что пережил огромные перемены на разных этапах своей жизни, так как же Лань Ванцзи может утверждать, что он совсем не изменился? Что же именно Лань Ванцзи увидел в нём, что не изменилось? Он хотел бы, чтобы у него было время докучать Лань Ванцзи дальше по этому поводу, но Лань Ванцзи спрыгнул с крыши раньше, чем он смог, и его немедленно вернули к реальности, к реальному делу, с которым он должен был разобраться. — Ханьгуан-цзюнь, мы его схватили, — заговорил Лань Сычжуй, увидев приближающегося к ним Лань Ванцзи. Его лицо побледнело, когда он увидел Вэй Усяня и пятна крови на некогда белоснежном одеянии Лань Ванцзи. — Учитель Вэй! Мне очень жаль, мы не заметили его, пока он не пустил на вас стрелу. Вы в порядке? Кровь... — Кто я, по-твоему? — Вэй Усянь вёл себя как раньше. — Даже если кто-то вонзит мне нож в сердце, я всё равно могу продолжать сражаться ещё двести раундов! Лань Ванцзи покачал головой, отказываясь комментировать сказанное. Осторожно поставив его на землю, он достал из внутреннего кармана носовой платок и прижал его к груди Вэй Усяня. — Останови кровотечение, — коротко сказал он. — Конечно, конечно. Я постираю твою одежду, Ханьгуан-цзюнь, — Вэй Усянь потянул за кровавое пятно на одежде Лань Ванцзи, прежде чем прижать платок к своей груди. — И это тоже. — Нет нужды, — ответил Лань Ванцзи. — Сосредоточься на своей ране. — О? В самом деле? Можно не стирать одежду? Ладно, ты сам это сказал. Очень жаль, что ты не оценил моё предложение. Я ведь раньше ничего не стирал. В самом деле очень жаль. Я хотел и этот первый раз отдать тебе. Мочки ушей Лань Ванцзи порозовели, он тут же кашлянул и отвёл взгляд. — Хорошо, хорошо. Сейчас самое время поговорить, — Вэй Усянь шагнул к лежавшему на полу господину Цзиню, которого Лань Сычжуй и Цзинь Лин крепко держали. — Молодой господин Цзинь, это было больно. Вы оставили ещё один шрам на моём теле. Вы никогда не слышали о том, что настоящий мужчина должен противостоять своему врагу, а не атаковать его сзади? А, подождите. Не обижайся, Цзинь Лин, но орден Цзинь действительно любит устраивать засады на других, когда они об этом не подозревают, — сказал Вэй Усянь в своей обычной манере. — Э-это изменится! — поспешил ответить Цзинь Лин. — Старейшина... Илин... — молодой господин Цзинь впился в него взглядом. Он буквально выдавливал слова сквозь зубы, его глаза были полны густой тёмной энергией. — Большинство людей говорят, что женщины двуличные, но я позволю себе не согласиться, — усмехнулся Вэй Усянь. Он подошёл поближе, чтобы посмотреть молодому господину Цзиню прямо в глаза, и его голос упал до шёпота. — Вы тоже двуличный. — Ханьгуан-цзюнь, если речь идёт о мести, почему бы нам не сыграть расспрос, чтобы спросить его отца, что именно он сказал ему? — предложил Лань Сычжуй. — Разве ты не слышал, что я только что сказал, Сычжуй? — выпрямился Вэй Усянь. — А? Вы сказали, что женщины двуличные? — раздумывая ответил Лань Сычжуй. — После этого. — ...он двуличный? — Верно. Именно это я и сказал. А теперь пора делать домашнее задание, что ты думаешь, Цзинь Лин? — Вэй Усянь обратился со своим вопросом к Цзинь Лину. — Ч-что? — спросил Цзинь Лин, застигнутый врасплох. — О-он не молодой господин Цзинь? — Ты наполовину прав, поздравляю! — Вэй Усянь радостно захлопал в ладоши. — Хочешь дать им подсказку, Ханьгуан-цзюнь? — Захват тела, — не задумываясь ответил Лань Ванцзи. — Я сказал подсказку, а не ответ... — вздохнув, он снова повысил голос. — Ладно. То, что он сказал. Вместо того, чтобы сыграть расспрос, я думаю, будет быстрее спросить самого человека. Лань Сычжуй и Цзинь Лин посмотрели друг на друга в полном замешательстве. Затем словно осознание пришло к ним одновременно, их глаза засияли, а челюсть отвисла. — В-вы имеете в виду, что это не молодой господин Цзинь?! — воскликнул Цзинь Лин. — Разве не ты это только что сказал? — поддразнил его Вэй Усянь. — Я... я имею в виду, что это не молодой господин Цзинь, а его отец?! — поправил Цзинь Лин. — Теперь ты совершенно прав! Поздравляю! Высшая оценка! — Вэй Усянь снова захлопал в ладоши. — Захват тела... — повторил Лань Сычжуй. — Я впервые вижу такое собственными глазами. — Тебе повезло, Сычжуй. Теперь ты можешь написать великолепный отчёт о различиях между захватом тела и добровольным пожертвованием. У тебя есть два живых примера, на которые ты можешь ссылаться. Отличная идея, не так ли? — Вэй Усянь одобрительно кивнул. — Не важнее ли сначала подумать, что делать с этим молодым господином? — поспешно сказал Лань Сычжуй. Объем работы, который он должен был выполнить из-за случайного предложения Вэй Усяня, уже душил его изнутри. — А что тут делать? — сказал Вэй Усянь. — Всё очевидно. Ранее Ханьгуан-цзюнь упоминал, что этот молодой господин Цзинь действует противоречиво, это значит, что кто-то пытается замаскироваться под него, пытаясь вести себя естественно. Ко всему он намеревался убить меня. Вы забыли, кто я такой. Я Старейшина Илин, тёмная энергия для меня как вторая натура, так что, конечно, я заметил это сразу, как только увидел этого человека. — Слова госпожи Цзинь. Изменения в поведении, — добавил Лань Ванцзи. — Это тоже, — согласился Вэй Усянь. — Почему вы не сказали нам? — возмутился Цзинь Лин. — Почему я должен делать за вас всю работу? Вы должны учиться на опыте, не я! Мы и так сделали всю работу за вас. Ханьгуан-цзюнь, дети в наше время... — Захват тела может быть сложной задачей, — сказал Лань Ванцзи. — В данный момент его сознание переполнено тёмной энергией. — Ему пришлось пойти по тёмному пути, чтобы воссоздать Старейшину Илин, вау, — усмехнулся Вэй Усянь. — Как иронично! Подумать только, кто-то может ненавидеть меня настолько, что готов пойти по тёмному пути и использовать учение против его основателя. Забавно! Вам так не кажется? Никто не ответил. Все они знали, что над этим нельзя было шутить, особенно когда речь шла о жизни Вэй Усяня и о том, как его учение обернулось против него самого. И всё же Вэй Усянь был не из тех, кто погружается в ненависть к себе, поэтому они могли только наблюдать, как Вэй Усянь продолжает болтать о множестве способов, которые можно использовать, чтобы убить его, если они захотят. Через несколько мгновений, когда Лань Ванцзи притянул его к себе и прикрыл ладонью рот Вэй Усяня, он наконец замолчал. — Сычжуй, разберись с остальным, — сказал Лань Ванцзи. — Сдерживай его душу. Поговорим завтра. — Понял! — ответил Лань Сычжуй, уже зная, что задумал Лань Ванцзи. И прежде чем Вэй Усянь успел что-либо сказать, Лань Ванцзи потащил его прочь от места преступления, направляясь прямо по дороге к постоялому двору, где они остановились до того, как переехали в имение Цзинь. — Второй молодой господин Лань, почему бы нам не остаться ещё на одну ночь в имении Цзинь? — спросил Вэй Усянь, когда они шли по улице. Туман рассеялся, ветер больше не дул в их сторону; улица снова обрела свой обычный покой. — Слишком беспокойно, — коротко ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь не мог удержаться: — Хммм, беспокойно. — Не то, что ты думаешь, — быстро сказал Лань Ванцзи. — Ха-ха-ха! Конечно, я знаю. О чём ты подумал, Лань-гэгэ? — Вэй Усянь рассмеялся, похлопывая Лань Ванцзи по спине, после чего почувствовал во рту несвоевременный привкус ржавчины. Он остановился, нахмурился и громко закашлялся, пытаясь избавиться от застрявшего в горле сгустка крови. — Не ходи больше, — Лань Ванцзи осторожно погладил его по спине, пытаясь помочь. — Звучит знакомо... — Вэй Усянь бросил взгляд в сторону Лань Ванцзи. — Ты ведь не собираешься снова нести меня на спине? — Почему нет? — возразил Лань Ванцзи. — Лань Чжань, Лань Чжань, — Вэй Усянь выпрямился и покачал головой, положив руки на пояс. — Я мужчина. И в этот раз я не повредил себе ноги. Не надо чрезмерно беспокоиться. Кроме того, только что я уже позволил тебе нести меня с крыши. И ты даже не спросил меня. Это так грубо. — Ты тоже не спрашивал, когда нёс меня в тот раз, — возразил Лань Ванцзи. — Это потому, что ты был тяжело ранен, и нам нужно было спасать свои жизни, — напомнил Вэй Усянь. — Будем же благоразумны. Если с тобой всё в порядке и я предложу нести тебя, ты позволишь мне? Лань Ванцзи на некоторое время задумался: — Нет. — Видишь! Это неприемлемо, верно? Я уверен, что великий Ханьгуан-цзюнь согласится со мной! — Я слишком тяжёлый. — Ты!.. Лань Чжань, ты хочешь сказать, что я не смогу понести тебя?! — взорвался Вэй Усянь, но тут же снова закашлялся. Земля под ногами покрылась пятнами красной жидкости. — Не говори больше, — Лань Ванцзи поспешил похлопать его по спине. — Тогда даже не думай нести меня... — проговорил Вэй Усянь в перерыве между хриплым кашлем. Лань Ванцзи кивнул. Он прекрасно знал, насколько упрямым был Вэй Усянь. Конечно, он позволял Лань Ванцзи заниматься мелкими делами в их повседневной жизни, но когда дело доходило до более серьёзных проблем, Лань Ванцзи замечал, что Вэй Усянь хотел сам справиться с ними, прежде чем обратиться к Лань Ванцзи. Так и на этот раз. — Иди сюда, — позвал Лань Ванцзи, обеспокоенный непрекращающимся кашлем Вэй Усяня. — Я не понесу тебя, — добавил он позже, чтобы уверить. Лёгкая улыбка появилась на лице Вэй Усяня. — Не делай такое лицо, я не могу этого вынести, — Вэй Усянь нежно погладил Лань Ванцзи по щеке. — Я сказал, что не надо меня нести, но не говорил, что ты не можешь держать меня за руку. Лань Ванцзи расплылся в облегчённой улыбке. Не раздумывая ни секунды, он взял Вэй Усяня за руку и начал передавать ему свою духовную силу. Тяжесть спала с его груди, как только он почувствовал, что Вэй Усянь доверяет ему свой вес, когда они осторожно и медленно возвращались в постоялый двор. Когда они вошли в постоялый двор, там было тихо и темно. В этом не было ничего странного. Сейчас далеко за полночь, и все должны были бы уже спать. Вэй Усянь и Лань Ванцзи бесшумно поднялись на второй этаж. Лань Ванцзи обхватил рукой плечи Вэй Усяня, поддерживая половину его веса, заметив, что Вэй Усянь был на грани обморока пару раз, пока они шли. Должно быть это из-за огромной потери крови. Несмотря на то, что Лань Ванцзи остановил кровотечение, Вэй Усянь потерял много крови, всё, что ему сейчас нужно — отдых и минимум движений. Прежде чем выйти из комнаты, Лань Ванцзи помог Вэй Усяню лечь на кровать. Вэй Усянь закрыл глаза, пот уже заливал его тело с головы до ног, дыхание было тяжёлым. Он чувствовал себя одурманенным, голова отяжелела, все чувства притупились. Через некоторое время он смутно слышал, как Лань Ванцзи подошёл к нему и вытер его лоб, лицо и шею холодным полотенцем. Когда ткань дошла до его груди, Лань Ванцзи убрал её, осторожно поддерживая Вэй Усяня, чтобы тот сел и прислонился к изголовью кровати. — Лань Чжань... я не думаю, что смогу сегодня служить тебе, — слабым голосом пробормотал Вэй Усянь, с любовью глядя на Лань Ванцзи сквозь полуприкрытые веки. Между бровями Лань Ванцзи появилась тонкая морщинка. — Сначала позаботься о своём теле, — ответил он. Вэй Усянь усмехнулся в ответ. Закрыв глаза, Вэй Усянь прислонился головой к стене и сказал: — Говоря о теле, я всё ещё не могу полностью привыкнуть к этому телу. В прошлом я мог бы с лёгкостью передвигаться, сражаться и заниматься с тобой любовью даже с такой раной. Это уже второй раз за вечер, когда Вэй Усянь упомянул о своём прошлом теле. Услышав это, рука Лань Ванцзи пошатнулась, прежде чем он продолжил помогать Вэй Усяню снять одежду, желая проверить рану. — Этому телу не только не хватает духовной силы, но также и выносливости, — закончил Вэй Усянь, прерывисто дыша, когда Лань Ванцзи оторвал часть рубашки, прилипшую к засохшей крови на его коже. — О-осторожнее, Лань-гэгэ, больно. Лань Ванцзи вздохнул. Сняв тонкие кусочки одежды, он, наконец, ясно увидел состояние раны Вэй Усяня. Он нахмурился ещё сильнее. — Всё настолько серьёзно? — спросил Вэй Усянь, по-прежнему задыхаясь. Лань Ванцзи тяжело вздохнул. — Надо помыть, — сказал он и взял тряпку, чтобы смыть кровь с кожи Вэй Усяня. Вэй Усянь, казалось, заметил серьёзность в голосе Лань Ванцзи. Улыбаясь, он смотрел, как Лань Ванцзи прижимает ткань к его окровавленной ране, его действия были такими нежными, что Вэй Усянь едва мог почувствовать их на своей коже. Но когда дело дошло до промывания пореза рядом с раной, дыхание Вэй Усяня стало немного тяжелее, и он прикусил нижнюю губу. — Больно? — Движения Лань Ванцзи тут же прекратились, его тон стал тревожным. Вэй Усянь покачал головой. Сделав глубокий вдох, он ответил: — Я в порядке. Продолжай. С тех пор как они расположились в комнате, он почти не произнёс ни слова. Несмотря на то, в какую бы ситуацию он ни попадал, Вэй Усянь никогда не умел держать язык за зубами. И сейчас Лань Ванцзи прекрасно знал, что Вэй Усянь молчит не из-за боли. Причина в другом. — Лань... Лань Чжань... — произнёс Вэй Усянь, когда Лань Ванцзи уже заканчивал промывать рану и накладывать на неё лекарства. Подняв голову, он поймал затуманенные глаза Вэй Усяня. Вэй Усянь наклонился к нему. Он выглядел так, словно вот-вот заплачет, и эта сцена сильно сжала сердце Лань Ванцзи, которому ничего не хотелось, кроме как перенести всю боль Вэй Усяня на себя. — Поцелуй меня... Если ты меня поцелуешь, мне не будет так больно, — попросил Вэй Усянь, едва улыбаясь. Лань Ванцзи наклонился к нему после спокойного «мгм». Их руки нашли друг друга, пальцы сплелись. Лань Ванцзи нежно коснулся губами губ Вэй Усяня, наслаждаясь их мягкостью, теплом и влажностью. Вэй Усянь застенчиво лизнул его губы, язык Лань Ванцзи проник в слегка приоткрытый рот Вэй Усяня, облизывая всё, до куда мог дотянуться. Невнятные стоны вырвались с губ Вэй Усяня. Несмотря на покалывающую боль в груди, жар в его сознании плавно отвлёк его. Вэй Усянь схватил ладонью лицо Лань Ванцзи, чувствуя, что Лань Ванцзи делает то же самое, углубляя поцелуй. В течение долгого времени они просто наслаждались друг другом, забыв о том, что произошло этой ночью, забыв, что они оба были пропитаны кровью, забыв о боли, которая была как на груди Вэй Усяня, так и в их сердцах. Рука Лань Ванцзи скользнула к шее Вэй Усяня. Вэй Усянь прикусил нижнюю губу Лань Ванцзи, заставив мужчину отпрянуть. — К сожалению, сегодня мы не сможем продолжить дальше, — сказал Вэй Усянь, игриво облизывая свои губы. Увидев возбужденный член Лань Ванцзи, он протянул руку, чтобы дотронуться до него через одежду. — Если ты не против, я могу помочь тебе рукой. Но это будет медленно. Сейчас я не могу пользоваться ею свободно... — Отдыхай, — перебил его Лань Ванцзи. Вэй Усянь быстро взглянул на уши Лань Ванцзи и громко рассмеялся, увидев, что мочки его ушей уже порозовели. — Ха-ха-ха! Хорошо, хорошо, ты снова в порядке, — сказал Вэй Усянь, прислоняясь к стене. Заметив, что Лань Ванцзи смотрит на него в полном замешательстве, он продолжил: — Что? Почему ты так смотришь на меня? Не надо благодарить меня, мне это тоже было нужно, чтобы ослабить боль. Кроме того, теперь, когда мы остались наедине, я должен был получить свою порцию потрясающих поцелуев Ханьгуан-цзюня. Ха-ха! Именно тогда Лань Ванцзи понял, что Вэй Усянь отвлекал его, а не самого себя. Великолепная игра Вэй Усяня ввела его в заблуждение. Теперь, когда его разум прояснился, он вспомнил, насколько высокой была терпимость к боли у Вэй Усяня, и как легко он мог её игнорировать. Независимо от того, сколько боли он чувствовал, он никогда не показывал этого на своём лице, продолжая вести себя как обычно. Неужели он выглядел таким расстроенным? До такой степени, что это беспокоило Вэй Усяня? Это ужасно. Вэй Усянь ранен и физически, и эмоционально. Он должен был заботиться о нём, а не наоборот. — Вэй Ин, — произнёс Лань Ванцзи. — М? — ответил Вэй Усянь с закрытыми глазами. — То, что случилось сегодня... — Ах, да, я забыл, — перебил его Вэй Усянь, резко открыв глаза и глядя на Лань Ванцзи. — Можно ли оставлять двух детей с молодым господином Цзинем? Всё-таки мы говорим о захвате тела, тёмные энергии в этой душе явно сильны. Я боюсь, что он впадёт в бешенство. Мы должны вернуться и проверить их. — Отдыхай, — повторил Лань Ванцзи, мягко подталкивая Вэй Усяня, чтобы он сел обратно. Лань Ванцзи взял тряпку и начал вытирать другие части тела Вэй Усяня. Он не может искупаться сейчас, так как это будет слишком большой нагрузкой для него, так что самое меньшее, что может сделать Лань Ванцзи — это вытереть его тело. — Я сдержал душу. Он не придёт в себя до завтрашнего утра. — Как и ожидалось от Ханьгуан-Цзюня, всегда на шаг впереди! — усмехнулся Вэй Усянь. — А-а-а, полегче, Ханьгуан-цзюнь, полегче! Лань Ванцзи вздохнул. Пока он тщательно вытирал тело Вэй Усяня, Вэй Усянь наблюдал за ним всё это время с нежной улыбкой на лице. — Лань Чжань, Лань Чжань, знаешь, о чём я сейчас думаю? — спросил Вэй Усянь, проводя пальцем по лицу Лань Ванцзи и остановившись на кончике его носа. Лань Ванцзи не ответил; он знал, что Вэй Усянь всё равно не ждёт ответа. — Я думаю о том, какое у тебя прекрасное лицо и о том, что я хочу сделать с тобой, когда мне станет лучше. Уголки губ Лань Ванцзи изогнулись в лёгкой улыбке. Он взял с прикроватного столика бинт и приложил его к ране Вэй Усяня. Вэй Усянь продолжал смотреть на него возбуждённо. Почувствовав лёгкие поцелуи на своём лице, Лань Ванцзи наклонился, чтобы поцеловать Вэй Усяня в лоб и стянул с его волос красную ленту. Поддерживая его за затылок, он помог ему лечь на кровать. Наконец, он натянул одеяло до подбородка Вэй Усяня и нежно погладил его по голове. — Спи. Поговорим завтра, — сказал Лань Ванцзи, прежде чем встать и подойти к столу. Вэй Усянь ничего не ответил. Просто глядя на удаляющуюся спину Лань Ванцзи, он снова закрыл глаза, зная, что это была последняя ночь, когда он мог отложить эту тему до того, как они с Лань Ванцзи серьезно поговорят на следующий день.***
На следующий день Лань Ванцзи, как обычно, проснулся в пять утра. И, как обычно, первым делом он проверил Вэй Усяня, который всё ещё крепко спал. Длинными, тонкими пальцами он погладил несколько спутанных прядей волос Вэй Усяня, прежде чем чувственно уткнуться носом в его щеку. Вэй Усянь хмыкнул, не просыпаясь. Улыбнувшись, Лань Ванцзи быстро наклонился, поцеловал Вэй Усяня в лоб и пошёл одеваться. Когда он вернулся, Вэй Усянь всё ещё крепко спал. Лань Ванцзи выглянул в окно; небо начало медленно светлеть, с улицы уже доносились какие-то звуки. Но Вэй Усянь не проснётся ещё пять часов, а Лань Ванцзи достаточно хорошо знал образ жизни Вэй Усяня, чтобы понять, что он не проснется, как бы сильно тот ни старался его разбудить. И всё же он попытался. — Вэй Ин, — позвал Лань Ванцзи, легонько тряся Вэй Усяня за плечо. Как и ожидалось, Вэй Усянь проворчал. Он нащупал руку Лань Ванцзи и крепко сжал её. — Лань Чжань... послушай Вэй Ина и... дай мне поспать ещё немного... совсем немного... — сказав это, Вэй Усянь поцеловал ладонь Лань Ванцзи до самых кончиков пальцев и заснул, держась за его руку. Лань Ванцзи попытался высвободить руку из хватки Вэй Усяня, но безуспешно. Признав своё поражение, он сел у кровати, натянул одеяло на грудь Вэй Усяня и убрал с лица несколько выбившихся прядей длинных чёрных волос. Спустя час Вэй Усянь снова зашевелился, всё ещё не просыпаясь. Увидев это, Лань Ванцзи похлопал его по плечу. — Вэй Ин, — позвал он. — ... Лань Чжань... — Мгм. Вэй Усянь улыбнулся во сне, и с его губ сорвался приглушённый храп. Должно быть, он снова заснул. Спустя ещё один час Вэй Усянь наконец открыл глаза. Увидев Лань Ванцзи, Вэй Усянь сонно сел и зевнул. — Лань Чжань, ты уже проснулся, — сказал он, почёсывая затылок. — Мгм, — ответил Лань Ванцзи. — А?.. Нет, уже светло. Сколько сейчас времени? — Вэй Усянь потёр глаза, заметив солнечный свет, льющийся в комнату через окно. — Девять утра, — сказал Лань Ванцзи, как всегда невозмутимо. — Девять утра... — повторил Вэй Усянь. — Всё ещё рано, — продолжал Лань Ванцзи, свободной рукой вытирая капельку слезинки в уголке глаза Вэй Усяня. — Рано? — повторил Вэй Усянь. — Ты всегда просыпаешься в одиннадцать часов, — пояснил Лань Ванцзи. — Да, но почему я держу тебя за руку, Лань Чжань? Как давно ты здесь сидишь? Лань Ванцзи молчал. С таким же бесстрастным выражением лица, как и всегда, он уже собирался натянуть одеяло, когда Вэй Усянь крепче схватил его за руку и потянул на себя. — Во сколько ты сегодня проснулся, Лань Чжань? В пять утра? — Мгм, — признался Лань Ванцзи. — И ты сидишь здесь с тех пор? — Не хотел тебя будить, — ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь потянул его к себе и поцеловал в губы. — Только потому, что я держал тебя за руку? — ... — Что мне с тобой делать? — Вэй Усянь покачал головой. — Твоя рана, — сказал Лань Ванцзи. Теперь, когда его руки освободились, он помог Вэй Усяню сесть. Лань Ванцзи смотрел на него, словно ожидая чего-то. — Что? — спросил Вэй Усянь. — Что с моей раной? — ... — Ты не проверил её? — ... — Потому что я спал? — ... — Лань Чжань, ты... — Вэй Усянь рассмеялся. — Чем только мы с тобой не занимались? Ты всегда можешь проверить моё тело, где угодно и как угодно, даже когда я сплю! Лань Ванцзи кашлянул. — Хорошо, хорошо! Всё в порядке, Лань Чжань! Теперь, когда я полностью проснулся, я разрешаю тебе прикасаться к моему телу. Тебя это устраивает, Ханьгуан-цзюнь? Давай, теперь ты можешь проверить мою рану. Думаю, она зажила, я ничего не чувствую, — сказал Вэй Усянь, снимая одежду. Несмотря на открытое приглашение Вэй Усяня, Лань Ванцзи помедлил. Увидев это, Вэй Усянь взял руку Лань Ванцзи и положил её на грудь, где была перевязана рана. — Что с тобой, Ханьгуан-цзюнь? Доброе утро? — поддразнил Вэй Усянь. Лань Ванцзи немного нахмурился, а затем начал трогать рану Вэй Усяня. Как и говорил Вэй Усянь, рана выглядела намного лучше, не кровоточила и не представляла никакой угрозы для плоти. — Ты чувствуешь что-нибудь странное изнутри? — спросил Лань Ванцзи на случай, если какая-то невидимая энергия проникла в кровь Вэй Усяня. — Да, — ответил Вэй Усянь, не задумываясь. — Что-то с кровью? — продолжал спрашивать Лань Ванцзи, переводя взгляд на другие участки кожи Вэй Усяня. — Здесь. Я чувствую сильный дискомфорт, — Вэй Усянь схватил руку Лань Ванцзи и прижал её к своему сердцу. Тогда Лань Ванцзи поднял голову и заметил озорной блеск в глазах Вэй Усяня. — Перестань играться, — сказал Лань Ванцзи низким голосом. — Что такое, Ханьгуан-цзюнь? Почему ты так реагируешь? Думаешь, я вру? Нет. Я действительно чувствую дискомфорт здесь. Хочешь знать почему? Потому что Ханьгуан-цзюнь ведёт себя странно! Ты сегодня недостаточно откровенен со мной! Реагируй сильнее, яростнее, разозлись на меня! Мне нравится видеть твоё лицо, когда ты сердишься, ты ведь это прекрасно знаешь, правда? — продолжал Вэй Усянь. — Никогда, — прорычал Лань Ванцзи. — Что никогда? — Я никогда не злюсь на тебя, — ответил Лань Ванцзи. — Ты постоянно на меня злишься. Когда я получаю раны, когда возвращаюсь поздно, когда я ничего тебе не рассказываю, когда я... в любом случае, суть в том, что ты злишься на меня, и это прекрасно! Ты можешь злиться на меня сколько угодно! — Нет, — возразил Лань Ванцзи. — Что нет? — Те случаи... я не злился... — Тогда что это было? Только не говори мне, что ты в самом деле бесчувственен. Неужели ты действительно ничего не чувствуешь от всего того безрассудного и неразумного, что я тебе сделал? Ты не чувствуешь раздражения? Расстройство? Хоть что-нибудь? — продолжал настаивать Вэй Усянь. — Беспокойство. — ... — ...беспокойство. Вэй Усянь потерял дар речи. Он не назвал бы себя экспертом по чтению Лань Ванцзи, Лань Сичэнь всё ещё занимает лидирующую позицию в этом деле. Но он старался, как мог. Он изо всех сил старался заставить Лань Ванцзи высказывать свои мысли, чтобы научиться лучше понимать его. Даже когда лицо Лань Ванцзи выглядело так, будто его оно не выражает никаких эмоций, Вэй Усянь искренне надеялся, что в конце концов он сможет прочитать каждый из этих бесстрастных жестов. Вот почему его беспокоило, что Лань Ванцзи не был с ним полностью откровенен, как будто он создал барьер между ними и отказывался пускать Вэй Усяня внутрь. Из-за этого Вэй Усяню было ещё труднее понять, о чём он думает, не говоря уже о том, что он чувствует по поводу некоторых вещей. Вэй Усянь знал, что потребуется время, и это совершенно нормально; Вэй Усянь не торопился, он может подождать столько, сколько будет нужно. Просто в данный момент он был слишком нетерпелив. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить свой неистовый мыслительный процесс. То, что произошло прошлой ночью, возможно, повлияло на него гораздо сильнее, чем он ожидал. Возможно, Лань Ванцзи был не единственным человеком, который действовал не по своей воле. Возможно, и он тоже. — Забудь об этом, — наконец сказал Вэй Усянь, расстроенный собственным поведением. Он замолчал, не зная, как справиться с этим, когда Лань Ванцзи обнял его, застав врасплох. — Всё в порядке, — прошептал ему на ухо Лань Ванцзи. — Я здесь, — добавил он, словно опасаясь, что двух слов недостаточно, чтобы выразить свои мысли. Вэй Усянь, наконец, улыбнулся. Кивнув, он повернул голову и поцеловал Лань Ванцзи в щёку. После того, как они закончили с приготовлениями, Вэй Усянь и Лань Ванцзи покинули постоялый двор и направились обратно в имение Цзинь, желая решить дело раз и навсегда. Им не так много осталось сделать. Они уже поймали виновного, всё, что им оставалось это предоставить решение выжившим. — Доброе утро, дети! Вы хорошо себя вели в наше отсутствие? — радостно поприветствовал Вэй Усянь, как только вошёл в имение, и обнаружил, что Лань Сычжуй, Цзинь Лин и молодой господин Цзинь уже сидят в зале. — Какое утро! Уже почти полдень! — проворчал Цзинь Лин. — Ой, прости, прости. Разве ты не знаешь? У меня есть очень плохая привычка просыпаться поздно. Не говоря уже о том, как агрессивно обошлись с моим телом прошлой ночью, так что мне нужно было хорошенько отдохнуть, чтобы полностью восстановиться. Ой, моя поясница всё ещё болит, ой... Лицо Цзинь Лина покрылось румянцем. Лань Сычжуй только горько улыбнулся, предлагая места для Вэй Усяня и Лань Ванцзи. — Я говорю о сражении, конечно же! Вы слишком молоды, чтобы открыть дверь в новый мир! — Вэй Усянь сел рядом с Цзинь Лином, похлопывая его по затылку. — К-к-какую новую дверь? Когда же ты повзрослеешь?! — возмутился Цзинь Лин. — Я даже ничего не сказал. Слова могут быть истолкованы по-разному в зависимости от того, насколько... ай-яй-яй, я расскажу твоему дяде, — продолжал дразнить Вэй Усянь. — Как он? — Лань Ванцзи прервал разговор, серьёзно глядя на молодого господина Цзиня, который был исключительно спокоен и не сдвинулся ни на дюйм с тех пор, как появились Вэй Усянь и Лань Ванцзи. — После того, как Ханьгуан-цзюнь с учителем Вэем вчера ушли, нам удалось удержать душу здесь, — объяснил Лань Сычжуй. — Он неожиданно послушен, — добавил Цзинь Лин. — Конечно он послушен. Он упустил свой единственный шанс избавиться от Старейшины Илин раз и навсегда. Возможно, он вообще жалеет о своём возвращении. Верно? — спросил Вэй Усянь, обращаясь к молодому господину Цзиню. Только тогда молодой господин Цзинь поднял голову; выражение его лица уже не было таким, каким они его помнили. В нём не было ни следа печали, гнева или даже волнения, они просто невыразительны, как будто он отказался от самого себя. Вэй Усянь покачал головой: — Неважно насколько сильно вы меня ненавидите, это уже слишком. Пожертвовать собственным сыном ради мести? В самом деле? Должно быть, вы очень сильно восхищались Цзинь Цзысюанем. Цзинь Лин вздрогнул при упоминании об отце. — Что вы собираетесь делать сейчас? — спросил Лань Ванцзи. — Что я могу сделать? — ответил молодой господин Цзинь с оттенком сарказма в голосе. — Что сделано, то сделано. Я не могу вернуть своего сына. — Захват тела, ха? — сказал Вэй Усянь. — Я очень сожалею, что оставил после себя следы этого учения. — Вы должны сожалеть о своём существовании, — стиснув зубы, проговорил молодой господин Цзинь, глядя на Вэй Усяня. — Если бы не вы... Лань Ванцзи бросил на него холодный взгляд, заставив проглотить остатки слов. — Всё в порядке, Ханьгуан-цзюнь, он прав! — проговорил Вэй Усянь. — Как я уже говорил, я не собираюсь просить прощения и не стану утверждать, что моя жизнь приносит кому-то пользу. Но. Помолчав, Вэй Усянь наклонился ближе к молодому господину Цзиню, принимая каждую каплю ненависти, которую он бросал на него в этот момент. — Как вы сказали, что сделано, то сделано. Кто-то вернул меня назад. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы я жил. Я не просил об этом, но это несправедливо по отношению к человеку, если я отвергаю его благосклонность. Он пожертвовал своей жизнью. Ради меня, — Вэй Усянь подчеркнул каждое слово. — Поскольку я не могу повернуть время вспять и вернуть это тело тому человеку, я должен жить ради него, а также... — Вэй Усянь посмотрел на Лань Ванцзи, затем на Лань Сычжуя и, наконец, на Цзинь Лина, — ради окружающих меня людей. Я в долгу перед ними. На мгновение в комнате воцарилась тишина, затем он глубоко вздохнул и снова заговорил: — Вы такой же, но в то же время другой. Ваш сын отдал свою жизнь ради мести. Но что вы собираетесь делать после неё? Вы по-прежнему должны жить его жизнью ради него. Только не говорите мне, что собираетесь покончить с собой? Вам ещё предстоит ответить перед его женой. Вы должны взять на себя ответственность за эту жизнь. — В любом случае раз уж вы вернулись, то можете оказать услугу себе и своему сыну, верно? Вы можете начать с восстановления своей жизни, а потом прийти за мной в любое время, когда захотите, по любой причине, из мести или ещё чего-нибудь. Смотрите сами, что заставит вас чувствовать себя лучше. Молодой господин Цзинь повернулся и посмотрел на Вэй Усяня, не веря его словам. — Как я уже говорил, — ухмыльнулся Вэй Усянь, понизив голос. — Я приветствую вашу месть. — И с этими словами, — голос Вэй Усяня вернулся к своему обычному тону, когда он встал, потягиваясь. — Мы здесь закончили. Можете прийти ко мне в любое время. Вы знаете, где меня найти. Только не умирайте, хорошо? Вэй Усянь вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Лань Сычжуй и Цзинь Лин посмотрели друг на друга в полном замешательстве. Затем взглянули на Лань Ванцзи и увидели лёгкую улыбку на его лице. — Пойдёмте, — сказал Лань Ванцзи, вставая и следуя за Вэй Усянем. Они нашли Вэй Усяня на улице; на той самой улице, которая была покрыта туманом и миазмой прошлой ночью. Он оглядывался вокруг, словно что-то искал. Когда остальные подошли и встали рядом с ним, он повернулся, чтобы поприветствовать их своей обычной яркой улыбкой. — Я вас ждал! Цзинь Лин, это твоя территория, не так ли? Не хочешь рассказать нам, что такого замечательного в Ланьлине? Может быть, покажешь нам тут всё? — Вэй Усянь обнял Цзинь Лина за шею, тот оттолкнул его. — Показать? Что тебе показать? Мы ещё не закончили работу! — возмутился Цзинь Лин. — Работу? А, ты имеешь в виду имение Цзинь? Там всё закончено! Что ещё нам надо сделать? — Закончено? Так просто? — у Цзинь Лина отвисла челюсть. — Да, мы со всем разобрались! — Вэй Усянь кивнул несколько раз. — Как ты мог заметить, его сила, демоническая или нет, очень слаба. Вот почему он может вызвать только одного мертвеца за раз. Добавить к этому иллюзию — этого более чем достаточно, чтобы утомить его. Видишь ли, если бы он не был уже истощён к моменту нападения на меня, он бы попал мне в сердце. Теперь он не представляет для нас никакой угрозы. Так что больше мы ничего не можем для них сделать, всё, что осталось — это их семейные дела, и мы не должны вмешиваться. — Что насчёт захвата тела? Старейшины Илин? Этих беспорядков? — не сдавался Цзинь Лин, всё ещё сомневаясь, что они вот так просто оставят это дело. — Ничего нельзя поделать с захватом тела, — ответил Вэй Усянь, положив руки за голову. — Как я уже сказал, что сделано, то сделано. Мне не удалось создать обратное заклинание для него, и я не собираюсь этого делать, так что кто бы ни вмешался в это, ему придётся жить с тем, что он сделал. Они должны жить с последствиями и... подожди, я уже говорил об этом только что. Ты вообще слушал меня, Цзинь Лин? — Да, но!.. — возразил Цзинь Лин. Вэй Усянь прервал его, взъерошив волосы: — А что касается этих беспорядков, то они были созданы для того, чтобы заманить меня сюда, поскольку кто-то не стал нападать на меня и мстить в открытую. Теперь, когда я уже открыто пригласил его прийти за мной, когда он будет готов, больше нет необходимости в этих ненужных трюках. — Безрассудно, — выдохнул Лань Ванцзи, стоявший рядом с ним. — Э-э, второй молодой господин Лань? Ха-ха! Ты боишься, что я притяну эти неприятности в Облачные Глубины? Не волнуйся, не волнуйся! Если что-то случится, я справлюсь с этим сам, я не буду привлекать ни одного человека из ордена Лань. Тебя это устраивает? — Вэй Усянь попытался утешить его. Лань Ванцзи нахмурился и ответил: — Нет. — А? — Я пойду. — Что? Нет. Это моя проблема, я сам с этим справлюсь. Какое это имеет отношение к тебе? — С тобой, — продолжил Лань Ванцзи. — Э-э... — тут Вэй Усянь понял, что на самом деле имел в виду Лань Ванцзи. Покачав головой с улыбкой, он ответил: — Конечно, конечно, Ханьгуан-цзюнь, я не хотел оставлять тебя в стороне. Ты помнишь? Половина твоей фамилии теперь содержит Вэй, так что ты не полностью из ордена Лань. Конечно, мне придётся взять с собой партнера. Не волнуйся! Я не оставлю тебя в стороне. Лань Ванцзи промолчал, услышав его ответ. Сдерживая желание подразнить его ещё больше, Вэй Усянь прочистил горло и объявил: — Хорошо! Теперь, когда мы блестяще выполнили свою работу, я думаю, что мы заслуживаем награды! Ну же, Цзинь Лин, я всё ещё жду, когда ты покажешь нам округу! Что такого интересного есть в Ланьлине, глава ордена Цзинь? Цзинь Лин, казалось, выглядел в замешательстве. Когда он посмотрел на Лань Сычжуя, Лань Сычжуй смог только улыбнуться ему, пожав плечами. Увидев это, Вэй Усянь повернулся к Лань Ванцзи, — Ханьгуан-цзюнь? — Мгм, — не задумываясь ответил Лань Ванцзи. — Сделаем перерыв. — Видите? Даже Ханьгуан-цзюнь согласен со мной! Дети должны играть, когда есть возможность, расправить плечи, забыть о домашнем задании и просто веселиться! Вы не сможете играть столько, сколько захотите, когда станете старше, так почему бы не лелеять это время, пока есть возможность? — Кого ты назвал детьми? Кто здесь ребёнок? — Цзинь Лин отшвырнул руку Вэй Усяня, когда тот снова собрался обнять его. — Хорошо, хорошо! Раз уж вы здесь, то, наверное, можно считать вас моими гостями, я полагаю... Вэй Усянь захлопал в ладоши. Отвернувшись от него с громким фырканьем, Цзинь Лин повёл его вниз по улице, остальные последовали за ним. — Лань Чжань, смотри! Те бабочки! Следуя за пальцами Вэй Усяня, Лань Ванцзи заметил скромную лавку, где продавались изящные украшения ручной работы. Сразу же поняв, о чём говорит Вэй Усянь, Лань Ванцзи улыбнулся. — Сычжуй, иди сюда, давай предадимся минутной ностальгии, — сказал Вэй Усянь, притягивая Лань Сычжуя за запястье. — А? Вы о чём? — спросил Лань Сычжуй. — Помнишь тот раз, когда Ханьгуан-цзюнь заскочил в Илин, а ты на улице кричал, плакал и называл его па... — А-а-а-а-а-а! Почему вы снова поднимаете эту тему?! Какое это имеет отношение ко всему?! — взвизгнул Лань Сычжуй, лицо его залилось краской. — Почему ты так смущён? Ты был таким милым тогда, ха-ха-ха! — рассмеялся Вэй Усянь. — Я вспомнил об этом только потому, что увидел вот это. Помнишь это, А-Юань? — Вэй Усянь похлопал по одному из крыльев бабочки, ухмыляясь в направлении Лань Сычжуя. — А-а-а-а-а! — Ты вспомнил! Это незабываемое воспоминание и для тебя тоже! — воскликнул Вэй Усянь. Не говоря больше ни слова, он взял с полки два украшения с бабочками и потыкал одно в другое. — Ты мне нравишься! Ты тоже мне нравишься! — Учитель Вэй, пожалуйста, пожалуйста... пощадите меня, а-а-а... — взмолился Лань Сычжуй, закрывая руками своё покрасневшее лицо. — Ха-ха-ха! Тогда он был таким милым, правда, Лань Чжань? Я даже не знаю, кто тебя этому научил, тебе было всего два года? Или три. Боже мой, — продолжал смеяться Вэй Усянь. Как бы сильно Лань Сычжуй не хотел уйти сейчас, он продолжал стоять как вкопанный, его долгие годы самообладания, натренированного в Облачных Глубинах, наказывали его самым неумолимым образом. — Дайте мне эти два, пожалуйста, — после долгого смеха Вэй Усянь обратился к владельцу лавки. — Конечно! Спасибо! — ответил торговец, мужчина средних лет, и упаковал для него украшения. — Ханьгуан-цзюнь, деньги. — Вот, — Лань Ванцзи передал деньги мужчине. — Вот, держите, — сказал Вэй Усянь, как только взял украшения в руки. — Один для Сычжуя, другой для Цзинь Лина. — А? Почему ты купил это мне? У меня уже есть украшения! — фыркнул Цзинь Лин. — Я знаю, знаю. Я знаю, как вы богаты и как тебя балуют. Прими это как маленький подарок от меня, хорошо? Например, как... верно! Подарок в знак благодарности за то, что ты привёл нас сюда, — Вэй Усянь вложил украшение в руку Цзинь Лина. — Ты не можешь подарить мне что-нибудь получше? — надулся Цзинь Лин. — Конечно, я намерен это сделать! Известно ли тебе? Однажды я сделал... — Вэй Усянь внезапно замолчал, вспомнив о чём-то. Кашлянув, он снова улыбнулся. — Когда-нибудь я подарю тебе кое-что получше. Обещаю. — ...Не то чтобы я действительно хотел, чтобы ты мне что-то дарил. Этого достаточно! — сказал Цзинь Лин после того, как сунул украшение в карман, и поспешил прочь. — А? Цзинь Лин? Куда ты уходишь? Разве я не говорил тебе раньше? Есть два слова, которые человек должен научиться говорить в своей жизни... Цзинь Лин?! — позвал Вэй Усянь. Но Цзинь Лин только прибавил шагу, как будто куда-то спешил. Увидев это, Лань Сычжуй усмехнулся. Он убрал украшение в виде бабочки и слегка поклонился. — Спасибо за подарок, учитель Вэй. Я буду беречь его. — Хороший мальчик, Сычжуй, — похлопал его по плечу Вэй Усянь. — Всего лишь небольшой подарок, не стоит об этом говорить. — Я пойду за ним. Встретимся на постоялом дворе? С вами всё будет в порядке? — предположил Лань Сычжуй. — О чём ты говоришь? — Вэй Усянь обвил рукой руку Лань Ванцзи. — Со мной самый надёжный человек в мире, второй господин Лань, также известный как Ханьгуан-цзюнь. Что может со мной случиться? Лань Сычжуй снова улыбнулся: — Вы правы. Тогда я больше не буду вас беспокоить. Увидимся позже! — До встречи! Позаботься о себе! — сказал Вэй Усянь, махнув рукой, когда Лань Сычжуй поспешил догнать Цзинь Лина, прежде чем тот выпалил: — Наконец-то у нас есть немного времени для себя. — ...? Ты хочешь куда-нибудь пойти? — спросил Лань Ванцзи. — Не особо. Ты меня знаешь, Ханьгуан-цзюнь. Я люблю быть рядом с людьми, но личные моменты тоже важны, или, скорее время, проведённое с тобой важно, — подмигнул Вэй Усянь. — Может быть, Ханьгуан-цзюнь хочет куда-нибудь пойти? Не каждый день удаётся выбраться в Ланьлин. Хочешь попробовать местную еду? Посетить какие-нибудь места? — Я сделаю всё, что ты захочешь, — ответил Лань Ванцзи. — Лань Чжань, ты... — Вэй Усянь с улыбкой покачал головой. — Может быть, в этот раз скажешь мне, что ты хочешь сделать? Ты провёл в Облачных Глубинах большую часть своей жизни, я думаю, тебе надо посмотреть на мир больше, чем мне! Лань Ванцзи задумался, не говоря ни слова. Вэй Усянь некоторое время пристально смотрел на него, но поняв, что молчание затянулось, сдался. — Хорошо, хорошо, не бери в голову, я буду водить тебя! Как тебе идея, второй молодой господин Лань? Лань Ванцзи немедленно кивнул, выражение его лица смягчилось. Вэй Усянь засмеялся; он явно ждал, что Вэй Усянь скажет это. — Ну, тогда посмотри туда. Что это? Яблоки? Персики? Указав на лавку в отдалении, Вэй Усянь побежал к нему, волоча за собой Лань Ванцзи. — Добро пожаловать! Молодые господа, вы не похожи на местных, — поприветствовал их торговец, мужчина лет сорока с небольшим. — Э, мы не местные, — ответил Вэй Усянь, рассматривая товары. — Что это? — У вас отличный глаз, молодой господин! Это наш местный деликатес, мэнъинские персики! Вкусные, сочные, обязательно нужно попробовать! — Так и думал, что это персики! Лань Чжань, хочешь попробовать? — Мгм, — ответил Лань Ванцзи. — Отлично! Дайте мне три штуки, дядюшка! — попросил Вэй Усянь. — Конечно! — Ханьгуан-цзюнь. — Держите, — сказал Лань Ванцзи, передавая мужчине деньги. — Большое вам спасибо! — поблагодарил владелец лавки. Вэй Усянь взял три персика и передал один Лань Ванцзи. — Давай посмотрим, так ли они сочны и вкусны, как утверждал торговец, — сказал Вэй Усянь, откусывая большой кусок персика. — М-м-м... Что скажешь, Ханьгуан-цзюнь? Вкусно? Нет? Лань Ванцзи только успел откусить маленький кусочек, когда Вэй Усянь спросил его. Он проглотил еду, затем ответил: — Сладко. — Я тоже так думаю! Тебе нравится? — продолжал спрашивать Вэй Усянь. — Я не возражаю, — ответил Лань Ванцзи. — Так тебе нравится или нет? — приставал Вэй Усянь. Лань Ванцзи размышлял некоторое время, затем кивнул: — Мне нравится. — Отлично! — Вэй Усянь широко улыбнулся, прежде чем сунуть второй персик в руку Лань Ванцзи. — Это тебе. Я купил ещё один, на случай, если тебе понравится. Лань Ванцзи уставился на фрукт в своей руке, затем на Вэй Усяня. — ...Тебе нравится? — спросил он. — Что? Персик? Конечно! Вкусно, сочно и сладко! Было бы хорошо, если бы они росли повсюду, очень жаль, что мы можем есть их только здесь. В следующую секунду Лань Ванцзи сунул персик обратно в руку Вэй Усяня. — А? — Это тебе. — Что? Почему? Это же я дал тебе. — Мне больше не нравится. — Лань Чжань... — Вэй Усянь уставился на Лань Ванцзи широко раскрытыми глазами, а потом расхохотался. — Ха-ха-ха-ха-ха! Лань Чжань, это уже слишком! Почему ты такой? Лань Ванцзи молча отвернулся, медленно поедая свой персик. — Ладно, давай вернёмся и купим ещё один, хорошо? Тогда, у нас обоих будет по два персика, — утешил Вэй Усянь. — Мгм, — согласился Лань Ванцзи, уже поворачиваясь, чтобы вернуться к лавке, а Вэй Усянь всё ещё смеялся во всё горло. Наполнив желудки, они продолжили осматривать Ланьлин. Вэй Усянь всегда интересовался мнением Лань Ванцзи о еде, которую он никогда раньше не ел, и предметах, которые он никогда раньше не видел. Ответы Лань Ванцзи всегда были короткими и прямыми, с простыми "хорошо", "отлично" или "странно", которые он обычно использовал. Его ответы веселили Вэй Усяня. Ему нравились моменты, когда Лань Ванцзи открывал что-то интересное для себя, те самые моменты, когда он пытался собрать свои комментарии самым кратким образом, и те хмурые моменты, когда он не был уверен, нравится ли ему что-то или нет, или просто находил это странным. Это были моменты, которыми Вэй Усянь хотел дорожить как можно больше. Лань Чжань, которого он знал, никогда не выражал свои эмоции внешне, поэтому всякий раз, когда он это делал, это много значило для Вэй Усяня. Ближе к вечеру они оказались возле постоялого двора. — Я так наелся, что больше ничего не хочу есть! — сказал Вэй Усянь, поглаживая живот. — О нет, здесь столько местной еды, которую мы ещё не пробовали. Интересно, можно ли попросить, чтобы нам приготовили еду в постоялом дворе? Что скажешь, Лань Чжань? ...Лань Чжань? Когда он оглянулся, Лань Ванцзи рядом не было. Вместо этого он остановился у лавки, где продавались какие-то пионы и другие цветы. Сгорая от любопытства, Вэй Усянь подошёл к нему. — Лань Чжань, что ты здесь делаешь? Тебе нравится этот цветок? — Вэй Усянь подошёл как раз в тот момент, когда Лань Ванцзи взял в руки пион. Лань Ванцзи не ответил. Он достал свой мешочек, вынул из него несколько монет и молча передал их владельцу лавки. — Спасибо, молодой господин! Одного достаточно? Не желаете купить больше? Должно быть, это вашей девушке? — Девушке... Отлично, второй молодой господин Лань, я поймал тебя с поличным. Изменяешь за моей спиной? Кто эта девушка? Какая она? Красивая? Лучше, чем я? — Вэй Усянь не мог не поддразнить его. Лань Ванцзи вздохнул. Покачав головой, он повернулся лицом к Вэй Усяню и прикрепил пион ему на голову, надёжно привязав его к красной ленте. — А? — Вэй Усянь открыл рот, желая что-то сказать, но Лань Ванцзи удержал его за руку, остановив его болтовню нежной улыбкой. — Это тебе, — ответил Лань Ванцзи. — А? Что? Почему? Лань Ванцзи выпустил нечто похожее на улыбку. Не отвечая Вэй Усяню, он переключил своё внимание на даму за лавкой, которая смотрела на них широко раскрытыми глазами, совершенно потрясённая. — Это для моего мужа, — сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь почувствовал, как эмоции вырвались из его груди, поднялись к лицу, окрашивая его в красный цвет и помутили разум. Лань Ванцзи увёл его прежде, чем он смог понять, что происходит, всё ещё держа его за руку и ведя их к постоялому двору. — П-п-подожди, подожди, второй молодой господин Лань? Лань Ванцзи? Лань Чжань? Что всё это значит? — спросил Вэй Усянь, совершенно потрясённый и сбитый с толку. — Ответный подарок, — сказал Лань Ванцзи, когда они поднялись на второй этаж, направляясь в свою комнату. — Что? Что это значит? Ответный подарок? На что? Что я такого сделал на этот раз, что забыл? Лань Ванцзи бросил на него быстрый взгляд; Вэй Усянь даже не мог сказать, был ли это разочаровывающий намёк или Лань Ванцзи дразнил его. Как только они вошли в комнату, Лань Ванцзи закрыл за собой дверь и развернул Вэй Усяня так, чтобы можно было как следует рассмотреть его лицо. — Много лет назад в Юньмэне, — объяснил Лань Ванцзи. — Ты дал мне. — А? Юньмэн? Я дал те... погоди, погоди. О... в тот раз. Тот раз, когда он увидел Лань Ванцзи на улице, тот раз, когда он бросил цветок прямо на голову Лань Ванцзи, тот раз, когда он пригласил его поговорить, просто чтобы получить удар в лицо реальностью, с которой он не хотел сталкиваться. Казалось, что это было очень, очень давно, но Лань Ванцзи помнил это точно так же, как он помнил всё, что Вэй Усянь делал с ним, всё, что Вэй Усянь говорил ему, даже когда сам Вэй Усянь забыл обо всём. Подавленный переполнявшими его чувствами, Вэй Усянь обхватил ладонями лицо Лань Ванцзи и крепко поцеловал его в губы. Руки Лань Ванцзи тут же взметнулись к талии Вэй Усяня. Поцелуй был таким грубым и нетерпеливым, но этого не было достаточно, чтобы успокоить сильные чувства, которые Вэй Усянь сейчас испытывал к Лань Ванцзи. Всё, что Лань Ванцзи делал для него, всё, что Лань Ванцзи говорил ему, само существование Лань Ванцзи было просто невыносимо для него. Когда дело касалось Вэй Усяня, всё, что делал Лань Ванцзи, было искренним и с добрыми намерениями. Он ставил Вэй Усяня выше себя, в то время как Вэй Усянь всегда ставил других выше себя. Пока Вэй Усянь изо всех сил старался помочь другим, Лань Ванцзи был около него, молча защищая его своими собственными способами, помня даже то, что Вэй Усянь не считал значимым. Но для Лань Ванцзи Вэй Усянь был значим во всём. Каждое его действие, каждое его слово было значимо для Лань Ванцзи. — Лань Чжань, я так сильно люблю тебя, — это всё, что Вэй Усянь мог сказать Лань Ванцзи, очень отчаянно пытаясь сказать, какие сильные чувства он испытывал в этот самый момент. — Мгм, — ответил Лань Ванцзи, чего Вэй Усянь и ожидал. Затем продолжил:— Я тоже. Всегда. Если бы не стук в дверь, Вэй Усянь был уверен, что он уже притащил бы Лань Ванцзи на кровать и толкнул бы его туда. Расстроенный тем, что его потревожили, он неохотно отпустил Лань Ванцзи, чтобы тот мог позаботиться о незваном госте. — Извините за беспокойство, молодые господа, — сказал один из служащих постоялого двора. — Не желаете поужинать? — Конечно! — ответил Вэй Усянь. — Принесите свою лучшую еду! — Разве ты ещё не сыт? — спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь махнул рукой. — Даже если так, я не могу позволить себе пропустить еду, которую могу попробовать только здесь. Я съем всё, даже если мой желудок взорвётся. Лань Ванцзи покачал головой. Повернувшись к работнику, он сказал: — Спасибо за предложение. Мы поужинаем. — Понял! — ответил служащий и ушёл, поклонившись. — Лань Чжань, иди сюда, — Вэй Усянь, сидевший теперь на кровати, подозвал Лань Ванцзи. Однако Лань Ванцзи не сдвинулся с места. Затем он покачал головой. — Позже, — сказал он, прежде чем выйти из комнаты, оставив Вэй Усяня озадаченно смотреть на то место, откуда он только что вышел, застигнутый врасплох внезапным поворотом событий. Через некоторое время, оставшись в одиночестве, он пришёл в себя. Застонав, он пробормотал: — Что с Лань Чжанем? Что мне теперь с этим делать? Ну ладно, раз его здесь нет, я могу проверить свои раны. Вчерашняя травма уже не причиняла ему такой сильной боли, как раньше. Но зная свой болевой порог, Вэй Усянь понимал, что отсутствие боли не всегда является хорошим показателем. Лучше проверить рану и понять реальное положение вещей, прежде чем Лань Ванцзи станет свидетелем худшего сценария. Он не уверен, что хотел бы видеть тревожное выражение лица Лань Ванцзи. Сняв одежду, Вэй Усянь осторожно слой за слоем размотал бинты и впервые увидел свою собственную рану. — Вау! — выдохнул он. Рана заживала, это точно. Но синяки теперь были по всему телу, создавая жуткое иссине-чёрное пятно на его груди. Если кто-то не знал о том, что произошло, могло показаться, что тёмная энергия проникает в его тело через рану. Кровоточащая рана была ужасна, в этом нет никакого сомнения. И этот процесс исцеления не был добр ни к его телу, ни к глазам. — К счастью, Лань Чжаня здесь нет, чтобы увидеть это, — сказал себе Вэй Усянь. Но благодаря его искусному лечению, исцеление за семь дней не должно быть проблемой... похоже, что нет никаких сломанных костей, хм... Хорошо, по крайней мере, одна проблема устранена. Теперь мне просто нужно... ой, избавиться от синяков… Он отбросил бинты в сторону, потёр руки, затем закрыл глаза и глубоко вздохнул. Лань Ванцзи мог быть экспертом, когда дело доходило до лечения ран обычным способом, но Вэй Усянь был экспертом, когда дело доходило до лечения ран более эффективным способом, несмотря на то, насколько безжалостным мог быть этот способ. Несмотря на то, что он вырос в уважаемой семье, он был диким по своей природе, часто желая попробовать что-то новое, и всегда находил альтернативные решения существующих проблем. Именно благодаря этому он смог выжить даже после смерти. Иногда ему действительно хотелось похлопать себя по плечу и похвалить за своё упрямство, но иногда, он думал, возможно, это вовсе не то, чем можно гордиться. Двумя пальцами обеих рук он массировал рану, стараясь не прикасаться к порезу, чтобы кровь, образовавшаяся в синяках, не запеклась с максимальной силой. Было немного больно, когда он приложил больше силы к своим прикосновениям, но он прикусил губу и продолжил. Чем больнее он себя чувствовал, тем быстрее сгустки крови разрушались. Этот метод не вернёт его коже идеальный цвет сразу, возможно, потребуется ещё два дня, чтобы его плоть вернулась в своё нормальное состояние. Но это определённо ускорит темп восстановления. Что ещё важнее, Лань Ванцзи не будет выглядеть так мучительно хмуро в следующий раз, когда будет лечить эту рану. После одного мучительного часа Вэй Усянь глубоко и тяжело вздохнул, плечи его опустились, по щекам катился пот. Всё его тело было в поту. Лань Ванцзи по-прежнему не возвращался. Пожав плечами, он снова оделся и вышел из комнаты с мыслью попросить воды, чтобы наполнить бочку для омовения. — Конечно, мы принесём воду через несколько минут, — сказал персонал за стойкой, когда Вэй Усянь подошёл к нему. — Спасибо. Кстати, вы видели человека, который пришёл со мной? Высокий, одетый во всё белое, красивый… — О, я видела его около часа назад. — Он вышел? — снова спросил Вэй Усянь. — Хм... Извините, я не уверена в этом. — Всё в порядке, не волнуйтесь. Я буду ждать воду! — Вэй Усянь ушёл, помахав рукой. Довольно скоро, послышался стук в дверь, Вэй Усянь уже приготовил бочку. Он подождал, пока несколько молодых людей внесли в комнату вёдра с водой, вылили их в бочку и с поклоном вышли. Закрыв за ними дверь, Вэй Усянь улыбнулся. Он снял с себя всю одежду, ступил одной ногой в бочку, проверяя температуру воды, затем удовлетворенно устроился в бочке, закрыв глаза. — Лань Чжань, Лань Чжань, где ты? — напевал он. Всё ещё с закрытыми глазами, он вслепую шарил рукой по столу, ища тряпку, чтобы вытереть тело. В этот момент кто-то дотронулся до его руки. — А-а-а! — Вэй Усянь подпрыгнул, почти выпрыгнув из бочки, когда пара рук надавила ему на плечи, заставляя сесть обратно. — Л-лань Чжань! Чёрт, когда ты пришёл?! Почему я ничего не слышал?! — Всего несколько секунд назад, — серьёзно сказал Лань Ванцзи, передавая ему тряпку, которую искал Вэй Усянь. — О боже, моё сердце, я сейчас умру. Ты... ты, — пытался выговорить Вэй Усянь, тяжело дыша. — Мог бы ты в следующий раз издать какой-нибудь звук хотя бы чуть-чуть? Я уже был готов сражаться голым. Боже, я даже не хочу себе этого представлять, о моё бедное сердце. Бровь Лань Ванцзи слегка дёрнулась. Не обращая внимания на Вэй Усяня, он подошёл к столу. Наконец успокоившись, Вэй Усянь заметил несколько вещей на столе. Он принюхался: — Лань Чжань? Это еда? — Мгм, — ответил Лань Ванцзи. — Пахнет очень вкусно! Местная еда Ланьлин? Что у нас в меню? Там есть мясо? Что-нибудь острое? — продолжал спрашивать Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивнул. Вэй Усянь заметил, что большинство блюд были красного цвета, и, конечно же, было мясо, и несколько других блюд, которые выглядели как зеленая капуста. — П-погоди, если здесь есть еда, значит, кто-то заходил в комнату? Кто-то видел меня голым? Лань Ванцзи вздохнул: — Нет. Я принес еду. — Фух! Тогда моё тело всё ещё принадлежит тебе. Какое облегчение узнать это, ха-ха! Знаешь, Лань Чжань? С тех пор, как мы вместе, я решил сохранить своё тело для тебя и только для тебя. Каждую его часть! К счастью, никто не увидел меня, когда я... Э-э, Лань Чжань, ты в порядке? Почему ты так выглядишь? Погоди, зачем ты переносишь сюда стол? — Ешь, — сказал Лань Ванцзи, взяв миску с рисом и палочки для еды. — Погоди, погоди минутку, я всё ещё купаюсь. Или... — губы Вэй Усяня скривились в усмешке. — ...ты собираешься покормить меня? Отвечая на его вопрос своим действием, Лань Ванцзи зачерпнул немного риса палочками для еды и поднёс к губам Вэй Усяня. — Погоди, погоди, я просто шучу, тебе не обязательно... мпфф! Лань Ванцзи сунул рис в рот Вэй Усяня. Пока Вэй Усянь жевал еду, Лань Ванцзи взял кусок мяса, готовый снова накормить его. — Второй молодой господин Лань, если ты будешь так за мной ухаживать, это сократит мою жизнь, карма обернётся против меня! — поддразнил Вэй Усянь. — Но знаешь что? Не важно, если у меня будет короткая жизнь. Накорми меня ещё, Лань Чжань, а-а-аー Лань Ванцзи мягко улыбнулся, продолжая кормить Вэй Усяня. Вэй Усянь комментировал каждую еду, которую Лань Ванцзи клал ему в рот. И пока Вэй Усянь комментировал, Лань Ванцзи слушал, принимая каждое замечание близко к сердцу. Не потребовалось долго ждать, уже после шестого куска, бросив небрежный комментарий, Вэй Усянь заметил, что с реакцией Лань Ванцзи что-то не так. Если его догадка верна, то это должно быть как-то связано с его вчерашней спонтанной просьбой... — Фу, невкусно! — пожаловался Вэй Усянь, попробовав кусок чего-то похожего на куриное мясо. Глаза Лань Ванцзи заблестели. Он тут же спросил: — Почему невкусно? — Мясо слишком хрящеватое. Кроме того, этот соус не совместим с мясом. Мне показалось, что я ем бревно. — Выплюнь, — сказал Лань Ванцзи и поднёс руку ко рту Вэй Усяня. — Как сделать, чтобы было вкусно? Вэй Усянь не ответил, но и не выплюнул мясо, только уставился на Лань Ванцзи. Чем дольше он смотрел на серьёзное лицо Лань Ванцзи, тем труднее ему было сдержать смех. Наконец он не выдержал и расхохотался. Вынув руки из воды, он обхватил лицо Лань Ванцзи и нежно поцеловал его в щёку. — Лань Чжань, о, Лань Чжань, почему ты всегда такой? Что мне с тобой делать? Лань Ванцзи замер, застигнутый врасплох. Вэй Усянь прижал их лбы друг к другу, блаженно вздыхая. — Я так сильно тебя люблю... Тссс, ничего не говори. Я не выдержу, если ты сейчас заговоришь. Я люблю тебя, Лань Чжань. Ты меня слышишь? Я люблю тебя. Лань Ванцзи впал в ступор. Не зная, что делать, он ответил тихим «Мгм», затем взглянул на Вэй Усяня, когда тот накрутил пальцами несколько выбившихся прядей волос Лань Ванцзи. — Какие из этих блюд ты приготовил? Как ты вообще научился готовить новое блюдо за такой короткий промежуток времени? Это? Ты приготовил это? — спросил Вэй Усянь, указывая на недоеденное мясо, которое он только что назвал отвратительным. — Что ещё? А? Лань Ванцзи, всё ещё ошеломлённый чрезвычайно шелковистым, соблазнительным голосом Вэй Усяня, указал на несколько других блюд, большинство из которых Вэй Усянь громко хвалил, когда ел. Слегка покачав головой с довольной улыбкой, Вэй Усянь притянул Лань Ванцзи к себе для поцелуя, а затем продолжил говорить: — Лань Чжань, вытащи меня. Несмотря на растерянность, Лань Ванцзи сделал так, как ему было велено. Пока он пытался взять полотенце, Вэй Усянь остановил его, схватив за подбородок и заставив посмотреть на себя, чтобы он мог продолжить целовать его, почти заставив Лань Ванцзи потерять равновесие. Лань Ванцзи сделал несколько шагов назад и споткнулся о кровать. Воспользовавшись этим преимуществом, Вэй Усянь быстро вырвался из объятий Лань Ванцзи, забрался и сел ему на живот, всё ещё полностью обнаженный. Вэй Усянь был весь мокрый с головы до ног. Капли воды стекали с кончиков его волос на одежду Лань Ванцзи. — Наконец-то, — ухмыльнулся Вэй Усянь под лихорадочным дыханием. Не дожидаясь, пока Лань Ванцзи разберётся в ситуации, он быстро снял всю одежду Лань Ванцзи торопливыми движениями, не имея ни малейшего намерения позволить Лань Ванцзи перевести дыхание. — Хороший мальчик, хороший Лань Чжань, не бойся, гэгэ хорошо о тебе позаботится, — Вэй Усянь погладил лицо Лань Ванцзи, и его мечтательный голос перешёл в лёгкий шёпот. — Не думай сбежать сейчас. Подумай обо всех разочарованиях, которые накопились за эти два дня, и о том, как сильно ты собираешься вонзиться в меня позже. Как и ожидалось, что-то твердое уперлось в ягодицу Вэй Усяня, вызвав у него громкий смех. — Мне многое нравится в тебе, но я должен признаться, что больше всего мне нравится, насколько честным бывает твоё тело в такие моменты. — Он игриво провёл пальцем по переносице Лань Ванцзи, и с каждой секундой его щека становилась теплее. — Со мной тебе не нужно сдерживать себя. Я ведь уже говорил тебе это, не так ли? Делай всё, что хочешь, я приму от тебя всё, каждой частичкой своего сердца, своего тела и своей души. Лань Ванцзи руками обвил Вэй Усяня за талию, пока тот говорил. Удовлетворённый ответом, Вэй Усянь наклонился, одним пальцем убрал пряди волос за ухо, другой рукой сжал лицо Лань Ванцзи, и прильнул к его губам. Поцелуй был медленным, начиная с того, что их губы просто касались друг друга, разделяя нежность, и заканчивая посасыванием, когда между ними раздавались успокаивающие звуки поцелуев. Вэй Усянь скользнул внутрь, провёл по зубам Лань Ванцзи, прежде чем кончики их языков соприкоснулись, посылая мурашки по спине Вэй Усяня. Закрыв глаза Вэй Усянь глубоко вздохнул, позволив Лань Ванцзи потереться своим наполовину вставшим членом о щель между ягодицами. Тихие стоны вырвались наружу, и Лань Ванцзи, схватив его за шею, притянул к себе в более глубокий и яростный поцелуй. Его собственный член был уже почти полностью возбуждён. С каждой минутой их поцелуй становился всё более интенсивным, и с каждым жестким посасыванием языков всё больше прозрачной жидкости вытекало из члена Вэй Усяня, оставляя следы на теле Лань Ванцзи. Он чувствовал, как трение становится быстрее и горячее позади него, источник тепла терся о его отверстие, как будто умоляя о входе. Заметив это, Вэй Усянь ухмыльнулся в промежутке между их поцелуями, прежде чем приподняться и прервать поцелуй. — Лань-гэгэ, такой нетерпеливый? Мне ещё надо подготовить себя, — поддразнил Вэй Усянь. Он погрузил палец в прозрачную жидкость на груди Лань Ванцзи, зачерпнул немного и поднёс палец к своему входу. — Ах... — простонал Вэй Усянь, когда палец медленно вошёл внутрь, его дыхание стало тяжелее, чем раньше, пока он пытался привыкнуть к чужеродному объекту, проникающему в него. Лань Ванцзи ошеломлённо смотрел на него. Вэй Усянь усмехнулся, увидев, что его кадык подпрыгивает вверх и вниз. — Лань Чжань, почему ты так на меня смотришь? Хочешь помочь мне? — спросил Вэй Усянь хриплым от бесконечных стонов голосом. Хватка Лань Ванцзи на талии Вэй Усяня стала жестче. Вэй Усянь чувствовал, как дрожат его пальцы, словно он что-то сдерживал в себе. Но Вэй Усянь определённо не собирался упускать шанс спровоцировать его. — Как насчёт того, чтобы... поговорить со мной? Отвлечь меня? Я хочу слышать твой голос. — О чём... ты хочешь поговорить? — наконец заговорил Лань Ванцзи. — Хм... ты... ха-ха! Ты просишь меня думать за тебя в такое время? Гэгэ, ты действительно не можешь жить без меня. — Мгм, — согласился Лань Ванцзи. — Это... — Тсс, — Вэй Усянь быстро прижал палец к губам Лань Ванцзи, прежде чем тот успел закончить свои слова. — Не говори этого вслух, просто... не надо. Я не хочу преждевременно кончить. Лань Ванцзи был не из тех, кто привык слышать такие вульгарные фразы. Не зная, как ответить, он крепче сжал Вэй Усяня за талию, оставляя следы на его светлой коже. Вэй Усянь усмехнулся такой реакции. — Как насчёт этого? Расскажи мне, — Вэй Усянь свободной рукой провёл по краям шрама на груди Лань Ванцзи. — Как ты его получил? — Я уже рассказывал тебе, — ответил Лань Ванцзи. — Ты лишь сказал мне, что слишком много выпил, но не объяснил, как именно получил этот шрам, — возразил Вэй Усянь, всё ещё нежно поглаживая ожог на груди Лань Ванцзи. — Расскажи мне. Как это случилось? Или... что было у тебя на уме, когда ты сделал это? Я помню... у меня тоже был подобный шрам на груди. Как получилось, что твой выглядит в точности как мой? И расположен на том же месте? — Твои раны, — заговорил Лань Ванцзи, глубоко вдыхая. — Хотел быть ближе к тебе... Вэй Усяня задержал дыхание, его член теперь полностью поднялся, больше смазки просочилось из него, создавая лужу на теле Лань Ванцзи. — Тринадцать лет, — проговорил Вэй Усянь. Три пальца уже проникли в него. Он был почти готов. — Ты никогда не забывал? — Никогда, — немедленно ответил Лань Ванцзи. — Почему? — спросил Вэй Усянь. Он чувствовал, как его сознание вспыхивает и гаснет, удовольствие грозило поглотить его целиком, но он оставался настороже, желая услышать то, что собирался сказать ему Лань Ванцзи. Однако Лань Ванцзи безмолвствовал, не сводя с него глаз. Для Вэй Усяня было мучительно ждать, он был уже на грани. — Ты сожалел? — спросил он, движения его пальцев ускорились. — Или... я тебе что-нибудь должен? Или... черт возьми, я не могу сейчас нормально думать. Я уверен, что многие девушки восхищаются тобой. Ты можешь... а-а-а, просто выйти и выбрать любую девушку и... никто тебе не откажет. — Только ты, — наконец произнёс Лань Ванцзи задыхающимся голосом. — Я хочу только тебя. После этих слов Вэй Усянь кончил, белесая жидкость вылилась на грудь Лань Ванцзи, немного задев шею и подбородок. Тяжело вздыхая, Вэй Усянь вытащил пальцы. Его колени сразу же потеряли силу, и ему пришлось немедленно схватиться за плечи Лань Ванцзи, чтобы сохранить равновесие. — Ты... я уже говорил тебе, предупреждать меня, прежде чем говорить такие вещи... — проворчал Вэй Усянь, тяжело дыша. Несколько капель пота упало на лицо Лань Ванцзи. Увидев это, Вэй Усянь рассмеялся и вытер их большим пальцем. — Что мне с тобой делать? Ты ведь сделал это специально, не так ли? Ты действительно так сильно хочешь видеть моё лицо во время оргазма? Ханьгуан-цзюнь, ты не можешь винить меня потом, если я... Ханьгуан-цзюнь! Не дожидаясь, пока он закончит свои слова, Лань Ванцзи перевернул его, изменив их положение. И когда Вэй Усянь пришёл в себя, Лань Ванцзи уже толкался в него в таком неумолимом и агрессивном темпе, что Вэй Усянь почувствовал, словно его вот-вот разорвут надвое. — Помедленнее, помедленнее, по... помедленнее! — Вэй Усянь дышал открытым ртом, чтобы наполнить лёгкие воздухом. — Я не хочу никого, кроме тебя, — Лань Ванцзи произносил слово с каждым новым толчком, как будто он толчками впихивал каждое слово в тело Вэй Усяня. — Я знаю, я знаю... Ханьгуан-цзюнь, очнись! Если ты будешь делать это так сильно, я действительно сломаюсь! П-погоди, нет, не туда, я же только что кончил... нет, нет, погоди, а-а-а! Погоди! Лань Ванцзи нацелился на чувствительное место Вэй Усяня, толкаясь в него снова и снова, трение было гладким благодаря жидкости их тел. И всё, что мог сделать Вэй Усянь — это держаться за Лань Ванцзи, их потные тела терлись друг о друга. С каждым толчком Вэй Усянь издавал стон; чем сильнее был толчок, тем резче становился его стон, как будто это могло подсластить всепоглощающее наслаждение, которое Лань Ванцзи грубо извергал в него. Открыв глаза, он обнаружил, что Лань Ванцзи не моргая смотрит на него, словно запоминая выражение его лица. Находя это милым, Вэй Усянь протянул руку и коснулся его лица. Оно было обжигающим. — Довольно, второй молодой господин Лань, если ты будешь делать это так грубо, мои органы однажды вырвутся из моего тела, — вскрикнул Вэй Усянь. — Можно помедленнее? Лань Чжань? Услышав это, Лань Ванцзи действительно замедлился, не торопясь вытащил себя почти полностью, прежде чем снова войти. Вэй Усянь с облегчением вздохнул. — Ты как собака. Тебе нравится кусаться, царапаться, гоняться за мной. Если бы я знал о твоих чувствах ко мне много лет назад, я бы сделал это с тобой, не задумываясь, пока был в своём теле. Тебе ведь тоже нравилось то тело, не так ли? Оно тебе нравилось настолько, что ты украл мой первый поцелуй... ах! Но ты... всегда так груб... со мной, ах! — Вэй Усянь принялся болтать. К его удивлению, Лань Ванцзи перестал двигаться. — В чём дело? Я сказал что-то не то? Это часть про собаку? ...Только не говори мне, что ты тоже боишься собак. Я помню, что ты довольно хорошо справляешься с ними. Или тебе не нравится, когда тебя сравнивают с собакой? Тогда как насчёт кролика? — Тебе это не нравится? — спросил Лань Ванцзи, не отвечая ни на один вопрос Вэй Усяня. — Что не нравится? Ты имеешь в виду собак? Мне они не нравятся, но... ха-ха! Разве ты уже не знаешь об этом? — озадаченно спросил Вэй Усянь. Лань Ванцзи покачал головой: — Я не об этом. — Тогда о том, почему мы не занимались этим, когда я был в своём теле? Лань Ванцзи снова покачал головой. — А? Тогда в чём же дело? Что я сказал? Я сказал, что ты как собака, потом про тело, и ещё... ой. Глаза Вэй Усяня засияли. Ухмыляясь, он обхватил руками тело Лань Ванцзи, крепко сжимая его снизу. — Мне нравится. Мне очень нравится. Чем грубее ты со мной обращаешься, тем больше я возбуждаюсь. Ты удовлетворён таким ответом? ...Ты только что стал твёрже? Лань Чжань... ха-ха-ха! Послушай, если ты станешь ещё больше, я не думаю, что моё нутро сможет выдержать... Лань Чжань! Ты можешь!.. Подождать, пока я закончу говорить, прежде чем... Стать таким... грубым?! — Нет! — прорычал Лань Ванцзи и Вэй Усянь громко рассмеялся, притянув Лань Ванцзи ближе, чтобы снова поцеловать его. В первый раз, когда он увидел тридцать три шрама от дисциплинарного кнута на спине и ожог на груди Лань Ванцзи, всё, что он почувствовал, было сильным потрясением и любопытством. Лань Ванцзи был образцом для подражания; он ни за что не мог быть подвергнут таким ужасным наказаниям. Лань Ванцзи в его представлении всегда был чистым и великолепным. Эти шрамы изуродовали его тело, оставив после себя раны, которые никогда не заживут. Несмотря на это, отношение Вэй Усяня к Лань Ванцзи никогда не менялось; независимо от того, сколько времени прошло, сколько они пережили, первое впечатление Вэй Усяня о Лань Ванцзи оставалось прежним. Единственное, что изменилось, когда он смотрел на те же шрамы от дисциплинарного кнута и ожог на груди сейчас, была сильная сердечная боль, которая не присутствовала до того, как он узнал о том, что Лань Ванцзи действительно чувствовал к нему. Каждый из этих шрамов был ради него. Каждая отметина от кнута гласила «Я люблю тебя». Ожог на груди — «Я скучаю по тебе». Каждое слово, каждый жест, каждое выражение лица Лань Ванцзи — все они не выражали ничего, кроме любви и преданности. Для Лань Ванцзи не имело значения, исчезнут эти отметины с его кожи или нет. Он хотел их и, возможно, даже считал, что заслужил. Ради Вэй Усяня, ради Вэй Ина всё того стоило. После второго раунда Вэй Усянь безжизненно лежал на кровати. Всякий раз, когда Лань Ванцзи пытался подняться, Вэй Усянь крепко обхватывал его нутром, не давая отстраниться. — Ты не чувствуешь дискомфорта? — спросил Лань Ванцзи, после того, как потерпел неудачу в своей третьей попытке отстраниться. — Дискомфорта? Вовсе нет. Мне нравится, когда ты вот так меня заполняешь. Я позволил тебе войти, и ты думаешь, что я так легко тебя отпущу? Давай ещё немного так полежим. Как только я буду удовлетворён, мы сможем вместе искупаться. Откровенные признания Вэй Усяня никогда не переставали волновать Лань Ванцзи. Зная, что у него нет никакого способа выйти из этого положения, Лань Ванцзи признал своё поражение, и осторожно обнял Вэй Усяня, стараясь не придавить его. Он смотрел на довольное лицо Вэй Усяня, и взгляд его упал на рану на груди. — Повязка, — пробормотал он. — А? О, я позаботился о ней. Она бы мешала при купании и занятии любовью. — Синяки, — сказал Лань Ванцзи, осторожно дотрагиваясь пальцем до более светлого пятна, который из первоначального сине-чёрного превратился в зелёно-синий. — С этим я тоже разобрался. Я привык к такому. Ничего страшного, — беспечно сказал Вэй Усянь, как будто Лань Ванцзи не должно было это волновать. Когда Лань Ванцзи некоторое время напряжённо молчал, Вэй Усянь открыл глаза. — Выкладывай. Ты ведь хотел поговорить со мной, верно? — Мгм, — ответил Лань Ванцзи. Улыбаясь, Вэй Усянь позволил своим ногам соскользнуть со спины Лань Ванцзи, освобождая его. Лань Ванцзи лёг рядом с ним, чтобы продолжить разговор, который был отложен со вчерашнего дня. — Та тёмная энергия, — начал Лань Ванцзи. — Не принадлежит молодому господину Цзиню? — Да, она моя, — признался Вэй Усянь, не уточняя, какую именно энергию имел в виду Лань Ванцзи. — Независимо сколько тёмной энергии у тебя есть, невозможно просто так вызвать человека. Даже если это всего лишь иллюзия, придание ей формы требует больше, чем просто тёмной энергии. Как я уже говорил, молодой господин Цзинь не является сильным заклинателем, так что кто ещё, кроме самого Старейшины Илин, может это сделать? Кто ещё, кроме Старейшины Илин, может вызвать свою собственную форму? Лань Ванцзи промолчал, услышав его ответ. Пока они молчали, дав друг другу время, чтобы обдумать ситуацию, Вэй Усянь вспомнил, как Лань Ванцзи уничтожил эту иллюзию прямо у него на глазах. Кстати, он никогда раньше не слышал, чтобы Лань Ванцзи называл его Старейшиной Илин. Всегда Вэй Ин. ... Только Вэй Ин. Неужели он настолько ненавидел Старейшину Илин, что не хотел даже упоминать его имя? Эта мысль вызвала пульсирующую боль прямо в груди Вэй Усяня. — И ещё, — неожиданно заговорил Лань Ванцзи. — Захват тела. — Это тоже на мне, — ответил Вэй Усянь. — Я был тем, кто этим занимался. Это один из многих грехов, посеянных Старейшиной Илин в этом мире. Некоторые вещи... не должны существовать. Моей жизни недостаточно, чтобы искупить все ошибки и грехи, которые я совершил. Теперь это моя жизнь. Лань Ванцзи некоторое время молчал, прежде чем заговорить: — И как ты вернулся. — За это тоже... я несу ответственность, — сказал Вэй Усянь. — Это безнравственно и жестоко, я знаю. Я всё это знаю. Но я был единственным человеком, который когда-либо научился использовать тёмную энергию, поэтому, конечно, я должен был попробовать всё, что могу! Я просто не ожидал, что кто-то другой украдёт мои заметки, и вообще, почему людям нравится красть мои заметки? Это тоже безнравственно. Почему они не могут учиться сами? К его удивлению Лань Ванцзи расплылся в лёгкой улыбке. — Хорошо. — Что? — Это хорошо, — повторил Лань Ванцзи. — Хорошо? С тобой всё в порядке, Ханьгуан-цзюнь? — Это помогло тебе вернуться. Так что это хорошо, — уточнил Лань Ванцзи. На этот раз та же боль в груди сменилась теплом. — Исходя из твоей логики, я мог бы сам захватить тело. Для меня это нетрудно. — Но ты этого не сделал, — ответил Лань Ванцзи. — Если бы Мо Сюаньюй не пожертвовал своим телом ради меня… — Ты бы этого не сделал, — настаивал Лань Ванцзи. — Откуда ты знаешь? Лань Чжань, разве не ты сказал, что мы не были близки? Так как же ты можешь быть уверен в том, что я не захвачу тело, чтобы вернуться? — дразнил Вэй Усянь. — Мы не были близки, потому что я не думал, что был достаточно близок к тебе, — сказал Лань Ванцзи, взвешивая каждое слово. — А? О чём ты говоришь? Что это значит? Был недостаточно близок? — Для тебя дружба с другим человеком это близость. Для меня это... — Что? — ...Ничего. — Ханьгуан-цзюнь? Как ты можешь так резко остановиться? Что ты хотел сказать? Что это для тебя? — Вэй Усянь толкнул его локтем в ребра, приближаясь к нему всё ближе и ближе, пока его лицо не оказалось буквально прижатым к лицу Лань Ванцзи. — Ничего! — ответил Лань Ванцзи, отводя взгляд от Вэй Усяня. — Ха-ха-ха! Лань Чжань... я так сильно люблю тебя, как ты можешь заставить меня любить тебя так сильно? Хорошо, хорошо. Так... мы близки сейчас? Лань Ванцзи кивнул. — Ха-ха-ха! — Вэй Усянь засмеялся, прижимаясь к телу Лань Ванцзи и делясь с ним своим теплом. Но Лань Ванцзи был прав. Вэй Усянь никогда не думал о возвращении после своей смерти. В этом мире не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Раньше он корил себя за все убийства, которые ненамеренно совершил. Теперь же Вэй Усянь раскаивался в том, что никогда не уделял достаточно внимания Лань Ванцзи, единственному человеку, который верил в него, и который стоял рядом с ним, пока Вэй Усянь был жив. Нет, неверно. Даже когда Вэй Усяня уже не было в живых, Лань Ванцзи продолжал верить в него; он почитал его, он никогда не сдавался. Если бы Вэй Усянь не вернулся, Лань Ванцзи так и продолжал бы почитать его до конца своих дней. — Лань Чжань, ты знаешь? Однажды я сказал, что никогда не влюблюсь, потому что это ограничит мою жизнь. И я бы не хотел втягивать кого-то в свои неприятности. Но ты... — Вэй Усянь вздохнул и закрыл глаза. Он не хотел представлять, что чувствовал Лань Ванцзи, когда потерял его. При воспоминании того, как он каждый раз отталкивал Лань Ванцзи, его сердце сжимается от боли; он хотел вернуться в те моменты и ударить себя. — Ты никогда не умел заботиться о себе, — выпалил Лань Ванцзи. Вэй Усянь не мог это отрицать. — Ты прав, — согласился он. — К счастью, теперь у меня есть Ханьгуан-цзюнь. — Я опоздал, — ответил Лань Ванцзи. — Нет. Вовсе нет, — возразил Вэй Усянь. Он знал, что хочет сказать Лань Ванцзи. Но этого достаточно. Все те мучения, с которыми ему пришлось жить в течение последних тринадцати лет... этого достаточно. Теперь, когда Вэй Усянь вернулся, ему больше не нужно страдать из-за этого. — Я опоздал, — настаивал Лань Ванцзи. — Ты бы не увидел себя таким. Как в тот раз... когда я впервые увидел тебя после возвращения из погребальных холмов. Именно тогда Вэй Усянь понял, что именно имел в виду Лань Ванцзи. Он был прав; Вэй Усянь был тем, кто привлёк Старейшину Илин прошлой ночью. Тёмная энергия, подавленная в нём самом, придала ему прошлому форму. И это он был тем, кто позволил ей вырваться просто чтобы он мог снова противостоять самому себе, просто потому, что он не мог отпустить прошлое. Прежде чем он осознал это, образ его прошлого «я», в частности, Старейшины Илин, был искажен его собственной перспективой, накопленной за годы размышлений и в конечном счёте придавшей ему форму, отличную от той, какой он был на самом деле. Лань Ванцзи, должно быть, вспомнил тот первый раз, когда он увидел Вэй Усяня в таком виде; того Вэй Усяня, который был поглощён необузданной тёмной энергией, словно он сам был ходячим трупом. Вэй Усянь никогда не жалел о том, что выбрал путь, по которому до него никто не ступал. В тот момент это было необходимо. Он никогда не жалел о том, что удостоился титула Старейшины Илин, ибо таковым он и был. Но он нуждался в освобождении. Ему нужно было что-то ударить, ударить так сильно, чтобы высвободить весь сдерживаемый гнев, который он держал в себе. Это было его эгоистичным желанием. Он мог только вообразить, что почувствовал Лань Ванцзи, когда впервые увидел его, охваченного тёмной энергией, идущего по пути безвозвратности. Тот факт, что Лань Ванцзи видел его насквозь, тот факт, что он уничтожил этот самый образ прямо перед глазами Вэй Усяня, означал... — Лань Чжань, — позвал Вэй Усянь. — Мгм, — инстинктивно ответил Лань Ванцзи. — Ты действительно думаешь, что я не изменился? — спросил Вэй Усянь. — Да, — немедленно ответил Лань Ванцзи. — Такой же как раньше? — переспросил Вэй Усянь, чтобы убедиться. — Когда мне было пятнадцать, когда я стал Старейшиной Илин, когда убил всех этих людей, даже сейчас? Всё тот же? — Ты всегда будешь Вэй Ином, — ответил Лань Ванцзи. В его голосе не было ни колебания, ни двусмысленности. Он будто говорил: "неважно, кто ты, где ты, как ты выглядишь, ты всегда будешь Вэй Ином". — Я буду защищать тебя, — добавил Лань Ванцзи. На этот раз это прозвучало так: "я буду защищать тебя независимо от того, кто ты или что ты, независимо от того, в прошлом ли ты, настоящем или будущем". Вэй Усянь почувствовал, как к глазам подступают слёзы. Шмыгнув носом, он уткнулся лицом в руку Лань Ванцзи, стараясь, чтобы Лань Ванцзи не заметил его эмоций. — Лань Чжань, — снова позвал он приглушённым голосом. — Мгм, — ответил ему Лань Ванцзи обычным тоном. Затем... — Я здесь, — успокоил он его. Вэй Усянь улыбнулся. С тех пор он больше не боялся ночных кошмаров.***
На следующее утро, когда Вэй Усянь и Лань Ванцзи наконец вышли из своей комнаты в столовую, было уже одиннадцать часов утра. Но в комнате находился только Лань Сычжуй. — Где Цзинь Лин? — спросил Вэй Усянь. — Он ушел часом раньше, сказав, что больше не может ждать, когда вы проснётесь, — сказал Лань Сычжуй, наливая чай в обе чашки Вэй Усяня и Лань Ванцзи одновременно. — Этот мальчик... слишком нетерпелив! — Вэй Усянь покачал головой. — Его следует отправить в Облачные Глубины для надлежащего обучения. Что скажешь, Ханьгуан-цзюнь? Лань Ванцзи спокойно попивал свой чай. — Если глава ордена Цзян разрешит. — ...Тогда забудь об этом, — сказал Вэй Усянь, схватив яблоко и начав жевать его. — Разрешит отправить его в Облачные Глубины, зная, что я там? Скорее солнце взойдет с Запада. — Он также просил меня передать вам кое-что, учитель Вэй, — продолжил Лань Сычжуй. — Хм? Что? — Он всё ещё ненавидит Старейшину Илин и не простил вас. — Что с ним? Он уже говорил мне об этом раньше. Почему он чувствует необходимость сказать мне об этом снова? — Вэй Усянь склонил голову набок, изображая полное замешательство. — Ха-ха... — Лань Сычжуй мог только улыбнуться. — Что ты собираешься делать, Сычжуй? Прежде чем вернуться мы с Ханьгуан-цзюнем планируем походить по Ланьлину, хочешь пойти с нами? — спросил Вэй Усянь, откладывая недоеденное яблоко в сторону и теперь проявляя интерес к маленьким кусочкам булочки, которую Лань Ванцзи положил ему в тарелку. — О, нет-нет, всё в порядке! — Лань Сычжуй замахал руками. — Я вернусь в Облачные Глубины. Мне нужно написать отчёт о случившемся. — И ещё аналитический отчёт о различии между захватом тела и его добровольным пожертвованием, — добавил Вэй Усянь, удовлетворённо улыбаясь сладкому вкусу булочки, распространяющемуся во рту. — А... Ха-ха... да, его тоже... — сказал Лань Сычжуй, украдкой взглянув на Лань Ванцзи. Вэй Усянь подтолкнул локтем Лань Ванцзи. — Смотри. Сычжую нужна твоя помощь. Скорее, освободи его от этой участи. Лань Ванцзи отложил палочки и вытер рот платком. — Нет необходимости писать аналитический отчёт. Только обычный отчёт о ночной охоте. — Большое спасибо, Ханьгуан-цзюнь! — воскликнул Лань Сычжуй с громким вздохом облегчения. — Но ты должен признать, что это был хороший опыт, не так ли? — спросил Вэй Усянь. — Конечно! Я многому научился! Я также многое узнал об учителе Вэе. — Обо мне? Что же это такое ты узнал обо мне? Ну же, расскажи мне, — последние слова Вэй Усяня перешли в шёпот, как будто он собирался поделиться с кем-то секретом. — Я узнал, что учитель Вэй — хороший человек, — ответил Лань Сычжуй. — Как ты узнал это? Только потому, что я помог тебе и заработал новый шрам на своём теле? — Это тоже... но важнее то, что учитель Вэй не захватывал ничьё тело, чтобы вернуться к жизни, несмотря на то, что был создателем этого метода. Это важно. Лань Ванцзи улыбнулся и кивнул в знак согласия. У Вэй Усяня отвисла челюсть, он посмотрел на Лань Сычжуя, затем на Лань Ванцзи и снова на Лань Сычжуя. — Лань Чжань, позволь мне спросить, как тебе удалось так хорошо воспитать его? — Ты тоже воспитывал его, — ответил Лань Ванцзи. — Да, но... ах, вы оба! — закончив говорить, Вэй Усянь схватил Лань Ванцзи и Лань Сычжуя за шею и прижал их к себе. Вскоре они попрощались за городом. Пообещав вернуться как можно скорее, Вэй Усянь и Лань Ванцзи снова отправились в путь; Вэй Усянь сидел на Яблочке, а Лань Ванцзи шёл впереди. — Лань Чжань, ты слушаешь? — спросил Вэй Усянь, подбрасывая яблоко вверх. — Мгм, — ответил Лань Ванцзи. — Ты знаешь, мои воспоминания размыты. Тот раз в Безночном городе... нет, после сражения в Безночном городе. Я мало что помню об этом. Лань Ванцзи продолжал слушать его. — Твой брат сказал мне, что ты разговаривал со мной, когда спрятал меня в пещере. Мне любопытно, поэтому я спрошу тебя. Что именно ты мне тогда сказал? Лань Ванцзи промолчал. — Ханьгуан-цзюнь? Так и знал. Ты мне ничего не расскажешь, как и предупреждал твой брат. — Что тебе сказал брат? — спросил Лань Ванцзи. — Он сказал... ты держал меня за руку? И разговаривал со мной. Что-то про то, как ты смотрел на меня… в общем, он сказал, исходя из того, что ты сделал для меня, было очевидно, что у тебя были чувства ко мне. Мне очень, очень любопытно. Лань Чжань, пожалуйста, пожалуйста, скажи мне. Ты сам сказал, что теперь не откажешь мне ни в одной просьбе. Разве ты не можешь просто сказать мне и освободить меня от этого страдания? Лань Ванцзи улыбнулся. В то время как Вэй Усянь продолжал тонуть в своих собственных страданиях, Лань Ванцзи ответил: — Ты вспомнишь, когда придёт время. Тогда Вэй Усянь пообещал себе, что заставит Лань Ванцзи повторить те слова, что он сказал ему в пещере. На этот раз он запомнит каждое слово. Так же, как Лань Ванцзи помнил всё, что он когда-либо говорил ему.