Fleurs

**** ...Приятно было снова оказаться в родной квартире, в прекрасно проветренной комнатке, и лежать в знакомой с детства теплой постели. Едва она переступила порог своего помещения, то ею сразу овладели такие радостные чувства, которые обычно возникают после долгой разлуки с другом или со своим родным краем, здесь был уместен второй вариант. Несколько дней, проведенные в доме такого прекрасного человека как Куруми, смогли немного изменить столь замкнутую и отстраненную персону. Видимо, общество Мурасакибары пошло ей на пользу. Также, она наконец-то узнала всю правду о Куроко, и то, что мать Мидоримы в школьные годы была знакома с Миурой. Сейчас девушка смотрела на экран своего телефона, на котором высвечивалось то самое сообщение, которое, судя по словам, было отправлено покойной Куроко, что фактически считалось невозможным. В нём, она просила Жанну позаботиться о Ханамии Макото и о Поколении Чудес. В голове девушки были в основном волнения по поводу Чисаки, которая пошла исправлять свою ошибку, из-за которой погибла Тэцуна, но от неё так и не было никаких вестей. Была парочка вопросов: "Куда она могла пойти?" и "Как Курихара собралась все исправить?". И ещё её беспокоило то, что тот серебряный ключик, полученный от Эльвиры, наконец заработал и стал покрываться странным темным налетом, что по словам самой бывшей волшебницы, означало что с ней хочет связаться кто-то из того мира. Возник элементарный вопрос: "Кто?". Это не могла быть Курихара, поскольку эта мадам по своей натуре была тем человеком, который бы не стал ни у кого просить помощи, и делал бы всё сам, невзирая даже на самые тяжелые трудности. Может Миура? Нет, Каэдэ ведь вообще не знает её. После разглядывания ключа она подняла свой взгляд на окно, через которое были прекрасно видны такие знакомые крыши маленьких частных домиков. Небо было чистым, но по нему нельзя было узнать следующую погоду, возможно она будет ясная и солнечная, или дождливой и пасмурной. Взгляд снова вернулся на ключик, который на самом кончике был покрыт небольшой частью налета. Теперь появилась еще одна пока нерешенная задача кроме того, чтобы извиниться перед Ватари, а именно, найти призрака где-то в глубине этого города. Пару раз ей приходилось заходить к Эльвире, чтобы задать несколько вопросов, и за эти походы та успела ей рассказать, что если этот предмет будет все больше становится темнее, то призрак совсем близко от неё. Шатенка сжала ключ в руке, после чего вспомнила о том расследовании убийства двух девушек - Чисаки и Каэдэ. Определенно, после нахождения человека с того света, она должна пойти к матери Мидоримы, чтобы задать пару вопросов, хотя нет, нужно же ещё встретиться с Ватари. Кареглазая ещё раз мельком взглянула на оконное стекло, сразу замечая краем глаза плывущие по небу серые тучи. Нужно торопиться, кажется намечаются дожди в начале апреля. Спрятав серебряное "сокровище" под одежду, она сразу же решительно схватила свою черную кожаную куртку. Спустя пару мгновений послышались звуки спускающихся по лестнице ног, раздающихся по пустой квартире, ибо мама девочки ещё не вернулась домой с работы. Выхватив сумку с вешалки, та пулей выскочила на лестничную площадку..... **** ....Где-то на другом конце города уже потихоньку лил тихий и нечастый дождик. В том месте уже почти начинался небольшой лесочек, пройдя через который можно было оказаться в соседнем городе. Практически на всех деревьях были наклеены объявления о пропаже школьницы. На бумаге яркими цветными карандашами была нарисована привлекательная зеленоглазая девочка с торчащими в две стороны блондинистыми хвостиками с рыжеватыми кончиками, причем рисунок был сделан так, словно бы это рисовал какой-то ребёнок-детсадовец. Но нет, этот портрет рисовал самый что ни на есть подросток, и имя ему Ватари. Сейчас он клеил эти объявления на ещё одно дерево, пока около него стояла Идзаёй с небольшой стопкой остальных бумажек. На её лице читалось то выражение лица, которое возникает обычно тогда, когда тебе очень хочется взорваться огромным приступом смеха, но обстоятельства этого не позволяли. Такую реакцию у неё вызвал именно его рисунок, в котором были небольшие изъяны. Во-первых, глаза получились непонятного размера, один размером с арбуз, а другой с монетку. Во-вторых, рот был похож на какого-то изогнутого червячка, и руки напоминали длинные макаронины. И напоследок, всё "произведение искусства" было раскрашено как-то небрежно и неаккуратно. - Может, нам всё-таки стоило приклеить её фотографию, а не рисовать этот убогий портрет? - сказала Идзаёй, издав тихий смешок. Ватари обернулся к ней, сразу сверля её осуждающим взглядом, после чего выхватил второй листок, и уже говорил на ходу: - Он не убогий, а простенький! Сама бы попробовала нарисовать, а то стоишь тут и критикуешь. Она ещё раз посмотрела на листок, после чего попыталась посмотреть на рисунок под другим углом, но даже так ей он не казался привлекательным. Спорить с этим художником дальше не хотелось, смысла не было, они ведь пришли сюда не препираться, а искать свою подругу Мицуру, которая уже долго числилась пропавшей. С её топографическим кретинизмом, эта девочка могла убежать куда угодно, даже в соседний город или вообще в другую префектуру. Рядом с местом их поисков было кафе, в котором в основном собиралась молодёжь и взрослые. Оттуда постоянно доносилось пение, разная музыка и пьяные разговоры людей. Спустя 15 минут они прекратили свою работу, после чего сели на ближайшую скамейку, чтобы отдохнуть. Где-то рядом птички пели свои трели, и эти звуки ласкали слух. Где-то подальше лаяли собачки, и мяукали кошечки, которые в этом районе и жили. Оба с интересом слушали эти природные звуки, и их это расслабляло, что и не удивительно, ведь они живут в районе полном многоэтажек, где от природы в основном остались лишь небольшие местечки с деревьями. Под эту прекрасную музыку хотелось медитировать, вот только всю атмосферу портило именно то самое кафе. Судя по громким разговорам, там у кого-то был День Рождения, и его очень яростно поздравляли. Нормально успокоиться у подростков тоже не получилось, и не по причине шумов, а из-за их мыслей. Мысли о Жанне и о их возможной смерти из-за ханахаки не давали никакого покоя. Орихара сходила с ума из-за безответной любви (или не любви?), и от осознания того, что она никогда не сможет обнять её также, как и при встрече в больнице. Ватари ругал себя за то, что не смог исполнить последнего желания Майи полюбить кого-то, а ещё за то, что никогда не сможет понять истинных чувств его подруги. С этими же мыслями они и продолжили свою работу, но теперь уже молчали, не зная что и сказать друг другу. Музыка в кафе начала греметь всё громче, заглушая все звуки в этой местности. Какое-то время друзья просто делали то, что должны, пока Идза не вытащила из кармана своих черных брюк красный как кровь цветок герани, после чего без единого слова протянула его парню. Она часто видела эти окровавленные цветки на белых стенках раковины, когда у неё возникали очередные приступы цветочной болезни. Эти растения чем-то понравились ей, поэтому она и решила купить небольшой букетик герани, чтобы потом поставить его в вазу и в дальнейшем любоваться. Красноглазый недоуменно посмотрел на подругу, но этот дар всё же принял. В ответ он не постеснялся задать очевидный вопрос: - К чему такие подарки? Та, без какого-либо сарказма в голосе, ответила со всей серьёзностью: - Если мы умрем, то пусть эти цветы будут доказательством того, что мы когда-то были друг у друга. Парень ничего не ответил, лишь кивнул, после чего вынул из кармана цветок, очень похожий на ромашку, но это была маргаритка, цветы которой он часто видел после приступов кашля. Девушка изумленно смотрела на него, даже не решившись взять подарок, чем и воспользовался тот, положив цветок на её выставленную ладонь. - Теперь мы точно будем друг у друга, даже в том мире - спокойно сказал Ватари, немного усмехнувшись. От подобных слов у девушки поплыл нежный румянец по щекам, который можно было увидеть на бледной коже, если подобраться ближе и приглядеться. Послышался тихий смешок, после чего черные волосы Идзы были взъерошены мужской рукой. От такого жеста она ещё больше покраснела, и цвет румянца стал более насыщенным, и напоминал собой еще не совсем поспевшую рябину. Подобные действия со стороны друга возникали совсем редко, из-за чего её это сильно смущало, ведь у девушки складывалось такое впечатление, что они возлюбленная парочка. Он будто бы прочел её мысли, после чего тихо произнёс: - Как думаешь, а мы бы могли стать парой? Она поперхнулась воздухом, едва услышала это, после чего посмотрела на него пронзительным взглядом темно-золотых глаз. Но без ответа Ватари не остался, и уже через минуту был им одарён: - Как ты вообще до такого додумался? Что между нами может быть общего? Ты - хороший, но немного саркастичный парень, а я - бестолковая девочка-пацанка. Все это было сказано с некой грустью и разочарованием в голосе. Её душа буквально кричала изнутри о том, что она возможно ненавидит себя и считает недостойной места в этом мире. Видя, что та сейчас расплачется, Ватари закатил глаза, но всё же подошёл к ней и заключил в крепкие объятия, тем самым заглушая её отчаянные всплески эмоций. - У нас есть кое-что общее - любовь к Жанне. Но все равно, мы не сможем полюбить друг друга, ведь у меня к тебе только дружеские чувства. Хотя, я соврал, я привязан к тебе, как к сестре, которой нет уже много лет - голос звучал всё также спокойно. - Но это не меняет того факта, что я никогда не смогу стать кому-то достойной подругой! - плач продолжался, влага от слёз уже чувствовалась на его теплой кофте. Впервые, эта девушка смогла показать себя настоящую. Честно, до этого он считал её всего лишь беспризорницей, которая оставила свою семью из-за серьёзных переживаний и долго не решалась с кем-то подружиться, просто из-за этого, что не понимала дружбы и прочего. Но вот сейчас, перед ним была не "мужланка" (как он её иногда называл), а простая плачущая девочка, что просто хочет дружить, но боится испортить жизнь человека. - Ты ведь сильно любишь Жанну, ты заботишься о ней, помогаешь, она это прекрасно видит и понимает. А я? Что я для неё сделала? И почему я вообще стала ей другом? И почему так сильно привязалась? Не понимаю - пролепетала Идзаёй, когда уже почти успокоилась. В ответ друг лишь улыбнулся, немного отдалив от себя. - Ты тоже многое для неё сделала. Я же ведь какое-то время назад повздорил с ней, и долго не навещал её. Однако ты единственная, кто продолжала приходить к ней чаще всех остальных друзей. Ты оставалась с ней до самого конца, даже несмотря на то, что она не хотела никого из нас видеть. И вообще, я думаю, что Жанна любит тебя, и тоже дорожит тобой, как и всеми нами - глаза рыжего сверкали лишь доброжелательностью и каким-то ещё одним непонятным чувством. - Но ты больше достоин этой особы. Твоя любовь к ней искренняя, а со своей я ещё не определилась. Я бы могла держать её за руки вечно, и кружиться вместе с ней в ритме нежного танца дни напролет, но понимаю, что вечно так не получится - ответила та, после чего взяла друга за руки, и действительно пустилась с ним в пляс, представив на его месте ту, которой так дорожит. Их основная задача - развешивать объявления, превратилась в репетицию танца, который Идзаёй станцевать с Жанной на предстоящем неком фестивале, где ещё будет петь их подруга Крис. Как она описывала, этот танец является какой-то смесью вальса и танго. Такой же страстный и обжигающий как танго, но при этом нежный и романтичный как вальс. В этом выступлении Идза играла роль благородного рыцаря, а по совместительству и отважного матадора. У Жанны же была роль справедливой принцессы богатого европейского королевства, которая в некоторые дни преображалась до неузнаваемости, чтобы потом развлекать весь честной народ на красочных уличных фестивалях в качестве профессиональной танцовщицы. По сюжету, в одном королевстве жил один прекрасный рыцарь, который уже оказался в личном отряде защиты королевской семьи. Он слегка ненавидел принцессу за её излишнюю мягкотелость к преступникам, и считал лицемеркой, которая явно имеет недобрые намерения по отношению к государству. В свободные от службы дни рыцарь проводил время на городской арене, развлекая зрителей боями с быком. Жители уже хорошо запомнили его, и всегда с нетерпением ждали корриды именно с его участием, даже не зная, что под треуголкой матадора скрывается рыцарь самого короля. В один из таких дней парень в очередной раз стал свидетелем уличного карнавала, где впервые увидел её - танцовщицу, которая не была похожа на других. Она была прекрасна, изящна и грациозна, всю эту гибкость не могло скрыть даже красивое, алое платье с черно-золотыми кружевами. Естественно, матадор мгновенно влюбился в неё с первого взгляда, даже не подозревая, что это его ненавистная принцесса. С этого взгляда началась их трагичная история о любви под масками, с дуэлями, ненавистью, предательством и настоящей страстью. Непонятно как, но Ватари знал, какие па он должен выделывать в танце, временно получив роль весьма массивной и мужественной "принцессы" вместо Жанны. На лице девушки возникли слёзы, наверняка всему виной были нахлынувшие воспоминания о трагичном конце всей этой романтичной истории, написанной простой девушкой, чью работу незаслуженно забыли. Внезапно, в кафе позади них начала играть странная музыка, судя по всему посвященной какой-то имениннице внутри. От услышанного подростки отпрыгнули друг от друга, ибо были сильно смущены такой условностью "Oh, Nyusha, my pleasure, Nyusha,*" Там походу иностранцы сидят, ибо имя в песне русское - Нюша. Будь Жанна здесь, она бы наверняка не ушла, ведь песня из её любимых Смешариков. Им даже стало как-то грустно, ведь рядом не было их подруги, а наслаждаться песней вдвоем будет как-то неправильно по отношению к ней. "Oh, Nyusha, my beautiful frau..." Дождь потихоньку усилился, добавляя ещё больше "романтики" в атмосферу этих двоих. Румянец не сходил с их щёк, казалось, будто бы сама природа находит их интересной парой и пытается свести. "Oh, Nyusha, a measure, Nyusha," Орихара надвинула на голову капюшон своей зимней куртки, дабы тот не видел её красного как томат лица из-за меха. Сам Ватари отвернулся от неё, лишь бы та его не видела и не смотрела в глаза. "Oh, Nyusha, my wonderful... Wow!" Градус неловкости так и норовил лопнуться, и выплеснуть из себя весь литр серебристой ртути. Девушка пытался думать о своих младших братьях чтобы отвлечься, в время как парень пытался сохранить в голове образ сиамских котят. "Oh, Nyusha, oh, Nyusha, oh, Nyusha, oh, Nyusha, my lo-o-o-ove!" Вот сейчас уже всё закончиться, и уже можно будет нормально разговаривать, без заиканий и прочего. Дождь тем временем превратился в ливень, который, по логике, должен скоро утихнуть. "My love..." Они облегченно вздохнули, после чего быстро переглянулись, и поспешили удалиться, дабы не убить себя смущением. Но перед этим, они напоследок обменялись взглядами и прощальными словами на сегодня: - Удачи тебе с Томико! Надеюсь, ты сможешь ей сказать, что любишь другую! - прокричала брюнетка. - И тебе удачи! Надеюсь, ты осмелеешь! - ответил ей красноволосый, после чего решительно потопал к выходу из района.... **** ....В самом центре города только-только начинался дождь, о чем свидетельствовало небольшое количество точек - следов от дождевых капель на каменных плитах. Повсюду сновали люди с зонтами разных цветов, от простых прозрачных до переливающихся, словно радуга на пасмурном небе. Все спешили к себе по домам, чтобы потом наблюдать за стекающими по оконному стеклу капельками дождя. Дети счастливо прыгали по уже образовавшимся лужам, пока их родители отчитывали за брызги во все стороны. Старшеклассницы истерили за промокшую до ниток идеальную сейлор фуку*, а парням было все равно. Взрослые на это вообще никакого внимания не обращали, они просто ускоряли шаги, дабы быстрее дойти до собственной квартиры, чтобы потом прыгнуть в свою теплую постельку. Во всей этой пасмурной суматохе лишь две особы оставались спокойны, словно бы дождь являлся частью их повседневной рутины. На выходе из одной многоэтажки кто-то додумался устроить навес, чтобы жителей, сидящих там на лавочках, не раздражало слишком приставучее солнце или ещё какая-нибудь причуда погоды. Под этим самым навесом бирюзового цвета сидели две дамочки: одна малолетка, другая уже почти женщина. Женщиной оказалась уже знакомая нам Кадзуэ Мураками (если кто не помнит, то эта одна из ученых, появлялась в прологе), а девочкой была ученица начальной школы, дочка коллеги и сенпая Мураками - Усио Ватанабэ, которую звали Юри Ватанабэ. У неё были волосы насыщенного русого цвета, завязанные в два хвостика средней длины, на челке красовалось несколько ярких заколок с цветочками и сердечками, глаза были серые с незаметным добавлением золотистого света снизу. Сразу хочу сказать, что эти двое очень хорошо ладили, даже несмотря на полное отсутствие кровного родства (как и в случае с самим Ватанабэ), девочка смело называла девушку своей матерью, которой у неё не было с самого рождения. Мураками была постоянной гостьей дома Усио, всё из-за того, что та очень любила дочь своего коллеги. Сейчас, они обе наблюдали за этим, казалось бы, бесконечным дождём. Юри с любопытством смотрела на то и дело мелькающие капли, а Кадзуэ с какой-то задумчивостью. Они в очередной раз вышли прогуляться по городу, даже несмотря на гипер опекающего отца, который не хотел выпускать дочь на улицу, чтобы та потом не заболела ханахаки. Их долгое молчание прервалось вопросом, который юная Ватанабэ давно хотела задать своей приемной матери: - А Мураками-сан выйдет замуж за моего папу? От подобных слов Мура чуть не поперхнулась влажным воздухом, после чего изумленно спросила: - А что такое? Девочка придвинулась чуть ближе к опекунше, после чего с небольшой грустью ответила: - Папе грустно от того, что у меня нет матери. Русоволосая уже давно знала правду о том, что её родная, биологическая мать, умерла от осложнений после ханахаки сразу через несколько дней после рождения дочери. Она знала, что папа ей не родной, а приемный, вместо настоящего, который исчез без каких-либо следов. Единственного, чего она не знала, было то, что её нынешний опекун являлся косвенной причиной смерти мамы, ведь она при жизни страдала от неразделенной любви к нему. На лице женщины возникла нежная улыбка: - Мне бы тоже этого хотелось, но, к сожалению, у меня есть тот, по которому я уже болею от ханахаки. В глазах школьницы возникла тревога и волнение за свою "опекуншу", но вида не подала, просто спросила: - И кто же это? Я думала, что вы любите моего папу. Кадзуэ чуть посмеялась, но все равно продолжила с нежностью смотреть на свою "дочь", после чего мечтательно протянула, чуть покраснев: - Помнишь, как ты повела меня на баскетбольный матч? Там вроде была школа, как же она называется....вроде Кайдзё? - кивок в подтверждение - Так вот, их капитан, он был таким ответственным, серьёзно относился к своей должности, сразу было видно, что парень заслужил быть капитаном. Его же вроде Касамацу зовут? Именно в него я и влюбилась, кажется даже по уши. На лице малютки застыло одно единственное выражение, которое прямо-таки кричало "Да ладно?!". Это было довольно странно, 25-летняя ассистентка ученого Мураками Кадзуэ, влюбилась в 18-летнего капитана баскетбольной команды Кайдзё Касамацу Юкио, которому скоро выпускаться из школы. - Я думала, вам нравится мой отец, вы же так сильно волнуетесь и заботитесь о нём - изумленно произнесла Юри. Её нежно погладили по голове. С какой-то стати девушка решила, что обидела её своим откровенным признанием, поэтому поспешила утешить. - Не беспокойся, я люблю Ватанабэ-сана, но, скорее как дядю или вообще как отца. Когда-то давно, я встретила его, будучи школьницей, когда он был студентом. Этот человек защитил меня от банды беспризорников из темного переулка, если бы не он, страшно представить, чтобы они сделали со мной. Усио проводил меня до дома, напоил чаем, убедил меня, что всё в порядке и ушёл. Позднее, мы начали дружить, не знаю, как это вообще у нас получилось. У меня были достаточно трудные школьные годы, в те времена лучшая подруга предала меня и испортила мою репутацию вдобавок, ещё и проблемы в семье начались из-за родственников. Я думала, что сойду с ума, и не смогу жить дальше, но Ватанабэ-сан поддерживал меня и помогал оправиться от всех душевных травм, так что, тратиться на психолога не приходилось. За всё это время мы стали ближе друг к другу, и я даже стала считать его частью моей семьи. Правда, потом моя семья обеднела, и чтобы не иметь лишнего рота, родители отправили меня жить к моей злой тёте. Долго я там не протянула, и уже через неделю ушла из её дома, чтобы жить самой. Усио приютил меня, как бы я не отпиралась, дабы не быть ему обузой. Время шло, я стала ученой и по счастливой случайности стала работать с ним. Но даже за все эти годы не позволила себе влюбиться в него, поскольку видела, что он до сих пор любил твою матушку. Русоволосая просияла, но одновременно с этим, она захотела поскорее помочь "маме" завоевать сердце такого как Касамацу, чтобы та не умерла от ханахаки, ведь ближе человека, как она (помимо отца) у неё нет. Девочка полезла в рюкзак, чтобы вытащить телефон, пока девушка недоуменно смотрела на неё. Через миг, в её руке возникло светло-розовое устройство для связи. - Кто-то из моих одноклассников добыл его номер, так давайте вы поговорите с ним, и назначите свидание! Женщина тихо удивлялась тому, что эта кроха так быстро смирилась с тем, что она любит другого мужчину. Но тем не менее, её ещё и смущал тот факт, что девочка вообще решила помочь ей, не зная даже толком о влюбленности из-за заботливого отца. - Мне, конечно, не привыкнуть к тому, что вы любите другого, но главное, чтобы вы были счастливы! Поэтому сейчас я позвоню, и вы заговорите с ним ещё раз, после вашего первого короткого диалога после того матча! Да, у них был довольно неловкий разговор после матча, да и то, он произошел буквально из-за упавшей заколки Мураками. Из этого диалога они узнали только имена друг друга и ещё парочку мелкой ненужной информации, которая случайно вырвалась из их уст. - Юри-тян, ты спятила? Я - 25-летняя тётка, а он ещё школьник! Такие отношения неправильны! - покраснев, возмутилась Кадзуэ. - Вы когда-то сами говорили, что возраст любви не помеха! Да и у вас двоих не очень-то и большая разница, Касамацу-сан скоро вообще из школы выпускается! Русоволосая уже вовсю набирала его номер, но у Муры никак не получалось её отговорить от столь храброго шага, ведь эта малышка всегда будет доводить любое дело до конца. Уже через минуту стали раздаваться протяжные гудки, свидетельствующие о звонке. Ватанабэ подвела телефон поближе к матери, чтобы на том конце трубки были прекрасно слышны всё её словечки. - Ну же, Мураками-сан! Не ведите себя как подросток, и позвольте себе в жизни хоть один миг, наполненный любовью! - вопила девочка, настойчиво тряся аппаратом перед чужим лицом. Румянец на бледной коже стал всё гуще, и уже покрыл собою кончики ушек. От смущения голос совсем охрип, не было никаких сил или желания что-нибудь произнести, разве что какую-нибудь чушь или обрывки длинных предложений. Вот и всё, сейчас может закончится её спокойная жизнь, грядёт будущий позор. Школьнице не терпелось услышать всё, а потом, словно Купидон, приступить к сведению этих двоих. Наконец, на том конце наконец-то взяли трубку, но вместо грубого, мужского голоса, послышался чей-то детский, мальчишеский голосок. - Алло? Это кто? Это ты что ли, Ватанабэ? Глаза Юри засияли, едва она услышала голос своего друга из параллельного класса. Им оказался Акио Касамацу, младший брат Юкио. Мураками же с облегчением вздохнула, но явно не расслабилась, ожидая чего-то ещё со стороны близкого ей человека. - Акио, это ты?! - послышалось тихое "Угу" - Приветик, слушай, твой старший братец дома? Можешь позвать его к телефону? Учёная превратилась в спелый томат черри, едва услышала последние два предложения. Она сильно замахала руками, пытаясь донести до неё, что этого явно делать не стоит. В моменты смущения этот человек будто возвращался на несколько лет назад во времени, превращаясь в вечно смущающегося старшеклассника. - Он не может подойти, домой придёт не скоро - Мураками облегченно вздохнула. Первоклассница огляделась по сторонам, на её личике появилась хитрая улыбка. Далее, уши мальчика услышали тихий шёпот в телефонную трубку: - Аки, давай потом созвонимся, у меня дело к тебе есть. Бывшей студентке не получилось услышать весь их разговор, как бы сильно она не напрягла уши. Уже в душе, женщина готовилась к следующей выходке своей приемной дочке, от осознания этого, её сердечко забилось быстрее, что было готово пробить грудную клетку насквозь.... **** ....Это был пустой подвал одной из многоэтажек. В отличие от многих подвалов мира, этот был самым чистым и убранным самыми разными добрыми соседями. В этом месте было идеально абсолютно всё, начиная с пола, и заканчивая работающей лампочкой на потолке. Повсюду лежали разные картонные коробки, некоторые были пусты, а в некоторых находились неиспользованные или сломанные вещи, к примеру осколки от изысканного чайного сервиза, который на самом деле оказался подделкой. Эту комнату не посещал никто из жильцов, кроме управдома, уборщицы и соседки, которая обожала всякое барахло. Подвал также редко использовали для тайных собраний, но именно сегодня одно из таких состоялось. Свет был выключен, на полу сидело 5 человек, в основном это были дети, но не малыши. Посреди пола был начерчен мелом странный круг, со всякими непонятными закорючками внутри. Единственным источником света в этом темном помещении была пара ароматических свечек с небольшим запахом ванили. Эти 6 людьми оказались: Момои, одна из старших сестёр Кисэ - Кирара, младшая сестра Мидоримы - Чихару, старшая сестрица Мурасакибары - Куруми и Такао Казунари в качестве лидера всей этой команды. - Никогда не думал, что когда-нибудь в жизни прибегну к оккультизму, ведь я вообще в подобное не верю. Однако, если бы не этот случай, то к этому средству не пришлось бы обращаться - печально, сказал лидер. Все присутствующие кивнули в знак согласия. Всё это началось с простого похода в лавку к Эльвире - знакомой Жанны. Бывшая волшебница узнала об их горе по взглядам, после чего протянула им интересную книгу, где было заклинание, которое бы могло призвать душу мертвого на неделю, чтобы позволить ему сделать недоделанные дела. Но этим способом можно было воспользоваться лишь один раз, в остальные разы не получится, ибо Владыка Царства Мертвых не позволит ещё раз отпустить. Может быть вероятность того, что это может не сработать, но наша команда решила рискнуть, ради дорогих им людей. Круг был начерчен, все были собраны вместе, осталось только мысленно призвать её. У всех девочек было сосредоточенное лицо, только у Момои оно было без эмоций, что было результатом её депрессии после смерти лучшей подруги. Остальные были готовы ко всему, они делали это ради своих братьев, которые потеряли не только объект любви, но и целую Вселенную. Эльвира, обладая особым чутьем, сразу почувствовала, что кто-то пытается на время разорвать цепи, которые ещё держат душу умершей на Реке Сандзу, через которую обычно переходят все, попавшие в Царство Мертвых. В руке бывшей студентки сверкал хрустальный шар, который обычно можно увидеть только у гадалок. На прозрачном стекле была изображена Жанна, которая, по велению ключа, забежала в неблагополучный район на почти окраине ради встречи с призраком. Перед шатенкой стояла высокая девушка, которая оказалась самой Миурой Каэдэ. Кареглазая, обладая способностью видеть призраков, сразу увидела её ауру потустороннего существа. У Каэдэ, судя по глазам, были недобрые намерения на счёт смертной.....