Fleurs

**** ....Почему в мире так бывает? Для чего мы вообще существуем в столь жестоком и полном боли мире? Почему же в наш мир, словно наделенная божественными дарами Пандора, пришла такая отличающаяся от других зараза, название которой "ханахаки"? Кто именно открыл этот сад, полный красивый цветов, и впустил на Землю болезнь, гонимую ветром с лепестками красочных цветиков? На эти вопросы вряд ли найдутся адекватные ответы, их определенно нужно добиваться не добрым словом, а неимоверной силой. Люди уже давно с появлением этой проблемы перестали трезво мыслить, и начинали все больше сдаваться своим первобытным инстинктам, тем самым пробуждая просто дикую агрессию на остальных живущих. За всем этим людским безумием, где-то из Царства Мертвых наблюдал тот самый ангел, ставший причиной всему этому. Его уже давно исключили из "настоящих ангелов", теперь он являлся падшим - тем ангелом, что нарушил какое-то из важнейших правил или сделавший непоправимое, без разрешения своих главных. Никто не знал, жалел ли виновник трагедии о случившемся, либо же наоборот радовался тому, что смог доказать свое могущество остальным. Но одно было известно точно, ему было в удовольствие наблюдать за тем, как люди сходят с ума от этой болезни и тем самым понемногу верно губят ненавистное ему человечество. Ему не нравилось, что люди годами портили идеальную жизнь на планете своими войнами, разногласиями и буквально обливали землю кровью убитых невинных людей, среди которых, досадно, были и ещё совсем малые детки с матерями. Поэтому, ангелу хотелось наказать всех таким образом, при этом сделав так, чтобы дети не болели этой болезнью, поскольку им ещё не дано полностью понимать чувство любви. Сейчас этот самый ангел, величающий себя как Акухана, в очередной раз следил за своим давним знакомым Куроцуки и его частой спутницей Курихарой Чисаки, только теперь их ряды пополнила пробудившаяся Тэцуна, готовая к отправке обратно "на Землю". Когда-то давно его дружба с Куро была идеальной, и оба тогда поддерживали решения друг друга, даже то самое роковое решение открыть тот цветочный сад. Но постепенно, его вечный напарник стал отдаляться от него, едва увидел какие муки испытывают люди и что это потихоньку может разрушить чью-то дружбу. Аку было ненавистно вспоминать тот момент, когда его бывший партнер выразил свое недовольство по этому поводу и решил навсегда покинуть своего друга, чтобы жить так, при этом больше не совершая таких непоправимых ошибок. Сколько бы он ни пытался вновь вернуть того на свою сторону, ничего не вышло - этот шинигами окончательно перешел на сторону человечества. И сейчас, вспоминая те самые старые обиды, он собирался отомстить ему, используя для этого весьма необычную деталь..... **** ....Говоря о Курихаре, следует вспомнить нашу Жанну и происходящий сейчас её разговор с Ханамией Манацу. Пока на улице было пасмурно, но не дождливо, в квартире одной молодой женщины происходил её долгожданный диалог с человеком, сделавшим для неё в юности, да и вообще жизни в целом очень многое. Конечно, Жанна не являлась Миурой Каэдэ, но понятное дело у неё была хотя бы небольшая частица от этого человека. Молодая женщина отчетливо видела в этой школьнице свою подругу детства и юности, сразу отмечая почти идентичную схожесть. В голову закрадывались мысли о возможном родстве девочки с трагично погибшей много лет назад Миурой, но этим предположениям было не суждено сбыться хотя бы потому, что практически весь род Жанны был из другого края, и там (Удивительно!) вообще не было людей с хотя бы малейшим намеком на принадлежность к другой нации. У Жанны глаза были несколько побольше, не такие, как у каждого жителя Японии. Такие глаза у неё были с рождения, и не являлись результатом всяких пластических операций, что тоже было очень отличительной деталью. Кожа была очень бледной, но вовсе не от каких-то наследственных заболеваний, она таковой и родилась. И каждый человек, кто хотя бы раз в жизни видел её, вообще отказывался верить в то, что она принадлежала к народам монголоидной расы (а если быть точнее, к тем, кто жил в глубинах Центральной Азии). Несмотря на столь понятные отличия, каждый кто знал Каэдэ до её смерти, воспринимал ту именно как Миуру, а не как Жанну. Но саму девушку это никак не смущало, наоборот её очень интересовала перспектива быть эдаким связующим звеном между нашим родным миром и Царством Мертвых. Сейчас, когда брюнетка без какого-либо стеснения назвала свою гостью Каэдэ, сама девушка нисколечки не испугалась того факта, что теперь кто-то ещё догадался о её секрете. С сегодняшнего дня она чувствовала себя более спокойно и раскрепощенно, вероятнее всего причина была в том, что ей наконец-то удалось заставить этого мерзкого Макото излить всю свою душу. Конечно, это не сильно изменило его натуру, но какие-то улучшения всё-таки начали проявляться. Но тот пока не торопился возвращаться в родной дом, всё продолжал сомневаться в родной матери. Он утверждал, что мама лгала ему столько лет о его пропавшем отце и своей любви к нему, а на самом же деле нисколечки не любила мужа и именно это и погубило хорошего отца. - И как давно ты вернулась в город? - спросила у неё Манацу после небольшого молчания. А Жанна будто бы знала, как ей нужно отвечать, даже не будучи самой Каэдэ. Живущая внутри неё её душа подсказывала, как нужно говорить, не имея возможности самой взять контроль над телом своей физической оболочки. - Честно, я не считала, может месяц назад, но я точно пришла сюда не так уж и давно. Всё тебя хотела увидеть, и кое-кого ещё - с улыбкой ответила "Жанна". Она считала необязательным говорить о Тэруми в такой момент. Всё-таки, у этих двоих и так много лет весьма напряженные отношения, которые начались как раз после смерти их близкой подруги. И основной целью побега девушки из Царства Мертвых как раз было перемирие двух бывших лучших друзей. - А что же ты сразу не пришла ко мне? Ты же ведь наверняка знала мой адрес - с некой долей грусти спросила зеленоглазая - Я тебя так долго ждала. - Скажу честно, я хотела позволить тебе маленько отдохнуть, прежде чем заявляться со всякими серьёзными разговорами. Думала, что если приду сразу, то не смогу долго смотреть на твое полное боли личико - пускай и немного колеблясь, дала свой ответ Каэдэ. Ханамия смотрела на свою давнюю причину ханахаки с некой нежностью и грустью. Столько лет она испытывала чувство вины перед ней за то, что косвенно стала причиной её смерти. Если бы они тогда не поссорились в тот роковой день, Миура не ушла бы в столь поздний час и не стала бы жертвой неизвестного убийцы. Не стоило скрывать от неё свои столь недружественные чувства, очевидно же что девушка бы попыталась сделать что-то хорошее и при этом не ухудшая ситуацию. И теперь, результатом стало долгое самобичевание и разрыв отношений со всеми своими друзьями и просто знакомыми. - Ты уже ведь давно все знаешь, так? - внезапно с некой отрешенностью заявила бывшая одноклассница Миу. Шатенка вздохнула с тяжелой тоской, а её вторая душа тем временем пыталась смотреть на дорогого ей человека без слез, стекающих по щекам. Призраку было тяжело принимать тот факт, что из-за неё страдает так много людей, среди которых и любимая Ханамия Манацу, что смогла выкарабкаться из под гнета своей ужасной семьи только благодаря Каэдэ. - Да, и мне больно смотреть на то, что ты так себя мучаешь из-за меня. Ты всегда заслуживала только лучшей жизни, а не вот этого вот кошмара, и вдобавок такого сына - совершенно бесстрашно заявила русоволосая, не обращая внимания на то, что несколько переборщила с заявлением насчет сынишки. Женщина резко встала, после чего подошла к школьнице, заставив ту зажмуриться от испуга и ожидать худшего за такие то словечки. Но вместо сомкнувшихся на шее рук, эти самые руки опустились на худые плечи. Медленно разлепив глаза, девушка увидела перед собой лицо с легкой улыбкой и глазами, глядящими как-то подозрительно по-доброму. В следующую секунду та обняла порядком ошарашенную такой внезапной мягкостью девочку. - Я очень ценю твою заботу обо мне, но мой сын вовсе не плохой, он хороший, просто пытается таким вот образом справиться после пропажи моего мужа - голос звучал всё-также спокойно и мирно. Каэдэ аккуратно выпуталась из объятий, после чего посмотрела на своего друга с весьма серьёзным выражением лица. - Как ты жила после моей смерти? Смогла ли ты полюбить своего мужа, и не думать о своих ко мне, коих я не заслужила? Или ты и вправду не смогла никого искренне полюбить? - жалость отчетливо была слышна её в голосе, даже если он и не принадлежал самой Жанне. Взгляд Манацу медленно погрустнел, но та не подала никаких признаков того, что эти вопросы малость её задели. Уже не один человек спрашивал её о муже, и почти всегда она не знала что ответить, ибо не смела рассказать страшную правду. Многие соседи и просто люди, видевшие женщину хотя бы раз, сразу, ещё не до конца узнав её, нарекали "плохой матерью", которой наплевать на то, какие делишки творит собственный сын. У неё практически не было близких людей, способных поддержать в трудную минуту, поэтому ей приходилось справлять со всеми трудностями самой. Все эти люди либо игнорировали существование такого человека, либо публично показывали свое презрение к такой "неженке". - После того, как ты погибла, он долго упрашивал меня сделать операцию и избавиться от ханахаки, но я не хотела быть безмолвной куклой, хотела вспоминать тебя с той же теплотой и добротой. Однако, я всё же согласилась на это рискованное действие, ибо понимала. что больше мне нечего терять и я вполне себе готова прожить свою и так испорченную жизнь без доброго килограмма теплых чувств. Потом, спустя какое-то время после реабилитации, мы поженились, при этом ему было плевать на то, что у меня никогда больше не будет к нему романтических чувств, он лишь хотел быть со мной и оберегать меня в моей круто изменившейся жизни. Ханахаки он уже не болел, потому-что я ранее ответила ему взаимностью, до того как стала смотреть на другого человека - в этот момент темноглазая направила свой несколько стеснительный взгляд на фотографию Каэдэ в рамке, где-то на тумбочке сзади - Мы какое-то время жили нормальной жизнью, если не считать того, что я перестала улыбаться и испытывать какие-то светлые эмоции. Я родила сына, и с его появлением я будто бы стала чуть живее и у меня начал появляться какой никакой смысл жизни. Она остановилась на время, стараясь сделать передышку, так как было понятно, что ей несколько нелегко говорить о возможной кульминации в своей истории. И пока погибшая слушала её, то сразу считала свою подругу в какой-то степени счастливой. У неё был человек, любивший очень крепко и не обращающий внимания на все недостатки, который просто хотел быть с ней поближе, невзирая даже на то, что его любимая со временем охладела по отношении к нему. Также, она нашла себе новый смысл жизни, и продолжала жить, даже несмотря на огромное черное пятно на сердце. - Все шло прекрасно, Макото рос и развивался, радовал нас своими успехами, но это продлилось только до его 4-летия. Тогда он был маленьким и мало что понимал, да и вообще редко что запоминал надолго в своей памяти. В те дни я стала замечать, что у моего мужа начались какие-то проблемы на работе, а потом его и вовсе уволили. Причина была довольно глупой - его просто ненавидели за то, что он позволял себе жить с женщиной, что вообще его не любит, так ещё и смеет иметь с ней ребенка. Это не нравилось многим нашим соседям и знакомым, поэтому с того момента он стал козлом отпущения, которого осуждали за такой союз. Но он терпел все издевательства и насмешки, попутно успевая быть хорошим мужем и отцом. Мне это ужасно не нравилось, не нравилось то, что из-за меня он лишился шансов на более лучшую жизнь. И тогда, пускай и с большим трудом, я заставила его оставить меня и жить своей жизнью. Конечно, он сопротивлялся, но я просила его избавиться от этих гадких оков и отпустить себя в свободное плавание. Сына я решила у себя, так как хотела загладить свою вину хотя бы таким способом. Расставание с единственным близким человеком было нелегким, но мы пообещали друг другу, что встретимся на совершеннолетие сына. Выслушав это, Каэдэ не могла отделаться от некого тяжелого чувства на душе, будто бы ей на грудь уронили огромный камень. Было довольно неожиданно услышать то, что именно ты являлась причиной всех её несчастий в жизни, и только сейчас у тебя появилась возможность помочь той, которой дорожишь всем сердцем. Было нелегко поверить в то, что настолько добросердечная девушка не получило должного счастья, а всё из-за той глупой ссоры. - Если ты осуждаешь меня за то, что я сама же лишила себя счастья в жизни, то говори всё что хочешь, я приму - грустно закончила Ханамия, и в уголках её глаз заблестели прозрачные горошинки. Не смея и дальше смотреть на опечаленное лицо бывшей одноклассницы, зеленоглазая шустро оказалась около неё, после чего сама же заключила ту в объятия, как пару мгновениями ранее. На большее она не была готова, ибо находилась не в том теле, а если уж попытается поцеловать Манацу в лоб, будучи школьницей, то Жанна точно сгорит со смущения и станет напоминать собой созревший помидор черри. Не ожидав такого щедрого жеста, женщина походу попыталась отстранить девицу от себя. - Вовсе нет, у тебя всегда был ещё один хороший человек - тихо проговорила Миура - Мидорима Тэруми - тебе следует поверить, она тоже тебя любит, просто, она тоже страдает от чувства вины и не может выразить всё искренне. Я видела её, она очень по тебе скучает и сожалеет о том, что сделала. Тэруми тоже настрадалась как и ты, и тоже хотела бы всё исправить - увидев, что подруга несколько вздрогнула, едва услышала знакомое имя, то та тут же попыталась всё исправить - Не бойся, я не уйду отсюда, пока не решу все свои важные дела. Я даже готова остаться тут на много лет, лишь бы все было хорошо, и эти существа из Царства Мертвых мне не страшны. Брюнетка аккуратно отстраняет от себя шатенку, которая уже полностью позволила своей второй личности завладеть своим телом, ибо настоящая Каэдэ тут нужнее, а не марионетка, дергаемая ей за ниточки. - Ты же ведь пришла сюда за другим, верно? Ты до сих пор пытаешься узнать всю правду? - ученица средних классов вовсе не пыталась что-либо отрицать, по её виду было понятно, что она безмолвно соглашается со всеми предположениями - До сих пор пытаешься узнать своего убийцу и убийцу Курихары? - Я уже даже и не знаю, чего я хочу - честно призналась русоволосая - Все это время я эгоистично желала знать своего убийцу и его мотив убить меня, не подумал даже о том, как себя после этого будут чувствовать себя мои близкие. Но сейчас, меня кажется, перестало это вообще интересовать, мне больше хотелось вновь быть с вами. А насчет Курихары, не знаю, отказалась ли она от своего желания все знать, но я бы предпочла то, чтобы Чисаки позабыла обо всем и наслаждалась моментами, пока есть время. Манацу молчала какое-то время, не зная, что и сказать. С одной стороны, она была рада весьма необычному приходу своей подруги отрочества и детства, но с другой ей было трудно сделать что-то, чтобы хотя бы ненадолго осчастливить её, как например просто попытаться поговорить с Тэруми. Столько лет ведь прошло с того момента, как их дружеские отношения были разорваны после смерти их связующего звена. После этого прошла череда обид и ужасных слов, во основном со стороны Тэру, и тогда было бесполезно думать о примирении, ведь девушка яро верила в то, что именно Ханамия виновата в кончине своего самого дорогого человека. Конечно, ей хотелось исправить хотя бы часть дел, ради неё, что сейчас стоит напротив, но как воспримет это сама Мидорима? Изменилось ли хоть что-то за эти несколько десятков лет? Однако, женщина решила больше не совершать таких непоправимых ошибок, и она осмелилась на столь пугающее, но необходимое действие. Ведь Миура больше не заслуживает таких ужасных моментов, этот человек должен улыбнуться, и очень искренне, с чувством полноценного счастья за двух хороших друзей. Поэтому, Мана улыбнулась с небольшой горечью, а после взяла дорогую и единственную за руки: - Ничего, я постараюсь, всё-таки нельзя нам постоянно находится по разные стороны. Миура мигом разулыбалась, но этой улыбки пока было недостаточно. В следующую секунду Манацу наблюдала за тем, как от неё уходит худая подростковая фигура. Все свои важные вопросы они решили, остальное остается за каждой из них. У призрака ещё осталось дело - подготовить Тэруми к будущему разговору, ну чтобы не было громких скандалов или каких-нибудь не самых хороших словечек. - Мана-тян, ты же знаешь как я всегда верила тебе, и что у меня всегда было о тебе только хорошее. И я сейчас, я продолжаю верить в тебя, потому что лучше человека я ещё никогда не встречала в своей жизни. Сколько бы лет, или столетий не пройдет, я всегда буду с тобой - сказала светлоглазая, прежде чем исчезнуть в дверном проеме. Эти слова так приятно грели душу и сердце, спустя столько лет ею были вновь услышаны столь хорошие фразы. Ханамия всегда хранила подобное глубоко у себя внутри, но порою сомневалась в том, заслуженными ли были эти предложения. Однако, безусловно, она навеки сохранит именно эти слова, сказанные девочкой-подростком с горящими зелеными глазами и с русыми локонами, переходящими в цвет темной древесины к макушке. И пускай, Каэдэ так и не дала прямого ответа на её когда-то бывшие чувства, её это больше не волновало, ведь, определенно, ответ был скрыт где-то между словами.... **** ....В городе постепенно, после продолжительных весенних дождей, начали проявляться намеки на солнечные деньки. Все чаще и чаще начали открываться покрытые мрачной серостью небеса, давая волю прекрасному горящему шару. Но на людей эти изменения никак не влияли, они как и были агрессивными из-за ханахаки, такими и оставались. Встретить адекватного, здраво мыслящего человека в городе было большой редкостью, и таким людям просто невероятно везло. Пока все вокруг были черствыми и дикими, а дети мало чего понимали, знакомым Куроко приходилось несладко. Её внезапная смерть очень сильно изменила Сэйрин (если не считать Кагами, который хоть и находился в глубокой скорби, но хотя бы нашёл новый смысл жизни), ведь они потеряли не только важную деталь в команде, но и хорошего друга, которому можно было довериться в трудные часы своей жизни. Они пока отложили все свои будущие матчи, до тех пор, пока хотя бы на половину не оправятся от боли. Никто их не осуждал, все прекрасно понимали причину и они с радостью соглашались на очередные переносы. Всё-таки, играть с командой, повесившей свои головы, это несколько некорректно, да и вообще невежливо. Рико, как их тренеру, да и вообще просто близкой подруге Куроко, наравне с Момои, приходилось больнее всего. Она могла часами смотреть в одну точку, не замечая происходящего, как и собственных слез, периодически стекающих по щекам. Конечно, Джунпей на похоронах убедил девушку, что нужно жить дальше, хотя бы ради погибшего товарища, ей от этого никак не становилось легче. Просто, при своей команде, тренерша пыталась не показывать своей печали, дабы не создавать лишних проблем, но всем было очевидно, ведь каждый человек не может сразу начать улыбаться после какой-либо трагедии, только наигранно и до ужаса фальшиво. Однако, одна вещь всё-таки утешала старшеклассницу - то была возможность каждый день посещать храм с бездыханным телом Куроко, и хотя бы ненадолго создавать вид её присутствия. Смотреть на бледное лицо с легким похоронным макияжем, и на эти тонкие губы, было каким-то нездоровым удовольствием. Всё же, не зря они выбрали такой вариант, а то хотелось видеть именно её лицо, а не одну кучу присыпанной земли на могиле. Для неё уже стало обыденностью ходить каждый день в этот храм, всегда в дневное и вечернее время. Часто она ходила туда вместе с Хьюгой, который не хотел оставлять своего совершенно одну совсем опечаленной. Ему самому это никак не надоедало, просто хотелось быть с ней, и даже побыть рубашкой для рыданий (в буквальном смысле) для него не было проблемой. Сам он старательно скрывал свою внутреннюю грусть, чтобы было легче перенести всё тяготы после трагедии, хотя бы ради неё и команды, будучи их капитаном. В очередной раз они, держась за руки, возвращались из храма, и не смотрели друг на друга, сейчас не самое подходящее время для выяснения своих отношений. Было довольно трудно понять, есть ли у них чувства друг к другу, ханахаки вроде бы никого из них не наблюдалось, но всё же присутствовала там какая-то романтика, пускай и незаметная. Оба смотрели в разные стороны, но только не на друг друга. Успели уже насмотреться на свои лица ещё тогда, когда команда была полной, а сейчас, не стоит, ибо какой-то будет толк от этих взглядов. Однако, они все равно продолжали состоять в хороших, но таких непонятных отношениях, и стараться быть опорой для каждого своего ближнего, как всегда хотела Куроко. Рико остановилась, после чего обратилась к нему, по-прежнему не поднимая своих глаз: - Как думаешь, Куроко нравится смотреть на то, как мы безуспешно пытаемся вернуться к прежней жизни? Тот слегка повернулся, но тоже не стал смотреть ей в глаза, и так заранее зная, какой у неё печальный вид бывает в такие минуты. - Очевидно же, что ей это не очень нравится. Она бы наверняка хотела того, чтобы мы продолжали идти вперед, пускай и без неё, а теперь, получается, мы в какой-то смысле заставляем её чувствовать себя виноватой. Но всё же, так трудно без неё, она ведь таким хорошим, добрым и понимающим человеком, желающим для своих знакомых только лучшего. Таких людей как Куроко так не хватает в этом мире. Рико согласно кивнула, сразу вспоминая те моменты, когда Тэцуна очень заметно показывала свою заботу о Кагами и волнение за команду. Эти воспоминания сильно укололи её в сердце, ведь ещё совсем недавно они были такой дружной командой, а теперь постепенно начинают разваливаться на большие части без неё. От осознания этого, на глазах девушки выступили слёзы, и они довольно быстро перешли в рыдания, чуть приглушенные, когда рядом возник Джунпей. Совершенно неожиданно, он увидел её настоящие эмоции, не скрытые от всех. Она плакала навзрыд, прижавшись к его груди, шатенка даже на похоронах Тэцуны так не плакала. Поэтому, Хьюга вновь позволил ей излить ему всю душу, как её личной "рубашке для рыданий". - Хьюга, скажи мне, почему всё так?! Почему мы должны терпеть такие тяжелые времена? Почему именно Тэцуна? Я совсем не справляюсь, мне так трудно, все ведь привыкли считать меня сильной, но я на самом деле так слаба! Мне ужасно трудно, мне лишь хочется как-то прекратить все эти страдания! Темноволосый чуть приобнял её за бока, тем самым прижимая к себе ещё ближе. Рыдания не торопились стихать, они наоборот становились ещё громче, с каждым мигом. Никто и никогда ещё видел Рико такой эмоциональной, она никогда не показывала свои переживания на все 100 процентов, лишь бы не заставлять переживать других. Но сейчас, её больше всего хотелось защищать и оберегать от этого жестокого мира, однако, такая защита все равно не спасет от этих ужасных слёз. Слезы были, и будут всегда, даже у самого "каменного" человека в мире. Сам парень не знал, что и говорить, казалось, что сейчас всякие утешения бесполезны, рыдания вполне себе обоснованны. Поэтому просто стал ждать, пока та не выльет из себя всю накопленную печаль. Иногда нужно позволить человеку вытрясти из себя всё, что его беспокоит, так даже легче будет. - Уж так в мире сложено, ничто не бывает совершенно идеальным. Мне и самому очень больно от того, что так ужасно получилось. Хотелось воспринять всё это как простой страшный сон, чем горькую и обидную реальность, и жить так как было раньше. Мне тоже очень тяжело, и я не представляю себе, как буду жить дальше - сказал шатен, когда Айда более или менее успокоилась, начиная иногда всхлипывать. Старшеклассница отстранилась от него, сразу посмотрев каким-то жалостливым (в хорошем смысле) взглядом. Ей редко вспоминались такие случаи, когда Хьюга Джунпей, которого она знает так давно, вот так вот откровенно разговаривал с ней. - Почему ты мне никогда ничего не рассказывал о том, как сам себя чувствуешь? Почему заставляешь волноваться меня, и остальных? Как бы на это отреагировала сама Куроко? - спросила Рико, на время позабыв о своих недавних рыданиях. - Если бы я больше внимания обращал на свои проблемы, то у меня бы наверняка не хватило бы времени поддерживать тех, кому помощь действительно необходима - с неким колебанием ответил Хьюга, иногда наблюдая за тем, как дрожат влажные от слез глаза подруги. Она вновь приникла к нему, заключая в легкие объятия. Изредка доносились тихие всхлипы, но в целом старалась снова не заплакать. Самого Джунпея это несколько изумило, и он тут же было хотел опустить её, пока совсем сразу не раздался её тихий голосок: - Эх ты, дурачок мой, - прозвучало совершенно беззлобно - ты должен понимать, что если будешь делиться со всеми своими переживаниями, то так будет намного лучше. Ты же ведь знаешь, что не скроешь от меня всех своих секретов, и я, как самый хороший тренер и надежный человек, помогу тебе, невзирая на твои яростные возражения. - Но как ты сможешь мне помочь, если сама ещё не отошла от депрессии? - он спросил пускай и спокойно, но где-то в голосе явно слышалась легкая усмешка - Не перенапряжешься? Может, всё-таки оставишь эти тяжелые делишки мне? Ему нравилось смотреть на то, как дочка самого Кагеторы несколько оживилась, после столького времени болезненного молчания. Она вновь выглядела счастливой, пускай и не так, как раньше, но в этом что-то определенно было знакомое. Школьница подошла к нему, после чего легонько щелкнула ему по носу, и, кажется, на её лице сверкнула легкая улыбочка: - Даже не думай, и не смей сомневаться во мне. Я столько времени провела с вами, что просто не могу вот так вот взять, и оставить вас. Совершенно неожиданно, она взяла его за руку и шустро потащила за собой вдоль небольшой тропинки. Конечно, один такой разговор не решит сразу все проблемы, но хотя бы оставит после себя небольшое подобие семечка, которое затем со временем произрастет в одно большое величественно деревце. И конечно, чувство скорби безусловно никуда не испарилось, однако теперь, становится как-то легче её переносить, поскольку осознаешь, что ты не одна справляешься с болью. Их прогулка продолжалось ещё какое-то время, пока пара не столкнулась внезапно на выходе из парка с весьма необычным и очень неожиданным прохожим. Перед ними замаячила ученица Ракузан и одна из Некоронованных. Да, я говорю именно о Мибучи Рео, которая пока до сих пор не могла отбросить мужскую форму в сторону и надеть юбку, чтобы признаться всем в своей настоящей "стороне". И она сейчас разгуливала по городу не от скуки, а по очень важному делу. С момента её последнего разговора с бывшим сокомандником Макото Ханамией прошло достаточно времени на то, чтобы продумать идеальный план для избавления от всех своих личных пороков и проблем. Конечно, возникло много проблем и сомнений во время продумывания плана, но все они были не столь долговечны, чем страх и боязнь общественного осуждения. Ей лишь хотелось доказать всем, что Мибучи Рео не боится каких-то там словечек из-за своей неопределенности насчет пола, и что ей не страшно любить кого-то, в кого вообще меньше всего ожидаешь влюбиться. И сейчас, одной из основных целей её плана, созданного слезами и кучей потраченных нервишек, был сбор хорошего компромата для этой троицы, терроризировавшей нашу героиню ещё со времен средней школы. Суть состояла в том, что Мибучи потом выложит куда-нибудь весь собранный материал, чтобы открыть всем глаза на то, что творят эти девочки. Столь вежливое население обязано знать правду, никто недостоин жить в обмане. Потом, она сама бесстрашно явится перед ними в женской одежде, дабы доказать, что не боится ничего. Если получится выдержать часы их мучений, то потом остается только признаться в своих чувствах Эйкити и больше не заставлять друг друга чувствовать себя неловко. А где-то в закромах своей памяти девушка прокручивала тот самый момент их первого поцелуя, хотя пыталась забыть его, считая неидеальным (Они ведь успели поцеловаться, даже не разобравшись в собственных чувствах!). Конечно, у неё ведь ещё были сомнения по поводу того, что Небуя не сможет принять её небольшие причуды. И как он собирается любить её: как парня или как девушку? Когда та прошла мимо парочки из Сэйрин, то все тревожные мысли будто бы выгнал небольшой ветерок (наверное, бриз), позволив редкий миг на то, чтобы отвлечься. Она мигом обернулась к знакомым лицам, но сказать что-либо постеснялась, поэтому довольно быстро ушла от них. Однако, никто из этих двоих не проигнорировал тот несколько странноватый и, даже игривый взгляд. Непонятно, кому именно из них предназначался этот взгляд, но кажется, он был предназначен специально для Хьюги. Как известно, у темноволосой красавицы была некая симпатия к капитану Сэйрин, едва та увидела его на матче. Но, конечно, настоящей влюбленностью тут и не пахло, это скорее была некая заинтересованность. Правда, самого парня это слегка пугало, ему бы не очень хотелось, чтобы на него западали всякие женоподобные существа. Однако, даже это не помешало Джунпею дать ей дельный совет насчет любви (сам он отказывается говорить о том, о чем там успел ей наболтать), правда, после этого парень получил довольно "интересную" благодарность. До сих пор было невозможно стереть из головы, тот весьма весьма смачный поцелуй в губы, после которого возникли серьёзные вопросы о том, к кому ещё Мибучи может испытывать такие "легкие" чувства. И после этого случая, капитан, не зная о том, что перед ним была переодетая девица, ещё несколько дней твердил испуганное:"Меня поцеловал парень, да как так?!". Рико, стоя рядом, недоуменно смотрела на него и гадала, от чего он мог так съежиться почти что в клубочек. В отличие от Хьюги, Рео казалась ей хорошим и добрым человеком, но с какими-то странностями. Было трудно поверить в то, что такая ласковая и порядочная девушка сможет так сильно запугать бесстрашного капитана Сэйрин. Далее кареглазая взяла своего ненаглядного за руку и повела за собой, так как тот просто "заморозился" на месте, одновременно следя за уходящей вдаль худощавой фигурой. Пока двое двигались к своим родным домам, где-то вдали за ними наблюдала Момои, сидя на белой скамье. Лицо её было по-прежнему безэмоциональным, глаза продолжали незаинтересованно смотреть по сторонам. Если бы Момои не шевелила изредка губами, то многие бы приняли ту за труп, с совсем потемневшими зрачками и будто бы "ледяной" кожей. То была уже не Момои Сацуки, а самая что ни на есть "Снежная Королева", чье сердце не знало любви и ласки. Девушка очень сильно изменилась в тот момент, когда умерла её близкая подруга Куроко. От досады она позабыла, ради чего жить и даже позабыла теплое, согревающее чувство любви. Конечно, постоянно крутящийся около неё Имаёши хоть немного восполнял это чувство, но даже этого было недостаточно. Девушка не знала, что ей следует делать со всем этим вниманием от капитана Тоо, вроде бы он и ненавязчивый, берет в расчет её мнения и желания, однако, что-то ей в этом казалось подозрительным. Непонятно, как следует воспринимать себя в его присутствии - как подругу, или как "наполовину возлюбленную"? Очевидно же, что Шоичи, так страдающий от безответной любви (возможно), пользуется тем, что Сацу стала практически как самая настоящая кукла без эмоций, и таким образом излечивает свои душевные раны. Или нет? Имаёши конечно тот ещё фрукт, но определенно не может быть абсолютным гадом. Он просто скрывает себя настоящего за стеклами ровных очков и за какой-нибудь твердой стеной, а так просто притворяется таковым. Всё-таки этот рыжеволосый парень, зовущий себя Ватари был прав, Шоичи для неё всего лишь утешение и способ ненадолго отвлечься от жестокой реальности. Но почему именно она стала для него кем-то особенной? Эх, правильно говорят, любовь - это такая странная и необъяснимая штучка. Её глазами глубокого розового цвета была замечена чья-то миниатюрная фигурка, сидящая на соседней скамейке. Судя по всему, это была маленькая девочка, ещё ученица начальных классов, которая почему-то плакала. Придвинувшись чуть ближе к краю, Момои стала с интересом разглядывать ту, сразу отмечая в ней знакомые черты, близкому к одному из Поколения Чудес. Конечно, Момои никогда не видела и не знала сестренку Мидоримы по имени Чихару, но явное родство с ним заметила. Хотелось подойти к ней, и утешить, но каков толк от той, чье сердце "заморожено"? Поэтому, пришлось с болью наблюдать за тем, как малютка тоскует по весьма нешуточной причине. А Хару-тян плакала потому, что её старания в очередной раз не заметил старший брат Мурасакибары - Наоки. Уже сколько времени она пытается показать ему, что способна заботится о людях, а он, хоть и старается быть ей хорошим приятелем, да всё никак не хочет воспринимать всерьёз её чувства к нему. Ей не с кем болтать о такой проблеме, мама постоянно находится не в духе из-за пожирающего чувства вины, брат тоже в не том состоянии, отец часто на работе, обсуждать такое с Такао почему-то стыдно, а "добрый волшебник" Ватари куда-то исчез и больше не появляется в её поле зрения. Деятельность с "Освободителями" была единственной возможностью отвлечься от тяжелых дней, они хотя бы все добрые и действуют только благими намерениями. Эх, любовь, и почему же ты берешь в свои сети и таких маленьких, ещё не понявших это чувство? А где-то подальше от всей этой толпы тяжело вздохнула Мураками Кадзуэ. У неё не было времени смотреть на яркие ночные огни, влюбленность не позволяла заострять свое внимание на чем-то другом, кроме Касамацу Юкио. Юри уже в который раз прожужжала ей все уши этим "первым свиданием", как и брат Юкио - Акио. А она всё не смела соглашаться, считая себя неподходящей к такому хорошему парню. Да и вообще, вдруг общество не примет отношений 25-летней тётки с 19-летним выпускником школы? Как им тогда после этого жить? Но теперь, ей некуда деваться, её "дочке" надоело выслушивать нерешительность опекунши и она решила действовать весьма грубо. Через несколько минут должен подойти он, а Кадзуэ зажалась в уголочке и краснеет как школьница, увидевшая своего рыцаря на белом коне. Эх, знала бы она, как волнуется сам парень, раскраснелся не хуже взрослой девицы! Однако, любовь такая штука - всех легонько помучает и затянет в свои крепкие сети..... **** ....В уже знакомой нам больнице продолжала идти нешуточная война между двумя лагерями врачей. Уже было непонятно, что волновало работников медицинской сферы больше: забота за пациентами или их личные перепалки между собой. Конечно, дело не доходило до прям радикальных методов, к примеру подмены лекарств или вкалывания ненужных инъекций, воевали во основном врачи, пациентов никто не трогал. Хасэгава Сумирэ по-прежнему находилось на нейтральной стороне, не желая участвовать в этом "бунте больничных халатов". Она продолжала следить за своими "подопечными", среди которых была наша Ленка, и изредка выступала как "психолог" для своих вовсю сходящих с ума коллег. И тут, вроде бы, девушка кажется нам идеальной, вон и друзей успокоить может, и за болеющими приглядеть, в вообщем, всё успевает. Все тоже так считали, пока в этот день случилось непредвиденное. Елена Скворцова уже почти шла на поправку, выглядела здорово, витаминов успела понабраться, вновь стала улыбаться, да вот только ханахаки всё никак не проходило. Но врачи уверяли, что без анорексии и дефицита важных веществ перенести болезнь будет намного легче. И сейчас, она лежала в своей уже ставшей родной палате, с интересом глядя на пейзаж за оконным стеклом. Сумирэ должна в это время дать ей очередное лекарство с полезными минералами. Вот только, почему-то она всё не заявлялась на пороге, а эти таблеточки были довольно важны для её лечения и пропускать приём было никак нельзя. Но девушку это мало волновало, её волновал лишь сжимаемый ею в тонких пальчиках цветок красного анемона из того самого букета от анонима. Цветы всё-таки положили в вазу, несмотря на протесты девушки из-за желания постоянно наблюдать за постепенно опадающими лепестками. Смотря на это растение, рыжая сразу вспоминала только Хайзаки, о котором теперь почему-то скучала, несмотря на не очень приятные воспоминания с ним. Конечно, он нехорошо относился к ней, постоянно позволял себе оскорбления и прочее, но хотя бы никогда не поднимал на неё руку. В редкие моменты она видела его, пускай и не так заметную, но всё же мягкость. Да, Хайзаки плохой человек, однако Елена лучше всех видела в нем скрытую человечность и какую-то причину так себя вести. Да, можете называть её мазохисткой и жертвой потенциального абъюза, но она уже определилась с тем, что любит Шого. Эти мысли настолько заполонили её головушку, что та даже не заметила, как к ней забежала запыхавшаяся Хасэгава, видимо, вспомнив про прием. Потом, Скворцова даже не почувствовала, как её, судя по всему, пытаются вернуть в реальность. И даже внезапно промелькнувшие над ней белые поверхности не вытащили из раздумий, как и то, что девушку, возможно, куда-то несут из собственной палаты, причем очень срочно, если слушать разговоры врачей. А потом, перед глазами внезапно возникла кромешная тьма, пока на фоне что-то оживленно обсуждали, попутно трясся пациентку и подключая к каким-то аппаратам. За это время, маленький анемон так и не выпал из девичьих рук.... **** ....Марго всё же осмелилась прийти к какой-то заброшке, практически на окраине города. С того самого неудавшегося разговора с друзьями прошло много времени, но они так и не помирились друг с другом, и даже не сказали, будут ли вообще идти за лекарством. Однако, шатенка запихнула свою трусость куда подальше, и решила позабыть об этих глупых принципах, лишь бы снова видеть знакомую улыбку. И пускай, остальных тут нет, но вера в них осталась, они просто так не оставят умирать собственную подругу. Внезапно, зазвонил мобильник в кармане черной кожаной куртки. Вынув гаджет оттуда, она мигом ответила, за секунду увидев номер личного врача Лены. Девочка внимательно слушала заикающуюся врачиху (хотя ей малость не нравился такой тон, ибо не хотелось верить в что-то плохое), уже готовясь побежать обратно, позабыв про цель своего путешествия сюда. По мере повествования её глаза становились все больше и больше, пока не стали напоминать собой два огромных полнолуния. Но ей не удалось ничего сказать, так как послышался звук удара и затылок пронзила жгучая боль. В глазах неожиданно потемнело, и Рита распласталась по грязной земле, выронив телефон из рук. Ну и хорошо, что подруга не услышала всё до конца, ибо подробности там были не очень радующие, Суми так вообще успела что-то наболтать про клиническую смерть....