Юньмэнский лотос

Маленькое ещё совсем семечко с матовым боком, отпрыск благородного Юньмэнского лотоса и искристого лотоса гор, чуть покачиваясь в своей колыбели, всё ждёт момента, когда солнце на него глянет и воды бережно опустят на дно. У мерно трещащего костра видны два силуэта. Ещё издалека слышен звенящий тысячей бубенцов смех и шутливые причитания. То мужчина в фиолетовых одеждах с улыбкой на губах старательно пытается укутать сопротивляющуюся и извивающуюся возлюбленную поплотнее в тёплую накидку. Она вскоре сдастся, стащит тихонько с пояса своего мужа серебряный колокольчик, призывно качающий тёмной кисточкой, под пропитанным нежностью взглядом устроится у мужа под боком и на время затихнет, поглаживая уже заметно выпирающий живот. Сама скользнёт в мозолистую руку алая лента и станет так тепло в этих объятьях. Может к бродягам кто заглянёт, тогда и узнает радостную новость, Цансэ Санжень ребёнка под сердцем несёт. Нежная зелень сменилась цветом соседского высокомерного древа, под радостный детский писк маленькие ручки вскрыли созревшую коробочку и аккуратно достали то самое семечко, чтобы отнести свою первую добычу старшей сестрице. А наш знакомый только счастлив происходящему, подставляя искрящему солнцу другой свой бочок.Ещё несколько минут назад раздирающие тишину леса крики совсем затихли, заменившись первым детским плачем. Половицы скрипят, но держат старательно обмывающего крохотное тельце человека, с чьего лица не сходит редкая для него широкая и немного нервная улыбка. Старушка, местная травница, пока занимается родившей, что уже рвётся поцеловать маленький лобик. Пройдёт ещё немного времени и в робкой тишине Вэй Чанцзэ поднесёт завёрнутого в множество слоёв ткани сына к его матери, на лицах обоих отразится непомерное счастье и два голоса в унисон произнесут заветное имя: -Вэй Ин... Нежные ладошки маленького искателя лотосов крепко держат небольшую плошку с проглядывающим из сырой земли ростком. Это пышущий недовольством наш знакомый хочет снова погреться на солнце и старательно растёт на зло закопавшего его тельце в земле ребёнка. Тщательно оберегаемая плошка побывала уже в паре новых городов, а её житель их и не вспомнит, он занят делом. Пухлые пальчики А-Ина вцепились в так некстати подвернувшуюся красную ленту, заставляя её обладательницу застыть на месте и старательно подавлять так и рвавшийся наружу звонкий смех. Искрящиеся глаза дяди этого смышлёного малыша обводят напоследок семейную пару, крепкие от тренировок руки обнимают и обещают новую встречу, где-то рядом надрывается ими забытый ослик с мешками на круглых боках. Момент и правда прекрасен. Его не портит и наше знание, что новой встречи не будет, чета Вэй вскоре сгинет в лесу. Скрежет металла о металл, крики боли и задушенный сип всё отдаляются, трясущиеся ноги несут своего хозяина до городских стен, а за бегущую хрупкую фигурку зацепился не знающий жалости взгляд. Охота открыта, уже задыхающегося мальчишку старательно загоняют на блеск фонарей, Измученная улыбка появилась на круглом личике, когда ребёнок достиг ворот, и тут же пропала от боли в простреленной спине. Из рук выпала чудом уцелевшая плошка прямо на дорогу у входа в Илин. Зелёный расточек ещё не знает о всех лишениях и испытаниях, выпавших на его долю в илинских проулках. Мама с папой дарят крепкое объятье, поцелуи в маленький лобик и заверения в том, что вернутся к утру. А-Ин дарит им солнце на удачу своей улыбкой, но оно не поможет. Мальчик мило сопит и хмурит тёмные бровки, укутанный в одеяло и смотрящий очередной сон, пока души его родителей разрывает от отчаяния, а тела покрывают новые раны, укусы и порезы приближают конец. Меч выпадает из рук и не успевает крик выйти из горла, когда Цансэ мертвецы валят на землю и чавкают тёплой плотью. Кричит за неё Чанцзэ и кидается на помощь, но оказывается тоже погребён под кучей нечисти. В лесу теперь слышны лишь звуки трапезы неупокоенных духов. А Вэй Ин всё продолжает спать, только дёрнулся, буд-то почувствовав что-то...