любовь?

Сай не понимает эмоций. Сай не понимает чувств. Он не чувствует то, что чувствуют люди, не может подобрать правильных слов, не может понять, как на слова реагировать. Не знает, что должен ощущать человек, когда ему говорят "ты красивый", "ты талантливый", "ты подаёшь большие надежды". Сай не понимает самого себя. Что он чувствует, когда рядом стоит Ямато, что переживает, когда слышит его глубокий голос, что там ноет внутри, когда он уходит на опасную миссию. Без него. Сай читает книги, старается разобраться в своих ощущениях и ощущении себя, в том, почему он забывает, как дышать, когда плеча касается горячая рука Ямато, и почему так хочется искренне улыбнуться, если улыбается он. В книгах говорится, что это любовь. Только в книгах не сказано, как эту любовь правильно чувствовать. Сай не понимает, как правильно чувствовать, даже когда сходится с Ямато, когда узнаёт о взаимности, когда неожиданно пугается (пугается?) того, что может, капитан чувствует совсем по-другому. Не так, как представляет себе художник. Совсем не так. Ямато не обделён эмпатией, у Сая же её начисто выжгли, выскребли, вычистили из подкорки, потому что "в Корне нет места сочувствию", потому что он — всего лишь машина для убийств, всего лишь оружие, инструмент. А инструмент права на себя самого не имеет. На него все права у мастера, у чужой властной руки, а у инструмента может быть только покорность чужой воле. Ямато беспокоится. Сай всё так же абсолютно безэмоционален. Капитан в очередной вечер из-за стопок бумаг наблюдает, как художник читает какую-то свою книгу (на обложке красуется красноречивое "Как понять, что на вас обиделись?") и усмехается про себя: он такие книги только по случаю читает, неужели снова назвал Сакуру стервой? — Брось ты эти книги, ничего хорошего там нет, — капитан поднимает голову от бумажек, глядя на парня, который на голос отрывается от чётких иероглифов текста, смотрит внимательно в чужие чёрные глаза, чуть блестящие тусклом вечернем освещении. — Так говорит каждый, — Сай всё же книгу откладывает, усаживаясь на диване удобнее. — Хотя бы вы могли бы что-то оригинальнее придумать? Ямато только хмыкает тихо, поднимаясь из-за стола и подходя к юному художнику. Наклоняется настолько легко и привычно, так же легко касается чужих губ. Потому что хочет. Потому что может. Потому что чувствует. И Сай тоже чувствует. Но этих чувств не понимает. Жмурится, цепляется тонкими бледными пальцами за форменный жилет Конохи, тянет ближе. Потому что тоже хочет. Хочет? Именно хочет.

***

Ямато учит художника, как правильно чувствовать, как ощущать этот мир, ощущать себя и понимать, что ощущает. Через касания, через короткие взгляды, через поцелуи и маленькие жесты заботы. Долгий поцелуй перед сложной миссией. Короткий после рутинного дня, проведённого в окружении горы документов. Сухой, усталый, но такой искренний после задания. Короткое касание плеча перед атакой. Тёплая ладонь на щеке и взгляд прямо в глаза тёмным вечером на диване. Переплетённые пальцы ночью во сне. Художник старается понимать все чувства, которые в этих жестах через край плещутся. Сай очень сильно старается. Ямато помогает. Рассказывает о любви в чувственных поцелуях. Сай слушает, отвечая тягуче, долго. Сай запоминает. И чувствует.