Светит незнакомая звезда

Джен
PG-13
Завершён
42
автор
Размер:
12 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
42 Нравится 1 Отзывы 4 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Фильм первый. Командировка 1 Расслабился ты, гражданин следователь, — ругал себя Брагин. — Привык, что тебя иркутские оперативники охраняют? «Машина подана, Юрий Иванович». «Мы на встречу с вами поедем, Юрий Иванович»… А у местных сотрудников задачи защищать тебя нет. Хорошо ещё, если им не поставлена прямо противоположная задача. Хотя и этого исключать нельзя… Разозлил он сегодня Шефцова знатно. Так думал Юра, бродя по ночному Волковскому лесу. Часа полтора назад ему позвонила неизвестная и пообещала поделиться информацией по делу, если следователь приедет к ней. Присланный смс-сообщением адрес оказался числящимся за заброшенным, минимум с прошлого века, зданием — оно практически утонуло в лесу. В темноте Юра не сразу заметил его, а, рассмотрев, хотел было наказать водителю возвращаться в город, но тот уже захлопнул дверь и уехал… Зато вместо него на дороге показались другие два силуэта вышедших из леса людей и, кажется, с обрезами. В совпадения Юра не верил, поэтому проверять правильность своей догадки не стал — метнулся через обочину в лес. Вдогонку прозвучал выстрел… Дальше соревновались в навыках ночного виденья — Юра старался рассмотреть, куда бежать, а преследователи старались не упустить его из вида. Брагин проигрывал — вслед раздалось уже несколько выстрелов, и один из них — совсем близко. Разлетевшейся от попадания в ствол дерева корой Юре поцарапало кисть. От неожиданности Брагин шарахнулся в сторону, оступился и полетел куда-то вниз по склону, попутно ударяясь о корни и упавшие ветки деревьев. Докатившись до дна, Юра замер. Голоса преследователей раздались где-то совсем близко, прямо над ним. Если бы сейчас был день, его расстреляли бы как в тире — идеальная мишень для стоящих на пригорке — спрятаться негде, убежать не успеешь. Юра замер, застыл от страха и, кажется, даже дышать перестал. Это его и спасло. В густой ноябрьской темноте рассмотреть его было практически невозможно, а воспользоваться фонарём преследовали почему-то не догадались — может быть, побоялись ответного выстрела, а, может, просто не рассчитывали на лесные догонялки и не взяли фонарь с собой. Так или иначе, потоптавшись на месте, стрелки ушли. Для уверенности Юра выждал минут десять и двинулся в противоположную сторону. Понять, сколько точно прошло времени с того момента, как таксист высадил его на лесной дороге, Брагин не мог — телефон разбился во время триумфального падения по склону. Позвонить начальству, службе безопасности, черту лысому невозможно было по той же причине. Юра мысленно перебирал варианты. По всему выходило, что нужно возвращаться на дорогу и ловить машину — не мёрзнуть же в лесу всю ночь, — но реализовывать это решение Брагин медлил. В попутке его вполне могли поджидать те самые стрелки, от которых он только что убежал. Сесть к ним в машину равносильно самоубийству. Прекрасные советы «пропустив две машины, садиться в третью», которыми изобиловали детективные романы, не подходили — на ночной Волковской дороге третью машину можно ждать до утра. А оделся Брагин не по погоде — накидывая пальто, он не рассчитывал на ночную прогулку по лесу, о чем сейчас жалел. Юра изрядно продрог. Его трясло от холода и нервного напряжения. В конце концов Брагин решился и вышел на дорогу, понадеявшись, что его преследовали замёрзли быстрее и уже уехали согреваться горячими, а, может, и горячительными напитками. Но не успел он пройти и ста метров, как услышал тихий звук двигателя за спиной. К нему на малой скорости приближалась машина. Захотелось зажмуриться и вновь сигануть в лес, но Юра взял себя в руки. Второй раз этот номер точно бы не прошёл. Если люди в машине по его душу, вполне возможно, что в спину направлен уже не один ствол. А у самого Брагина даже травматического пистолета нет. Никого оружия самозащиты он с собой не носит, разве что вот… Камень с дороги поднять. Брагин и поднял. Но не успел он подумать, чем ему этот камень поможет, за спиной щёлкнула открывающаяся дверь автомобиля и знакомый голос произнес: — Юрий Иванович, ты камень-то брось, а то башку кому-нибудь ненароком проломишь. 2 На душе у Миши было неспокойно: ругал себя, что отпустил Брагина одного в Волков — на съедение Шефцову. Конечно, Юра тоже не лыком шит, но он, в отличие от Сергея, связан морально-этическими и правовыми нормами. В отношении же Шефцова Михаил таких иллюзий не питал — примерно представлял себе методы его работы. В свое время Брагин не в последнюю очередь именно благодаря Шефцову ушел с оперативной работы в прокуратуру. Нет, ушёл-то Юра правильно — с его мозгами и врожденной интеллигентностью в следствии самое место — но факт конфликта с ныне начальником Волковского управления полиции это не отменяло. Нужно было ехать в Волков, но Михаила останавливала подписка о невыезде, будь она не ладна. Если Ухватов узнает, что Шибанов покинул Петербург, он пойдёт на принцип и закроет его в изоляторе до суда. И ни Юра, никто не поможет — второй раз Ухватов продавить себя не даст. С другой стороны, хорошо Михаилу рассуждать, сидя дома, а не в камере, из которой его, между прочим, Юра вытащил… *** Часа через три Миша подъезжал к Волкову, радуясь, что информационщики не догадались ещё создать базу данных транспортных средств для отслеживания передвижений лиц, находящихся под подпиской, вроде него. По трассе его один раз остановил инспектор ДПС, но, увидев корочку, извинился и козырнул. Подходя к стойке регистрации отеля, Шибанов сразу достал удостоверение во избежание вопросов со стороны дежурного администратора. За стойкой сидела уставшая сонная женщина лет сорока пяти. — Девушка, — обаятельно улыбнулся Михаил, — как бы мне Брагина найти, Юрия Ивановича? — В триста восьмом, — не поднимая голову от журнала, буркнула администратор. «Ну и порядочки у них здесь», — усмехнулся про себя Шибанов, не менее обаятельно поблагодарил и направился к лестнице. — Ой, подождите, — догнал его голос сотрудницы отеля. «Неужели все-таки вспомнила про защиту персональных данных?» — удивился Миша. Но дело оказалось в другом. — Он же уехал где-то час назад, — поведала ему женщина. Шибанов скептически посмотрел на часы — те уверенно показывали половину двенадцатого. — А куда поехал, конечно, не сказал? — не слишком надеясь, уточнил Михаил. — Почему же? Я ему такси как раз заказывала, можно адрес в базе посмотреть. *** Оценив дом, адрес которого назвала ему администратор, Миша напрягся: либо в базе такси отражена неправильная информация, либо… Никаких встреч в этом здании не назначали уже лет пятьдесят — в него даже заходить было опасно, вот-вот крыша рухнет. «Ну и где теперь Брагина искать?» — тревожно подумал Шибанов. Мысль о том, что искать может быть уже поздно, Михаил усиленно от себя отгонял. Ловить около этого памятника истории было нечего, Михаил завел машину и тронулся на самой малой скорости, напряжённо всматриваясь в лес по обеим сторонам от трассы. Минут через десять ему сказочно повезло — на дорогу выбралась знакомая долговязая фигура. Миша облегчённо выдохнул, благодаря провиденье, что не приехал на десять минут раньше или позже, и подъехал поближе. В неверном свете противотуманных фар Михаил заметил, как Брагин поднял с обочины камень. «Да, весёлый, видимо, вечер выдался у Юры», — нервно усмехнулся Миша, остановил, наконец, машину и окликнул приятеля: — Юрий Иванович, ты камень-то брось, а то башку кому-нибудь ненароком проломишь. — Миша, ты что ли? — обрадованно закричал Брагин каким-то не своим, осипшим голосом. «Ох, Юрий Иванович, запереть бы тебя дома, чтобы не мотал нервы друзьям», — ворчливо подумал Михаил, обнимая замерзшего товарища. Фильм второй. Простое дело Золотому солдатскому правилу: «Подальше от начальства, поближе к кухне» Миша следовал не всегда, но знал: если на операцию является больше одного руководителя на квадратный метр — работы не будет, только бестолковое дерганье в разные стороны и перетягивание одеяла. На громкое дело по захвату заложников стянулись все, кто мог, — от главка до федеральной службы безопасности. Чуть позднее подтянулось и следствие в лице Юрия Ивановича с его непосредственным начальником. Шибанов тоскливо вздохнул — сейчас начнутся обыкновенные склоки между смежными силовыми структурами: главное управление будет выслуживаться перед федералами, те — демонстрировать свой высокий профессионализм, а следствие — грозить ответственностью за несоблюдение процедуры. Чтобы не видеть всей этой мышиной возни, Михаил воспользовался первым же поручением и лично уехал пробивать информацию по связям подозреваемого с работниками склада. Связующее звено выявилось довольно быстро — стрелок совсем недавно уволился из компании, менеджер которой приехала сегодня на проверку этого склада. Именно эту сотрудницу, согласно показаниям свидетеля, парень первой и убил, остальные, похоже, пошли прицепом — не повезло. Дополнительно удалось установить, что связь носила отнюдь не только рабочий характер. Михаил набрал номер Брагина, чтобы сообщить ему эту информацию, но телефон следователя оказался отключён. «Разрядился что ли», — удивился Миша, зная, что Брагин почти никогда не выключает телефон, и позвонил следом своему подчинённому, которого оставил на месте проведения операции. — Женя, что там у вас? Я до следствия дозвониться не могу. — Ты про Брагина? Так он на склад в качестве переговорщика пошел, ты разве не знаешь? — удивился Комаров. — Миша? Алло, Миша! Шибанов его уже не слушал — вскочил в машину и помчался обратно, на Канонерку. «Нет, ну куда его понесло?», — ругался про себя Михаил, последовательно переключая передачи скоростей на максимум, — «Опять больше всех надо?! Как будто не знает, что переговоры должны вести обученные профессионалы». Когда подъехал к складам, понял причину Юриного демарша. Ко всем дверям в помещение уже подтягивался спецназ — с минуты на минуту должен был начаться штурм. Силовой захват здания почти наверняка означал бы ликвидацию противника, а прекращать дело за смертью подозреваемого Брагин не любил, уж это Михаил знал наверняка. Но если группа уже на позиции, значит переговоры ни к чему не привели? Юра уже вышел из помещения? Шибанов напряжённо искал глазами фигуру друга, но около штабной палатки стояли только генерал Исаков и белый совершенно Мальцев. Штурм начался… Миша чуть сам не рванул на склад, да и рванул бы, наверное, не придержи его неожиданно возникший рядом Комаров. С территории склада донёсся выстрел, второй, и все стихло. «Все в порядке. У нас двухсотых нет», — услышал Миша голос командира спецназа по рации и без сил опустился на поребрик… «Легче месяц без выходных отпахать, чем терпеть твои выкрутасы, Юра!» — покачал он головой. Фильм третий. Взятка. Вопрос доверия — один из самых острых в социуме. Причём как для того, кто это доверие запрашивает, так и для того, кто его оказывает. В обычной, среднестатистической, семье проверять сообщения на телефоне супруга — стыдно. Редко какая женщина сознается в этом даже своим подругам. Почему? Стыдно не доверять мужу, стыдно не доверять себе. В нашем менталитете по умолчанию заложена опция личного доверия — утратить его просто, страшно просто, но все же для этого нужно где-то оступиться. Или другой банальный пример — мало кто способен на месте поверить сумму денег, переданную знакомыми в счёт возврата долга. Почему? Все по той же причине — это воспринимается как демонстрация недоверия. Да, возможно, потом, когда знакомый уйдёт, мы пересчитаем деньги, но это уже будет наедине, без свидетелей. То есть в обществе — установка на доверие, во всяком случае внешнее. — Размышлял Брагин. А что же происходит в нашей профессиональной сфере? Когда начинается деформация — видеть в каждом человеке потенциального преступника? Не на пустом же месте родилась шутка «Был бы человек, а статья найдётся». Нет, формально в основе следствия тот же общечеловеческий принцип — презумпция невиновности. Но что происходит на практике, откуда взялся пресловутый «обвинительный уклон»? А на практике от генерала Исакова все отвернулись. Хотя нет, конечно, не все. Семья ему доверяет. И Мишка Шибанов тоже — правда, кажется, единственный из подчинённых генерала. Готов костьми лечь, но доказать его невиновность. А что сам Юра — во что верит он? Формально, казалось бы, какая разница, во что он верит? Следствие должно быть беспристрастно: есть факты — есть выводы. Но он же все-таки не робот, не греческая богиня Фемида. Личное убеждение, опыт, интуиция, в конце концов, — это тоже инструменты работы следователя, с помощью которых он строит доказательственную базу. Размышления прервал звонок в дверь — на пороге Шибанов собственной персоной. — Ты что такой потрепанный? — А, — отмахнулся Миша, — контора прессовать пытается. — По Исакову что ли? Как? — Ну как? Как обычно… Физически и морально. В соседнюю камеру обещают устроить. «Мда, вот тебе и презумпция невиновности», — мрачно подумал Брагин. И то ли в знак протеста — не любил Юрий Иванович, когда на него давят, — то ли как результат обобщения имеющейся на сегодняшней день информации, интуиция расправила крылья. — Ладно, Миша, давай попробуем раскрутить эту ситуацию в другую сторону. *** Через несколько дней. — Алло, Юра, я тебе фигуранта по делу добыл. Только он немного того… — Что значит «того»? — Ну… — замялся Шибанов, — Немного ранен, и немного мент… — Опять?! Миша, ты меня в гроб вгонишь! Ты что действительно решил со своим генералом камеру разделить? — Юра, да там ситуация такая была! Он, между прочим, свидетеля пытался убить. И у меня не было оснований предполагать в нем сотрудника. — Ладно, — остывая, выдохнул Брагин, — вези своего фигуранта на Мойку. И свидетеля, кстати, тоже. Интуиция довольно покачала крылом. Фильм четвертый. Праздник. Праздники Миша не любил, и те отвечали ему взаимностью — частенько подкидывали Шибанову проблемы в виде безотлагательных задержаний, обысков или опросов. В самих по себе оперативно-розыскных действиях не было ничего ужасного, проблема заключалась в том, что в праздничные, и особенно в новогодние выходные ни до кого невозможно достучаться — учреждения закрыты, люди отдыхают. Промедление же в проведении срочных мероприятий снежным комом влекло за собой отставание по всему расследованию. Миша знал, что его отношение к праздникам родом из детства, и, может быть, поэтому так тоскливо сжалось сердце, когда он услышал разговор Брагина с сыном. Вот и Юркины дети сидят сейчас одни — салатов, наверное, наготовили, нарядились, ждут. Конечно, сейчас только семь вечера, и есть шанс, что бой курантов они будут слушать вместе с отцом, но шанс этот настолько призрачный… — Слушай, а давай я Ленке своей позвоню? — не выдержал Шибанов. — Зачем? — удавился Юра. — Ну как? Приедет к тебе — с детьми хоть посидит. — А что с ними сидеть? Маленькие что ли? Сами справятся. — Нет, ну, Юрий Иванович, как? Дети, Новый год ведь все-таки… — продолжил уговаривать Миша, и Брагин невесело согласился: — Ну вообще тут ты прав — Новый год… *** Под бой курантов встретить Новый год, как и ожидалось, не удалось. Чтобы не встречать его под визг спецназовской болгарки, друзья остались на улице, отправив группу вскрывать квартиру. Во дворе было на удивление тихо — город замер в ожидании первой минуты нового года. Затем где-то в соседнем квартале прозвучал треск разрывающихся шаров фейерверка, из окон донеслись первые праздничные поздравления. — Ну что, Юрий Иванович? Теперь точно с Новым годом! — Теперь точно с Новым годом, — согласился Брагин. *** Когда выходили из больницы, сдав народного артиста с рук на руки врачам, уже светало — медленно, неохотно, но затеплился первый рассвет наступившего года. «Вот, и ещё одна новогодняя ночь прошла…» — подумал Миша — «И все как обычно…». Неожиданно для себя захотелось изменить эту невесёлую тенденцию: «Взять что ли на следующий праздник Ленку и уехать с ней в деревню?». Но светлую эту мысль спугнул звонок служебного телефона — рабочие вопросы ревниво потребовали к себе внимания… Фильм пятый. Зверь Было страшно. Максим старался делать независимый вид, но ничего не получалось. Полиция, камера в отделении, пьяные люди в этой камере — все это не укладывалось в привычную картину жизни Брагина-младшего. Максим не конфликтовал с родителями, не устраивал подростковых бунтов и тем более не сбегал из дома. Конечно, были споры, ссоры — куда без них, — но все это имело локальный масштаб. Долго демонстрировать характер все равно не получилось бы — родители не бывали дома днями, а то и месяцами. А редкие совместные вечера не хотелось тратить на выяснение отношений. В целом Максим был домашним послушным парнем, и к встрече с реальностью в виде камеры предварительного заключения в районном отделении полиции оказался не готов… В полуобморочном от испуга состоянии Максим пытался сообразить — называть ли полиции координаты отца или молчать как партизан. И что с ним будет, если он так и не признается? То, что отец будет ругаться, Максим не боялся — доверял ему. Причина заключалась в другом: Максу было безумно стыдно. Этот Рокер развёл его как лоха — сначала подставив, а потом использовав втемную. Если раньше у Брагина-младшего и оставались какие-то сомнения на этот счёт, то после того, как полицейские вскрыли при нем пакет, отпали и они. И ещё Максим переживал, не навредит ли он отцу своим поступком. Вдруг отца снимут с должности? Макс не знал, какие правила существовали в Следственном комитете на этот случай. В таких невеселых раздумьях Брагин-младший провел целый час, но так и не пришёл ни к какому решению, когда неподалёку раздался знакомый голос… «Дядя Миша!» — одновременно с ужасом и радостью узнал Максим. Ему хотелось от стыда провалиться, что папин друг увидит его в камере, но с другой стороны… Дядя Миша был полицейским, и если кто и мог вытащить сейчас Максима, то именно он… *** В первую секунду Миша глазам своим не поверил. Просто щёлкнуло в голове какое-то несоответствие, а осознание пришло только спустя мгновение. Вот тогда Михаил шарахнулся обратно к камере и прилип взглядом к молодому пареньку, загорающему в предвариловке. Максим, а это был именно он, тоже уставился на Шибанова из-за стекла. И непонятно было, чего в его взгляде больше: испуга, что застали в такой ситуации, или надежды, что дядя Миша сейчас все разрулит. — Знаешь его? — заметив интерес подполковника, поинтересовался опер. Шибанов быстро прокручивал в голове варианты. Как здесь оказался Максим? Подставили или сам нарвался? Знают ли уже, чей он сын? Факт родства с Брагиным лучше без крайней надобности не светить — если выяснится, что таким образом пытаются давить на Юру, он только подыграет. Все эти мысли пронеслись за секунды. — Да его весь город знает, — предпочёл пока отшутиться Шибанов, осторожно прощупывая ситуацию. — Известный злодей, у него по локоть руки в крови. — Шутишь? — хмыкнул оперативник. — Смешно. Михаил, наконец, оторвал взгляд от Максима и поинтересовался: — За что его задержали? — Наряд на ограбление приехал, а он там крутился. Обыскали, у него полный рюкзак наркоты — таблетки. Шибанов сдержал рвущееся ругательство. «Этого только не хватало. Эх, Макс, что же ты творишь?» — Это вы так быстро установить смогли? — сыграл недоумение Миша. — Нет, ну, а с чего бы он тогда как заяц побежал? — резонно возразил капитан. — А изъяли с понятными? — продолжил раскручивать коллегу Шибанов. — И допросить уже успели? Допрос под видео, родители присутствовали, представители ювенальной юстиции? — Что ты докопался? — раздражённо вздохнул капитан. — Я тебе, дураку, карьеру спасаю — пацан несовершеннолетний! — Ну, а нам откуда это знать? Он имени не называет, возраст тоже. Миша оглянулся на испуганно слушающего разговор Макса. «Значит, не сказал, чей сын», — понял Шибанов: «Видимо, Максим тоже догадывается, чем для отца может обернуться его обвинение по наркостатье». На память пришло громкое дело десятилетней давности, когда в ходе контрольной закупки за производством наркотиков был задержан сын полковника ФСНК. Шум тогда журналисты подняли такой, что история прогремела на всю страну. Здесь, конечно, ситуация не такая острая — сбыт (который ещё, кстати, доказать нужно) — не изготовление, а Юра, по счастью, не в Госнаркоконтроле работает, — но тем не менее… — Зарегистрировали? — наконец, задал Михаил главный вопрос. Если информацию о задержании Максима ещё не внесли в книгу учёта, все ещё можно было отыграть без особых последствий. Если же внесли… — Вроде нет, — признался капитан. Шибанов облегчённо выдохнул и отвёл капитана в сторону. — Давай. Выпускай, его, — попросил Михаил. — Ага. Может, мне ему ещё наркоту отдать? — возмутился оперативник. — Выпускай! — с нажимом повторил Миша и пристально посмотрел в глаза коллеге. — Ты мне должен, забыл? — Да я помню, — сдулся капитан. Обязан он Шибанову действительно был знатно: если не жизнью, то свободой как минимум. — Сейчас за ключами схожу. Капитан ушёл, а Миша вернулся к напряжённо наблюдающему за происходящим Максиму и выразительно постучал себя по голове: «Ну ты, Макс, даёшь! Пороть тебя некому!». Фильм шестой. Взрыв Эпизод первый Шибанов в задумчивости качался на задних ножках стула — решал моральную дилемму: дописать отложенный в долгий ящик отчёт или перенести писанину на завтра и поехать, наконец, домой. Перевешивало второе — день выдался суматошный, и Миша не помнил, когда толком ел. Не говоря уже о том, что вторую неделю не удавалось поспать больше шести часов за ночь. С другой стороны, завтра — оперативка. Начальство за просроченный отчёт душу вынет. Шибанов так и не пришёл ни к какому решению, когда его телефон разразился громкой трелью — на экране высветилось имя Юркиной жены. — Да, Верунчик, привет! — принял он звонок. Михаил знал, что Вера терпеть не могла такого обращения, но иногда не удерживался подразнить её. Однако веселье быстро слетело с Шибанова, когда он услышал нотки истерики во всегда спокойном голосе жены друга. — Миша, помоги! Его в какую-то машину запихали! Приезжай, пожалуйста! — со слезами выкрикнула она. — Так, Вера, толком объясни — в какую машину, где? — Шибанов вскочил со стула, чуть не опрокинув его. — В Кадиллак, чёрный. У нас на парковке, около дома! «Все-таки мозги у Верки работают как надо» — промелькнула где-то на периферии сознания мысль, пока Миша захлопывал сейф и выбегал из кабинета — «Хоть и перепугана, марку запомнила, и отвечает чётко и по делу». — Я понял, Вера. Через десять минут буду! — и добавил на всякий скучай — Сама никуда не лезь! «Во что же Юрка вляпался на этот раз», — лихорадочно прикидывал Шибанов, обгоняя очередную иномарку. Михаил не был в курсе всех дел, над которыми работал товарищ, но одно, то, которое сейчас было в активной фазе, знал — взрыв у кафе. Паршивое дело, неожиданных «подарков» можно было ждать с любой стороны: что от Угрюмова, одуревшего от страха за свою жизнь, и крушащего всех направо и налево, что от Расходникова, тоже не слишком сообразительного, зато взрывного и импульсивного, что ещё от кого-нибудь из всей этой милой братвы, застрявшей в девяностых, несмотря на попытки выглядеть приличными предпринимателями. Дороги были почти пустые, и Шибанов выжимал из машины все, что мог, но даже несмотря на это в десять минут не уложился. Уже подъезжая к Брагинскому дому, боковым зрением увидел, как друг выходит из машины, и здоровый чёрный Кадиллак тут же трогается с места. «Живой», — выдохнул Миша и резко затормозил около Брагина — тот дернулся от неожиданности. — Что?! — выскочил из машины Шибанов, — Опять я все интересное пропустил? — Как всегда, — невозмутимо отозвался Юрий. — И что, не подеремся даже ни с кем? — с наигранным разочарованием уточнил Миша. — Извини, — пожал плечами Брагин и тут же заметил — Ствол убери. — А мне твоя Верка звонит: «Спасите, помогите, убивают», — протянул Шибанов. Юра улыбнулся: «Все-таки хороший друг — Мишка. Все бросил, примчался». — Слушай, знаешь что? — приобнял он Михаила за плечи, — Пойдем ко мне, я тебя дома ужином угощу, а? — О, это завсегда пожалуйста! У тебя дома водка есть? — уточнил Миша. Его потряхивало от пережитого волнения, но Шибанов, как обычно, предпочёл скрыть переживания за напускным весельем. — По такому случаю найдем! — усмехнулся Юра и повел товарища к себе. *** — А что это все-таки было? — не удержался от вопроса Шибанов, когда приятели поднимались по лестнице. — Не поверишь. Киприот объявился. По видеосвязи с ним общался. — И что же, — удивлённо приподнял бровь Михаил, — неужели он сообщил, что прилетает первым рейсом вытаскивать сына из грязных лап продажных ментов? — Как же, держи карман шире, — усмехнулся Брагин и задумчиво протянул, — хотя одну идею он мне все же подкинул… Миша не стал спрашивать «какую» — знал, пока Юра сам не проверит, ничего не скажет — хоть клещами из него тяни. Эпизод второй Время словно растянулось. Брагину казалось, что он ощущает каждую секунду в минуте, да что там секунду — миллисекунду! И все это временное богатство утекает сквозь пальцы. Расстояния растянулись тоже. Юра знал эту особенность за собой — в минуты сильной усталости или серьёзного, как сейчас, напряжения сознание выкидывало странный фортель — казалось, что пространство вокруг расширяется: стены уплывали куда-то в стороны, потолок улетал под облака. До ближайшей стены при этом все ещё можно было дотронуться рукой, только рука эта тоже растягивалась на метры вперед — словно у героя комикса со сверхспособностями. Впрочем, как раз сейчас дотронуться до стены было нельзя. Ни до чего нельзя — руки крепко сжимали спортивную сумку, которую бросил ему подозреваемый — даже в такую минуту Брагин продолжал называть человека, стоящего напротив со сжатым в подрагивающей руке китайским брелком, способным активировать взрывное устройство, в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом. Мозг продолжал лихорадочно прикидывать варианты. До окна из коридора сумку не добросишь — далеко. Впрочем, если бы и удалось… Во дворе могли быть дети, прохожие… Нет, нельзя. Других вариантов тоже не наблюдалось — если только кинуть сумку вперёд, на подозреваемого, а самому укрыться в комнате с его сестрой. Картонные перегородки здесь, конечно, не помогут — Юра помнил силу взрыва, продемонстрированного ему на полигоне «одним из лучших взрывотехников Питера» — но третьего не дано. «Где, интересно, Мишку носит? Хорошо, что хоть его здесь нет…», — непоследовательно подумал Брагин. У подозреваемого особенного разнообразия вариантов тоже не наблюдалось. Парень был загнан в угол: активировать устройство в квартире, где находилась его сестра, он не решался, сдаваться в руки правосудия тоже не спешил. Нужно было бежать, тем более что открытая за спиной дверь на лестничную клетку к тому располагала. Ещё раз взглянув в глаза стоящему напротив сотруднику — нет, с таким не договоришься, — парень кинул брелок на табуретку и бросился из квартиры. — Стоять! — крикнул вдогонку Юра. Быстро, но бережно поставив сумку на пол, Брагин в несколько секунд разобрал брелок — не хватало ещё нелепых случайностей с этой стороны — и побежал вниз по лестнице, за убегающим подозреваемым. На очередной лестничной клетке между этажами Юра одним прыжком перемахнул через перила и перегородил дорогу взрывотехнику-любителю. Секундное замешательство, и тот бросился на следователя, повалил его с ног — сцепившись, оба покатились вниз по лестнице, считая спинами ступеньки. От боли Брагин рефлекторно вцепился в подозреваемого ещё сильнее и пропустил тот момент, когда ступеньки, наконец, закончились. Парень сориентировался быстрее — прижал незадачливого преследователя к полу, замахнулся и со всей силы врезал ему в лицо. С одного удара тот, конечно, не отключился, но преимущество было на стороне подрывника — он навалился всем весом на Брагина и начал душить. Свобода была близка, нужно всего лишь вырубить навязчивого мента, или кто он там — лихорадочно соображал парень, радостно понимая, что в этой схватке он выигрывает. Юра тоже это понимал. Сил сопротивляться почти не осталось, отчаянно не хватало кислорода — лёгкие словно горели — и сознание начало медленно уплывать. Перед глазами уже темнело, когда вцепившиеся в его горло пальцы неожиданно ослабли, и подозреваемый начал медленно заваливаться куда-то в сторону… Скосив глаза левее, Юра обнаружил причину своего спасения — Шибанов собственной персоной, разозленный и испуганный одновременно. Юра судорожно вздохнул и тут же зашелся в приступе сильного кашля. «Как же я рад тебя видеть», — хотел было сказать он, но Мишка его перебил. — Брагин, давай договоримся. На будущее, — с обманчивым спокойствием заявил Шибанов. — Ты — думаешь, я — догоняю. Хорошо? Брагин согласно кивнул, с трудом пытаясь подняться с холодного пола — кашель все ещё не отпускал, и голова кружилась после лестничных кувырков. — Еще раз! — сквозь зубы рявкнул Миша, не удержав все-таки прорвавшихся эмоций. Он здорово испугался за друга, когда, прибежав на шум, увидел белого, задыхающегося Брагина под нависшим над ним бандитом — в отличие от Юры Михаил слов не выбирал, и про себя именовал «подопечный контингент» так, как считал нужным. — Ты — думаешь! Я — догоняю! — Михаил помог товарищу сесть, одновременно продолжая его отчитывать. — Да понял я, понял. Согласен, — признавая свою неправоту, выдохнул, наконец, Брагин. На лицо просилась неуместная сейчас улыбка, и Юра поспешно отвернулся, чтобы не доводить друга до белого каления. Фильм седьмой. Поединок Водка была холодной, овощи — свежими и сочными, мясо — нежным и в меру просоленным. И все же что-то было не так, на душе скребли кошки. «Может, я просто отвык? Разучился отдыхать по-человечески?», — подумал Миша. В отпуске он не был давно, это правда. В прошлом году уже рапорт подписал, но опять сорвалось — резонансное дело, оперативные мероприятия, отчеты, командировка и так далее по списку. В этот раз отпуск свалился на него неожиданно, в принудительном порядке. В отношении Шибанова затеяли очередное служебное расследование. И хотя Михаил был убеждён в своей правоте, непосредственное начальство отправило его в отпуск — с глаз долой — чтобы хотя бы в период разбирательства он не успел выкинуть новый фортель, который уже наверняка поставил бы его присутствие в отделе под большой вопрос. И вот теперь Мишка куковал на даче, пытаясь убедить себя, что все в порядке. Подсознание к уговорам оставалось глухо — безошибочная Мишина чуйка так и скулила, как раненый пёс. Удовольствия от отпуска не ощущалось: то некстати вспоминалось, как Юрка уговаривал остаться в городе, то терзало беспокойство о ребятах, раскручивающих без него не самое лёгкое дело. «Впрочем, когда у нас были другие?», — предпринял Шибанов еще одну попытку заговорить подсознанию зубы, но опять безуспешно. Вздохнул, достал телефон и набрал номер Комарова. Гудки… «А я тебе говорила!», — шепнула настойчивая чуйка. Михаил поморщился. Когда ребята не ответили на шестой за два часа вызов, Шибанов сдался. Лучше работать подпольно от начальства — в конце концов ему не привыкать, — чем здесь с ума сходить. Звонок Комарова застиг его уже на трассе. — Женя, твою мать! — гаркнул Михаил, — Что у вас там происходит? Три часа дозвониться не могу! Ответные слова словно ушат холодной воды вылили. Шибанов вильнул к обочине и ударил по тормозам. — Как? Когда?! — Три часа назад, — прозвучал в трубке уставший и одновременно отчаянный голос Комарова. — На проверке показаний снайпер объявился — двух УФСИНовцев положил и Химика ранил. Я засек дома, из которых он стрелял, поехали с Кречетовым дворы проверять: я — один, он — другой. Минуты через три слышу — выстрел. Прибегаю, а Тоха уже лежит, огнестрельное прямо в грудь — судорожно выдохнул в трубку Женя. — Как он? Сейчас как? — сжал телефон побелевшими пальцами Шибанов. — Да плохо, Миша. Врачи не дают никаких гарантий, — бесцветным голосом откликнулся Комаров и отключился. Шибанов невидящим взглядом уставился на дорогу. «Справитесь, не дети», — звучали в голове последние слова, сказанные им Кречетову. Миша очнулся только когда понял, что лобовое стекло заливает начавшимся не кстати дождём. Бросил телефон на соседнее кресло, включил дворники и поехал. До Питера оставался всего час езды, но чуйка подсказывала Михаилу, что он уже безнадёжно опоздал… Фильм восьмой. Вирус «Нет, ну что за человек? Поехал один на задержание подозреваемого в убийстве! И не просто в убийстве, а по части второй, с пятью, между прочим, жертвами. И сейчас, тот наверняка вооружён — не для задушевной беседы назначил встречу своему пособнику». Брагин мерил шагами тротуар — от машины до угла и обратно. С высоким Юриным ростом получалось восемьдесят пять шагов. И время тоже отсчитывал. Пятнадцать минут, как Михаил уехал на задержание. Оперов своих не подождал — «некогда», Брагина с собой не взял — «Юрий Иванович, с дороги уйди!». Нет, понятно было, что Юрку он с собой не возьмёт, но одному туда лезть… Брагин осуждающе покачал головой, и начал вышагивать очередную дистанцию. Шибанов ещё после поездки в подпольное казино не отошёл. Трижды пожалел, что взял с собой друга-следователя. — «Первый, первый, как слышишь», — отчитывал он после операции Брагина, передразнивая его самодеятельную имитацию связи с группой захвата. — Детский сад! А если бы он тебе руку заломил и рации не обнаружил? Он бы нам такое «рассчитайся на первый, второй» устроил! Повезло ещё, что не слишком сообразительный попался — не догадался, что я в замкнутом пространстве рикошета побоюсь, — ворчал Шибанов. Прав был Михаил, когда не брал его на оперативные мероприятия, конечно, прав. Не дело следователя — с пистолетом бегать и руки подозреваемым заламывать. Собственно, стрелял Юра последний раз почти год назад, на зачёте. Да и какая там стрельба? Пять патронов, пять выстрелов по статичной мишени, «оружие к осмотру предъявить, зачет, свободны», — вот и вся история. Двадцать пять минут… Рука автоматически потянулась к телефону, и Юра одернул себя. «Когда сможет, сам позвонит. Не нужно ему сейчас мешать». Против воли вспомнилась история шестилетней давности, когда вот так же ждал звонка от Мишки. Тогда, правда, не нервничал — рядовое задержание, подозреваемый — офисный сотрудник, ничего тяжелее ручки не держал. А вместо Михаила врач скорой помощи позвонил: «Мы вашего товарища в больницу везём, огнестрельные ранение. Нет, с ним поговорить нельзя, молодой человек, он без сознания». Юра помотал головой, отгоняя непрошенное воспоминание. Тридцать пять минут… Надо бы, конечно, в контору поехать, делами заняться. Что толку здесь круги наматывать? Но… Звонок. На экране — Мишкино имя. Задержал дыхание. — Алло. — Юрий Иванович, давай сюда скорую и группу, — бодрым голосом отрапортовал Шибанов. «Фух, живой», — словно камень с плеч. И, скрывая облегчение, ворчливым тоном: — Ты его там не пристрелил, надеюсь? Фильм девятый. Смягчающие обстоятельства Стопка документов на столе похожа на подушку. Такая же белая и такая же толстая. Сейчас бы положить на неё голову и вздремнуть… Хоть полчаса. — Юра. –… — Юрий Иванович! –… — Брагин, ты что, спишь что ли? Юра, наконец, переводит взгляд на Шибанова, растерянно хлопает ресницами. Под глазами тени залегли, как будто неделю не спал. — Миша, ты давно здесь? — Да я-то недавно. А ты, по-моему, засиделся, друг мой. Ты спать не пробовал? Для разнообразия? Говорят, хорошая штука — бодрит на весь день. Спать… Неплохо бы. Вот только не получается. Уже третью ночь — стоит коснуться головой подушки, и сон как рукой снимает. Сразу мысли всякие в голову лезут. Про будущий Верин статус судьи. Про болезнь Мальцева. Нет, ну как же так? Неужели ничего нельзя сделать? Ведь не помнить — это же страшно… Просыпаешься — и каждый день заново со своей женой знакомишься, засыпаешь — и прощаешься навсегда. Где-то он читал о таком, в какой-то книге… Почему это именно с Вадимом случилось? Талантливый следователь, отличный начальник. Несправедливо. Подумал и усмехнулся: с его ли профессией рассуждать о справедливости? Уж столько всего насмотрелся, а все равно хочется верить в лучшее. — Юрий Иванович, поехали по домам? Первый час ночи. — Ты езжай, Миша. Я ещё посижу — обвинительное заключение оформить надо. Обвиниловка ещё эта… «Следователь оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью» — сама собой всплыла в памяти норма уголовно-процессуального кодекса, зазубренная ещё с институтской скамьи. Руководствуясь законом и совестью… А здесь? Первый раз против совести пишет. Знает, что адвокат не виновен, интуиция не шепчет, а трубит во все трубы. А он все равно заключение составляет… — Нет, Юра, так не пойдёт. Ты за рулём сейчас заснёшь. Поехали, я тебя домой отвезу, никуда твоя обвиниловка не денется. Поехали, поехали! Чуть не силой Миша вытаскивает Брагина из кабинета. Дорогой оба молчат, каждый думает о своём. На улице уже темно — короткая майская ночь спустилась на город. Уже при подъезде Михаил не выдерживает: — Юрий Иванович, случилось что? Помочь могу? — Да нет, — пожимает плечами Брагин. Хмурится, задумчиво крутит телефон в руке и в конце концов добавляет. — Разве что… Миша, а что у тебя есть на этого Уфимцева, которого камеры выходящим из подъезда адвоката зафиксировали? И номер телефона подруги Демидова хорошо бы раздобыть. — Надо, значит найдём, — уверенно откликается Шибанов. Юра благодарно кивает. Вот так. Не хочет он писать эту обвиниловку, и не будет. Следствие ещё не закончено.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.