Грива Джару

      Помнится, ещё давно, когда земля была юна, далеко к востоку отсюда жила некая жена. И стало так, что однажды она родила сына — то ли от второго мужа, то ли от третьего — а родив, долго ещё лежала в постели, ибо тот ещё в утробе исцарапал её всю своими когтями. Да и появившись на свет, он был велик невероятно — целых три койжа¹, как говорили старшие. И отцу своему он пришёлся по нраву, и прочим отцам — а уж братья и сёстры души в нём не чаяли, и с самых тех пор жили одной дружной семьёй.       Когда прошли дни, настало время Судье наречь его именем. И, коснувшись груди котёнка, Судья задумался надолго — так надолго, что половина облаков на небе переменилась.       «Ты странен, — наконец заговорил он. — Азур не хочет исторгать звуки твоего имени из моей глотки».       И, как поставлено Законом, было решено так: первое слово, которое скажет котёнок, и станет его именем.       Рос мальчик быстрее, чем солнце перебегает с востока на запад. Был он крепок и проворен, и силой мог сравняться даже с некоторыми из своих старших братьев и сестёр. Но однажды случилось так, что в племя джеартов пришёл торговец — по низкому росту и безволосому телу ясно, что из людей. Принёс он с собою много диковинных вещей, а матери же котёнка более всего из них приглянулись плоды — и купила она несколько их для своих детей. Братья и сёстры котёнка ели их и громко облизывались, а мальчик же укусил плод всего единожды — и громко завопил:       «Джару! Джару!» — и сразу же упал ниц на землю.       Мать его, встревожившись, подхватила котёнка на руки и со всех ног помчалась к лекарю. Тот же только взглянул на мальчика — и, низко зарычав, послал за Судьёй.       Судья прибыл вскоре, и с ним много иных, помогавших ему. Они все обступили котёнка, который только еле задвигался, и Судья тяжело задумался.       — Он съел плод, — сказал ему лекарь, — и упал бездыханным. Ты должен знать, почему так стало.       — Верно, знаю, — отвечал Судья. — Азур наделил котёнка крепостью и посвятил его себе от самого рождения — но тот не может вкушать плоды, ибо с ними из него выходит вся сила. Но имя ему — как он и сказал — будет наречено Джару.       И Судья нарисовал на груди котёнка извилистый знак.       — Но есть ещё одно, — заговорила древняя старуха, у которой во рту недоставало двух клыков, — что мальчик должен знать.       — Ему пока рано, — нахмурившись, ответил Судья.       Всё разошлись, а мать Джару забрала его — и тот так и лежал, не в силах даже мяукнуть, пока съеденный плод не вышел из него.       С тех пор прошло много лет и зим. Джару стал расти ещё быстрее — и теперь стало видно, что случилось так, как часто случается. Азур наделил мальчика крепостью и телесной мощью, но Менарр, позавидовав, отобрал взамен часть его ума. Даже когда шло восьмое лето от рождения Джару, он никак не мог запомнить имён ярчайших звёзд на юге и севере — и многие его ровесники из-за этого смеялись над ним. Но он беззлобно наклонял голову и отвечал так:       «Ты, верно, умнее меня — но почему ты, умный, кичишься умом своим, когда я, глупый, не кичусь ни силой, ни ростом своим?»       И его клыки блестели так ярко, когда он улыбался, что насмешники замолкали и уходили прочь.       Однажды, когда Джару шло шестнадцатое лето, в племя пришёл торговец — по лысой голове и безволосому телу было понятно, что из людей. И продавал он много таких диковинных вещей, что скоро возле него столпилось всё племя. Был там и Джару со своими братьями и сёстрами; а торговец протянул им множество плодов, чтобы те угостились. И братья и сёстры Джару взяли плоды и начали поедать их — один лишь сам Джару отказался и покачал головой.       Торговец крепко призадумался — а потом подозвал к себе Джару поближе.       — Ты и плодов не ешь, — заговорил он, — и силён так и могуч. Нет ли в тебе ничего особенного?       — Верно, есть, — гордо улыбнулся Джару, — на мне благословение Азура.       — Чудеса! — восхитился торговец. — Но где же эта сила хранится в тебе?       Джару крепко задумался, а после ответил:       — Мне неведомо.       — А не хочешь ли, может, узнать? — хитро улыбнулся торговец.       — И верно, хочу! — воскликнул Джару.       — Быть может, она у тебя в крови хранится. Если бы ты мне всего пару капель дал, то я бы этой ночью проверил, а тебе бы завтра сказал.       Джару кивнул — и уколол когтем себе палец. Из него вытекло три капли крови — а торговец быстро собрал их и низко поклонился юноше. Тот поклонился ему в ответ, и сам направился к таге² Судьи.       — Судья! — воскликнул Джару, завидев его. — Ты всё знаешь: ответь мне, где заключена моя сила?       Судья развернулся; его лицо было темнее восьми грозовых туч.       — Тебе рано пока знать, — оскалился он. — Ты ещё мал.       Джару поклонился и ушёл ни с чем.       На следующее утро Джару вновь пришёл к торговцу — а лицо того было раздосадовано.       — Я смешал твою кровь с водой и выпил её, — сказал тот. — Но не в ней хранится своя сила. В чём-то ином, значит. Ты сам не знаешь, случайно?       — Неведомо мне, — качнув головой, отвечал юноша.       — Быть может, она у тебя в семени хранится. Если бы ты дал мне немного, то я бы этой ночью проверил, а тебе бы завтра сказал.       Джару кивнул — и возложил руки себе на чресла. Он дал торговцу восемь капель семени — а тот быстро собрал их и низко поклонился юноше. Тот поклонился ему в ответ, и сам направился к таге Судьи.       — Судья, — учтиво склонил Джару голову, завидев его. — Ты думаешь, что я мал — но мне уже шестнадцатый год идёт. Ты всё знаешь: ответь мне, где заключена моя сила?       Судья развернулся; его зубы блестели ярче капель весеннего родника.       — Так и быть, скажу тебе. Но никому не смей говорить — слышишь? Никому!       Джару склонился ещё ниже.       — Твоя грива, — ответил Судья. — В её волосах Азур заключил всю твою силу.       Джару поклонился и с радостью удалился.       На следующее утро Джару вновь пришёл к торговцу — а лицо того было раздосадовано.       — Я смешал твоё семя с вином и выпил его, — сказал тот. — Но не в нём хранится твоя сила. В чём-то ином, значит. Ты сам не знаешь, случайно?       — Судья сказал мне, — ответил юноша, — но он строго велел не говорить никому.       Торговец скривился всем лицом.       — Он ещё мальцом считает тебя — потому и не разрешает тебе ничего. А ты ведь уже здоровый какой!       — И верно, — загордившись, согласился Джару. — Я сам за себя решать могу.       — Так где же твоя сила заключена, поведай мне?       — В волосах гривы моей, — отвечал Джару. — Туда Азур её поместил.       Торговец широко улыбнулся; больше половины его зубов были черны.       — Тогда позволь, я проверю. Вдруг Судья тебе совсем не верит и солгал, чтобы ты не досаждал ему больше?       Джару молча вырвал один волосок гривы и отдал его торговцу. Тот, даже не поклонившись, убежал восвояси.       Прошло несколько дней, и Джару вдруг захворал. Да так сильно, что ни бегать, ни лазать по деревьям не мог — и, испугавшись, захромал к лекарю. Тот только взглянул на него и сразу же, ни проронив не слова, взял его за руку и повёл к Судье.       — Вот, — сказал лекарь, встав перед лицом Судьи, — вот я привёл к тебе Джару-юнца, и больше нет в нём силы Азура.       Судья тихо вздохнул и поник лицом. Кончики его усов дрожали как листва папоротника на ветру.       — Скажи-ка мне, Джару-юнец, — заговорил он, — знает ли кто иной о том, где хранится твоя сила?       — Знает, верно, — тяжело дыша, отвечал Джару. — Торговец из людского племени. Я волос из гривы своей ему дал, чтобы проверил тот, и правда ли она там содержится.       Судья оскалился и хрипло зарычал.       — Истрачена твоя сила, — гневно взмахнул он рукой. — Забрал её торговец из людского племени!       — Но можно ли как-то вернуть её? — спросил лекарь вместо Джару.       — Тяжко. Только силой же Джару-юнец и может её возвратить: убить того человека он должен. Но как ему совершить такое, если и двух хшадров³ он пробежать не сможет?       — Есть способ, — заговорила древняя старуха. — Судья, подай-ка мне нож разрешающий.       Судья взял разрешающий нож и протянул его старухе, глядя той прямо в глаза.       — Джару-юнец, — заговорила она вновь, — слушай меня внимательно. Этим ножом Азур постановил нас разрешать беззаконных от жизненных уз. Храни его у себя и осторожен будь, чтобы не уколоться. Торговец тот ещё больше силы твоей пожелает, и когда придёт время, пусть он гриву твою ножом этим обстрижёт и поглотит. Как души после разрешения возвращаются к Азуру, так и сила твоя к нему вернётся — и если будет его воля на то, вновь поселится в тебе.       Джару взял нож самыми кончиками когтей и поклонился старухе.       — Нельзя одному ему к людям идти, — кивнул Судья. — Пусть брат и сестра его сопроводят его.       Так и стало, что старшая сестра и младший брат Джару вышли вместе с ним в дорогу. Сестра его была ремесленницей и много чудных вещей делала из глины и камня — и взяла их с собю, завязав в мешок. А брат же был хранителем и знал многое об устройстве мира и врачевании — но более всего о том, как на небе вращаются звёзды.       Их ночная дорога пролегала через густой лес. Небо поливало деревья его так часто, что порою они, устав от влаги, вставали с мест своих и искали себе клочок земли посуше. Так и в этот раз случилось: после ливня вчерашнего старая тропа пропала и растворилась, а её место заняли раскидистые колючие кустарники.       — И как же нам до племени людского дойти? — негромко спросил Джару.       — А видишь, брат, Одахальш⁴ на небе сияет? — отвечал тому его младший брат. — Будем за ней следовать, и она нас через лес проведёт.       Так и стало, как он говорил. Звезда ещё и до самой земли не успела опуститься, а Джару с братом и сестрой уже вышли из лесу в чистую степь. Селение же человеческое было впереди, если пару хшадров прямо по тропе идти: тёплый северный ветер доносил с собою запахи дыма и еды.       — А как же нам зайти в селение так, чтобы сразу нас оттуда не прогнали? — спросил Джару у брата и сестры.       — Затем с собою я и взяла ремесло своё, брат, — отвечала его сестра. — Разложу его на земле, как бы если продавала его — а там, гляди, и твой торговец объявится.       Так и стало, как она сказала. Только стражи хотели остановить их, как развязала сестра свой мешок и открыла широко — и стражи, покивав, пропустили их. До самой середины селения дошли все трое, и там сестра разложила перед собою ремесло своё.       Все люди сбежались вскоре, чтобы посмотреть на кувшины и горшки, миски и чашки, а ещё больше — на изображения разных зверей из глины, камня и кости. Торговец тот и сам, услышав шум, пришёл разузнать, что творится. А Джару, учуяв его, развернулся и тихо зарычал.       — Это ты силу мою через волосок моей гривы забрал! — воскликнул он.       — И верно, ты не очень умён, — засмеялся тот, разглядев Джару в толпе. — Пришёл со мною тягаться, совсем ослабев? Так я теперь — вождь в этом селении!       Торговец махнул рукой и повелел Джару схватить, а брата его с сестрой выгнать прочь из селения. И стало так: люди вокруг, не успев и единого кувшина купить, гневно закричали и набросились на всех троих. Сестру с братом они вытолкали прочь, а Джару и сопротивляться не стал, только сам упал перед вождём на колени.       — Теперь я всю твою гриву обстригу, — снова засмеялся он, -- и вся оставшаяся сила твоя в меня войдёт!       Только хотел он нож из-за пояса достать, как Джару протянул ему свой.       — Прошу тебя, вождь, — тихо заговорил он, — этим ножом меня обстриги. Чтобы не говорили потом люди: вот, Джару могучий побеждён был, но чтобы знали, что по своей воле я себя в твои руки предал.       Вождь хмыкнул удивлённо, но взял нож из рук Джару.       — Раз так просишь ты, то пусть будет так.       Сверкнуло лезвие ножа в воздухе, и за пару мгновений обстриг вождь Джару — а тот, вовсе обессилев, повалился на землю. Вождь же повелел, чтобы сделали перед ним костёр, а сам в него всю гриву бросил, до последнего волоска. Она вспыхнула в огне и обратилась в пепел, а вождь, от нетерпения обжигая пальцы, начал собирать его в горсть себе.       — Будет мощь моя больше мощи гор, а сила — больше силы деревьев!       С такими словами он высыпал пепел в кувшин с древесным соком и выпил его весь, до дна. Но стоило ему только сделать последний глоток, как он вдруг побледнел и упал на колени — а Джару, вдруг окрепнув, начал подниматься на ноги.       — Нож, который ты в руках держишь, — разрешающий. Им мы освобождаем беззаконных от уз жизни, а души их к Азуру уходят. Так и ты сейчас поглотил мёртвую силу мою, а живая же вернулась к Азуру, и он милостью своей вернул её в моё тело!       С такими словами Джару шагнул ближе к вождю и ударил его кулаком в самое сердце. Тот охнул — и бездыханно повалился на спину.       Люди больше не трогали Джару, а сам он дошёл до края селения и вместе со своей сестрой и братом отправился домой. И научился он с тех пор не верить чужим словам и слушать наказаний старших; и совершил ещё много подвигов, великих и чудных, пока не настало время ему уйти из жизни, и дух его вернулся к Азуру своей смертью. _______________________ ¹ Койж (дж. qoyz̧) — 1.95 килограмма. ² Тага (дж. ţāgā) — площадка на дереве или любое иное джеартское жилище. ³ Хшадр (дж. xşadr) — около 2000 м. Мера длины, соответствующая среднему расстоянию, на котором джеарт может учуять своего сородича. ⁴ Odaxalş (дж.) — Полярная звезда.