***
Весь день, пока я вел зелья, не забывая для порядка нагонять жути, думал о причине вызова. Рано или поздно это должно было произойти. Скорее всего, Альбус догадался, что с меня слетели все клятвы, и отсрочка в пять дней была дана всего лишь из-за того, что он пытался понять причину этого происшествия. А также, вырабатывал стратегию, как и далее продолжать использовать меня в своем плане. Успокаивает то, что я в его игре, хоть и не ферзь, но и не пешка точно. Такими фигурами не разбрасываются. Варианта у него два — либо силовой захват и навязывание своей воли, вплоть до Империуса, либо интриги, игра словами и моральное давление. Я склоняюсь к тому, что он будет действовать по второму варианту, просто первый это не его стиль. Как только шляпа его на Слизерин не определила? В любом случае, подготовился я перед походом к нему, капитально. Выпил несколько антидотов для блокировки не только сыворотки правды и зелья болтливости, но и всех известных мне вариаций дряни, которой он может меня накачать. На поясе у меня всегда закреплены лечебные зелья, теперь там еще и склянка с аналогом алхимического напалма — в случае чего я и Адское пламя могу у него в кабинете вызвать. Все это для того, чтобы гарантированно захватить его на тот свет. Мне уже не страшно, я то знаю что смерти нет, перерожусь где-нибудь еще, пусть даже и без воспоминаний. Если подходить к ситуации объективно, то претензию старикашке выкатить сложно. Офицеры в войну посылали рядовых на верную смерть и сами, если надо, шли в бой, при этом ни у кого язык не повернется назвать их гадами. Та же песня со спецслужбами, те тоже жертвуют единицами, чтобы спокойно жили миллионы. Альбус стоит, уверен, именно на этой позиции, и повторяюсь — с этой точки зрения его можно понять. Понять, но не простить, ибо я субъективен в оценке происходящего, являясь жертвой его манипуляций, какими бы благородными не были его цели. Поводов для подозрений я дал ему предостаточно — прежде всего, мое изменившееся поведение. Как бы я ни старался косить под оригинала, но старика не проведешь, надеюсь, что он будет искать более правдоподобное объяснение для изменений взбрыкнувшей фигуры. Одно из таких мнений мне озвучил Люпин во время непродолжительного и не очень приятного диалога. Еще одним поводом для его подозрений стали мои действия в "деле Грейнджер". Я хорошо проанализировал каждый свой шаг в отношении той ситуации и пришел к выводу, что по другому сделать просто не мог. Будь на моем месте кто-нибудь более циничный, беспринципный и злой, то все прошло бы, возможно, по более выгодному для меня сценарию. Но я, к сожалению, а может быть и к счастью, не такой. Я человек со своими взглядами на жизнь и моральными установками. Очередной раз возвращаюсь мысленно к этому дню.***
Когда закончились "обнимашки" с целью приведения Гермионы в себя, возникла другая проблема — Грейнджер осознала, что рыдала на груди у Ужаса Подземелья, а он, тем временем, гладил ее по голове и, проклиная все на свете, шептал, что все будет хорошо и они вместе со всем справятся. Шок в глазах и очередная перекройка картины мира. Требовалось срочно поднимать тему, не терпящую отлагательств, чтобы загрузить ее мозг в направлении решения трудностей, а не вопросов типа: "Взрослый дядя меня лапал, пользуясь моей беспомощностью?" — Я думаю, что эти вещи должны быть от тебя подальше, настолько насколько это возможно, — говорю я в момент, когда она отстраняется, но еще не успевает покраснеть, — и решать это нужно срочно. Каким ты видишь развитие событий если "случайно" потеряешь эти "вещи"? — Если бы хроноворот был бы у меня официально, то началось бы расследование, одной из версий которого было бы то, что я припрятала его для себя или передала сообщнику, — выдает она после непродолжительного раздумья. — А если это частная инициатива отдельных личностей? — Тогда еще хуже, версия будет та же, но "личности"... — тут в ее глазах отражается боль. — Эти субъекты не будут связаны процессуальными нормами и законом. — Умница, — приободряю ее, — а если у тебя его заберут, например, ограбив по дороге? — Нуу... Я думаю, будут искать преступника, — протянула Гермиона и с надеждой взглянула на меня. Видимо, ее, как и меня, захватила идея зажать маховик себе. И где, спрашивается, законопослушная девочка, помешанная на правилах? Осталась под обломками рухнувших авторитетов, не даром говорят: "В тихом омуте черти водятся." Как бы самому, случайно, не породить чудовище. — Не только, все будет также, только трясти тебя будут подольше, — обломал я ее надежды. Думал я уже не раз над этим, вариантов было несколько. Договориться с ней, что я оглушу и ограблю ее как только она "случайно останется одна в безлюдном месте"... Достаточно заманчиво, но Дамблдор угостит чайком с Веритасерумом и девчонка все разболтает. Если я дам ей антидот, то он может просто заболтать ее и по реакции поймет, что она темнит, актриса из нее нулячая. Дальше, скорее всего, он сам постарается взломать ей мозг, а учитывая его "таланты" и врожденную сопротивляемость "объекта", личность Гермионы будет повреждена необратимо. Меня, как более сильного легилимента, он не привлечет, чтобы узнать причину сопротивляемости девушки зелью, ведь я самый очевидный подозреваемый — зельевар, который последние пару дней по надуманным причинам общался с гриффиндоркой. Везде засада, не будь Гермиона единственным человеком, с которым у меня в этом мире есть хоть какой-то эмоциональный отклик, уже забрал бы игрушку и стер память подчистую, разбиралась бы сама со своими трудностями. Кто-то мог бы сказать, что я слабый, сентиментальный обыватель. Таким бы я ответил: "Попробуйте сделать что-либо подобное сами — пните ногой в живот пятилетнюю девочку (ведь никто не видит), толкните старушку под автобус (ведь ей и так мало жить осталось). Если у вас все получится без моральных терзаний, то я так не могу". Короче, маховик пролетает мимо меня. Остается успокаивать себя мыслью, что область его применения достаточно ограничена, и проблем он потянет за собой больше, чем принесет пользы. — Но что же тогда нам делать? — прерывает мое самокопание Гермиона. Ее "нам" сразу царапнуло слух. Она что, решила, что мы команда, как в фильмах про шпионов, с перестрелками, погонями и романтической дурью? Если так, то надо это дело пресечь, хотя на жесткий облом в стиле истинного Снейпа у меня уже духу не хватит. — Первое, хроноворот оставить себе не получится, это как украсть тонну кокаина и надеяться, что наркобароны через пару дней махнут рукой на это дело. Второе, в этой истории слишком много пробелов и неизвестных заинтересованных сторон, поэтому возвратить его тебе придется. Что касается второго артефакта, — делаю паузу, — думаю, на него должны взглянуть специалисты. И это должны быть не барыги из Лютного, а квалифицированные волшебники. — У которых закономерно возникнут вопросы ко мне, — добавляет Гермиона, нервно сложив руки в замок. — Логично. Поэтому "темным артефактом" занимаюсь я, а ты отдаешь хроноворот своему декану с формулировкой, которую сама придумаешь, в этом я тебе доверяю, — говорю с целью повысить доверие ко мне и одновременно повышаю ее самооценку, как к человеку, который сам может решить задачу без чужих инструкций. С самооценкой у Грейнджер совсем беда — занижена так, что плинтус кажется Эверестом, хотя со стороны может показаться совсем наоборот. Лезет везде с ответами на вопросы и нравоучениями, чтобы показать свою значимость — типичная гиперкомпенсация застарелых комплексов. — Спасибо за доверие, профессор... — отвечает Гермиона, подумывая, вероятно, что надо уходить, ибо по ее мнению градус неловкости уже зашкаливает. — Идите, мисс Грейнджер, только на выходе не забудьте лимон съесть. — Зачем? — искренне удивляется британка русской шутке. — У тебя все как положено, — глаза красные, вид уставший, только у выходящих от меня, он должен быть еще и кислый... Как поговорить со мной, если будет острая необходимость думаю, ты и сама догадываешься.***
В этот же вечер решил пройтись ночью по Хогвартсу. Завтра выход в Хогсмид, а значит, карту Поттеру близнецы еще не отдали. Надеюсь, они выползут сегодня. На ужине кинул им на мантии пару следилок — лучше отобрать игрушку у них, потому что, как только она попадет в руки очкарику, то все, пиши пропало. Гарричка неприкосновенен и неподсуден, за ним борода все время присматривает и глушить его себе дороже. Иду по темным коридорам, до отбоя еще полчаса, все должны быть уже у себя в гостиных или дрыхнуть, но два дебила ещё не у себя в башне. Я, благодаря "следилкам", знаю направление, в котором предстоит двигаться и расстояние до цели, надеюсь, близнецы сейчас одни. Дистанция между нами сокращается, значит, в карту они не смотрят, иначе бежали бы уже со всех ног. По привычке, вбитой Снейпом в подкорку, использую заклинание Беззвучного Шага, и через пять минут вылетаю на них из-за поворота. Оба как раз склонились над пергаментом, подсвечивая себе Люмосом. На лицах озадаченное выражение, видимо, только что открыли карту и узрели на ней свою погибель. — Так, так, — цежу сквозь зубы, — до отбоя пять минут, а вы двое еще не в башне. — При всем уважении, профессор... — начинает первый, пока его брат шепчет кодовую фразу. — Вы сами сказали... — продолжает второй, складывая пергамент. — Что у нас еще... — Пять минут... Интересная манера разговора. Может, так они привыкли ответственность на двоих делить? Все знают, что в толпе всегда не так страшно, чем один на один. — Что у вас в руках? — спрашиваю со смесью злости и презрения в голосе, все-таки такая игра интонациями, которая досталась мне от предшественника, это реально круто. — Профессор Снейп... — То что у нас в руках... — Не имеет к вам... — Никакого отношения, — заканчивают они хором, нагло ухмыляясь. Дамблдор рекомендовал относиться к ним снисходительно (читай между строк — требовал спускать на тормозах все их проделки). И они об этом знают. Снейп предписания выполнял, хотя бесился дико. Мне от такой наглости самому кровь в голову ударила. Два оглушающих, и оба хама валятся на пол, разделяя ответственность четко пополам. Подхожу к их обездвиженным телам, погружаю в сон и стираю память за последние десять минут, выдергиваю из рук "второго" пергамент и, взмахнув полами мантии, удаляюсь с места преступления. Оба придут в себя через полчаса. Была еще мысль придать их телам какую-нибудь позу порнографического содержания, но, после здравого рассуждения, пришлось от нее отказаться. Во-первых, нет зрителей, а во-вторых, для профессора Снейпа это слишком мелко. Отойдя на значительное расстояние, решаю проверить свою добычу. Прикасаюсь палочкой к карте, произношу дурацкую кодовую фразу, и наблюдаю, как проявляются чернила с именами создателей, а затем подробный план этого этажа Хогвартса с моим именем посередине. Наверное, карта всегда открывается на том месте где стоит владелец. И тут же сразу осознаю, что чуть было не попал в ситуацию, в которую угодили близнецы. Ко мне приближался Ремус Люпин. Быстро шепчу: "Шалость удалась" и прячу карту в карман. — Какая встреча, Северус, — вальяжно начинает разговор Люпин. Здесь он не забитый мужчина в поношенном костюме. Передо мной уверенный в себе мужик, с наглой ухмылкой на роже. Неизвестно, чем он зарабатывал на жизнь все это время, но явно не законными методами. На нормальную работу оборотня не возьмут, а вот его одежда говорит о немалом достатке. — Привык к ночной жизни и никак не войдешь в нужный режим, Ремус? — отвечаю ему в том же тоне. — Я слышал, ты распускаешь про меня грязные слухи, — произносит тварь с угрозой в голосе. — Какие слухи, Люпин? Чистая правда о таких как ты. Студентам нужно знать, что делать, когда ты забудешь прием лекарства. — Не боишься за свои слова ответить? — совсем по бандитски оскаливается он. Сука. Угрожать мне решил. Надо признать, что я сейчас в проигрышной позиции, оборотни и в человеческой ипостасии в два раза сильнее и быстрее обычного волшебника, а сейчас он совсем рядом. Для меня биться с ним лучше на дальней дистанции, тогда преимущество будет на моей стороне. Надо озаботиться приобретением холодного оружия, желательно из гоблинской стали. Или самому сделать. Представляю, как всаживаю ему кинжал из клыка василиска в левое подреберье, аж на душе потеплело. Жаль, что без Поттера до клыков не добраться, хотя... — А ты не боишься без поддержки оленя с псом и крысой против меня выходить? Раньше я вас четверых раскатывал. — Так то раньше, сейчас я уже не тот, — ухмыльнулся он. Ясное дело, оборотень с палочкой, знающий кучу атакующих и защитных заклятий — очень опасный противник. Вспоминаю, что самым мутным в золотом квартете был именно он. Если Джеймс с Сириусом были прямые как лом золотые мальчики, а Питер трусливым приспособленцем, то этот... — Может, сделать пару добавок тебе в зелье, чтобы ты хвостиком завилял? На это у Люпина аргументов не нашлось и он, дабы не терять лицо, решил сменить тему. — От тебя интересно пахнет, — он демонстративно принюхался, — знакомый запах двух веселых юношей. — Ооо... Тебя потянуло на мальчиков, может я все-таки где-то ошибся в рецептуре. Или ты всегда был таким, но умело скрывал? Кто в вашей компании был доминантным? — спрашиваю, глядя ему прямо в глаза, откровенно нарываясь. Сейчас, при прямом зрительном контакте, успею уловить момент, если он сорвется. Шарахну менталом по мозгам и тогда у меня будут все шансы с ним разделаться. Но Люпин на провокацию не повелся. — Зачем мальчики? Тут полно вкусных девочек, за многих из которых родители магглы не заступятся, — мерзко ухмыльнулся урод. — Ты совсем берега попутал, волчара? — удивляюсь уже неподдельно. — Кто бы говорил, Снейп, все только и судачат о том, что сальноволосый с шампунем теперь на ты. Кто она? Может, посоревнуемся? Не боишься, что отобью? У меня от бешенства чуть планка не упала. Так, спокойно, Вовчик, если все думают, что мое поведение связано с тем, что я на старшекурсницу запал, это даже хорошо... — Да не напрягайся ты так, все мы люди, даже я, — усмехнулся Люпин и, развернувшись на каблуках, со звериной грацией скользнул во тьму коридора, оставив меня кипеть от ярости.***
После обдумывания всей ситуации в целом, можно прийти к выводу, что не накосячить может только попаданец, который с детства готовился к переносу в другой мир, денно и ночно строя планы по захвату чужого мира и нагибательства всего и всех. В следующие два дня я варил зелья для больничного крыла, а после зависал в Выручай-комнате, чтобы обновить боевые навыки, доставшиеся от оригинала. Отличное место, эта выручайка, реально может предоставить кучу вариантов от "военного полигона" до "трахадрома". В склад забытых вещей я, по зрелому размышлению, решил не соваться. Зачем трогать то, что и так хорошо лежит? Тем более, что у меня до сих пор плана внятного нет, как и гарема... — Лимонные дольки, — тяжело вздыхаю я и горгулья отъезжает в сторону, открывая мне проход в кабинет директора. Меня ждет тяжелый разговор.