Cannibal

      Тёмная ночь. Вокруг ни души. Где-то неподалёку послышались тихие и осторожные шаги, его глаза бегали по рядам торговых палаток, словно человек что-то искал, но что может понадобится человеку среди ночи на рынке? Только, хах, это не совсем обычный рынок. Чёрный рынок — социальный институт теневой экономики в части незаконного обращения товаров и услуг на рынке. Здесь могли продавать все что угодно, от незаконно пойманных диких животных или плавников акулы до органов человека, кстати, как раз таки за этим и пришел наш человек. Ведь он каннибал…

***

Она бежит, стараясь спастись от монстра, который преследует ее не один и не два месяца, но был ли это монстр в прошлом? Нет, она знала его как сильного и порядочного человека, сейчас же… — Милая, — шепот, переходящий в рычание, — Ты не сбежишь от меня. Даже не пытайся. Его голос эхом отзывался в голове, нет, нужно бежать. Не глядя она забежала в первую попавшую дверь, заблокировав еë стулом, но, обернувшись, горько пожалела об этом: Стены, окрашенные кровью, разные инструменты чтобы разрезать и расчленять что-то плоть. Человеческие трупы висели словно новогодние гирлянды, окрашивая пол в кровавый цвет. К горлу подступил ком тошноты, в воздухе витал запах гнилого мяса, не особо трудно догадаться, какого. Бросив взгляд на стол, девушка закричала от ужаса. На нее смотрела с отрезанной челюстью ее лучшая подруга. — Тебе нравится? — шепот около ее уха, руки по-хозяйски обвили ее талию, возбужденный член мужчины упирался в ее попку, отчего девушка сжалась от испуга. — Тебе нравится? Милая, — прикусив мочку ее уха, мужчина облизнулся. — Ч-что В-вы н-наделали… ЗА ЧТО ВЫ ЕЕ УБИЛИ?!, — заорав, спросила жертва, отскакивая от маньяка, но наступила ногой на что-то, и девушка предпочла даже не знать, что это было. Плечи маньяка заметно поникли, его улыбка спала, но тут же появилась другая, более жуткая. — Она нам мешала, как и твои родители, детка. Поэтому они не оставили мне другого выбора кроме как убить. Ты же этого хо… — Я НЕ ХОТЕЛА ЭТОГО!, — вскрикнула она со слезами, полными отчаянья и боли, — ТЫ ЖЕ БЫЛ ДРУГИМ! ЗА ЧТО? Нгх!.. — поцелуй был жестким, даже грубым. Мужчина терзал ее губы, прижимая к столу где расчленял трупы. Положив ее на этот же стол, он довольно облизнулся, проводя языком по острым клыкам. Сняв трусики с жертвы, он припал к ее сладкому месту, наслаждаясь ее стонами, кусая ее клитор и приобнимая, когда та выгибалась в судоргах. Любовь ли это? Кто знает…