Знак равенства

      — Мистер Малфой? — услышал он удивлённый голос Макгонагалл позади, когда вылетел из её кабинета.       Его ладони до боли сжимали шкатулку, оставляя полосы на коже. Лёгкие горели от бега. Драко казалось, что он бежит с того момента, как вышел из камеры отца. Но в голове всё равно слышался голос Люциуса: «Ты должен спасти мир».       Чёрт бы побрал тот момент, когда он переступил порог Азкабана. Вокруг всё было будто в замедленной съёмке, картинки перед его глазами расплывались. Драко хотелось проснуться. Или, наоборот, заснуть и не просыпаться — разницы не было. Вычеркнуть из памяти всё произошедшее сегодня.       Потому что это не могло быть грёбаной правдой. Просто не могло. Пророчество, исчезновение магии — это сказка из сборника Барда Бидля, а не правда. В реальности могут быть надоедливые уроки, стычки с гриффиндорцами, проблемы с отцом, попытки восстановить честь Малфоев. Это являлось его реальностью.       Драко залетел в гостиную и почти врезался в стену, не способный так быстро остановиться. Он отшвырнул шкатулку и прислонился лбом к стене. Холодный камень коснулся горячей кожи — это было похоже на ожог наоборот.       — Твою мать! — кулак врезался в стену, но боли Малфой не ощутил.       Он будто был заперт в своём личном аду в кромешной темноте. Один против всепоглощающей пустоты, готовой засосать его в любой момент.       — Драко?       Он узнал голос Блейза, но не обернулся. Не знал, что говорить, как объяснить случившееся.       — Эй? — голос раздался ближе, и его плеча касается чужая рука.       Малфой медленно повернул голову и увидел, как поменялось лицо Забини при взгляде на него: весь смех и искру стёрли, словно мел с доски. Они оба молчали, будто в тишине находилось спасение. Будто она была защитным барьером. Драко знал: Блейз боится задать вопрос. Словно ощущал, что ответ расколет привычный порядок вещей на до и после. Откроется грёбаный ящик Пандоры.       Забини первый прервал зрительный контакт и исчез на минуту. Вернулся с бутылкой огневиски, держа её как меч впереди себя, и разлил тот по стаканам. Малфой почти отодрал себя от стены и упал в ближайшее кресло.       Тишину нарушал только треск горящих брёвен в камине. Первый глоток обжёг горло, но он продолжал пить, пока не осталось ни капли. Драко чувствовал, что должен начать говорить. Хоть как-то объяснить своё состояние.       — Если ты сейчас скажешь, что Люциус прочитал тебе лекцию о чести Малфоев и поэтому ты так зол, я не поверю, — поднял уголок губ Блейз.       — Ну, лекция тоже была, — хрипло рассмеялся в ответ Драко. Смех драл горло так, будто он кричал несколько часов, и он закашлялся, подавившись им. Видимо, смех и Драко Малфой — вещи априори несовместимые.       — И подарил тебе побрякушку? — Забини наклонился и поднял с пола толстую золотую цепочку. Рядом с ней лежала открытая шкатулка и выпавший лист пергамента. — Не твой стиль.       — Блейз… — слова застряли в глотке, пытаясь прорваться сквозь отчаяние.       — Какое бы дерьмо там ни было, я готов это услышать.       И тогда слова вылились из него, как вода через прорвавшуюся плотину. Он рассказал о пророчестве, об исчезающей магии, о своей роли в этом всём. Когда поток закончился так же резко, как начался, их накрыла оглушительная тишина. Забини смотрел на него, будто изучая.       — Грейнджер? Ты уверен? — Блейз задумчиво взглянул на амулет в своей руке.       — Это вероятнее всего.       — И как ты собираешься ей об этом сообщить?       — О, не знаю, — раздражённо взмахнул руками Малфой. — «Привет, Грейнджер, как дела? Кстати, должен тебе сказать, что какой-то сумасшедший маг половину тысячелетия назад оставил пророчество, и мы теперь должны спасти мир. Тебе удобно в пятницу?»       Раздался оглушающий звон, и они подскочили со своих мест, резко наставляя палочки в сторону звука. В полумраке стояла Пэнси, прижимая руки к груди, а возле её ног блестели осколки стекла.       — Вовремя я вышла водички попить, — прошептала она, переводя взгляд на них.       — Твою мать, Пэнси, — чертыхнулся Забини, опуская палочку. — Какого Салазара ты тут делаешь?       — Услышала ваши голоса, решила присоединиться к вечеринке, — Паркинсон взмахом палочки вернула стакану прежний вид. — Кто же знал, что это больше похоже на похороны.       — Просто заебись, — Драко упал обратно на кресло. — Лучше некуда.       — Налей мне, — Пэнси протянула стакан Блейзу и села рядом с ним, обнимая себя за плечи. — Мне срочно нужно выпить, чтобы переварить услышанное.       — Можно отметить, друг, — усмехнулся Забини. — Теперь спаситель не святой Поттер, а ты.       — Я не Поттер! — прорычал Драко. — И никогда не хотел им быть. Мне не нужно геройствовать, чтобы доказать собственную значимость. Я не спаситель грёбаного мира, не тот, кто будет жертвовать собой ради других. Мне всё это не надо.       — Можем перечеркнуть на пергаменте «Белый Дракон» и написать «Мальчик со шрамом», — неловко пошутил Блейз.       Они нервничали. Это видно по тому, как Пэнси сжимала стакан, а Блейз хрустел пальцами. Им не верилось в происходящее. Сложно было осознать, что всё это — реальность. Не чья-то шутка, не история на страницах учебника.       — А Люциус продолжает давать тебе невыполнимые задания, даже сидя в Азкабане, — Паркинсон всматривалась в пожелтевший пергамент, будто пыталась что-то рассмотреть.       — Я не представляю, что с этим делать, — признался Драко, стискивая зубы.       — Для начала расскажи обо всём всезнайке, — Пэнси сложила пергамент в шкатулку. — А потом решим.       — Решим? — недоумённо вскинул голову Малфой.       — Ну да, — Блейз улыбнулся. — Ты же не думал, что все лавры достанутся только тебе? Можем тут рядом приписать «итальянский мафиози» и «змеиная красотка».       — Дурак, — фыркнула Паркинсон. — Но вообще-то, он прав. Ты не обязан справляться со всем сам.       — Нет, — Драко сжал кулаки. — Вы не обязаны во всём этом участвовать. Всё это дерьмо, которое было в прошлом году, закончилось. И вам не нужно новое.       — Малфой, какой же ты иногда идиот, — Пэнси закатила глаза. — Ты хочешь, чтобы мы пропустили всё веселье?       — Мерлин, да я готов приплатить, лишь бы увидеть, как Грейнджер будет закидывать тебя книгами и читать нотации, — усмехнулся Забини.       Драко всмотрелся в их лица. За усмешками прятался всепоглощающий страх — в дрожании губ Пэнси и в постоянном движении пальцев Блейза. Он прятался в самом Драко, заполняя каждую клетку. Отражался от стен, пропитывал помещение. Ему казалось, что страх пах тухлятиной, и Малфой старался дышать как можно реже. И всё же они были здесь. Сидели рядом с ним, принимая на себя часть его ответственности.       — Тогда перед этим стоит напиться, — ответил он и поднял бутылку. С этой задачей они благополучно справились ещё до восхода солнца.

***

      Этой ночью Гермионе снился новый кошмар. Вместо привычной войны, масок Пожирателей смерти и крика Гарри она видела горящий мир. Всё вокруг было в огне, в котором мелькали чёрные тени. Она кричала громко и протяжно, пока огонь расползался по телу. Так она и проснулась — с криком, застрявшим в горле.       Весь день мысли Гермионы крутились вокруг легенды, рассказанной сэром Олдином. В ней боролись рациональная часть и факт того, что в магическом мире любая история могла оказаться правдой, раз даже Дары Смерти были реальны.       Уроки прошли молниеносно, и Гермиона не заметила, как наступило время ужина. Ей хотелось поделиться своими мыслями с друзьями, но она молчала. Было слишком мало доказательств. У неё было только собственное предчувствие.       — Грейнджер, — окликнул её знакомый холодный голос на выходе из Большого зала.       Он стоял, прислонившись к стене. Вся поза смотрелась расслабленно, но серые глаза впивались цепким взглядом. Изучающим.       — Малфой?.. — полувопросительно протянула она, останавливаясь.       — Надо поговорить, — он нервно осмотрел коридор.       — О чём? С эссе что-то не так? — Гермиона нахмурилась в недоумении.       — Нет, — отрывисто ответил он.       — Тогда я тебя слушаю, — она скрестила руки на груди и приподняла бровь.       — Не здесь, — Малфой сделал шаг по направлению к ней. — Наедине.       — Это что, розыгрыш? — фыркнула Гермиона, качая головой. — Зачем мне идти куда-то с тобой?       — Помнишь, ты рассказывала о том, что у студентов пропадает магия? — Она неуверенно кивнула. — Я узнал, в чём дело.       На мгновение её грудь сжали тиски. Гермиона вгляделась в его лицо, пытаясь найти подвох, но наткнулась лишь на каменную стену. На лице не было ни намека на насмешку.       — Ладно, — Грейнджер поправила волосы и оглянулась. Гарри и Джинни нигде не было видно. — Пойдём.       Пока они молча шли, шаги гулко отдавались эхом по коридору. И казалось, что это её сердце вырывалось из груди. Предчувствие, появляющееся у неё не так часто, кричало в отголоске сознания. Выло сигнализацией, как один раз машина у отца. Противный скрежет.       Малфой шагал рядом. Лицо, высеченное из мрамора — именно так она бы охарактеризовала его выражение лица сейчас. Он был бледнее обычного, а рубашка не застёгнута на последнюю пуговицу. Совсем не в его стиле.       Сначала Гермиона сомневалась в том, куда его вести. Но скрыться от любопытных глаз можно было только в одном месте — и вот они оказались в западном крыле. Она остановилась перед потрескавшейся дверью, сделала глубокий вздох и толкнула её.       — Сэр Олдин, — позвала она, предупреждая о своём присутствии.       — Кто? — Малфой недовольно скривился. — Я же говорил, что это разговор не для лишних ушей.       — О, юноша, не стоит беспокоиться, — отозвался волшебник с портрета. — Мои уши настолько стары, что уже почти ничего не слышат.       Грейнджер видела, как вытягивается лицо Малфоя, и почти усмехнулась.       — Гермиона, рад тебя видеть. Это твой друг или, может, молодой человек? — добродушно поинтересовался сэр Олдин, с любопытством оглядывая Драко.       Грейнджер чувствовала, как краска прилила к щекам. Назвать его другом или парнем? Это было слишком невероятно. Лицо Драко было непроницаемо, и её удивляло, как тонкие губы ещё не скривились в презрительной усмешке.       — Это мой одногруппник, — торопливо отмела Гермиона предположения сэра Олдина. — Драко Малфой.       — Что ж, рад познакомиться, — тот улыбнулся, а Малфой в ответ лишь кивнул и обернулся к ней.       — Я тебя слушаю, — ей хотелось присесть, но она мялась в сомнении.       Может, этот разговор займёт всего минуту, а она тут расслабится, как на дружеских посиделках. Он развеял её сомнения, присаживаясь на диван. Оглядел помещение, чуть хмурясь. Гермиона последовала его примеру и села напротив. Если бы Грейнджер хорошо знала Малфоя, то могла бы поклясться, что тот нервничал. Но их взаимодействие всегда ограничивалось оскорблениями и насмешками. Сейчас эта ситуация напоминала сцену, вставленную не в тот фильм. Слишком серьёзно. Слишком напряжённо. Слишком непохоже на него.       Он потянулся к пиджаку и что-то достал из внутреннего кармана. В его руках оказалась красивая резная шкатулка из красного дерева. Пару мгновений он крутил её в ладонях и наконец, будто преодолевая внутреннее сомнение, поставил на покосившийся столик между ними.       — И что это? — недоумённо приподняла бровь Гермиона.       — Посмотри, — коротко ответил Малфой.       Она взяла шкатулку в руки и открыла. Внутри лежали неописуемой красоты амулет и пожелтевший пергамент. Она развернула лист и вчиталась в слова, написанные витиеватым почерком. Гермиона перечитала текст несколько раз, чувствуя, как волосы на затылке встали дыбом. Она могла понять отдельные слова о войне, но некоторые фразы поставили её в ступор.       — Что это, Малфой? — прошептала она, не отрывая взгляд от листа.       — Пророчество, которое передал мне мой дражайший отец.       — Это… — Грейнджер резко подняла голову. — Это очень похоже на одну легенду.       — Что за легенда? — он подался вперёд, хмуря брови.       — Она о девушке и парне, которые спасли мир. Началась война между волшебниками, использовалась чёрная магия. И тогда появились трещины, через которые волшебство начало утекать. Девушка и парень смогли это остановить.       — Откуда ты это знаешь?       Ей казалось, что Малфой вот-вот вскочит и начнет её трясти.       — Мне рассказал сэр Олдин, — Гермиона прикусила губу и обернулась к портрету.       — Именно так, — кивнул тот.       — Вы знаете что-то еще? — Малфой резко поднялся и начал ходить по комнате кругами.       — К сожалению, это всё, что мне известно, — развёл руками сэр Олдин.       — Мерлин, как же так, — бормотал Драко себе под нос.       — Ты можешь объяснить, в чем дело?       Она чувствовала, как волнение заполняло каждый сантиметр помещения. Драко обернулся, и всё, что она увидела, — это два серых урагана, готовых вырваться и бушевать. Он был бледнее обычного, а пальцы нервно сжимали лацканы пиджака.       Предчувствие грозы, которая вот-вот её ударит. Гермиона выпрямила спину в ожидании. Потому что это было её привычкой — всегда стойко встречать удар.       — Это пророчество обо мне, Грейнджер, — каждое его слово падало на неё булыжником, — и о тебе.       Вот она — вспышка, разделяющая пространство. Удар, выбивающий землю из-под ног. Голова закружилась от волнения, а слова замерли у неё на языке.       И тогда он начал ей рассказывать о своём визите в Азкабан. Передавал каждое слово Люциуса. Это было похоже на лавину, которая уносила всё дальше и дальше. И с каждой секундой надежда на нелепую шутку или ошибку исчезала.       Даже губы Малфоя побледнели. Когда поток слов иссяк, в комнате воцарилось оглушающее молчание.       — Ты хочешь сказать, что мы с тобой должны спасти мир? — безэмоционально произнесла Гермиона.       — Да, — он вгляделся в неё, опасаясь, что та либо сбежит, либо словит истерику.       И он был недалёк от правды. Перед глазами плыли тёмные пятна, и она зажмурилась. Это было невозможно. Этого просто не могло быть. Паника заполняла её до краёв. Глубокий вдох, потом еще один. Пару минут ушло на то, чтобы успокоиться и открыть глаза.       — Ладно, — наконец хрипло сказала Гермиона. — Ладно. Но почему именно мы?       — Я не знаю, Грейнджер, — он запустил ладонь в волосы, портя свою идеальную укладку. — Возможно, мы потомки тех двух, о которых рассказывает легенда.       — Даже если так, проверить это невозможно, — она перечитывала слова пророчества вновь и вновь. — Но, Святой Гордрик, что же нам делать?       — Молодые люди, — прокашлялся сэр Олдин, привлекая к себе внимание. — Я понимаю, какой это шок для вас обоих. Но вчитайтесь в концовку пророчества.       — «На исходе цикла всё будет решено», — Гермиона процитировала последнее предложение. — Цикл, — она вскочила, присоединяясь к нервному мельтешению Малфоя. — Цикл — это оборот Земли вокруг Солнца. У нас есть ровно год…       — С последней битвы в Хогвартсе, — закончил за неё Драко, резко останавливаясь. — У нас есть время только до конца учебного года.       Ей было дико оттого, что они разговаривали вот так. Без подколок, насмешек и взаимных оскорблений. Всё, что было, — два напуганных человека, на плечи которых свалилась ноша, которой они не хотели.       Гермиона вспомнила Гарри. В самой глубине его взгляда всегда был отрешённый страх, даже когда он веселился. Человек, обречённый сражаться за весь мир. У которого не было выбора.       И вот теперь она была на его месте. Она и Драко Малфой, всматривающийся в неё так, будто видел в первый раз.       — Этот амулет, — кивком указал он на шкатулку. — На нём есть разные надписи. Мне кажется, это подсказка к первому месту.       Грейнджер взяла в руки тяжелую цепочку и вгляделась в вырезанные знаки.       — Похоже на руны и древнегреческий. Будто их совместили и перемешали, — она крутила в руках амулет.       — Я никогда раньше не видел такого языка, — Малфой подошёл ближе.       — Тогда давай начнем с этого, — громко выдохнула Гермиона. — Поищем информацию об этом языке и какому народу он может принадлежать.       — Что? — недоумённо всмотрелся в неё Драко.       — Начнём с поиска языка. После этого поймём, где стоит искать подсказки, — она сложила амулет и пергамент в шкатулку.       — Ты серьезно, Грейнджер? — фыркнул Малфой. — Ты составляешь план по спасению мира, как составляешь график выполнения домашнего задания?       — А у тебя есть другие идеи? — тут же раздражённо вскинулась Гермиона.       — Нужно искать информацию об этой легенде, — тут же ответил он. — И выяснить, каким способом они смогли закрыть трещины или как там их.       — Но в легендах мало фактов, — возразила она, жестикулируя руками.       — В этой, видимо, их достаточно, — многозначительно приподнял бровь Малфой.       — Хорошо, — недовольно согласилась Гермиона. — Тогда я буду изучать этот амулет, а ты поищешь информацию о легенде. Идёт?       — Договорились, — кивнул он в ответ.       — Тогда встретимся тут завтра в это же время?       Ей неловко было задавать этот вопрос. Их тандем — это самое странное, что могло случиться. Непонятно, каким образом судьба могла связать их. Они совершенно разные. Почему эгоистичный хитрый аристократ, который заботился только о себе, и целиком погружённая в книги, ничем не примечательная магглорожденная должны спасать мир? Всё было будто притянуто за уши. Словно они являлись героями плохо прописанного романа.       — Да, — он замер перед выходом и оглянулся на неё.       На секунду ей показалось, что он хотел попрощаться. Но Малфой тут же отвернулся и исчез за хлопнувшей дверью.       Гермиона подумала, что это входит в привычку. И одна только мысль, что у неё с Малфоем появляются какие-то обычаи, заставила сердце сжаться.