Ты нужен мне

Кто я? Как давно я такой? Я смотрю на своё отражение в зеркале и от безвыходности мне хочется плакать, нет реветь. Мужчины не плачут, да? К черту всё это, ведь я и сам всё знаю. Я знаю, что я потерял всё. Свое успешное поступление на факультет Коммуникационных искусств, о котором грезил ещё с 9 класса, доверие Ма и Хуна, а самое главное, я потерял свою любовь и лучшего друга. О–Эу не общается со мной уже неделю. Даже парни ничего не пишут в чате касаемо нас, только пустой треп о будущей студенческой жизни и том, каких красоток они могут закадрить. К черту всё это. Но даже единственный человек, с которым я мог бы поговорить о своём давешнем сопернике теперь не хочет со мной разговаривать. Наверное это смешно, два года бегать за Тарн, получать от нее отказ, а теперь вдруг, когда она сама призналась, что любит меня, я… я понял, что в моем сердце не она. Захожу в инстаграм и вижу новый сторис от О–Эу. Это его сэлфи с Басом. Дома у него, на том самом пляже, где мы провели свое последнее счастливое время, а сопровождает фото подпись на китайском – «воси хуан ни», что означает «ты мне нравишься». Он снова вернулся к Басу. И, наверное, я должен бы порадоваться за него. Но я не могу. Я безумно хочу прикасаться к нему, гладить его коленку, чесать его спину, целовать его красивые плечи, обнимать его, но я сам всё разрушил, когда сказал, что хочу остаться друзьями. Я добровольно отдал его. Его и свое поступление. Не в силах что либо ответить на эту обычную фотку, выглядящую для меня как провокация, я выхожу из приложения. Я сейчас должен усиленно заниматься, чтобы хотя бы сдать экзамен на общих основаниях на другой факультет, но у меня нет ни сил, ни желания, ни учебных материалов. Есть ли выход из моего положения? Я сейчас многое отдал бы за эту возможность. Возможность все исправить в отношениях с бывшим другом, ну или хотя бы не влюбляться в него. Эта мысль бьет набатом в моей голове и я просто ложусь на пол и так лежу довольно долгое время, пока Ма не заходит в комнату, чтобы проверить меня. Я до сих пор разбит, но уже намного легче понимаю свои чувства, иначе так легко бы не расстался со своей мечтой ради О–Эу. Я с радостью отдал ему все, что у меня было, но возможно мы хотим разного, раз он расценил мои действия как оскорбление. Его слова о том, что мы больше не друзья ранят меня до сих пор. Я действительно большой дурак. Но я не могу его не любить, я не могу перестать думать о нем, или о том, как он сдаст экзамен, и в будущем, отучившись в универе, в который мы оба хотели попасть, станет актером, станет Юнцзянем. Увидя, что я лежу на полу, Ма начинает ругать меня, но я плохо её понимаю. Я не слышу слов, которые она говорит мне, но представляю, что вероятнее всего это слова о том, что Хун так бы не поступил. Не отдал свой шанс другому, пусть даже другу. Хун лучше меня, мама не переставала это повторять никогда. И как бы сильно я не хотел, стать таким же как он в маминых глазах, я не смог. Я не справился с её надеждами и это тоже делает мне больно. Еще больнее, чем разрыв с О–Эу и Тарн. «Как мне помириться с О–Эу?» Я отправляю это сообщение Моду, когда уходит Ма, но быстро удаляю его. Почему-то в этот момент в голову приходит совершенно «гениальная» мысль. Раз я не справился, хотя должен был, мог бы, я должен это исправить. В последний раз оглядываю свою комнату, стену, на которой до сих пор висит в качестве напоминания поздравление от Ма и рубашка, в которой я должен был ходить в универ, портрет Юнзцяня, стол, за которым я делал уроки, свою кровать.Наверное, мне будет этого не хватать, но возможно, там, я не буду ничего помнить, так что не стоит сожалеть. Я знаю, что могу это выдержать. Я не струшу. Рывком поднимаюсь с холодного пола, на котором пролежал достаточного много времени и начинаю собираться. Должен ли я мыться? На всякий случай иду в душ и смываю с себя вся грязь, которая накопилась на мне за неделю проведенную полностью в помещении. Стоять под душем в последний раз как-то странно, меня одолевает куча мыслей, от «что, если бы могло все быть по-другому?» до «будет ли жалеть О-Эу?». Я знаю, что это эгоистично, но я уже отдал ему все, что мог и он не принял меня. Буду ли жалеть я сам? Только о том, что подвел Ма и Хуна. Она ведь всем посетилям «Хоккиен Ми» рассказала, что её младший сын поступил в университет на коммуникационные искусства, чтобы все порадовались вместе с ней. Это меня очень добивает. Погруженный в свои невеселые мысли я даже не чувствую воды, хотя от неё поднимается пар и тру себя мочалкой просто на автомате. Спустя минут пятнадцать решаю, что достаточно чист, выключаю воду и медленно одеваюсь. Если все пройдет как надо, то большего мне и не нужно. Когда я спускаюсь вниз, то понимаю, что мне повезло. Мама закрыла ресторан и Хуна с Нозоми тоже нигде не было видно. Возможно, они куда-то уехали. На мгновение застываю на пороге. В голове звучит бодрый голос мамы, говорящий, что выходить нужно с левой ноги. На удачу. Медлю. До мыса Промтеп, куда мы вместе условились добежать вместе с О-Эу, очень далеко и мне нужно набраться сил для долгого забега. В последний раз проверяю инстаграмм, ничего интересного, но совместная фотка с Басом вновь делает мне больно. Я убираю телефон и бегу. Бежать в последний раз по до боли знакомым местам как ни странно легко. Я не чувствую, что теряю что-то важное, но легкая грусть все же переполняет меня. Вот школа, в которой мы учились вместе с нашей бандой. Вот храм, в котором мы молились. Вот магазин кхуна Вирачайи, в котором Ма закупает продукты, а вот паром. По щекам бегут горячие слезы, но я стараюсь не обращать на это внимания. Возможно, я заслуживаю того, что собираюсь сделать. Возможно, я заслуживаюсмерти и того, что все мои близкие люди отвернулись от меня. К мысу я добегаю только к самому закату, и открывшееся мне с дороги зрелище поражает своей красотой. Неважно, что я вижу это не впервые, в последний раз как будто глаза открываются на ранее скрытые вещи. Спуск занимает еще час. Как символично. Мы хотели добежать, потому что дали клятву прокричать солнцу, если О-Эу сдаст экзамен и поступит в университет. Теперь я собираюсь здесь утопиться, чтобы навсегда раствориться в этом океане, чтобы навсегда забыть о боли и о своих чувствах к лучшему другу. Последнее, что я помню, это как теплая вода обволакивает меня, и я расслабляюсь, а потом медленно погружаюсь под воду. В голове пусто и ни единой мысли, даже про то, что я должен был бороться за свою мечту, за свою любовь, а не так глупо сдаваться. Самое мое нелепое пробуждение за все мои семнадцать лет. В больнице, обмотанный капельницей и привязанный к штативу, а рядом спит Ма, положив голову на край одеяла. Когда я могу окончально открыть глаза, то замечаю, что палата небольшая, но одноместная, на окне стоят цветы в горшках, видимо, чтобы больше проходило чистого воздуха, а у противоположной стены стоит кожаный диван, на котором в данную минуту сидят Хун и Нозоми, положившая голову ему на плечо и тихонько обнимающая брата. Увидев, что я открыл глаза, он тут же подскакивает ко мне и осторожно касается моей левой руки, к которой прикрепленн катетер. -Те. От его тихого голоса просыпается мама, словно она и не спала вовсе. Встречаясь с ней взглядом, я чувствую вину. Скорее всего, она здесь уже давно, а значит ресторан всё ещё закрыт для посетителей. А значит, у нас опять не будет дохода. Ма привстает и улыбается мне тепло, что мне снова становится совестно. Опасаюсь, что я подвел её, на этот раз я подвел её по-настоящему. Она легонько кивает нам и говорит, что сходит за врачом. Хун садится на мамино место не выпуская моей руки. Он гладит её, успокаивая меня, а меня вдруг обуревают миллионы чувств одновременно. Я счастлив, что выжил, испытываю ещё большую вину, надеюсь, что О-Эу всё же придет ко мне, беспокоюсь, почему море не забрало меня, интересуюсь, как дела у моих друзей, а самое главное – меня очень беспокоит собственное будущее. -Как себя чувствуешь? -Ужасно, – честно отвечаю я. -Потерпи немного, скоро должно пройти. Врач говорит, это хорошие лекарства. Я молча киваю. -Мы очень переволновались, когда нам позвонили какие-то туристы. Спасибо, что выжил. -Туристы? -Да. Но это абсолютно неважно. Что произошло? В ответ я просто реву. Я до сих пор не знаю, как сдержать свои эмоциии, наверное, даже пугаю Нозоми, так как она вдруг подскакивает с дивана и тоже подходит ко мне с другой стороны кровати. Они оба утешают меня, и я решаю рассказать им о наболевшем. -А ты не думал поговорить с ним? Я знаю, что это тяжело, но поверь, вам обоим станет легче, – Хун улыбается своей мягкой улыбкой, пока я размазываю сопли по его плечу и стойко выдерживает мою истерику, хотя кажется, что он даже не против. Он не кричит и не ругается, когда слышит мое признание, что мне нравится мой лучший друг, О-Эу, с которым мы вместе провели не один час, дурачась, поедая Хоккиен Ми или занимаясь китайским у нас дома. Он только улыбается и гладит меня по голове, говоря, что мои чувства это нормально. Я потихоньку успокаиваюсь, и в этот момент открывается дверь в палату, на несколько секунд впуская звуки из шумного коридора, которые проскальзывают вместе с Ма и доктором. Пожилой мужчина бодрым шагом проходит ко мне и начинает мой осмотр. -Он был занят. Пришлось подождать, – шепчет нам Ма. Хун кивает. Через минут пять врач заканчивает проверку, попутно задавая мне различные вопросы и резюмирует, что до завтра я могу ещё остаться в палате, чтобы медсестры могли ещё за мной понаблюдать, но в целом такой необходимости нет. Внутренние органы целы, мозг не поврежден, реакция тела хорошая. Ма облегченно вздыхает и говорит врачу, что если можно, то я останусь на всякий случай, а утром они меня заберут. -Хорошо. Когда они прощаются и уходят, я проверяю телефон, лежащий на тумбочке рядом с кроватью. Триста сообщений в общем чате, которые я бегло просматриваю, но ничего не отвечаю и еще двадцать в личные сообщения. Больше всех, как ни странно написал тот, от кого я так долго ждал. «Те, можно я приду к тебе в больницу?» Прочитав это, я готов орать от счастья не только на всю палату, так, чтобы все услышали, что парень, который мне нравится, хочет меня увидеть. Но я не ору, а просто отвечаю «да». Знаю, что сообщение написано ещё утром, а сейчас уже вечер, так что быстро добавляю, что меня завтра уже выписывают и мы могли бы увидеться дома. Едва напротив сообщения появляются две галочки, доставлено и прочитано, как в дверь стучат. Кричу, что открыто, тупая шутка, ага, но у меня сейчас именно такое настроение, и дверь открывается, являя мне того, кого я надеялся увидеть, но все же не ожидал. -Привет, – он проходит и садится на тот же стул, на котором до этого сидели мама и Хун. -Привет. -Тебе уже лучше? -Ага. -Зачем ты побежал туда? Простой вопрос, но на который у меня нет простого ответа. Но я вижу панику в его глазах и смеюсь. -Потому что я глупый. Очень глупый. -Нет. Ты самый умный кого я знаю, ведь ты был первым в списке на зачисление. -Но теперь меня там нет, – веселье в моих глазах гаснет, потому что мы оба ходим по опасной территории, но, наверное, это стоит сказать. Наступить на больную мозоль, чтобы двигаться дальше. Вместе. Или нет. -Экзамен через три дня, нам обоим придется на него пойти, чтобы поступить туда, куда мы хотим. Не мог бы ты поготовить меня ещё чуть-чуть? -Конечно. На мое удивление, он достает из своей сумки карточки, которые я подарил ему и книгу с китайскими идиомами, для лучшего запоминания. Он хитро прищуривается и протягивает их мне. -«Жу ши ди зце», – читаю я. -Получать что-то легким путем. -«Дан син». -Беспокоиться. -«Бэй шань». -Грустить. -«Бай же бу нао». -«Не склоняться перед множеством трудностей. Я удовлетворено киваю и позволяю себе дотронуться до головы друга. Тот замирает, а потом так же осторожно кладет свою руку на торчащую из под вздернутого одеяла мою ногу. Никто из нас в шоке не отскакивает, лишь только движения становятся более уверенными. Так мы сидим достаточно долго, пока в тишине вдруг не раздается голос О-Эу. -Ты нужен мне. Правда. И дело не в конкуренции, не в том, что ты заставляешь меня идти вперед, хотеть большего, лучшего, дело не в том, что готовиться с тобой мне нравится больше, чем с Басом. Нет, ты нужен мне на другом уровне. Ты нужен мне, как мой любимый человек. Как мой парень. Я встречаюсь с ним взглядом, и он его не отводит, а смотрит прямо, открыто, внимательно дожидаясь моего ответа. И, кажется, даже забывает дышать. А вместе с ним и я. Я совершенно не ожидал услышать от него это признание и теперь мое сердце забилось быстро-быстро, реагируя на простую фразу. «ты нужен мне» намного лучше, чем «я люблю тебя». -Давай вместе сдадим экзамены и вместе поступим на коммуникационные искусства? Мы киваем друг другу, и на наших лицах постепенно расцветает улыбка. Я быстро целую О-Эу и отстраняюсь, потому что слышу в коридоре чьи-то быстрые шаги. Теперь мы вместе и оба наконец-то счастливы. Так пускай же так будет всегда, я не хочу чтобы этот миг заканчивался. Заходит медсестра и говорит, что время посещений закончилось. О-Эу собирает вещи и прощается, жестом показав, что скоро напишет. Медсестра провожает его взглядом и тоже выходит, а я остаюсь лежать дальше, больше не боясь неизвестности. Теперь я знаю, что судьба на моей стороне и облегченно смеюсь. Все-таки, это ещё не конец и я обязательно поборюсь. Мы поборемся. Вместе.