Идём вдвоём

По заросшим эстакадам, с рваной торбой за спиной, Мы до линии заката поспешим дойти с тобой. Под ногами километры, за спиною темнота, Наша долгая дорога абсолютно не легка. В сигаретной пачке пусто, в котелке бурлит вода, Наши брошенные чувства не вернутся никогда. На дне торбы пара туфель для полудня городов, Две рубашки, мои брюки, леска, ножик и сачок. Бесполезная оснастка, твоя пудра, бигуди. Сколько проклятых пристанищ мы оставим позади: Пустоглазые домишки, выжженные города. На моём лице сгоревшем спутанная борода.. Озерца бензина рябью ветер дёрнет от тоски, Тянет к небу мать-природа ржавых вышек колоски, Чёрнокрылые вороны выклевали из грязи Пару страшных многоножек и личинку стрекозы. К нам природа возвратилась. Сколько не было её? Наши жизни превратились в пожелтевшее гнильё. Рассыпается стабильно ветром выпитый бетон, Вот, своим дырявым днищем в небо пялится бидон. Обмелевшие каналы, вылезшие берега, В своем плене безнадёжном, держат ржавые суда. Из пробитой баржи лужа накрывает водоём, У бетонных блоков тело с переломленным ружьём. Под ботинком шепчут гильзы: “зря вы вылезли сюда, Здесь решает не удача а проклятая судьба. Если надо, тут и ляжешь, а не надо, так беги, На поверхности оставив неглубокие следы”. Изувеченной машины ржавый остов обойдём, Да, её сгорели шины в раз под фосфорным дождём. Вдалеке увидим кручу из поломанных домов, Да, по ним лупили кучно. Кто и где? Чёрт разберёт. Постепенно холодает, словно в первые года. Наш запас здоровья тает, ну, да это не беда, Под обломки заберёмся, тяпнем стопку на двоих, Если утро подберётся - значит выдержали их: Шесть часов могильной стужи, страх смертельный, жуткий крик. Вспоминая наши ссоры, нежно глажу твой парик. Я за годы научился, натерпелся, настрадал, Мои пальцы крепко стиснут полированный металл. Солнце осветит нам лица, страх исчезнет и вперёд, До родной земли осталось нам семь вёрст - не поворот. И с заряженной двустволкой, вместе дальше по-бредём: Ты, в своей коробке с прахом, я со стареньким ружьём.