Приключения Шираюки

Зен проснулся на следующий день. Он смог аккуратно выбраться из ослабших тисков Шираюки, и, тихо затворив за собой дверь, отправился исполнять свои обязанности. Шираюки проспала дней 10, не меньше. Проснувшись, она первым делом постаралась вспомнить произошедшее. Обдумывая все, что она сказала, девушка лишь теперь распереживалась за свою дерзость. Но Шейна ее успокоила и пересказала ей детали разговора. Шираюки спокойно выслушала рассказ Шейны и решила наметить себе план действий. Она сходила на могилу Шейны, наведалась в пещеру и решила заняться своим садом. Удостоверившись, что за ней никто не следит, Шираюки, вернувшись в дом, открыла люк, спрятанный среди досок пола, и спустилась в погреб, в котором она хранила различные соленья-варенья. Именно о нем я тогда вам обещала рассказать. Это была небольшая комнатка, в котором можно было спрятаться в случае чего. Здесь также хранились настойки, которым нужно мало света. Из погреба был прокопан тайный ход в пещеру, глубоко под землей. Он вел в еще один небольшой погреб, примыкающий к выходу в пещеру. Именно оттуда выходила Шираюки, когда ее увидел Митсухидэ. Но и это еще не все. Из пещеры выходил еще один ход. Но у своего начала он натыкался на каменную насыпь. Это был такой трюк, чтобы незваные гости не смогли пройти дальше или чтобы обмануть преследователей. Эту насыпь было невозможно сдвинуть, если не знать до какого камня дотронуться. Если же нажать случайно, то стена отодвигалась на 10 секунд и на маленькое расстояние. Преследователь просто не успеет от неожиданности прошмыгнуть туда, да и не запомнит на какой камень нажал по случайности. Стена специально была изготовлена из мелкой гальки. В образовавшуюся щель мог пройти только 1 человек. Не успевших бы просто расплющило. Этот хитрый механизм Шираюки конструировала не один месяц. Если миновать и этот ход-туннель, то вы попадали в огромную пещеру – тренировочный центр. Пещера это была образована природным холмом, на котором рос сосновый бор. Из-за реки, текущей посередине, и образовалась пещера. Она размыла породу и образовалась полость внутри холма. Снаружи пещеру найти было очень сложно, а попасть в нее можно только через созданный проход. Лазейка Шираюки упиралась в эту самую реку и по руслу выводила к пещере. В этом месте был своеобразный микроклимат. По каменному потолку шла огромная трещина, через которую проникал солнечный и лунный свет. Растительности своей здесь было много: деревья, трава, которые выживали благодаря реке. Река Shizukana (с японского – тихая) текла медленно, поэтому вода успевала впитываться в почву. Река начиналась в горах, поэтому никогда не пересыхала. С одной стороны реки у Шираюки был тренировочный комплекс. Здесь стояли и лежали различные мишени, манекены, груши, дубинки, луки, колчаны со стрелами, мечи, щиты и прочее оборудование. С другой стороны, росли деревья и травы. В углу под одним деревом у Шираюки была приготовлена постель: солома, накрытая куском ткани, стояли стул и небольшой столик. Также здесь был заготовлен долго хранящийся провиант на экстренный случай. С этой стороны располагалась поляна. Она была чуть ниже, чем уровень остального грунта, и там-то Шираюки и высадила все привезенные растения. От реки она прокопала канальцы для орошения. Для растений из жарких стран – совсем узкие, для трав Шинрина – широкие, чтобы не пересыхали. Так, поливать их было не нужно, и за счет реки они росли сами по себе. Урожай следовало собирать каждые полгода, конечно, если была возможность собирать чаще – было бы только лучше. Но в условиях Шираюки, было очень удобно – она на свой отпуск каждые полгода моталась сюда, чтобы собрать урожай. Для нее эти полгода были оптимальным сроком. Хотя в первый год растения переболевали и привыкали к новому месту, отчего не дали урожая. Водоросли прекрасно прижились на дне реки. Вначале Шираюки беспокоилась, что их снесет течением, но зря – они перенесли это небольшое изменение. Шираюки очень повезло: составы воды здешней реки и воды озера в долине Шалафиди были очень схожи, да и грунт на дне был такой же каменистый, к тому же река была неглубока и удобна для сбора этих водорослей. Позже Шираюки научилась делать специальную прикормку из солей озерной воды, привезенной из долины. Благодаря ей водоросли росли, как на дрожжах. Эта пещера стала Шираюки вторым домом. Она могла отдыхать, тренироваться, ухаживать за садом, и даже купаться. По возвращении она провела здесь 3 или 4 дня, собирая урожай и восстанавливая порядок. Еще неделю Шираюки провела в замке, рассказывая свою историю Зену и компании, а затем – всему лекарскому крылу. Зен, Кики и Митсухидэ расспрашивали ее историю во всех деталях и подробностях. И вот, со всеми повидавшись и все рассказав, Шираюки было пора возвращаться в Лилиас и готовиться к своему новому путешествию. Раз Шираюки не задержалась во дворце, то путь ее лежал через Лилиас. Она решила, что стоит вернуться, проверить все и взять кое-что с собой. Она летела невидимкой и хотела удивить и обрадовать Эладия своим столь скорым возвращением. Девушка полетела сразу в кабинет, где, по ее подсчетам, в это время должен был находиться Эладий. Она попала туда через открытое окно и застала своего зама за разговором с двумя незнакомыми ей мужчинами. Это показалось ей крайне интересным, она подлетела послушать: Один из мужчин спросил: - Эладий, а ты уверен, что эта девчонка не помешает исполнению нашего плана? У Шираюки сердце ушло в пятки. «О чем это они?» - пронеслось у нее в голове. Эладий оскалился в страшной для Шираюки улыбке и сквозь зубы произнес: - Сколько раз можно повторять. Я ведь уже раз сто говорил, что нет, она нам не помешает. – и уже более спокойно продолжил, - Шираюки у меня на крючке. Она доверяет мне, как младенец доверяет матери. Она никогда не усомнится в моей любви к ней и не поверит, что тот, кого она любит, вовсе не тот человек, которым прикидывается. Этакая доверчивая дурочка. С ней, джентльмены, нам повезло. Хотя, - продолжал он, - ей всего 24, и она все еще неопытна в отношениях с людьми. Уж слишком легко она доверилась мне и открыла спину. Говорят, что с ней что-то приключилось, и она ничего не помнит, да нам ее несчастье только на руку. Он рассмеялся как-то не по-доброму, а за ним и его друзья засмеялись так же зловеще. Шираюки в этот момент было больно. Ее как будто ножом поразили в самое сердце. Было обидно и стыдно за свою глупость и чрезмерную доверчивость. Наверное, после стольких горестей ей хотелось видеть в людях только добро, а оказалось как обычно – ничего доброго в большинстве людей нет. Они только пользуются тобой и ждут удобного случая для удара. Она, возомнившая себя такой умной и умудрённой опытом, совершила такую фатальную ошибку. И за это девушка будет еще очень долго корить себя. Между тем разговор продолжался: - А вдруг она вернется раньше времени? - Не волнуйся, - отвечал Эладий, - этот Зен не отпустит ее так скоро, и дураку видно, что он влюблен в нее по уши. Но раз, господа, вы так беспокоитесь, я позабочусь о ее благополучном возвращении. Снова эта зловещая ухмылка и злорадные смешки. По спине девушки пробежал холодок. Здесь что-то было не так, причем что-то довольно серьезное. Но она все еще отказывалась верить во все это. Она старалась убедить себя, что все это – недоразумение. - Хотя, знаете, друзья, - после минутного молчания сказал Эладий, - мы должны быть благодарны Шираюки. Она избавила нас от угрозы Тоуки Бергат. Ведь если бы он захватил здесь власть, то наша месть бы не удалась. Этого человека действительно пришлось бы опасаться, и скорее всего пришлось бы отступить. Эта девчушка, по сравнению с ним, вообще не представляет никакой угрозы. - О чем ты? – спросили его собеседники на пару. - Как? А разве вы не знали? Ах, точно, ведь это находится в абсолютной секретности от общественности. Около 2 лет назад род Бергат собирался захватить Лилиас. Но эта девчушка каким-то образом смогла с ним договориться, естественно при участии его величества. Мы с друзьями только начинали обдумывать наш план, и если бы Бергат захватил власть, то наши планы бы сразу потерпели крах. - Неужели ты покопался в секретных документах? - Зачем? Я просто нашел несколько писем у Шираюки в комнате. Правда там было очень мало написано, и пришлось узнавать косвенным путем. Но это неважно. Важен факт того, что благодаря ей сейчас у нас есть возможность исполнить этот план. - Иными словами ты предлагаешь не убивать ее? А точнее просишь нас передать это всем? Верно? - Как хорошо вы меня знаете. Да, верно, ее не тронем. Она очень во многом подсобила нашему плану. Жаль эта дура об этом не узнает. Эладий с его дружками еще долго так разговаривали, но Шираюки улетела еще после слов «Я позабочусь о ее благополучном возвращении». Улетела, не дослушав возможно самой важной части разговора. Сейчас ей хотелось только спать. Она решила подумать об этом позже. Она всю неделю была занята, и ни разу не прилегла отдохнуть. Днем она была во дворце, а ночью возилась в своем саду. Хотя она почти не использовала свою силу, у нее накопились простая человеческая усталость. Как только девушка опустила голову на подушку, сон унес ее в мир грез. Шираюки совершенно забыла снять с себя невидимость, и это очень выручило ее. Посреди ночи послышался скрип., дверь отворилась, кто-то вошел. Шираюки проснулась и затаилась, перестав даже дышать. Вес у девушки был небольшой, поэтому кровать не прогибалась под ней, да и было темно – вошедший не заметил ее присутствия. Шираюки бесшумно поднялась в воздух и села на шкаф. Сейчас ей очень помогло ее самообладание. Вошедший оказался Эладием: девушка смогла разглядеть его в лунном свете. Он прошел к ее столу и вынул из ящика ручной нож. Этим ножом Шираюки делала все мелкие дела: вскрывала письма, мельчила травы, а порой просто носила с собой. Почти все в лечебнице знали этот ножик с бордово-красной ручкой, потому что многие одалживали его. Эладий взял его аккуратно за лезвие и положил в пакет для порошков, затем так же тихо покинул комнату. Шираюки последовала за ним – больно подозрительно это выглядело. Он направился прямиком в сторожку. Там по ночам обычно дежурил командир стражи – Тибальт Рутц – хороший, добродушный человек. Шираюки с ним хорошо ладила, и бывало вечерами они подолгу беседовали. Рутцу было очень скучно всю ночь сидеть одному, поэтому он был рад всякому знакомому, пришедшему поболтать. Знал он и Эладия. Тот вошел прямо к нему, и после приветствия завел самый обычный разговор. Тибальт заварил чай. Так они сидели минут 30. Шираюки уже было успокоилась и думала: «На самом деле Эладий просто пришел поболтать и никаких скрытых мотивов у него нет, а ножик ему понадобился для других целей. Я все неправильно поняла. Все-таки вся эта история лишь недоразумение». Она уже собиралась улетать. Как же жаль, что ее догадки не были верны, и волновалась она вовсе не зря. Внезапно Эладий поманил к себе Тибальта, будто намереваясь что-то рассказать. Когда же тот наклонился, юноша резко вытащил из-за пазухи нож и ударил Рутца в грудь, между ребер, едва не попав в сердце. Тибальт упал. Из раны полилась кровь. Шираюки была в ужасе и просто не могла вымолвить и слова. Глаза ее сейчас были красноречивее всех слов. Ужас, страх, ярость отражались в них. Эладий, хладнокровно и спокойно, не торопясь, смахнув с ножа кровь и убрав его, вытащил пакет с ножом Шираюки и бросил его в лужу с кровью. - Извини Тибальт, тебе придется умереть ради нашей благородной цели. Мы не хотели прибегать к этому. Но только так Шираюки замолчит навсегда. Постояв еще несколько секунд над корчившимся от боли и истекающим кровью Тибальтом, юный убийца вышел. Шираюки смотрела на все это с ужасом, не веря своим глазам. Но на раздумья не было времени. Шираюки, проверив, ушел ли Эладий, и убрав невидимость, подняла Тибальта и перенесла его на койку, которая стояла в углу комнаты на случай, если дозорному станет плохо или он захочет прилечь. Как же хорошо, что она тут была. Шираюки сдернула одежду и осмотрела рану: ткань легкого была порвана, сосуды полопались, была задета крупная вена. Если в течении десяти минут ничего не предпринять, Тибальт умрет от потери крови и удушения, потому что кровь уже начала наполнять легкое, и совсем скоро дыхательные пути перекроются. Тибальт вернулся в сознание и посмотрел на Шираюки. На его лице проскочило удивление, но от нового приступа боли он опять потерял сознание. Шираюки на скорую руку смешала имевшиеся у нее травы в кашицу, которая должна была приостановить кровотечение и дать Тибальту еще минут 10-15. Ей это время было необходимо, чтобы слетать к себе и взять специальный концентрат и еще по пути заскочить в кладовую и взять там нужные для лекарства ингредиенты. У Шираюки было всего минут 15. К счастью, она обернулась за 9. У Тибальта уже началась отдышка – ему не хватало воздуха. Шираюки налила нужную дозу концентрата в рану. Рутц задергался: концентрат причинял очень сильную боль. Шираюки знала об этом, но это было единственное средство, которое могло помочь в такой ситуации. Этот концентрат Шираюки получила в одном отдаленном селении. В пустыне, среди песков, у одного оазиса жило небольшое поселение. Люди там существовали как дикое племя – они были полностью отрезаны от остального мира. Лекаря там звали шаманом. Все болезни он лечил одной микстурой – этим самым концентратом. Состав его был секретом, и передавался в семье шамана из поколения в поколение. Он излечивал все болезни – от самых легких до смертельных. Внешние кожные заболевания были единственными, на которые он не действовал. Было там много людей с такими заболеваниями – жили-то в пустыне. Шираюки излечила их. За это шаман подарил ей флакон с чудодейственным концентратом, которого там было на 3 использования. Взамен Шираюки поделилась своими лекарствами от чесотки и прочих кожных болезней. Напоследок шаман предупредил, что лекарство не всегда действует. Но как Шираюки выяснила, все ситуации, когда оно не действовало, случались со стариками. Люди в том селении жили до глубокой старости и умирали исключительно от нее. С их концентратом они могли бы быть богатейшими и самыми могущественными в мире, но их устраивала эта тихая и отстраненная жизнь. Они сразу же отказались от предложения Шираюки. Человек всегда искал способа не болеть и жить вечно, иными словами – бессмертия, и этот концентрат мог приблизить его к осуществлению этой мечты. Но может оно и к лучшему? Ведь такое лекарство посеяло бы раздор и могла начаться новая война… Но я опять отвлеклась. В первую очередь концентрат действовал на смертельные и опасные раны, а уже потом на остальные. Лечение им сопровождалось сильными болями. К тому же лекарь должен был находиться у больного и каждый час произносить определённую реплику, которой Шираюки обучилась у шамана. Когда концентрат достиг стенки легкого боль улеглась и Тибальт уснул. Шираюки, произнеся нужную фразу, села готовить лекарство: времени было много – концентрат действовал в течении 5 часов. Лекарство было нужно для снятия лихорадки и для залечивания раны в кожной ткани. Сосуды и легкое восстановит концентрат, а все остальное нужно было лечить обычными травами. Такую рану целиком даже чудодейственная микстура заживить не могла. Этим девушка и занялась. Приготовив лекарства и перебинтовав Тибальта, Шираюки решила привести комнату в порядок: она вытерла кровь и убрала свой нож, собрала разбитые при падении Тибальта кружки. Пятый час подошел к концу. Последнюю реплику Шираюки произнесла вместе с рассветом. Через час должен был прийти утренний патруль и сменный дневной – дозорный. Чтобы довести Тибальта до дома его нужно было поднять – в его состоянии это было недопустимо. Шираюки дала ему нюхательную настойку, которая привела его в чувство, и объяснила ему, что он должен был сделать: - Я помогу вам встать. Не задавайте мне вопросов и не пугайтесь: я исчезну, и вы не ощутите своего веса. Скажете утреннему дозорному, что вам стало плохо и вы прилегли. Произведете смену караула и, я доведу вас до дома. Остальное – позже. Хорошо? Тибальт еще не пришел в себя и туго соображал, да и в его ситуации это было естественно, но он взял себя в руки и кивнул. Все прошло по плану, и скоро Тибальт оказался дома. Его жена при виде его чуть в обморок не упала. Они с Шираюки уложили Рутца, и он тут же уснул. Шираюки обратилась к его жене – Вестине Рутц: - Я понимаю, что такой его вид вас сильно шокировал, но его жизнь вне опасности. Я буду заходить каждый день и следить за его состоянием. Я попрошу дать ему недельный отгул для выздоровления. Боюсь, пока ему не стоит выходить из дома и показываться на людях. Присмотрите, чтобы он не покидал дома, иначе он опять попадет в неприятности. Пока это все, что я могу вам сказать. Не хочу, чтобы и вы оказались под ударом. Мое нахождение здесь – тайна. Прошу вас никому обо мне не говорить. Вы не видели Шираюки и не разговаривали с ней, хорошо? - Я от всего сердца благодарю вас за спасение моего мужа. Я сделаю все, как вы сказали! Вестина Рутц еще долго рассыпалась в благодарностях. В конце ее пробило на слезу, и она выплакалась у Шираюки на руках. Страх за мужа все же одолел ее. Покинув дом Рутцов, Шираюки отправилась прямиком на кровать. От усталости она не могла уловить нить своих мыслей. Проспав день, Шираюки встала бодрой – ей полегчало. Проснулась она очень кстати – посреди ночи, и решила все как следует обдумать. Девушка села на сук ветвистого дерева в саду за лечебницей. Это было ее любимое дерево, она часто приходила сюда в поисках уединения и тишины. Оно стояло далеко от лечебницы, отчего мысли можно было выражать вслух. Этим Шираюки и занялась, Шейна ей не мешала и молча слушала: - Я пригрела двуликую змею, Шейна. Весь такой добрый, любящий, заботливый, когда глядит в лицо, и подлый, жестокий, отталкивающий, эгоистичный за твоей спиной. Как я могла так легко довериться кому-то? Видимо, степень моей невысказанности и одиночества дошла до того, что мне стало поровну, кому доверять, лишь бы обрести кого-то близкого. Хотя, у меня был Оби и друзья, но они далеко, да и связаться с ними я не имела возможности. Конечно, это не оправдание. Кажется, моя фатальная ошибка еще обернется мне стрелой в спину, а точнее – уже обернулась. - Шираюки, это ведь не твоя вина. Ты же хотела всего лишь… - начала было Шейна, но подруга ее остановила. - Да. Ты права, я хотела всего лишь внимания, разговоров, дружбы, любви, как и любой человек хочет личного счастья и спокойствия. Но это не отменяет того факта, что я слепо доверилась, и даже не проверила его. Он ведь с самого начала был подозрителен. Слишком все у него ладилось. Слишком он был весь такой из себя пай мальчик, добрячок, помощничек. Если подумать, то он до сих пор на людях ни разу не разозлился, не сказал никому и одного недоброго слова. Всегда воспринимал спокойно все обиды и горькие слова. Ведь человек не может быть таким, таким, таким, …э-эх… Уже и слов подобрать не могу! - Ты имела ввиду таким хорошим, благонравным, позитивным, иными словами - идеальным? – подсказала ей Шейна. - Да, да, верно, именно таким. Просто подумай: ты помнишь хоть один раз, когда он вышел из себя и накричал на кого бы то ни было? Или может быть сказал хоть одно дерзкое слово? Нет. Он всем угождал, говорил только те слова, которые люди хотели слышать. Ни разу не ляпнул ничего необдуманного. Да и я ни разу не видела на его лице демонстрации хоть толики эмоциональности. Да он даже улыбается одинаково! Его лицо словно маска! - Не распаляйся, Шираюки. Тебя могут услышать. – остановила ее Шейна. Шираюки уже начинала покрикивать. Ее негодование было понятно, но оно не должно было раскрыть ее. Девушка немного успокоилась. Немного помолчав, она решила обдумать действия Эладия, и все что ей было известно о каком-то плане, так сказать здраво оценить обстановку: - Уговорила. Давай подумаем о следующем. Эладий прибывает сюда с какой-то целью. Он быстро пробивается в старшие лекари, чем заставляет обратить на него внимание. Попутно он находит себе союзников. Сказав мне слова, которые я хотела услышать, Эладий становится почти полностью защищен. Чтобы перестраховаться, ведь я же, дура, оставила вероятность своего возвращения при последнем разговоре, он пытается убить Тибальта, с которым я сдружилась, подбросив мой нож в качестве доказательства моей виновности в убийстве. Убрав меня, как помеху, он становится во главе лечебницы, а затем, он, всеми любимый, становится и во главе города. Уж после всего это для него будет проще пареной репы. И всё - точка: у него развязаны руки. Он практически может провернуть любое дело, ведь никто и не подумает на этого «ангела во плоти». Единственный оставшийся вопрос: Что же это за дело, ради которого он предает, убивает и переступает всякого, кто может помешать? – этим как бы завершая нить своих размышлений, задала вопрос Шираюки. «Как бы он не затеял чего широкомасштабного, типа уничтожения Лилиаса» - подумала про себя Шираюки. - Не знаю, я так ничего и не выяснила. Этот Эладий очень умело заметает все следы. – отвечала ее подруга. Я тебе уже напоминала, Шираюки и скажу еще раз. Вспомни слова, сказанные тебе давным-давно. Не зря же ты встретила Эладия, быть может он в чем-то поможет тебе? По крайней мере его предательство послужит тебе хорошим уроком. – вдруг вымолвила Шейна. Шираюки начала вспоминать. На ум пришли только 2 фразы: «Если сердце не бьется как бешеное, значит это – не любовь» и «Случайные встречи не случайны, когда враги станут врагами, а друзья – друзьями, все вернется на свои места». Конечно, Иешуа предупреждал об этом всём. Но она после всего этого их совсем позабыла – его наставления. - Как же я могла забыть! Ведь Иешуа тогда предупреждал меня. Я же не поверила своему молчавшему сердцу и повелась, как маленькая, на очарование и обман этого гнусного человека. – закончила Шираюки злобно. - Шейна, почему ты не сказала мне? - Как не сказала?! Я тебе все уши прожужжала, но ты все бегала с этим Эладием, не желая ничего слушать. Я столько раз предупреждала тебя, а ты… а ты говоришь, почему я не предупредила? Вот спасибо, подруга! Шираюки почувствовала свою вину. Она вывалила обвинения и гнев на ни в чем не виноватую подругу: - Не сердись. Я просто вспылила. Прости меня, Шейна, я же не хотела обидеть тебя. У меня накипело, - виновато пыталась оправдаться и извиниться Шираюки. - Ладно, не бери в голову, - рассмеялась от вида подруги Шейна, - лучше придумай, что будешь делать дальше. Шираюки понимала: еще не поздно все исправить. От разговора ей полегчало. Камень с души упал: наконец она выговорилась. Может Шейна права и это история поможет вернуться всему на место? Как знать... Девушка решила последить за Конбеллом и разузнать о его плане. Теперь она была твердо уверена, что никогда уже вновь не поверит его словам и будет настороже. Но в этом деле ей нужен был союзник. Насколько она знала, Оби ушел на секретную миссию и еще не вернулся, а значит придется обратиться к Зену. От одного упоминания о нем ее сердце билось чаще. Она уже давно это приметила, а после вспомненных слов Иешуа еще больше убедилась в своей неравнодушности к этому юноше. Она не хотела этого признавать и продолжала изображать холодность. (Но вскоре все прояснится, уж извини за такие долгие мучения, дорогой читатель.) Шираюки послала во дворец 2 письма: одно – Изане - с отчетом, другое – тайное – Зену. Во втором она просила Зена о приезде в Лилиас на несколько дней. Зен, если ты сможешь уладить это дело со своим братом, то было бы просто замечательно, но, если нет – приезжай тайно. Я не смогу обойтись без твоей помощи. Так говорилось в письме, полученным Зеном в конце октября. Он естественно собрался ехать и даже получил разрешение Изаны (на неделю), но пробыл Зен в Лилиасе недели 3, если не больше…