Разряд - самое подходящее определение. Теперь я вижу, что это было именно как электрический разряд. Пульс моих последних дней становится все суше, все чаще, все напряженней, полюсы все ближе, сухое потрескивание, еще миллиметр: взрыв, потом - тишина. (с) «Мы» Замятин Е. И.
-15-
К началу рабочего дня я опоздал почти на час – добираться на другой конец города по пробкам, особенно учитывая, что из Юркиного района не проложена линия метро, оказалось на редкость муторно и уныло. Впрочем, как ни странно, когда я, наконец-то, добрался, мне никто не сказал и слова, и даже Сомов только молча глянул в мою сторону и снова уткнулся в монитор. Я недолго попялился на него с подозрением, постепенно осознавая, что Витька в последние дни вообще на редкость молчалив и не достаёт меня уже довольно давно, после чего настороженно занял своё рабочее место, прикидывая, что же такого произошло, а я в своём охотничьем угаре и не заметил. Вариантов наметилось великое множество, начиная от довольно неплохих и заканчивая самыми печальными. Но до определенности им всем было очень далеко. Похер. Я тряхнул башкой, отбрасывая неуместные сейчас размышления. Разберемся по ходу дела, а сейчас у меня задачка поинтереснее. Пусть в последние дни и было нереально весело, но с Котиной игрой необходимо завязывать. И что бы там Андронов себе ни думал, но сделать это мне проще простого – достаточно одного маленького шага навстречу. Я сделаю этот шаг, плевать на его мстительное вчерашнее блядство, проехали и забыли, едем дальше. Надо только окончательно успокоиться и собраться с духом. Я вздохнул и тупо попялился в монитор – никаких заданий и поручений в СРМ, стол не завален любимыми Витиными бумажками, и чем, скажите на милость, мне сегодня отвлечься? Полное ощущение, что обо мне все дружно забыли, и даже Сомов старательно делает вид, что я не существую. Я пристально осмотрелся по сторонам, изучил сосредоточенные лица сокамерников, убедившись, что все глубоко погружены в рабочий процесс, и перенёс всё своё внимание на Витьку. Встал и решительно подкрался поближе. - Я сегодня в игноре? – поинтересовался самым невинным голосом и мило оскалился. Сомов вскинул голову, попялился на меня пристально несколько секунд, вздохнул и, пошуршав в своих необъятных бумажных завалах, протянул мне стопку листков, которую я радостно сцапал. - Уйди, Королёв. Без тебя тошно, - мрачно заявил он. - Несвежие устрицы? – сочувственно осведомился я. Он скривился, протянул загребущую лапу к моим драгоценным бумажкам, поэтому пришлось поспешно отскочить в сторону и смотаться на своё рабочее место. К вежливой беседе Сомов сейчас явно не был расположен. Я быстро просмотрел свою законную добычу. Мда… дел на пять минут, но хоть что-то. Аккуратно сложил листки на стол и с огромным энтузиазмом взялся за работу. Ближе к середине дня, когда я выполнил и даже перевыполнил всё, что удалось с риском для жизни урвать у Сомова, размышления мои касаемо финала Котиной игры были уже далеко не столь радужными. И уже не имело особого значения, что думает Андронов о верности в наших отношениях, и в принципе плевать, что я сам думал об этом ранее. Может, он тоже, как Юрка, считает, что мы просто приятно проводим время вместе? Не важно. Вчера мне было реально больно, да и до сих пор цепляло неслабо, стоило только вспомнить, а трепетным мазохизмом я никогда особо не страдал. Поэтому будет вполне логичным четко обозначить рамки, вот только почему-то общаться с Андроновым стандартным способом – словами через рот – в последнее время неимоверно сложно. Необходимо выработать верную стратегию. Правда со стратегиями дела обстояли еще хуже. Мало того, что они как-то слишком хреново воплощались в реальность, так их еще не было в башке ни одной, а трепетно надеяться на свой талант импровизатора я уже несколько побаивался. Я прогулялся до курилки, слегка рассчитывая встретить там Андронова, но, к счастью, так и не встретил. Выпотрошил торговый автомат, затарившись шоколадом, ибо обед я в своем трудовом угаре благополучно пропустил, а, вернувшись в офис, мрачно уставился на сиротливо пустующее рабочее место Вити Сомова. Поганец куда-то слинял, и с кого мне теперь требовать новые поручения? В помещении вообще царила какая-то странная нервная атмосфера, видимо, в противовес сосредоточенной тишине утром, ну и в виду отсутствия цербера, конечно же. В дальнем углу что-то громко и увлеченно обсуждала небольшая толпа, дружно уткнувшись в экран монитора. На работу похоже все благополучно забили, только один парень тупил за своим компом с самым несчастным на свете видом, и я решительно метнулся к нему. - Привет! – оскалился максимально доброжелательно, попутно вглядываясь в монитор. – Ммм… Лёня? Очень удобно, что в большинстве корпоративных программ имя пользователя всегда присутствует в одном из углов. - Привет, - он растерянно уставился на меня. - Помощь нужна? – бодро осведомился я, и, не дожидаясь ответа, подтянул себе кресло из-за соседнего стола. - Нет, наверное, - неуверенно брякнул он фигню какую-то, которую я благополучно проигнорировал. - Отлично! – сообщил ему с энтузиазмом. – Сейчас всё решим! Утащил к себе клавиатуру с мышкой, развернул поудобнее монитор и вдохновенно взялся решать. Задачка оказалась плёвая, но этот чудик уже наворотил дел, поэтому сформированные данные даже близко не приближались к реальности. Пришлось потратить время на тщательные инструкции и обучение, а потом ещё долго и муторно всё исправлять. Я настолько погрузился в процесс, что вообще выпал из жизни офиса, а добытое кресло почему-то оказалось нереально удобным. - О! Рома, привет! Я оторвался от монитора и недоуменно уставился на треклятую блондинку, которая умудрилась подкрасться незаметно и теперь мило мне улыбалась. Осмотрелся, слабо удивившись тому, что парень, чьё имя я снова благополучно забыл, уже куда-то слинял, оставив меня в гордом одиночестве. Вот и славно, не будет мешать работать. - Вижу, ты переехал? – с любопытством осведомилась Данилюк. - Кого? – уточнил я и внимательно глянул вниз, на колесики кресла. Она с готовностью захихикала, а меня охватило лёгкое раздражение. Общаться с блондинкой не хотелось, тем более шутить, да и вряд ли она тут нарисовалась, чтобы рассказать мне что-то приятное. Скорее, с точностью наоборот. Впрочем, чем быстрее она выскажется, тем быстрее свалит. Я искренне и широко улыбнулся: - Как вчера развлеклись с Андроновым? - Ой, спасибо! – она восторженно закатила глаза. - Замечательно! Кстати, ты должен мне бизнес-ланч. - Разумеется, как только найду свою платиновую карточку, - я согласно покивал в ответ и уточнил самым невинным тоном: - Надеюсь, ты уже успела обменяться впечатлениями с местным десятком его бывших девушек, в поисках хотя бы парочки отличий? Её улыбка заметно поблекла. - Может, мне лучше поискать их с тобой? – холодно заявила она, и я только раскрыл рот, как она резко развернулась и поспешно сбежала, гневно стуча каблуками, напоследок громко хлопнув дверью. Очень удобно, знаете ли, когда только собираешься человека послать, а он уже сам всё понял и рысцой поскакал по тому самом адресу. Тем не менее, её краткий визит снова вернул меня к реальности, и я, наконец, на полном серьёзе задумался: какого хрена я так ничего и не придумал, да и, похоже, абсолютно не хочу ничего придумывать? Результат оказался слегка обескураживающим. Я не видел ни одного нормального варианта решения данной ситуации. И получалось так, что я тупо тратил время на всякую хрень, выжидая неизвестно чего, неизвестно от кого, и вообще впал в какой-то дебильный ступор. Умом я понимал, насколько всё это мелко и неважно, Кот мне вообще нихрена не должен, и выяснять-то, собственно, нечего, нужно просто двигаться дальше. Но при этом дико, до чертиков не хотелось двигаться именно в таком направлении. Я четко и определенно чувствовал – чего я хочу. И не менее четко сейчас понимал, что ждать этого от Андронова – слишком уж наивно. Я уткнулся лицом в стол и тяжело вздохнул. Похоже, патовая ситуация у нас не только в отношениях, но и во мне самом тоже. До чего же тошно, нахер всё, всё надоело. И даже видеть Андронова не хотелось от слова совсем. И, похоже, наилучший вариант – это забить и свалить. Разрубить гордиев узел. Так всем будет гораздо лучше. - Эм… - раздалось надо мной невнятное мычание. – Ром, я уже могу сам немного поработать? Я приподнял голову и недоуменно уставился на так некстати вернувшегося парня. Тот мялся и смотрел на меня с опаской. Как там его зовут? Я снова глянул на экран монитора. - Погуляй еще немного, Лёня. Тот чуть замешкался, но все-таки оставил меня в одиночестве, а я внимательно осмотрел его рабочий стол. Ручка и бумага там, разумеется, нашлись. - Королёв! – донесся до меня рявк с другого конца комнаты, как раз когда я дописывал, и я вопросительно уставился на Марину, которая обычно работала за соседним столом, а теперь почему-то стояла рядом с моим и держала в руках трубку моего же телефонного аппарата. – Ты совсем ничего не слышишь? Полчаса телефон надрывается! Тебя вызывают к генеральному. Вот и славно. Как раз подпишу заявление. Подписал, называется… «Благими намерениями выстлана дорога в ад», - мрачно думал я позже, волоча увесистую коробку в кабинет к Андронову. И как я вообще согласился на такое? Буквально за час всё круто изменилось, и заявление я так и не подписал. Более того, не успел даже предъявить его Борисычу, тот с порога взял меня в оборот, и теперь я, как последний дебил, пёр свои вещи к Коту, дабы послушно занять освободившееся место Алины Данилюк. Такой внезапный поворот событий бесил неимоверно. Но ставки оказались слишком высоки, и, наверное, я смогу наступить себе на горло, перебороть глупые желания и хотелки. Смогу наладить, наконец, нормальные человеческие отношения с Андроновым, и похер на всё. С остальным потом разберёмся. Раздражённо пнув створку двери, я ввалился в кабинет, целенаправленно допёр несчастную коробку до свободного стола и в изнеможении рухнул на него вместе с ней. Собравшись с духом, глянул на Кота, убедился, что тот выглядит достаточно спокойным, только пялится почему-то на мои ноги пристальным изучающим взором. - Ты странно одет, - глубокомысленно изрёк он вместо привета. Я тоже глянул вниз, на собственные ступни в пожертвованных Юркой сланцах. - Жарко, - сообщил очевидное, не рассказывать же ему о судьбе любимых берцев? Андронов немного помолчал, выстраивая причинно-следственные связи. - И ты не в своих бесценных гриндерах, - заявил не менее глубокомысленно. Мда. Мыслительный процесс в его голове явно стопорнулся где-то в самом начале. Прав был Борисыч: с башкой у Андронова в последнее время явные проблемы, неудивительно, что толку от него для компании сейчас чуть меньше нуля. Один вред. - Гриндера приказали долго жить, - любезно пояснил я. - Я заказал новые, но пока их пришлют… эти британцы жуткие тормоза. Сказали ждать целый месяц. Почта России по сравнению с ними отдыхает. - Скорее, именно британцы как раз и в курсе, что Почта России всегда отдыхает, - плоско пошутил Кот и, сосредоточенно нахмурившись, уставился в окно. А я с тоской вспомнил, как чуть ранее Борисыч вещал мне о предстоящем повышении и сопутствующих танцах с бубном, пока идёт процесс согласования, а я слушал и искренне не понимал, почему он считает, что мне это всё действительно нужно. Должность руководителя отдела маркетинга чисто номинальная, преимущество только в зарплате, даже отдельного кабинета нет, зато лишнего геморроя свалится выше крыши. Контролировать и преданно направлять пятнадцать человек я совершенно не хотел. Да я даже имён их не знал, за исключением двух-трёх, зато внезапно стал понятным игнор Сомова в последнее время. Тот уж точно цеплялся за малейший призрак власти. Но информация об оглушительном провале совместной их с Андроновым разработки крупного проекта не оставила меня равнодушным. Как бы я сейчас ни относился к Коту, но в том, что тот косячит, как безумный, есть отчасти и моя вина. Плевать. Сейчас мы быстренько вытащим его из глубокой ямы, встряхнём, вернём в нормальное состояние, а потом можно будет и уволиться. Этакая программа минимум. Короткий блицкриг. Вот только Андронов явно пребывал в каком-то странном оцепенении. Я собрался с духом и мирно поинтересовался: - Ты какой-то отмороженный, Котя. Скучаешь по верной хранительнице? Андронов оторвался от созерцания пейзажа за окном, глянул на меня задумчиво и заявил невозможное: - Я нормальный. Ага, не считая этого странного меланхоличного ступора. - И что? Даже не станешь драться и убегать с возмущенными воплями? - с любопытством поинтересовался я. Тот крепко задумался на пару секунд и равнодушно пожал плечами: - Лень. Данное положение дел меня совсем не устраивало, и внутри впервые прокатилось холодом слабое ощущение тревоги и растерянности. Я подскочил мгновенно, ничуть не задумываясь о том, что делаю, движимый каким-то инстинктивным страхом, и, обхватив его лицо, поспешно поцеловал. Ноль реакции. С таким же успехом я мог бы целовать мёртвый пластиковый манекен, результат был бы в точности таким же нулевым, и нелогичный страх моментально вырос в разы, распухая почти до отчаянного ужаса. Я отстранился, уставился в равнодушное лицо, лихорадочно пытаясь совладать с эмоциями, а Кот внезапно начал ржать. - Андронов, у тебя что? Истерика? - поинтересовался я у него растерянно, и он тут же заткнулся. Заткнулся, обретая прежнюю невозмутимую отстранённость, и что такого смешного он нашёл в моём поцелуе? Или в своей реакции на него. Точнее, в её отсутствии. Забавного не было вот ни капли, а причины такого поведения напрашивались далеко не самые приятные, но вполне очевидные. «Похоже, это всё, Рома», - промелькнула ехидно-издевательская мысль. - Отвали, Королёв, - глухо буркнул он, глядя на меня холодно и равнодушно. - Не до тебя сейчас. Совсем. - А до кого? - осведомился я сердито. - До одной чёртовой блондинистой вертихвостки? В чём еще могут быть причины, я не знал. Или отчаянно не хотел знать и понимать, несмотря на своё твёрдое решение самому закончить эти несчастные, никому, по сути, не нужные отношения. Кот только вздохнул, не соглашаясь и не отрицая, рассеяно осмотрелся по сторонам и равнодушно поинтересовался: - Что за коробка? - Мои вещи, - сообщил я очевидное. Отстранился и поспешно вернулся на ту сторону стола. Встречное наступление лучше встречать на безопасной дистанции. - Вещи? – тупо переспросил Андронов. - Угу, - послушно подтвердил я, открывая коробку. Принялся её потрошить, скорее по инерции, чем хоть с малейшей толикой желания обустраиваться на новом месте. А Кот внезапно проявил чуть более живую реакцию, возмущенно заявив: - Какого хрена?! - Ты разве не в курсе? - спокойно осведомился я. - У тебя теперь новый помощник по проекту. Хотя решимости помогать ему хоть в чём-то с каждой секундой у меня оставалось всё меньше и меньше. И не пошёл бы он, собственно, нахер, вместе со своими бабами, нереальной тупостью и показным окончательным равнодушием? - Собирай обратно своё барахло и проваливай, - тихим злым голосом заявил Кот, и я повернулся к нему спиной, автоматически отгородившись от этого странного типа. И что ему не нравится, хотел бы я знать? Он-то с чего сейчас психует? Неужели реально думает, что я буду тянуть его, как осла за уши, в абсолютно ненужные ему отношения, унижаться и чего-то от него требовать? - Остынь, Андронов. Это приказ руководства, а не мой каприз, - сообщил ему я невозмутимо. - Да ну?! Моя наивность только что скончалась в муках, можешь к ней не апеллировать. Вали отсюда, нахуй! Пальцы дрогнули, со стуком свалился на пол органайзер, рассыпаясь по паркету ворохом визиток и каких-то записок. Я присел, дотронулся до них кончиками пальцев и холодно глянул на взбешенного Андронова. - Хуй ли ты бесишься? – поинтересовался с искренним интересом. - Переживаешь за свою драгоценную честь? Поверь, трахать долбанное бревно не так уж и весело, поэтому я к тебе больше и пальцем не притронусь. Он дёрнулся, как от удара, и вскочил моментально, на бешеной скорости выпадая из своей дурацкой отстраненности в не менее дурацкую активную деятельность. Ломанулся на выход. - Ну, и куда ты снова помчался? - спросил я устало, скорее по инерции, чем действительно желая это знать. Тот притормозил, оглянулся, смерил меня презрительным взглядом, сообщил торжественно: - К нашему драгоценному начальству. И пусть они либо возвращают сюда госпожу Данилюк, либо подписывают заявление на увольнение господина Андронова. После чего выскочил из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью, а я обессиленно сел на пол и привалился спиной к столу. Устало прикрыл глаза. Вот и всё. Всё закончилось, так или иначе, и моя жертвенность оказалась вовсе ни к чему. Не нужна ему никакая помощь, да и я, собственно, не нужен. Почему-то стало удивительно легко и свободно, схлынула злость и даже разочарования не было ни грамма. Всё прошло. Можно спокойно уйти, Андронов, я уверен, и без меня легко поправит все свои косяки, если, конечно, сейчас не доведёт Борисыча и не вылетит ласточкой из компании. Последняя мысль все-таки слегка подтолкнула к действию. Я поднялся, порылся в недрах коробки, откапывая написанное днём заявление. Зажал его в руке, внимательно осмотрел все прочие вещи. Похер, тут нет ничего такого, что я хотел бы забрать с собой. Пусть остаются. На память. Аккуратно сложил всё обратно. Чуть помедлил, разглядывая резинового утёнка – мой самый странный и самый спорный выигрыш двухмесячной давности. Решительно кинул его Андронову на стол и направился к генеральному. Приёмная оказалась пустой, и я, забив на регламент, бесстрашно вломился в святая святых нашего директора, а, вломившись, по моему личному закону подлости, чуть не сшиб секретаршу, благо вовремя успел среагировать и подхватить её, спасая от падения. Благодарности, естественно, не дождался: - Да что ж такое! - ткнула она меня кулачком в грудь. - Проходной двор, а не кабинет генерального директора! Я тут вообще на что?! - Ещё одно заявление? - донеслось вопросительно-утвердительное со стороны генерального, и я мельком глянул на спокойного, как танк, Борисыча, попутно отмечая в кресле напряженно вытянувшегося Андронова. - Носятся, как бешеные! – возмущенно заявила секретарша мне прямо в лицо. - Никакого уважения! Так сложно - спокойно подождать в приёмной?! - Я ненадолго, не пищи, - уведомил её я. - Иван Борисович! - жалобно взмолилась она. - Катя… - Иван Борисович устало вздохнул. - Выйди! - попросил её я, внезапно в унисон с директором. Слава всем богам, она, наконец-то, заткнулась и поспешно удалилась в приемную. Я заботливо прикрыл за ней дверь и, старательно игнорируя Кота, шагнул к столу. Положил заявление об уходе, попутно сообщив: - Вот. Вижу, что не сюрприз. - Не сюрприз, - согласно кивнул Борисыч. - Я тебя, шельму, знаю. - Отлично. Долгие проводы – лишние слёзы. Я согласно кивнул и потопал на выход. Дальше они как-нибудь уже сами, без меня разберутся. Уверен, Андронов махом передумает увольняться, а Борисыч прекрасно подберёт ему подходящего помощника. Я здесь только мешаю. - Стоять! – прилетел в спину оглушительный командирский рявк, настигая меня уже у самого выхода, и я автоматически замер. Обернулся. Борисыч смотрел на меня мрачно и решительно. Требовательно махнул рукой: - Ну-ка, топай сюда, будем разбираться. - Всё разобрано уже, Иван Борисович, - сообщил ему я и мило улыбнулся. - Ну и стой там, хрен с тобой, - он устало махнул рукой. - Костя, ты дописал? Взял его листок, сложил вместе с моим, покрутил их и задумчиво побарабанил по ним пальцами. - Значит, так… - Борисыч вздохнул совсем уж тяжко. - Рассказывайте, что же вы не поделили, братцы-кролики. И что ему рассказывать? Всё уже решено и поделено. Проблема исчерпана, противостояние закончилось. Всё закончилось. Но как бы спокойно и легко я себя сейчас не ощущал, я при этом осознавал неизбежное – мои чувства к Коту не исчезли. Не пропали сами по себе, и стоит схлынуть этой решительности, как только пройдет её спасительное новокаиновое воздействие – всё вернётся в своей фатальной неизбежности. И лучше в это время мне быть как можно дальше отсюда. Внимательно выслушав пятиминутное оглушительное молчание, генеральный с досадой потёр лицо и задумчиво протянул: - Ясно… - Ну, раз всё ясно, я пошёл? - обрадованно поинтересовался я. - И куда ты собрался? - мрачно осведомился Борисыч. - Вырубай дурилку, Рома. Осядешь пока в торговом отделе, хотя Регина с меня, конечно, три шкуры сдерёт за посягательство на личную независимость. Мда… Он всё еще думает, что для меня имеет какое-то значение это дурацкое повышение. Вполне логично думает, впрочем, и, возможно, в любой другой ситуации я действительно ему бы обрадовался. И, наверное, имеет смысл объяснить хотя бы Борисычу причины моего увольнения, тот вполне имеет на это право, вот только распинаться перед Андроновым не было ни малейшего желания. Я не спеша вернулся обратно к столу генерального и вежливо обратился к бывшему приятелю: - Кот, будь так любезен, подожди в приёмной пять минут. Тот уставился на меня бесконечно упрямым взглядом. Да уж, было слишком наивно надеяться, что он послушается. - Извини, но я ещё не допил свой кофе, - ехидно оскалился он и вальяжно развалился в кресле, с кофейной чашкой наперевес. Я, не церемонясь, выхватил её у него из рук и одним махом проглотил содержимое вместе с кофейной гущей. Поставил её на стол и сообщил: - Уже допил. - Вкусно? – с живым любопытством поинтересовался тот. Я не стал его разочаровывать: - Очень. - По твоей роже этого не скажешь. - Оставь в покое мою рожу и просто иди - погуляй немного. Подыши свежим воздухом. - Меня и этот воздух устраивает. Но за заботу о моём здоровье безмерно благодарен. Андронов развалился в кресле с самым упрямым выражением на морде лица и даже вцепился в ручки, словно опасаясь, что я выставлю его силком. Похер. Тут есть личности и повлиятельнее меня. Я вопросительно-намекающе уставился на Борисыча, и через пару секунд, с легким раздражением убедился, что поддержки с его стороны ждать не стоит. Тому явно оказался по душе наш маленький спектакль. И он явно загорелся желанием внести в него собственную лепту. Печально вздохнул и скорбно нахмурился: - Рома, перестань. Ну, куда ты пойдёшь, а? Кто тебя возьмёт на нормальную работу? Раздражение выросло в разы, а желание что-то ему объяснять благополучно испарилось. Да и стоит ли? Судя по этому цепкому взгляду, до Борисыча и так всё дошло замечательно. Да, я влюбился по уши в этого идиота, сидящего сейчас тут рядом в кресле, и нужно быть слепым и глухим дебилом, чтобы этого не заметить. А у того если и были ко мне какие-то чувства, то они, эти чувства, уже благополучно улетучились. Всё отлично, се-ля-ви. - Никаких проблем, Иван Борисович, - я доброжелательно оскалился. - Меня и в «Сказку» звали, и на нашу местную фабрику. Предложений немерено. Боюсь, устану выбирать. - Вот скажи мне, ты что - дурак?! - зло рявкнул он, а я оскалился еще радостнее. - В той же «Сказке» ты максимум дойдёшь до отдела кадров, это без диплома-то и с волчьим билетом в трудовой! Про остальных даже и говорить нечего! Я даже как-то философски воспринял это неприкрытое давление на совесть Андронова, хотя раздражение прогрессировало геометрически, неумолимо перерастая в глухую злость. - Тогда пойду к Рафаэлю, - сообщил невозмутимо. - Там и зарплата больше. - И срок тоже не маленький, - Борисыч согласно покивал, словно всерьёз воспринял столь сумасбродный вариант. Я с лёгкой насмешкой уставился на директора, а тот жёстко и несгибаемо уставился на меня в ответ, ясно давая понять, что так просто не отвяжется. Как будто мне не похер на дебильное повышение, банальные деньги, или на родную трудовую книжку с увольнением по статье. Я и держался-то за неё только потому, что это было как дополнительный вызов, доказательство самому себе, что смогу выкарабкаться и в такой ситуации. И с легкостью готов был от неё отказаться, особенно, учитывая варианты. Интересно, Борисыч реально думает, что может продавить меня такими примитивными манипуляциями? Пока они вызывали лишь инстинктивное чувство сопротивления. Где-то на периферии глухо прокашлялся Кот и заявил с неприкрытым изумлением в голосе: - Погоди, Ром, ты что? Увольняешься?! Я даже остолбенел на пару секунд. Медленно повернулся и ошарашенно уставился на Андронова. Тот упрямо вздёрнул подбородок и насупился. Он выглядел настолько растерянным и одновременно полным решимости, что я, даже в своём текущем абсолютно серьёзном состоянии, не удержался от подъебки: - А ты разве нет? - Собирался, - неохотно согласился тот, осторожно глянув в сторону Борисыча. - Вот и я собираюсь. Он уставился на меня бесконечно мрачным взором, явно что-то прикидывая и активизируя работу мысли, и мне даже стало слегка интересно, до чего же он в итоге додумается, и в какие ебеня его заведут такие размышления. - А если я останусь? – поинтересовался он сухо. Ебеня оказались совсем левыми. Я даже не удивился нисколько. Впрочем, ход котячьей мысли просчитывался на раз-два: тот явно был уверен, что я его таким образом прогибаю на согласие с моим временным обитанием в его кабинете, вкупе с активными домогательствами к его драгоценному телу. Меня ощутимо передёрнуло, хотя это уже не имело абсолютно никакого значения. Я и в одном здании с ним не хотел в перспективе находится, не то что в одном помещении, хотя даже забавно посмотреть сейчас – как далеко он способен прогнуться. - На каких условиях? – осведомился я с любопытством. Андронов помрачнел ещё сильнее, помялся и заявил ещё суше: - Никаких условий. Совместная работа, мир, дружба, жвачка. Всё, как и запланировал многоуважаемый Иван Борисович. Он с пафосом кивнул в сторону настороженного лица последнего. - Ну, что? Можно считать вопрос решенным? - немедленно отозвался тот и демонстративно порвал пополам оба заявления. Ещё один глубоко наивный тип. - Да, вопрос решён, - согласно кивнул я и стремительно ломанулся на выход. С чувством огромного облегчения вывалился в приёмную, отчетливо понимая, что если бы задержался там еще хотя бы на секунду, то наверняка сорвался бы и в голос заорал, после чего и Андронов со своим дебильным самопожертвованием и Борисыч со своей душной заботой услышали бы о себе много интересного и не совсем цензурного. Секретарша явно собиралась домой, наводя марафет у зеркала. Я сцапал из лотка пару чистых листков, ручку и быстренько, прямо на её столе, игнорируя возмущение и глупые вопросы, наваял новое заявление и короткую записку. Положил сверху свой пропуск. Молча смерил девушку взглядом – сама догадается, что с этим делать – и вышел за дверь.