Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
17 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
531 Нравится 11 Отзывы 148 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Вэнь Чао приоткрывает окно и оглядывает двор, чтобы убедиться, что там пусто. Возможно, в Безночном городе никогда не будет достаточно темно для того, что он намеревается сделать, но, по крайней мере, здесь достаточно освещения, чтобы никто не узнал его. Если его вдруг поймает обычный адепт, это не должно стать проблемой, он может запугать его и заставить замолчать. Но если это будет его старший брат, отец или, не дай бог, господин Лань… Его пробирает дрожь. Удостоверившись, что двор пуст, Вэнь Чао спрыгивает с подоконника, легко приземляясь, его одежда издает едва слышный шорох. Тренировка с Сжигающим ядра Вэнь Чжулю с шестнадцати лет действительно улучшила его цингун, хотя он думает, что стоический подчиненный его отца не совсем одобрил бы использование этого умения для чего-то подобного. Ах, неважно. Всё хорошо, пока он ничего не знает. Особенно то, что вся причина, по которой Вэнь Чао решил тайком сбежать, — это чертова вина Вэнь Чжулю. Будучи взаперти так долго, Вэнь Чао чувствует себя крайне расстроенным, до такой степени, что у него возникают самые странные мысли и чувства. Как раз на днях ранним утром, преследуя этого маленького сопляка Ян-эра, который украл его любимую шпильку, он перепрыгнул через южную стену возле старой сторожки, где живет Вэнь Чжулю, и увидел как его телохранитель, раздетый по пояс, вылил на себя ведро воды. Первой мыслью Вэнь Чао было не: «вот же мазохист, ему совсем не холодно?!» Это было «Черт, насколько же привлекательным он может быть?!» А потом он потерял равновесие, упал навзничь в кусты и скрылся. Очевидно, что Вэнь Чжулю — привлекательный мужчина. Вэнь Чао не слепой. Он всегда немного восхищался подчиненным своего отца и определенно ценил его внешность (это не было влюбленностью или чем-то еще, что бы там ни говорил его брат), но в последнее время он слишком много думал о Вэнь Чжулю (до такой степени, что всего несколько часов назад обнаружил, что яростно дрочит с именем Вэнь Чжулю на губах). Ради бога, Вэнь Чжулю был не только похож на холодную железную статую и, казалось, не интересовался ничем, кроме выполнения приказов Вэнь Жоханя, но и был даже старше его отца. Вэнь Чао никак не хотел трахнуться с ним, верно? Нет, конечно, нет. Просто он так сексуально напряжен, что его мозг и член в отчаянии. Итак, вывод состоит в том, что Вэнь Чао просто необходимо потрахаться, для этого он заявится в симпатичное «весеннее заведение» и выберет одну или трех симпатичных куртизанок. Легко ступая, Вэнь Чао скользит между немногочисленными тенями, пока не достигает восточной стены дворца. Глядя на луну и звезды и вспоминая время, когда он покинул свои покои, он прикинул, что смена охраны должна быть где-то сейчас. Если он воспользуется персиковым деревом у стены, то сможет легко перелезть через стену совершенно незамеченным и продолжить свой веселый путь в город. Приняв такое решение, он проскальзывает в тень дерева и, подпрыгнув, легко приземляется на ветку. Вэнь Чао усмехается про себя. Теперь ему остается только перепрыгнуть… Кто-то хватает его сзади за воротник ханьфу и тянет обратно на землю. Вэнь Чао реагирует не задумываясь, пять лет тренировок с одним из самых сильных заклинателей в поднебесной дают о себе знать — он вырывается из рук человека и достает из рукава талисман неподвижности… Прежде чем он успел коснуться талисманом чужого лба, его хватают за запястье, и в свете фонарей на стене Вэнь Чао увидел лицо нападавшего. — Вэнь Чжулю? — шипит он. — Что ты делаешь?! Вэнь Чжулю поднимает бровь, железная хватка на запястье Вэнь Чао не ослабевает ни на йоту. Даже в теплом свете фонаря черты его лица сохранили свою обычную резкость. Вэнь Чжулю очень осторожно выхватывает талисман из пальцев Вэнь Чао, засовывает его обратно в рукав молодого господина, затем медленно отпускает запястье Вэнь Чао. — Молодой господин. Что вы делаете? — Скотина, — бормочет Вэнь Чао и корчит ему рожу, потирая запястье, хотя хватка Вэнь Чжулю никогда не причиняла ему боли, и они оба это знают. — Я что, не могу практиковать свой цингун? — огрызается он, скрещивая руки на груди. Ровный взгляд Вэнь Чжулю ясно говорит «Как ты думаешь, насколько я глуп?», но произносит он только: — … Цингун. — Да, — не отступает Вэнь Чао. — Разве ты не должен сейчас охранять моего отца? Вэнь Чжулю говорит: — Глава клана отпустил меня на ночь, — и Вэнь Чао переводит это как «Лань Цижэнь и твой отец трахаются, поэтому он выгнал меня». — Значит, ты пришел приставать ко мне? — Вэнь Чао фыркает, скривив губы. — Иди и охраняй моего брата, мою невестку, моего племянника, или еще кого-нибудь. Я занят. — Куда вы собирались отправиться? — возражает Вэнь Чжулю. Из всех людей, именно Вэнь Чжулю Вэнь Чао не хотел ничего говорить, но пока он не назовет причину, может быть, Вэнь Чжулю отпустит его. Пока он говорит правду. Меняя стратегию, Вэнь Чао пытается выглядеть раскаявшимся. — Я собираюсь повеселиться в городе. Если хочешь, ты тоже можешь пойти, я оплачу всю твою ночь, как насчет этого? — Повеселиться, — произносит Вэнь Чжулю, как будто он никогда раньше не слышал это слово (и Вэнь Чао не удивился бы). Вэнь Чао закатывает глаза: — Бордель, Вэнь Чжулю. Я знаю, что ты слышал об одном, хотя я не знаю, как ты проводишь свое свободное время, — протягивает он. — Я не слышал об этом, — говорит Вэнь Чжулю, но выражение его лица слегка меняется. — Что значит не слышал? У тебя нет свободного времени? — Вэнь Чао не верит. — Ну, похоже, отец, не скоро потеряет самообладание, а поскольку он уже пять лет пребывает в таком хорошем настроении, ты можешь попросить у него отпуск! Или, раз уж ты сегодня свободен, можешь пойти со мной! — чем больше Вэнь Чао думает, тем больше это кажется хорошей идеей. Это не только делает одолжение Вэнь Чжулю, но и станет хорошим материалом для шантажа позже. Вэнь Чжулю смотрит на него с таким же пустым, как обычно, выражением лица, но Вэнь Чао видит легкое удивление в изгибе его бровей. Вэнь Чао усмехается: — Я за все заплачу. Слушай, если хочешь, я найду тебе самых красивых девушек во всем Безночном городе, да хоть всех сразу. Выражение лица Вэнь Чжулю мрачнеет. — Или мужчин. Я знаю подходящее место для этого. У них там есть чудесные горячие источники. Бровь Вэнь Чжулю приподнимается. — Не то чтобы я обрезанный рукав или что-то в этом роде, — быстро добавляет Вэнь Чао. — Просто… Ты знаешь. Даже совершенно нормальный, любящий женщин мужчина должен иногда попробовать какое-то разнообразие. Вэнь Чжулю имеет наглость выглядеть удивленным. — … В любом случае, не говори отцу, и я позабочусь, чтобы у тебя была лучшая ночь в твоей жизни, хорошо? — Вэнь Чао старается выглядеть как можно более харизматичным и убедительным. Он ухмыляется, уголок его рта приподнимается. — Давай, Чжулю, а, — протягивает он, подталкивая локтем Вэнь Чжулю. Вэнь Чжулю моргает, и на мгновение на его лице появляется странное выражение, но затем, удивив Вэнь Чао, он кивает: — Хорошо. — А?! Серьезно?! То есть я не жалуюсь, ничего такого! Ладно, пошли!

***

Так вот как Вэнь Чао ловит себя на том, что напивается вина из крыжовника в лучшем борделе Безночного города, обнимает за плечи веселую куртизанку, имя которой он совершенно забыл, но не сводит глаз с Вэнь Чжулю, который делает крошечные глотки из своей чаши и свирепо смотрит на куртизанку рядом с ним всякий раз, когда она пытается положить руки куда угодно, только не на его руку. Другая женщина сидит позади него и массирует ему виски благоухающим маслом, распустив волосы так, что они падают на спину. На первом этаже играет какая-то песня, а люди танцуют, и если они посмотрят через перила, то смогут увидеть это, но Вэнь Чао только пытается устроиться поудобнее и перестать так много думать, а Вэнь Чжулю, похоже, совсем не весело. Вэнь Чао уже не думал, что это хорошая идея. Он собирался сюда, чтобы перестать думать о Вэнь Чжулю, черт побери! И вот теперь мужчина сидит напротив него, неподвижный, как кусок дерева, и Вэнь Чао едва может даже смотреть на молодую женщину, которую он приобнимает, и чья прохладная рука скользит ему под одежды, чтобы погладить его обнаженную грудь. — Эй, Вэнь Чжулю, — рявкает он, садясь и указывая на подчиненного отца. — Тебе это не нравится? Вэнь Чжулю бросает на него острый взгляд: — … Как насчет молодого господина? Конечно, черт возьми, нет! Вэнь Чао фыркает: — Это мое второе любимое занятие, — язвительно говорит он. — Если я трачу на тебя свои деньги, то ты можешь наслаждаться жизнью, а? Моего отца здесь нет! Просто получай удовольствие! Вэнь Чжулю приподнимает бровь. Вэнь Чао добавляет: — У меня здесь лучшее время в моей гребаной жизни, — он рассеянно отбрасывает руку куртизанки и, наклонившись вперед, выхватывает полупустую чашу крыжовенного вина из рук Вэнь Чжулю и осушает её. Взгляд Вэнь Чжулю ровный, с намеком на вызов. — Молодой господин хочет что-то сказать? — Да, черт возьми, я хочу кое-что сказать! Вэнь Чжулю бросает на него сухой взгляд, а затем слегка отводит глаза, как будто думает, что если игнорировать Вэнь Чао, то этот разговор закончится. Это еще больше бесит Вэнь Чао. На самом деле, больше всего его бесит то, что всё, что он делает, никогда не бывает достаточно хорошо ни для кого. Он дерьмовый заклинатель, недостаточно джентельмен, ничто по сравнению с его сильным старшим братом, или умным маленьким Мэн Яо, который стал Цзинь Гуанъяо, или таким же милым и любимым, как этот раздражающий Вэнь Нин, или кем-то еще. Даже несмотря на то, что его отец внезапно стал относиться к нему лучше в последние годы, даже несмотря на то, что его семья теперь больше похожа на настоящую семью, и все стало лучше — нет никого, кто действительно восхищается им. Никого, кто действительно любит его. За всю приятную (и не очень) компанию, которая была у Вэнь Чао, заплатили. Когда Ван Линцзяо была рядом с ним и говорила, что любит его, Вэнь Чао не очень-то в это верил, но ему нравилось это слышать, и ему нравилось притворяться, что это правда. Потому что, кроме богатства и власти его отца, почему еще кто-то может любить его? Об этом было слишком больно думать. Вэнь Чжулю терпит Вэнь Чао только по приказу Вэнь Жоханя, и Вэнь Чао не дурак. Он точно знает, что его отец значит для Вэнь Чжулю. Больше, чем обычная преданность подчиненного своему господину, Вэнь Жохань, кажется, был всем для Вэнь Чжулю; его господин, его кумир, дорогой друг — и все же он, кажется, все еще сдерживает себя. Это какая-то любовь, Вэнь Чао знает. Так почему же Вэнь Чжулю помешал ему уйти? Почему он согласился пойти вместе? Почему он сидит здесь с лицом, полным скучающего раздражения, и смотрит на Вэнь Чао, как на избалованного ребенка, который валяет дурака?! — Ты знаешь, — огрызается Вэнь Чао, — Я никогда не видел, чтобы ты улыбался! Ни разу! — он прикусывает щеку изнутри, пока не почувствует вкус крови. Вэнь Чжулю все это время действительно ни на кого не смотрит, кроме Вэнь Жоханя. Вэнь Чжулю, кажется, немного опешил, как будто это не то, чего он ожидал. От вина у Вэнь Чао развязался язык: — Тебе не нравятся женщины? Тебе нравятся только мужчины? Я позову их! — его рот кривится, и внезапно он выплевывает слова, которые не похожи на его собственные, осознание нахлынуло, когда он посмотрел на самого преданного подчиненного своего отца. — … Может быть, ты даже найдешь кого-нибудь похожего на моего отца! — шипит он, наклоняясь ближе. Куртизанки переглядываются, приподняв брови, и отодвигаются от мужчин. Вэнь Чао игнорирует их. Выражение лица Вэнь Чжулю становится еще холоднее, и на секунду Вэнь Чао отшатывается, ожидая удара. Но Вэнь Чжулю молчит, ничего не подтверждая и не отрицая, что еще больше бесит Вэнь Чао. — Что он сделал для тебя тогда, что ты не смотришь ни на кого другого даже сейчас?! — Вэнь Чао протягивает руку, чтобы сжать в кулаке ханьфу Вэнь Чжулю. — Это было еще до рождения молодого господина, — голос Вэнь Чжулю холоден. — Это не имеет никакого отношения к другим людям. — А?! Такой скрытный! Может быть, мне действительно стоит найти тебе двойника! Вэнь Чжулю оглядывается на него, все еще раздражающе молча. — Или, может быть, именно поэтому ты согласился пойти со мной! — Вэнь Чао безумно смеется, широко раскрыв глаза от ярости. — Скажи, я похож на своего отца, Вэнь Чжулю? Если ты прищуришь глаза, сможешь ли ты притвориться, что я — это он?! — он снова смеется, глаза обжигает чем-то, что не может быть слезами, только не слезами, черт побери. — Не смотри на меня так! — выплевывает он. — Ты вообще меня видишь?! Вэнь Чао действительно не знает, что хуже. Чтобы Вэнь Чжулю видел Вэнь Жоханя только тогда, когда он смотрит на Вэнь Чао, или не видел никого, кроме нелепого и шумного второго молодого господина. Холодная маска Вэнь Чжулю трескается, и он внезапно встает, заставляя Вэнь Чао упасть на задницу, потеряв равновесие. — Молодой господин пьян, — его голос пробирает Вэнь Чао до самых костей, хотя он явно не громче обычного. — Этот подчиненный заберет молодого господина обратно. Прежде чем он осознает, что произошло, Вэнь Чжулю перекидывает Вэнь Чао через плечо и уносит из комнаты. Несмотря на всю ситуацию, смутное осознание того факта, что после сегодняшнего вечера он никогда не сможет посмотреть Вэнь Чжулю в лицо — Вэнь Чао испытывает глубокое, постыдное удовольствие от того, что его так легко одолеть. Кто еще осмелится? Конечно, в основном и внешне Вэнь Чао все еще в ярости. Он пытается лягаться и колотит кулаками по широкой спине Вэнь Чжулю, но безрезультатно: — Вэнь Чжулю! Ах ты, ублюдок! Отпусти меня! Вэнь Чжулю взлетает в небо, не обращая внимания на протесты Вэнь Чао: — … Если молодой господин не будет осторожен, этот подчиненный может совершить ошибку. Хотя Вэнь Чао знает, что Вэнь Чжулю никогда, никогда не бросит его, он перестает сопротивляться так же яростно, сдаваясь крепкой хватке руки, обнимающей его за талию, удерживая на сильном плече: — Я ненавижу тебя, — бормочет он в спину Вэнь Чжулю, сдерживая слезы. Вэнь Чжулю не отвечает, пока полет не заканчивается, и он приземляется у южной стены возле старой караульни. Вэнь Чао шлепает Вэнь Чжулю по спине в знак протеста, когда его вносят, но он сдается на полпути, так как его охватывает любопытство по поводу жилых помещений Вэнь Чжулю. Здесь чисто и опрятно — никаких лишних штрихов, никаких украшений на стенах. Здесь есть стойка, на которой аккуратно висят доспехи, несколько единиц оружия прислонены к стенам. Письменный стол с книгой на нем, и закладка между страницами. Это выглядит почти грустно. Если бы это зависело от Вэнь Чао, то здесь было бы много других украшений! Он повесил бы свиток вон на ту стену, симпатичную маленькую курильницу у стола и, возможно, декоративную складную ширму… Мысли Вэнь Чао об украшении интерьера обрываются, когда Вэнь Чжулю бросает его на кровать, а затем отступает назад, зная, что Вэнь Чао вскочит с яростным рычанием и сжатым кулаком: — Скотина! — рявкает Вэнь Чао. — Я просто хотел пойти и повеселиться, а ты всё испортил! — Ваша вспышка гнева — не моя вина. Вэнь Чао чуть не подавился собственной слюной от возмущения. Он знает, что ошибается, знает, что делает только хуже, но не может остановиться: — Ты..! Это ты во всем виноват! Ты просто не мог отпустить меня туда! А потом сидел там с таким лицом! Как будто я заставил тебя пойти! — Ваша маленькая речь в доме удовольствий имела другой тон. В темноте Вэнь Чао не может разглядеть, какое холодное выражение лица у Вэнь Чжулю, но его голос звучит тяжелее, чем когда-либо. — Это не значит, что я не сказал правду! — рычит Вэнь Чао. — Не всю правду. Вэнь Чао хочет причинить ему боль. Однако ему нечего сказать умного, и он скрипит зубами, пока не заскрипит челюсть: — Что за бред ты несешь? — он сплевывает. Вэнь Чжулю приближается, лицо его находится в тени, но пламя на передней части его одежды освещается косым светом из узкого окна над кроватью. Он стоит, как некое неподвижное существо, некий высеченный из камня голиаф, постоянство запечатлено в каждой линии его тела. Вэнь Чао хочет переместить его, независимо от того, как он должен это сделать. Его присутствие всегда ощутимо, его взгляд всегда тяжел, но на этот раз, больше, чем когда-либо, Вэнь Чао чувствует себя почти испуганным. Он всегда хотел знать, что скрывается за маской непринужденности, еще в детстве. Но стоический подчиненный его отца просто продолжал шагать вперед, пристально глядя вперед. Вэнь Чао всегда хотел увидеть, что заставило бы Вэнь Чжулю улыбнуться, хотя бы раз; но чувствовать его холодную, тяжелую ярость, чувствовать что-либо от него — это сама по себе победа. — Вы знаете. Вэнь Чао обладает силой бесить Вэнь Чжулю, и хотя он может дорого заплатить за это, он чувствует горькое удовлетворение. Несмотря на это, он весь сжимается, когда колени упираются в кровать. Его голос дрожит: — Вэнь Чжулю, что ты собираешься делать?! Он должен был знать, что Вэнь Чжулю с самого начала раскусит его. Вэнь Чжулю останавливается только тогда, когда между ними остается расстояние меньше ладони, и Вэнь Чао приходится вытягивать шею, чтобы заглянуть ему в лицо. Вэнь Чжулю, как обычно, хмурится, но в его глазах появляется нечто странное, что Вэнь Чао не знает, как назвать. — Я тебя совсем не выношу! — рявкает Вэнь Чао, выплевывая свой собственный отказ, прежде чем он может быть отвергнут — спасая себя крошечным кусочком лица, которое у него еще осталось. — Проваливай! Вэнь Чжулю приближается на полшага. Вэнь Чао резко отшатывается, но деваться некуда, и в конце концов он падает на кровать с неприличным воплем удивления. Он приподнимается на локте, указывая дрожащим пальцем вперед, на Вэнь Чжулю: — Ты… проваливай! — повторяет он. Вэнь Чжулю наклоняется над ним, пока палец Вэнь Чао не прижимается к его груди, и у него не остается выбора, кроме как продолжать упираться, или попытаться увеличить расстояние между ними. — … Молодой господин, — голос Вэнь Чжулю — это низкий гул над ним, казалось, вибрирующий прямо через все его тело. — Хватит болтать. Рот Вэнь Чао работает быстрее разума, как обычно: — Заставь меня! Вэнь Чжулю целует его. Сначала Вэнь Чао находится в таком глубоком шоке, что не может поверить в происходящее. Затем он упивается ощущением губ Вэнь Чжулю на своих губах, упивается тем, что он осмелился одолеть его, осмелился толкнуть вниз и прикоснуться к телу Вэнь Чао, чужие руки обжигающе горячие, несмотря на слои одежды. Его целует Вэнь Чжулю! Разве не этого он хотел? Вэнь Чао целует в ответ, засовывая язык в рот Вэнь Чжулю, грубо хватая Вэнь Чжулю за плечи и закидывая ногу ему за спину. Что бы они ни делали здесь и сейчас, Вэнь Чао оставит на этом человеке свои следы, чтобы его не так легко было забыть. Он кусает нижнюю губу Вэнь Чжулю и отстраняется: — … Чжулю, — он рычит, цепляясь за его плечи так, что точно останется синяк. — Если ты меня разыгрываешь, я тебе этого не прощу. В полумраке комнаты глаза Вэнь Чао светятся внутренним огнем, а насмешливый изгиб его рта совсем не скрывает болезненную неуверенность и глубокую тоску. С распущенными волосами, в помятой одежде, откинувшись на спинку кровати Вэнь Чжулю, как будто она принадлежит ему, было очевидно, на кого он похож. Но это, наверное, к лучшему. Вэнь Чжулю молчит, но его брови сходятся вместе в эмоции, которую Вэнь Чао не может точно определить. Он наклоняется и целует Вэнь Чао в уголок рта. Это слишком мягко, слишком странно, и Вэнь Чао снова теряется в словах. Это своего рода ответ. Вэнь Чао слегка поворачивает голову и целует Вэнь Чжулю в губы, более резко, требовательно. Он жадный — он хочет всё от Вэнь Чжулю. Он хочет брать, и брать, и брать, пока Вэнь Чжулю не станет полностью его… Он обхватывает Вэнь Чжулю руками и ногами, выгибая спину, чтобы придвинуться еще ближе. Он и так уже твердый, и он буквально умрет, если не кончит. Вэнь Чжулю кладет руку ему на спину, прижимая его к себе, и Вэнь Чао уже знает, что даже после нескольких таких жарких поцелуев, он ни за что не будет удовлетворен, если они трахнутся только один раз. Он тянет ткань ханьфу Вэнь Чжулю, пытаясь распахнуть его. Вэнь Чжулю слегка отстраняется. — Хочу тебя. Сейчас… — рычит Вэнь Чао, прежде чем Вэнь Чжулю успевает что-то сказать. — Попросите вежливо, — криво усмехается Вэнь Чжулю. — Ты..! При виде сильно обиженного Вэнь Чао губы Вэнь Чжулю слегка подергиваются, а затем он фыркает и приглушает смех, прижимаясь лбом к груди Вэнь Чао, чтобы скрыть свое лицо. Этот короткий миг открывшихся зубов, изгиб глаз Вэнь Чжулю… У Вэнь Чао перехватывает дыхание, а сердце делает что-то странное. Он хочет сохранить это, сохранить все это для себя, чтобы никто другой не мог получить. — Черт возьми, — бормочет Вэнь Чао, — ты умеешь улыбаться… — его пальцы путаются в волосах Вэнь Чжулю, когда он поднимает лицо мужчины, чтобы снова посмотреть на него. — Твою мать, ты такой… — говорит он и понимает, что звучит как обожающий идиот. Вэнь Чжулю хмурится: — Не смотрите на меня так. Вэнь Чао делает жуткое, раздраженное лицо: — Как «так»? — фыркает он. Вэнь Чжулю уклончиво хмыкает, но начинает развязывать пояс своего ханьфу. Вэнь Чао делает то же самое. Вэнь Чжулю аккуратно укладывает несколько слоев своей одежды на спинку стула, в то время как Вэнь Чао небрежно бросает свою на пол, но когда он замечает, что Вэнь Чжулю поднимает их и складывает, прежде чем сложить на стол, он останавливается. — Черт возьми, что ты делаешь? — требует он. Вэнь Чжулю оглядывается с невозмутимым выражением лица: — Иначе они будут скомканы. — Да кому какое дело? Подняв брови, Вэнь Чжулю не сразу отвечает и, наконец, кладет аккуратно сложенные нижние одежды Вэнь Чао поверх другой стопки: — Молодой господин, — говорит он сухо, и Вэнь Чао почему-то вздрагивает, — потерпите. — К черту всё это, — бормочет Вэнь Чао, придвигаясь ближе к краю кровати, в одних белых шелковых штанах, явно топорщащихся спереди. — Иди сюда! Чжулю-ю-ю-ю… — начинает он почти скулить. — Иди сюда! Вэнь Чжулю, наконец, повинуется, все еще одетый в нижние одежды. Он обхватывает ладонями лицо Вэнь Чао и наклоняется для поцелуя, а Вэнь Чао тянет его вниз, трется о его бедро, как перевозбужденный подросток, и теребит его грудь. Язык Вэнь Чжулю скользит по его языку, и определенно что-то твердое прижимается к ноге Вэнь Чао. Руки Вэнь Чжулю тверды в своих прикосновениях, прижимая его к кровати, большой палец резко потирает сосок Вэнь Чао, а другая рука покоится на талии Вэнь Чао. Вэнь Чао удается стянуть нижнюю мантию с плеч Вэнь Чжулю, и он, задыхаясь, целует его в челюсть и шею. Рука Вэнь Чжулю тянет за штаны Вэнь Чао, как раз достаточно, чтобы его рука обхватила член Вэнь Чао. Ахая в место соединения шеи и плеча Вэнь Чжулю, Вэнь Чао тяжело сглатывает. Рука Вэнь Чжулю двигается медленно, слишком медленно, мучая Вэнь Чао медленными, грубыми толчками, которые заставляют его кусать собственные губы, чтобы не закричать. Он прижимается губами к плечу Вэнь Чжулю, пока не оставляет след, заглушая таким образом любой шум. Он не может полностью засунуть руку в штаны Вэнь Чжулю, но подтягивает бедро вверх, чтобы дать хоть какое-то приятное давление. И снова Вэнь Чжулю отстраняется, чтобы достать из-под кровати пузырек с маслом. Вэнь Чао садится и решает не тратить время на то, чтобы залезть в штаны Вэнь Чжулю. — Погоди, а это для кого? — спрашивает Вэнь Чао, неторопливо дроча Вэнь Чжулю, пока тот открывает пузырек. — Ты или я? Вэнь Чжулю пожимает плечами: — Вы, — предлагает он. Судя по ограниченному опыту в этой конкретной области, это его не самый любимый способ, но если это Вэнь Чжулю… Он не возражает. Не имеет значения, как он его получит, главное, чтобы он его получил. Вэнь Чао говорит: — Хорошо, тогда, черт возьми, сделай это, — вылезает из штанов и ложится на спину, плотно закрыв глаза и ожидая первой боли. Вместо этого он получает, что Вэнь Чжулю раздвигает его ноги, смазывая его задницу гораздо медленнее и осторожнее, чем ожидалось; длинные мозолистые пальцы проникают внутрь, слегка двигаются, а затем прижимаются к… Че-ерт… Вэнь Чао издает звук, нечто среднее между вздохом и настоящим стоном, словно он какая-нибудь чрезмерно увлеченная девушка из борделя, которая просто хочет получить свою плату, но это совершенно непроизвольно: — … Эй, что, черт возьми, это было? — спрашивает он, задыхаясь. — Сделай это еще раз. Вэнь Чжулю повинуется снова и снова, и Вэнь Чао кусает свой кулак, чтобы заглушить звуки, которые он издает. — Теперь я понял, — говорит Вэнь Чао, запыхавшись, когда Вэнь Чжулю убирает пальцы. — Твою мать. — Поняли что? — Почему кто-то может на самом деле захотеть получить это в задницу, — уточняет Вэнь Чао, качая головой. — … Хорошо. Вставь его. Вэнь Чжулю задерживает выполнение этого приказа, беря подушку и кладя ее под поясницу Вэнь Чао и только тогда он наклоняется над ним, медленно толкаясь внутрь. Наконец, Вэнь Чао думает, что дело сделано, он делает глубокий вдох, но затем Вэнь Чжулю продолжает входить, и Вэнь Чао понимает, что это еще не все: — Черт-черт-черт… Погоди, погоди, да сколько еще?! — спрашивает Вэнь Чао, пытаясь дышать, когда Вэнь Чжулю продолжает. — Какого черта он сейчас кажется больше?! У Вэнь Чжулю перехватывает дыхание: — Молодой господин, — говорит он, его голос очень напряжен, — пожалуйста, потерпите еще немного. Вэнь Чао падает на спину и пытается дышать, пока Вэнь Чжулю наконец не входит до самого основания. Рука Вэнь Чжулю прижимается к его груди, удерживая на месте, но в то же время, кажется, что Вэнь Чжулю каким-то образом прижимает его к земле. Ощущение этой теплой ладони — это то, что Вэнь Чао чувствует странно остро. Жар этой «сжигающей ядра» руки, ее давление, легкая дрожь, проходящая через нее, — все это заставляет Вэнь Чао чувствовать себя как-то странно, и в порыве он приподнимается на локте и целует шею Вэнь Чжулю. Это, кажется, вызывает довольно интенсивную реакцию, и Вэнь Чао снова падает, когда Вэнь Чжулю немного отстраняется, а затем с силой толкается до упора. Это не совсем неприятно, но и не здорово. Вэнь Чао немного двигается, пытаясь наклониться так, чтобы член Вэнь Чжулю мог задевать внутри то, отчего было так хорошо, когда он делал это пальцами до этого. Наконец он сдвигается достаточно, чтобы при следующем толчке Вэнь Чжулю попал прямо в середину того места, и Вэнь Чао прикусывает щеку изнутри, чтобы не издать недостойный звук. Вэнь Чжулю замечает эту реакцию, и берет руками Вэнь Чао за бедра, чтобы удержать его на месте. А потом он просто двигается. — Охчертохчертохчертохче-е-ерт… Он умрет. Это так хорошо, и это слишком много, он определенно умрет. Вэнь Чао понимает, что «быть затраханным до смерти» звучит так, как будто это действительно может произойти: — Подожди, подожди… — он тяжело дышит, руки слабо хватают Вэнь Чжулю за плечи. Карающий темп немного замедляется: — Что? — спрашивает Вэнь Чжулю, и он почти не запыхался, ублюдок. — Ты… — Вэнь Чао шумно сглатывает. — Я же… Я же умру, помедленней… Вэнь Чжулю фыркает: — Вы не умрете, — но замедляется. Немного. Он обхватывает рукой член Вэнь Чао, и Вэнь Чао вскрикивает, а затем сразу же кусает свою собственную руку. Вэнь Чжулю на мгновение останавливается, чтобы отвести руку от рта Вэнь Чао, большим пальцем разглаживая следы от зубов. Затем он наклоняется и целует Вэнь Чао в губы, возобновляя движения бедер и руки. Еще одно мгновение Вэнь Чао чувствует странное, почти болезненное чувство в своем сердце, и он выгибается всем телом навстречу Вэнь Чжулю, целуя, кусая и царапая его, как дикое животное. Он хочет, и хочет, и хочет, и берет все, что ему дает Вэнь Чжулю, и даже больше. Когда он впивается зубами в плечо Вэнь Чжулю, то слышит у самого уха сдержанный хриплый стон мужчины. — Тебе нравится? Вэнь Чжулю утвердительно хмыкает, а Вэнь Чао кусает его за другое плечо. На этот раз следует откровенный стон. И тогда он чувствует тепло духовной энергии Вэнь Чжулю и отклик своей собственной. Свет есть, но видит ли он его на самом деле или просто чувствует, Вэнь Чао сказать не может. Это тепло, и эта целостность, и это сочетание его собственного и Вэнь Чжулю. Это настоящее парное совершенствование. Вэнь Чао чувствует, что скоро кончит. Он даже не уверен в том, что говорит, и почти не заботится о том, как отчаянно цепляется за Вэнь Чжулю: — Черт… Ах.! Так хорошо… Я хочу тебя… Я…Ты… Ты мой… А-ах! Он кончает так сильно, что теряет сознание.

***

Когда он приходит в себя, то лежит, слабо раскинув руки, на кровати, измотанный и липкий. Вэнь Чао смотрит в потолок и пытается вспомнить, как дышать. Это было безумие. Как только он сможет двигать более чем одним веком за раз, он определенно сделает это снова. Это было даже лучше, чем то время, когда он был с… Холодная вода и грубая ткань на животе пугают его настолько, что он издает слабый звук. Уже чистый и презентабельный в белых ночных одеждах, с зачесанными назад волосами, Вэнь Чжулю стоит над ним и обтирает. Вэнь Чао пытается сесть, но у него ничего не получается. Вэнь Чжулю молча приподнимает его и накрывает одеялом, прежде чем лечь в постель рядом с ним. Вэнь Чао проворчал что-то вроде «Спасибо» или «Черт, я люблю тебя», а затем закрыл глаза.

***

Когда он снова открывает их, технически уже утро. Вэнь Чао садится, вытягивает руки, громко зевает, трет лицо и моргает, прогоняя сон. Рядом с ним Вэнь Чжулю, уже проснувшийся и полуодетый, сидит у него в ногах на кровати. Когда он, наконец, смог закрыть челюсть от мощного зевка, Вэнь Чао говорит: — Какого черта ты одет? — он стягивает с себя одеяло, оставаясь лежать обнаженным на кровати. Вэнь Чжулю делает одобрительно-беспечное лицо и снова начинает раздеваться. Вэнь Чао восхищается им с ухмылкой. Вэнь Чжулю выглядит великолепно. Вся верхняя часть его тела покрыта синяками и следами укусов, и когда он полностью обнажается, Вэнь Чао видит следы, оставленные его пальцами на спине Вэнь Чжулю. Его. — Знаешь что? — наконец говорит Вэнь Чао, когда Вэнь Чжулю раздевается. — Я собираюсь отсосать тебе. — Хорошо, — Вэнь Чжулю слегка откидывается назад и раздвигает колени, между ними достаточно места для Вэнь Чао. Вэнь Чао слегка растягивает челюсть и хрустит шеей: — Я не стою на коленях, кем ты себя возомнил? — ворчит он, закатывая глаза. — Ложись или что. Потом тоже мне сделаешь.

***

К восходу солнца Вэнь Чао насытился и приятно согрелся, лениво одеваясь в аккуратно сложенную одежду со вчерашнего вечера. Вэнь Чжулю уже оделся и приступил к своим обязанностям, быстро поцеловав Вэнь Чао в уголок рта и сказав что-то о патруле. Вэнь Чао был в хорошем настроении и просто похлопал его по плечу, сказав что-то вроде «веселись». Теперь, оставшись один в маленькой сторожке Вэнь Чжулю, Вэнь Чао имеет возможность подумать о том, что случилось. Что же произошло? Три вещи он знает наверняка; во-первых, Вэнь Чжулю неразрывно связан с Вэнь Жоханем и так будет всегда; во-вторых, Вэнь Чао только что трахнулся с Вэнь Чжулю, и казалось, что это повторится не раз. В-третьих… Вэнь Жохань, вероятно, не очень хорошо воспримет известие о том, что у его правой руки и второго сына роман. Эх, ладно. Пока он ничего не знает, им ничего не угрожает. Он входит в свои покои как раз в тот момент, когда слуги готовят завтрак. Это достаточно обычное явление, чтобы он мог быть уверен в их молчании, и он жует, голодный. Чуть позже он выходит на крышу, чтобы без особого энтузиазма попрактиковать некоторые приемы меча на балках, а затем отвлекается, играя со своим маленьким племянником до полудня. Его невестка рада, что может немного отдохнуть, так как маленький Вэнь Юань требует поездки на спине после рассказывания ему сказки после шуточного поединка и после игры в пятнашки. У него на плечах сидит Вэнь Юань и собирает груши с дерева во дворе, когда он видит, что Вэнь Чжулю спускается из главного дворца. Когда он идет через двор, Вэнь Чао притворяется небрежным и предлагает ему немного помахать, стоя на цыпочках, когда Вэнь Юань призывает его: — Выше! Дядя, хочу грушу! Вэнь Чжулю поднимает брови: — Молодой господин, — говорит он в знак приветствия, склоняя голову и складывая руки перед собой, но в том, как он это говорит, есть что-то, что напоминает Вэнь Чао о прошлой ночи. Он на мгновение встречается взглядом с Вэнь Чао, и у Вэнь Чао пересыхает во рту. Вэнь Чао сглатывает и говорит: — Хах, да, — Черт. Он этого не переживет. Когда-нибудь. Маленькое колено Вэнь Юаня толкается в челюсть Вэнь Чао: — Мне нужно грушу! — объявляет он. — Дядя-Лю! Смотри! — Хорошо, — торжественно произносит Вэнь Чжулю. Вэнь Чао стонет: — Чжулю, возьми его, моя спина меня убивает. Вэнь Чжулю берет ребенка, но ровно смотрит на Вэнь Чао: — Вы должны больше тренироваться, — укоризненно говорит он. — Эй, на этот раз это твоя вина, — фыркает Вэнь Чао и подмигивает. Вэнь Чжулю нечего сказать на это, но как только Вэнь Юань оказывается у него на плечах, ребенок дает ему грушу: — Можешь взять эту, — великодушно заявляет мальчик. — Я возьму еще одну для мамы и дяди! — Что, почему он получает первым? — требует Вэнь Чао, притворяясь оскорбленным. Вэнь Юань хихикает. Глаза Вэнь Чжулю искрятся весельем, и Вэнь Чао с ужасным замирающим чувством понимает, что любит этого мужчину, и любит его слишком сильно, чтобы все закончилось хорошо. Как раз в тот момент, когда он собирается открыть рот и отпустить какую-нибудь шутку, чтобы скрыть свое внезапное волнение, слуга спускается по тропинке из дворца и кланяется им, прежде чем повернуться к Вэнь Чжулю и сказать: — Глава ордена желает немедленно увидеть вас, господин Сжигающий ядра. Он кажется… взволнованным. Как можно скорее, пожалуйста, господин. Выражение лица Вэнь Чжулю сразу становится каменным, и он отпускает Вэнь Юаня. Он кланяется им обоим, а затем уходит. Вэнь Чао переводит взгляд с дворца на удаляющуюся спину Вэнь Чжулю и принимает импульсивное решение. Он поручает слуге отвести маленького молодого господина туда, где находится его мать, прямо через широкий двор, а затем бежит за Вэнь Чжулю, следуя за ним на некотором расстоянии. Вэнь Жохань обо всем узнал? Он ведь не мог обо всем узнать?!

***

Вэнь Чжулю проходит прямо в тронный зал, и двери за ним драматично захлопываются. Вэнь Чао закатывает глаза, а затем делает очень легко объяснимый жест охранникам «заткнитесь, вы не видите, что я что-то делаю». Потом подходит к дверям и прижимается к ним ухом. Он ничего не слышит. Он видит щель прямо в центре двери и всматривается через неё. Теперь он еще и слабо слышит, что происходит внутри. Вэнь Чао видит своего отца, сидящего на массивном троне, и Вэнь Чжулю, стоящего внизу. — Чжулю… — Вэнь Жохань потирает лоб. — Я не могу поверить, что должен спрашивать об этом… Это никак нельзя выразить деликатней, но… — он снова потирает лоб —… Ты, э-э, занимался двойным совершенствованием с Чао-эром? Заглядывая в щель в двери, Вэнь Чао резко вдыхает, и прежде чем он может издать еще хоть один звук, он зажимает себе рот. Черт бы тебя побрал, отец, не лезь в мою личную жизнь! Я же не спрашиваю о том странном дерьме, которое, как я знаю, ты делаешь с господином Лань! Голос Вэнь Чжулю тяжелый и ровный: — … Да. Вэнь Жохань делает паузу, затем потирает лоб обеими руками: — Черт, я не могу поверить, что ты на самом деле ответил, — говорит он напряженным голосом. — Если Глава ордена спросит, этот подчиненный ответит. — Не могу поверить.… — бормочет Вэнь Жохань. — Черт, Вэнь Чжулю, ты… — он обрывает себя. — Ты действительно совсем меня не боишься? Вэнь Чжулю, ты наглый, бесстыдный человек, я никогда не знал, что ты такой… Вэнь Чао не выдерживает и врывается в тронный зал: — Отец! — кричит он, шагая вперед, прерывая начало тирады Вэнь Жоханя. Брови Вэнь Жоханя поднимаются вверх. Вэнь Чжулю, с напряженностью в каждой черте лица и тела, слегка поворачивается, чтобы посмотреть на Вэнь Чао: — Молодой господин, что вы здесь делаете… — Заткнись, — шипит на него Вэнь Чао, затем поворачивается к отцу, расправляя плечи. — Чао-эр, — начинает Вэнь Жохань. — Это моя вина! — кричит Вэнь Чао, прерывая его, стиснув зубы и вызывающе глядя на Вэнь Жоханя. Он делает последние шаги и встает перед Вэнь Чжулю. — Отец, это все моя вина. Не его. Брови Вэнь Жоханя поднимаются еще выше. Его голос принужденно ровен: — … Поподробнее об этом? — Отец, черт возьми, послушай меня, Вэнь Чжулю не сделал ничего плохого! Все, что делает Чжулю, он делает для тебя — он даже терпит меня ради тебя! Он такой… я даже не знаю, ясно? Он уважает тебя и поклоняется тебе больше, чем кто-либо и когда-либо! Разве ты сам не велел ему подчиняться и моим приказам? Так что, черт возьми, это моя вина! Голос Вэнь Чжулю за его спиной звучит тихо: — Молодой господин… Вэнь Чао делает глубокий вдох, затем взмахивает рукавами и нелюбезно встает на колени, сильно ударяясь ими по каменному полу, но не проявляя никакой реакции: — Какое бы наказание ты ни назначил, я приму все! — говорит он. Затем, впервые с тех пор, как он был маленьким — гордым, высокомерным маленьким ублюдком, каким он и является, — он кланяется так низко, что его лоб ударяется об пол, громко и сильно. Позади него раздается резкий вздох. Взмахнув одеждой, Вэнь Чжулю опускается рядом с ним: — Молодой господин снова пьян и несет чепуху, — лжет он с невозмутимым лицом. — Этот подчиненный просит прощения у Главы ордена Вэнь. — Заткнись, мать твою! — Вэнь Чао вскакивает, его лоб покраснел от удара об пол. — Я сегодня ничего не пил! Я просто, блять, поклонился, цени это, неблагодарный придурок! Это моя вина, и ты это знаешь! Вэнь Чжулю игнорирует его, глядя прямо перед собой, сложив руки перед собой в извинении. — Это моя вина! Я должен был, черт возьми, знать, ясно?! Я все испортил ради тебя, не пытайся взять вину на себя, как будто это какой-то благородный жест! — громко шипит Вэнь Чао. — Он для тебя все! Быть в благосклонности отца стоит гораздо больше, чем несколько лет затворничества или наказание кнутом! Вэнь Чжулю смотрит на него, стиснув зубы. Он выглядит так, будто хочет что-то сказать, но Вэнь Жохань выбирает именно этот момент, чтобы заговорить. Или, не заговорить, а взорваться оглушительным хохотом, так что едва мог дышать. Он хватается за живот и хрипит, прежде чем поправить одежды и попытаться сесть с большим достоинством: — Чао-эр, — наконец произносит он сквозь фыркающий смех, — Чжулю… Я… — он делает глубокий вдох и пытается перестать смеяться, прежде чем продолжить. — Ладно. Хорошо. Я собирался отговорить вас обоих от этого или, по крайней мере, немного пригрозить Чжулю, так сказать. Но приятно видеть, что вы действительно заботитесь друг о друге. Что бы вы ни делали, я не хочу об этом слышать. Я не собираюсь никого наказывать. Чем меньше я буду знать о вас двоих, тем лучше. Наступает мертвая тишина. — Черт побери, неужели ты действительно думал, что я сделаю что-то радикальное?! Ради Бога, это я чуть не устроил дипломатический скандал, женившись на самом уважаемом человеке в мире заклинателей! — Вэнь Жохань потирает лоб. — А теперь кыш. Уходите. Мне нужно выпить.

***

Снаружи Вэнь Чжулю поворачивается к Вэнь Чао: — Что это было? — спрашивает он. Его голос ровный, но глаза ищут что-то в Вэнь Чао. — Послушай, я… — Вэнь Чао вздыхает. — Ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. Я… Я знаю, что тебе нравится мой отец. Все в порядке. Если ты хочешь, чтобы мы продолжали трахаться, это прекрасно, если ты не хочешь снова прикасаться ко мне, то ничего страшного. Что угодно. Это был хороший секс, но не забивай себе голову или что-то в этом роде, — он пожимает плечами и закатывает глаза. — Только не связывайся со мной, когда я захочу уйти. Вэнь Чжулю тяжело вздыхает: — Молодой господин, вы не поняли. Да, было время, когда, помимо преданности Главе ордена Вэнь, я питал к нему чувства другого рода. Когда я был моложе, это было сродни поклонению герою, а потом и увлечению. Но более того, я видел, что он ценил меня как воина, как советника и друга, даже когда был в самом неустойчивом состоянии. Я в долгу перед ним, и я отдам за него жизнь. Но я сделаю это как его подчиненный, а не как кто-то другой. — Конечно. Хорошо, — Вэнь Чао фыркает и отворачивается. Он не плачет, это всё из-за цветочной пыльцы. — Молодой господин, — вздыхает Вэнь Чжулю, — вы очень похожи на него. Но вы — не он, я всегда это ясно видел. Я терпел вас, да, но я также заботился о вас. — … Конечно, — говорит Вэнь Чао, потирая глаза и нос, затем пожимает плечами. — Нет, я понимаю. Спасибо. Я… э-э-э… … У меня сегодня много дел, так что я… — он машет рукой Вэнь Чжулю, не оборачиваясь, и делает несколько шагов в сторону. Его хватают сзади за воротник и немного оттягивают назад, пока спина Вэнь Чао не прижимается к груди Вэнь Чжулю, чужие руки держат его: одна обнимает за грудь, другая удерживает за плечо. Голос Вэнь Чжулю низкий и странно мягкий, хотя в нем слышится обычная сухость. Его лоб упирается в затылок Вэнь Чао, теплое дыхание касается затылка Вэнь Чао: — Молодой господин, я не очень хорошо разбираюсь в словах, но буду говорить прямо. Вы можете бить меня, проклинать, но я ясно вижу, что я вам нравлюсь. Что ж, вы мне тоже нравитесь. Вэнь Чао перестает сопротивляться и всхлипывает, прежде чем криво усмехнуться, он знает, что Вэнь Чжулю не может видеть, но сможет услышать, как он говорит: — …Ты думаешь, этого достаточно? Я хочу, чтобы ты любил меня больше. Я заставлю тебя полюбить меня еще больше, понял? — Понял, — Вэнь Чжулю разворачивает его, положив руки на плечи, а затем коротко и целомудренно целует Вэнь Чао в ушибленный лоб. Больше, чем целая ночь интенсивного секса в старой караульной комнате Вэнь Чжулю, больше, чем прилив гнева и силы, когда он стоял рядом с Вэнь Чжулю в тронном зале, хотя, возможно, не больше, чем видя короткую вспышку беспомощного смеха Вэнь Чжулю в темноте — Вэнь Чао чувствует, что с его сердцем творится нечто странное. — Черт, — ворчит он, потирая переносицу, чтобы скрыть покрасневшее лицо, — что за непотребства ты творишь на людях?
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.