О неловких ситуациях и коленях

Пока Вову ничего не беспокоило. Точнее, беспокоило, конечно, что на его коленях буквально сидел его друг, но в целом все было неплохо. Все было неплохо до той поры, пока Гаечка не предложив всем играть «в интимной обстановке». И видит бог, как долго и изощренно проклинал ее за это действие Лёша Губанов. Как он вообще оказался на коленях у Вовы Братишкина? Хороший вопрос, ответит на него Вова, который пригласил на вписку миллиард людей, которым негде было сесть. А Хесус старый дед, ну как он вообще может стоять? Какой сидеть на полу? Развалится, бедняга, — именно так возмущался Вова, пока Лёшу не усадили к нему на колени. Он не то чтобы был против, Хесус весил как пушинка, его вес вообще не ощущался. Тем более, под пледом и с Лешей на коленях было не так холодно. — Хес, прекрати ерзать, блять — прошипел Вова, пока тот пытался найти удобное положение, чтобы не съехать с колен Братишкина. — Я не могу! У тебя ноги какие-то… неправильные! — Сам ты неправильный! Пиздатые у меня ноги, крепкие, не то что у тебя, — Вова не выдержал, ухватив Губанова за талию, подтянул к себе, чтобы тот не пидорахнулся и не разбил нос. Хесус ойкнул, когда его резко схватили, смирно усевшись. Единственное, что его напрягало — руки Вовы, которые до сих пор заключали его в своеобразный замок. Все вокруг бесстыдно пялились на стычку двух стримеров, но вскоре потеряли к ним интерес, ведь допрашивать Гаечку о её ориентации было гораздо веселее и интереснее. — Даш, а Даш, — Марина накручивала локон на палец, хитро улыбаясь. — Правда или действие...? Дальше Лёша уже ничего не слышал, потому что Семенюк охуел вконец. Тот положил подбородок на плечо Хесуса, окончательно слипшись с ним, как пельмень. Сторонником любых прикосновений, а таких интимных тем более Лёша не был, поэтому дёрнулся в сторону. — Сука! Ты не можешь спокойно посидеть? — угрожающе спросил Вова, которому Губанов нечаянно зарядил по зубам. — Не могу! Ты вообще про личное пространство знаешь? Я тебе не телка, понял? — ответил Лёша, намереваясь встать, прекратив всю эту возню. Братишкин притянул к себе стримера, не обращая внимания на его слабые попытки вырваться. Ну нет, хуй он куда сегодня уйдёт. У Леши планы были немного другие, он постоянно соскальзывал с колен стримера, пытаясь улизнуть. — Вы чего там делаете, голубки? — ехидно спросил Гвин, но быстро отстал, так как очередь дошла до него. Лёша вновь испуганно дёрнулся, заелозив на коленях Братишкина. Неожиданно прекратив движения, он замер. Возможно, ему показалось, возможно… Лёша отчаянно покраснел, ему внезапно стало жарко от дыхания Вовы, что буквально утыкался ему в шею. Он отчетливо ощущал что-то твёрдое, упирающееся ему в зад. И либо Вова ебанулся, засунув что-то продолговатое в штаны, либо это был член. — Я… — Лёша растерянно запнулся, чужие руки неожиданно скользнули вниз, задев футболку, осторожно ныряя под неё. Хесус выдохнул, стараясь собраться с мыслями. Нужно срочно прекратить весь этот пиздец, иначе произойдёт неловкая ситуация. Руки уже путешествовали по штанам, скользили по бедру. Хесус испуганно озирался по сторонам, но к счастью, никому не было дела до двух стримеров, устроивших перепалку на кресле. Низ живота тянуло, он тяжело дышал, чувствуя, как рука бесстыдно наглаживала его между ног, постепенно заползая под резинку. Вова ещё ближе прижался к раскрасневшемуся Леше, который разве что не дрожал от переизбытка эмоций. — Вова, хватит, — Лёша вздохнул, подавляя непрошеные стоны. Но его слова никто не воспринял всерьёз. В отместку Хесус снова заёрзал, делая вид, что пытается сесть удобнее. Вова сзади выдохнул, откинув голову назад. Происходящее, конечно, было пиздецом, но прекращать было поздно. Член стоял колом, а Лёша на его коленях бесстыдно вздыхал, прижимаясь теснее, пытаясь урвать побольше прикосновений и ласк. Семенюк продолжил ласкать старшего, который, закусив губу, старался сделать вид, что ничего не происходит. Плед, под которым было жарко только сначала, сейчас был как нельзя кстати. Лёша терся все ощутимее о каменный член, а Вова заскользил по его стволу грубее, размашистее. Семенюк тяжело дышал ему в ухо, толкаясь бёдрами в зад, обтянутый дорогими штанами, параллельно надрачивая член. Леша сдавленно застонал, закусив свой кулак, спуская в чужую руку, распластавшись на чужом плече, чувствуя дыхание Вовы, который, видимо, кончил вместе с ним. Кажется, это был провал. Придя в себя, Лёша поправил штаны, оглядываясь на красного Вову, которого, кажется, устраивало абсолютно все. Он улыбался уголками губ, снова обхватывая Лёшу за талию, будто тот снова может упасть. Если Лёша и собирался куда-то падать, то только на дно.