***
Хисока был занятым человеком: всё время он проводил на работе, где его нанимали убийцей. Но заказы поступали не часто, поэтому обычно он сам с собой играл в карты или же сидел в социальных сетях. Больше он ничего не делал, но всё же он оставался очень занятым. Гон же не отлынивал и работал в главном ресторане города, где работали лишь охотники. Обычно всегда самым первым приходил Гон и думал, чем бы себя занять, а Хисока - наоборот, приходил чуть-ли не ночью и жаловался тому на усталость. Юноша не подпускал мужчину к себе и старался особо не проявлять сексуальную активность, хоть иногда и сдавался. Мужчина страдал: он наоборот хотел видеть чаще своего уже взрослого «мальчика», который задыхается и просит, чтобы тот остановился. В один из дней Хисока был на работе и пил кофе. Там были ещё несколько человек, которые также там работали, и, на удивление, там было много девушек. Хоть и считается, что женский пол слабый, но про этих девушек подобного сказать было нельзя. И Моро пользовался среди них популярностью. Так как он не разглашал и не говорил о своих личных отношениях, многие коллеги считали, что его сердце свободно. Поэтому тщетно пытались с ним флиртовать. И вот опять. К нему подошла одна из девушек, которая, кстати, была самой настойчивой и пыталась с ним заговорить. Её попытки прервал начальник или глава этой организации (точная информация о нём неизвестна), и объявил, что сегодня все могут идти домой пораньше. Конечно, Хисоке такая новость понравилась, и уже на выходе из здания его остановил женский голос. — Хей, Хисока, — к нему шла одна из девушек, — Не хочешь зайти вечером ко мне? Так как нас освободили пораньше… — она не успела договорить, как её перебили. — Ох, прости, но сегодня я хотел провести вечер со своим котиком за просмотром фильма, — он улыбнулся, и, не дав девушке закончить фразу, пошёл домой. Конечно, никакого кота не было, но на сегодня у него были большие планы. Сейчас было три часа дня, и у него оставалось некоторое время, чтобы всё подготовить. Под «всё» имелось ввиду ужин и романтическая обстановка. У него ушло много времени на подготовку. Было уже полседьмого, когда в дверь позвонили.***
Гон после работы побежал домой, так как он и так изрядно задержался. Залетев пулей на лестничную площадку и открыв дверь, он вошёл в квартиру. Фрикс был в прихожей, когда почуял запах еды. Он не сразу понял, что происходит. Точнее, он понял только тогда, когда в прихожую вошёл Хисока. Мужчина помог ещё пребывающему в лёгком ступоре Гону снять куртку и поцеловал его в щёку. Прошло, наверное, минуты три, прежде чем старший заговорил. — Ты не ожидал меня увидеть? — он усмехнулся. — Честно, нет, — Фрикс уже перестал глупить, и чувство непонимания начало сменяться некой детской радостью. Это был один из немногих вечеров, когда они могли вот так вместе посидеть. Юноша был очень рад тому, что его любимый устроил такой романтический вечер. После ужина Гон был слегка пьян, хоть выпил не так уж и много. Его мысли уже спутались в клубок, а на щеках появился лёгкий румянец. И несмотря на затуманенный разум, он чётко услышал, что Моро, поднявшись из-за стола, сказал: «Мне нужно отлучиться в ванную». И Хисока отправляется в нужную комнату, абсолютно забывая про полотенце, постиранное совсем недавно и висящее у входа в комнату. Мужчина, с одной стороны специально, с другой – нет, закрыл за собой дверь. Обычно Моро оставляет ее приоткрытой, как бы заманивая Фрикса к себе, но, видимо, не сегодня. Для Гона это оказалось испытанием. Раньше он не особо за это беспокоился, ведь привык к такому поведению мужчины, но теперь заволновался. — С чего бы вдруг ты решил запереть себя? — мыслит вслух, присаживаясь поудобнее на кухонный стул. На самом деле, тот вовсе не запирал себя. Просто прикрыл дверь без каких-либо просветов. Даже маленький лучик от лампы не проникал. Парень посмотрел вперёд, на дверь, сверля взглядом, чтобы та магическим способом отворилась. Но вопреки желанию, а также странному настроению Хисоки, она не открывается. Фрикс устало вздохнул. Выпитый алкоголь дурманил его голову, перемешивая всё внутри, все его мысли. Одна из них заставила пройти мурашки целым табуном вниз, скручиваясь сладким натяжением в паху. Гон представил, как бы выглядел сейчас Моро. — Боже, что ты со мной делаешь? — стонет, кладя руки на стол и, сгорбившись, он опускает голову на поверхность. Его мелко трясет из-за выпивки и пришедшего сейчас возбуждения. Неясные и пошлые мысли — вот, что сейчас крутится в его голове. Подняв голову, Гон снова посмотрел на дверь, а потом на рядом висящее полотенце. В его немыслящую, дурную башку приходит идея подать его лично. Парень встает из-за стола, подходя всё ближе и ближе к двери. Там он прихватывает с собой полотенце и, медленно хватаясь за ручку, открывает дверь. Небольшой щелчок, слышится как та открывается, и Гон заходит внутрь. В ванной журчит вода, глуша все внешние звуки, благодаря чему Фрикс остается незамеченным, как ему казалось. — М? — вопросительно хмыкнул Хисока, думая, не показалось ли ему. Но он всё еще продолжает намыливать свои волосы и тело, не придавая этому значения. — Ах! — юноша издал звук, поскользнувшись на мокрой плитке. В комнате стоял неистовый пар, образующий влагу вокруг, из-за чего Фрикс выдал себя и привлек внимание пары желтых, любопытных глаз. Мужчина выглянул из-за дверцы душа, прикрывая запотевшим стеклом нагое тело. Волосы мокрые, давно смытый шампунь скатывается каплями и падает на пол. За этими каплями следит пьяный взгляд Гона. — Тебе что-то нужно, малыш? — с лисьей ухмылкой спрашивает парня Хисока, чуть отодвигая дверь и обнажая свой торс. По телу также катится вода, красиво сливаясь с белой кожей Моро. Он стоит, не понимая, что происходит, и с открытым ртом пялится на своего парня. В его руках находится полотенце, которое с каждой минутой сжимают всё сильнее, чтобы не потерять самообладание. — Я... Ну... В общем, — без понятия, как подобрать слова, Фрикс начинает говорить что в голову взбредет, — Вот, держи полотенце! Нет не так. Возьми его. То есть, проще говоря, на! Всучив махровую ткань, он покраснел лицом то ли от алкоголя, то ли от стыда, и начал убегать из комнаты. Однако, Хисока, хитрый и проворный, словно лис, хватает за шиворот бедного мальчишку и останавливает прямо в проёме. — Ну куда же ты теперь пойдешь, Гон? — манящий голос с ноткой хрипоты зовет к себе в ванную. Он приглашает искупаться вместе с ним. — Да ладно, давай сначала ты, а потом я, — отнекивается, всё еще противостоя выпитому алкоголю. А может и своему похотливому Я. — Не нужно так говорить, Гон, — говорит и притягивает к себе, втягивая в кабинку душа, — Я помою тебя везде, ведь ты такой грязный. Гон смотрел в эти лисьи глаза, которые будто гипнотизируют его. Он не заметил, как оказался под струями тёплой, почти горячей воды. Один полностью одетый, другой – голый. Эта ситуация с одной стороны напрягала, а с другой – ещё больше возбуждала и без того возбуждённого и несоображающего Фрикса. Его одежда промокла насквозь, а он продолжал смотреть в глаза напротив. Юнец был как будто под гипнозом. Он и не заметил, как оказался без одежды. Его рубашка, штаны, боксеры — всё оказалось за пределами душевой кабинки и лежало на полу большой мокрой кучей. — Гон, — он смог оторвать взгляд от глаз напротив, только когда его позвали, — Будь добр, перестань пялиться на меня и повернись, пожалуйста, спиной. Отвернувшись лицом к стене, он понял, как сильно он возбуждён. Тут к его спине прикоснулась мочалка. От этого он вздрогнул, но всё равно продолжал стоять, опустив голову и пытаясь привести мысли в порядок. Хисока же рисовал на спине Гона узоры мочалкой. Одним из любимых мест на теле своего парня для Моро была спина. На ней было множество шрамов в результате боёв, драк и тренировок. Смотря на эти раны, всегда начинало приятно тянуть в паху. Кое-какие оставил он, а другие — неудавшиеся соперники Фрикса. Хоть парень всё время твердил Моро, что те были достойны по-своему, для мужчины они не имели ценности. Он стал водить усерднее, кое-где пропуская шрамы, чтобы ими налюбоваться, и продолжал свой путь ниже, к пояснице. Всё тело парня было напряжено, из-за чего так отчетливо проглядывались чужие мышцы, по котором было приятно водить рукой. — Ты великолепен, — прижимаясь своей плотью к ягодицам юноши, шепчет тому на ухо мужчина, продолжая водить мочалкой по телу, аккуратно пробираясь шаловливыми пальцами вперёд. Парень зажимает себе рот, чтобы сдержать пьяный возбуждённый выдох. Хоть похмелье и улетучилось, но стоило ему засмущаться, и теперь Фрикс убеждает себя, что виновато выпитое пойло. — Хисока, — всё же не удержавшись, он томно выдыхает, когда Моро проходится вехоткой вниз и натирает вставший член, — Ха-х, стой, не туда! Пытаясь прикрыть своё достоинство от чужих рук, Гон одновременно стонет от того, что мужчина кусает его в шею. — Я хочу тебя, — буквально стонет в шею своего партнёра Моро. Сейчас он донельзя возбуждён, и ему очень тяжело даётся держать себя в руках. Он водит своими длинными, когтистыми пальцами по ягодицам мальчишки, царапая нежную кожу. Кусает его шею и ключицы, целует его плечи, гладит бока. Он знает, что Фрикс очень любит ласки. Любит настолько, что может кончить только от них. Для Гона это как наркотик - хочется всё больше и больше. Мужчина знает все чувствительные места на теле своего парня. И пользуется этим. Тёплые струи воды льются на них, что ещё больше заводит обоих. Хисока разворачивает Фрикса к себе лицом и целует. Целует жадно и страстно. Проталкивает язык в чужой рот, водит им по верхнему ряду зубов, нёбу. Он чувствует как на его затылок ложатся ладони Гона. Как пальцы этих рук начинают перебирать мокрые волосы. И как же ему хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но жаль, что воздух не вечен. – Хисока, – уткнувшись в плечо Моро, выдохнул Гон, – Я тут подумал,– он поднял свой взгляд вверх. –Можно... Можно сегодня я буду сверху? Почему ему пришла эта идея в голову? Да просто здравый разум покинул это тело. Неопытный юнец не знал, каково это быть сверху; он не знал что и как делать; он подумал, что всё пройдёт гладко. Хотя, сказать, что он действительно думал нельзя. Скорее это было спонтанное решение. Мужчина был и не против. Он ни кому, даже Гону, никогда не говорил, как бы ему хотелось побыть снизу. Сам бы он никогда не предложил. И в другой ситуации наверное бы отказался... — А ты правда хочешь? — наклонившись к уху Фрикса, буквально выдохнул Моро. — Д-да, — дыхание младшего сбилось, он не до конца понимал что он творит. —Ну раз ты так хочешь, — пошло усмехнувшись, ответил фокусник. Он повернулся к Гону спиной и чуть нагнулся. И тут у Фрикса слетели последние тормоза. Он наклонился и поцеловал старшего в плечо. Отстранившись, он впал в ступор. Он не знал, что делать дальше. Хисока почувствовал это напряжение и повернул голову к юноше. — Тебе помочь? — он усмехнулся, — Если нужно, так и скажи. Моро, черт, дразнит его, соблазнительно проводя языком по верхней губе. Он предложил свою помощь впавшему в ступор Гону, всё еще оставаясь на ступень выше по опыту. Парень громко глотнул, чего не заглушила вода. — Я сам, — громко прошептал и снова наклонился к спине мужчины, полностью ложась на него, но так, чтобы совсем не свалиться в мокрой кабинке. Приятно чувствовать чужое тепло тела, что находится под ним, и на мгновение Фрикс расслабился, прикасаясь губами к шее мужчины как до этого делали ему. Он стал нежно терзать его кожу, не зная, что делать дальше. Ему послышался чужой легкий выдох. — Что-то не так? — шепчет свой вопрос на ухо мужчине, лизнув за мочку и слегка ее прикусив. Его совсем не удивляет, что сейчас он не может принести удовольствие Хисоке. — Гон, кажется, нужно быть чуточку смелее, — нагло улыбнувшись через плечо, Моро и не подает вид, что протягивает назад руку, прямо к достоинству парня. От его прикосновения тот дернулся. — Черт, Хисока, — жарко выдыхая, ругается на его действия Гон, убирая руку от себя, и прижимается членом к чужому телу. — Гон, — сладко простонал, всё еще продолжая дразнить Фрикса. Он чувствует как тот прижался к его заднице, и потерся об него. Нахмурившись такому раздражающему, но манящему Хисоке, парень взял грубо его за челюсть и заставил повернуться к нему лицом. Он так разозлился, что сам для себя и не заметил, как переместил свою руку на чужое достоинство, начиная яростно надрачивать, желая, чтобы тот кончил поскорее. Ведь в прошлые разы их интимности, всегда и везде Гон кончал раньше Моро, поскольку тот доводил его до такого состояния. И теперь, когда у него есть возможность отомстить за такое, он ею воспользуется. Мужчина промычал, покорно открыв рот, позволяя собой воспользоваться. Такой Фрикс его возбуждал. Ему хотелось покориться, но не совсем, чтобы увидеть, как тот станет еще напористее. — М-м, — мычит в губы парня Хисока и отвечает на поцелуй, сплетая оба языка в танце. Каждый из них не хотел сдавать позицию друг другу, все сильнее налегая на своего партнера. Воздуха почти не хватало, не смотря как долго они продержались в такой жаре, под горячим душем. В комнате, где парил оседающий на стены пар, было слышно, как вздыхают и стонут оба парня. Моро уже не мог сдержать свои выдохи от столь возбуждающей обстановки. Фрикс почти довел его до разрядки, как тут же прекратил, оставляя содрогающийся член. — Ты у меня так просто не отделаешься, — прошептал это в лицо мужчины, Гон собирает со своего и с чужого члена смазку, приставляя уже липкие пальцы к анусу Хисоки. — Гончик, ты стал куда более распущенным, — наблюдая и чувствуя, делает до чего очевидный вывод старший. Чужие мышцы в начале с легкостью поддались, раскрывая путь пальцам парня, но чем дальше он проталкивал их, тем сложнее становилось дальше. Хисока поджимает губы, чувствуя непривычное напряжение. Как бы он не хотел, ему не удавалось открыться сразу нескольким пальцам Фрикса. Поэтому не стерпев глупость парня, мужчина решает подсказать ему: — Не торопись ты так, — говорит и дополняет, — Дай покажу. И после этих слов Моро убирает чужую ладонь и проскальзывает вниз, к своей промежности. Смазка была уже заранее подготовлена в пути, поэтому он без проблем смог всунуть в себя первую фалангу, разрабатывая и привыкая к новым ощущениям. Он растягивал не спеша, дразня Фрикса и заодно себя, потому что слишком новое хочется растянуть подольше, мало ли, вдруг понравится. Уже два пальца с лёгкостью выскальзывали и заходили внутрь, но угол всё равно был немного не тот. Мужчина всегда мог найти чужую точку наслаждения, но у себя, пока еще не нашел, и от этого он добавляет третий. Вколачивавший в себя пальцы, он возбуждал младшего до одури. Мужчина заставлял его твердеть ещё сильнее, что даже жаркий душ казался слишком теплым, по сравнению с горячей кожей парней. Ему было завидно, что это вытворял Моро, а не он. Ведь это его идея, он предложил побыть сегодня быть доминантном, но, как всегда, все делает Хисока. Тот всегда остается на ступень выше его, от этого в сердце болезненным уколом слабости становится больнее. Ему надоедает, что он остается позади, и подхватывая мужчину за колени, заставляя высунуть из своей задницы пальцы, Фрикс впечатывает его спиной в стенку. Та мокрая из-за душа и пара, соскальзывает с себя чужое тело, но руки парня не дают этого сделать. Он придерживает Моро за бедра, а тот в свою очередь обхватил его талию ногами, прижимаясь к тазу. — Что на тебя нашло, Гончик? — чуть ли не промурлыкивая это имя, мужчина трется задницей об достоинство Гона. Дразнит, черт. Но его не слушают и сразу затыкают рот поцелуем, заставляя языки плясать в жарком танце. Никто из них не уступал друг другу, напористее с каждым разом отвечали все сильнее и сильнее. От такого позже будут болеть челюсть и сами губы, вместе с ними и язык, не смогший потом двигаться. — Хисока, — стонет ему в ухо, сдавшись первым, он утыкается в плечо и что-то говорит. Только Моро мог услышать сказанное и охотно соглашается. Руки Гона мнут чужие бедра, слегка трясясь, ведут их вниз. Он опускает его на свой член, прикусив губы, затаивает дыхание, и когда чувствует сжимающиеся нутро, с тяжким трудом вздыхает. Его принимают нормально, без горьких слез на глазах, но с передышками. Старший часто вздыхал и сдерживал себя, чтобы не показаться слабым, хотя ему очень хотелось вести себя, как распутница, но новые ощущения затмевали это. Он забывал как дышать, пока юноша до упора не вошёл в него. — Ты как? — беспокоясь за состояние Моро, Гон спрашивает его, иногда расцеловывая чужую, бледную кожу на щеках. Ему было прекрасно знакомо то чувство, когда в тебя входят. По началу было больно, но потом под правильным углом всё проходило гладко. — Беспокоишься обо мне, Гончик? — еще находит в себе силы дерзить и нагло улыбаться Хисока. Теперь, когда Фрикс понял, что с ним всё в порядке, он произносит тихое: «Я начинаю», и начинает двигаться внутри Моро. Размашистыми движениями он вколачивался в него, иногда отвлекаясь, чтобы придержать Хисоку. Гон вбивался в мужчину, как только мог. Двигаясь, он понял, что нашел сразу ту точку, о которой можно было только и мечтать. Благодаря ей, наконец-то, Хисока перестал сдерживать себя и протяжно стонал, всё же затыкая себя при поцелуе. Его стоны были чем-то новым, не тем, что раньше. Такое случалось впервые. У Фрикса не было того чувства усталости, когда он был снизу, не было той боли, сейчас был лишь адреналин, помогающий держаться на ногах, да еще держать кого-то другого. — Гон, — горячо стонет ему в ухо, зарываясь носом в выбившиеся мокрые волосы. Забавно, что Хисоке казалось, что Фриксу так идет этот вид. Вид мокрого и развратного, он показал сегодня себя с другой стороны. Жадный до безумия, стискивает его бедра и зарывается в ключицы, расцеловывая всё на своем пути. Странный комок в душе становится плотнее, он пробегает через все его органы, тягуче останавливаясь внизу, прямо над пахом, и переходит на возбужденную плоть. Моро взвывает, желая поскорее кончить. Но у Гона были на него другие планы. Фрикс делал всё медленно, не как Хисока с ним. Ему хотелось помучить, услышать, как тот умоляет. Прямо сейчас в его нетрезвой голове не от алкоголя, а от разврата в воздухе внутри душевой кабинки, творилось невесть что. Ему показалось, что они как и раньше борются за позицию права одержать победу в бою. Только сейчас всё иначе. Сейчас юнец пытается доказать, что он больше не тот мальчик. Он сильно возмужал благодаря Хисоке и всем остальным людям его жизни. Без них он на все сто процентов не добился бы такого успеха, особенно без Моро. — Хисока... — кажется, он задумался, не замечая, как он и его партнер довели себя до разрядки. Становилось всё труднее и труднее двигаться. Чувствуя нарастающую дрожь в теле, Фрикс остановился, четко проезжаясь головкой члена по комку нервов в мужчине, из-за чего вырвал у него стон. Это стало последней каплей и он, хватая член Хисоки, начинает снова ему дрочить. Поскольку внимание Гон не уделял Моро как только вошёл, второй всё это время удовлетворял себя спереди самостоятельно, а когда его прервали, мужчина с блаженным стоном откинулся на стенку. Толчки становились всё быстрее и быстрее. Стоны, вперемешку со звуком льющейся воды, заполнили всё ванную комнату. Фриксу мало. Ему нравится, когда его парень стонет под ним. Ему хочется слушать эти стоны. Хочется записать эти стоны на диктофон, они - его любимая музыка. Спустя пару толчков Хисока изливается себе на живот с громким стоном. Следом за ним кончает и Гон, при этом кусая плечо Моро. То-ли чтобы заглушить стон, то-ли месть за те разы, когда так делал мужчина. Плечо после такого укуса будет ещё долго болеть, но это не важно.***
У младшего подкашиваются ноги от усталости, но он находит в себе силы дойти до кровати. Знаете, это такая усталость, когда ты не можешь двигаться, но и спать не хочешь. И вот, он лежит, смотря в потолок, пока в дверном проёме не появляется Хисока. Весь искусанный и уставший. У Фрикса вырывается смешок. Так вот как он выглядит со стороны. Когда фокусник доходит до кровати, Гон чуть двигается, чтобы освободить место. Когда Моро ложится, последний кладёт голову ему на плечо и зарывается носом в ярко-розовые, ещё мокрые волосы. Сквозь полусон парень почувствовал, как его гладят по волосам и что-то говорят. Что говорил Хисока он так и не понял, но он понял одно. Сейчас ему хорошо как никогда.