дела личные, дела чужие

«Что ей нужно?» — Хината добрым жестом пригласила незваную гостью в свой кабинет, где шустрая Нацу уже накрыла столик и принесла дымящийся чайник. Аромат имбиря и лемонграсса приятно щекотал ноздри и бодрил — самое то после бессонной ночи. Возвращение в отчий дом прошло мирно. Отец покачал головой, но не стал осуждать или критиковать. Ханаби хмыкнула и вернулась к тренировкам — то внезапное похищение всё ещё ранило её гордость сильнейшей куноичи клана, а по ночам ей мерещились тени марионеток Тонери и их противное щелканье конечностями. Щелк, щелк, щелк. Незваная гостья села за столик и, не дожидаясь предложения, сама налила себе чай, словно всегда была вхожа в этот дом, словно они достаточно близки для подобной вольности. Сделав глоток и поморщившись от кислого послевкусия, Харуно Сакура со звоном поставила чашку на стол и подняла на Хинату возмущённый взгляд. — Как ты могла так поступить с ним? — спросила она требовательно. Хината опустила голову и задумалась. Что ей ответить? Нужно ли отвечать? Какое право имеет эта девушка задавать ей такие вопросы? Личные, никоим образом не касающиеся посторонних лиц. Ах да, Наруто — друг Сакуры. И Хината бросила Наруто, когда тот вроде бы приготовился к семейной жизни, вроде бы отпустил свои прежние чувства, вроде бы окончательно осознал свою любовь к Хинате. Вроде бы. — Наруто заслуживает любви, — продолжила Сакура, глядя на неё обвинительно и с презрением. Ну да, Хината посмела оставить Солнце, к которому так тянулась многие годы. Сакуре, всё ещё влюблённой в Саске, не понять решения Хинаты. Но осудить — вполне можно. — Заслуживает, — кивнула Хината. — Кто спорит? Он всего заслуживает. Наруто был героем мира, мальчиком из легендарного пророчества, сильнейшим из сильнейших, а ещё ему предстояло стать Седьмым Хокаге, защитником Конохи. Он, конечно, заслуживает любви и поклонения. Всего заслуживает. — Тогда почему? — Сакура хмурится и сжимает кулаки, но ударить не посмеет — ни Хинату, ни стол. А ведь ей хочется, понимает Хината, очень хочется ударить кого-нибудь или что-нибудь. В первую очередь, Сакура хочет ударить Хинату за Наруто. Или Наруто за то, что дал Хинате уйти — кто знает. Хината задумывается. Она оставила Наруто, потому что стало ясно — он её не полюбит так, как она любит его. Эта истина настигла её в середине дня, когда летнее солнце приятно грело сквозь открытые окна квартиры Наруто. Сначала она подумала: «ну и пусть, зато я люблю его, моей любви хватит на нас двоих». А потом пришла мысль о детях, которых предстояло растить, воспитывать, любить. Хината любила Наруто, любила возиться с маленькой Мираи, любила заниматься домашними хлопотами, но полюбит ли собственных детей? Она думает, что да, полюбит. Боги, ну что за глупый вопрос? Она вспоминает холодные стены родного дома, холодный взгляд отца, холодное неприятие Ханаби, холодное презрение Неджи и понимает, что ничего не знает о родительской любви. Как любить своих детей, когда собственной любви хватает только на двоих? Как полюбить своих детей, если твоя любовь принадлежит тому, кто не любит тебя в ответ? Наруто добр. Наруто верен своему слову. Наруто заботится о ней в своей неловкой манере. Иногда он называл её мечтательным «Сакура», иногда отчаянным «Саске», но никогда не любящим «Хината», только доброта и забота. Этого бы хватило на поддержание отношений. Но хватит ли на детей, которые у них могли быть? Мучительное одностороннее чувство, которое она должна была перерасти, но не смогла и погрязла в них, как в тине или зыбучих песках Великой Пустыни. Озарение стало глотком свежего воздуха. Отчий дом встретил её холодными стенами, но отец покачал головой и пожал её плечо, как будто поддерживая, Ханаби обняла и пожаловалась на боль в лодыжках и ладонях. Хината поклонилась отцу, поцеловала сестру и обработала покалеченные ладони мазью. И почувствовала себя довольной — она была дома. Хината посмотрела на Сакуру, та смотрела в ответ и теряла терпение. — Я поняла, что не готова, — ответила Хината. — Не готова к чему? К отношениям? Это смешно, — Сакура фыркнула. — Ты всегда любила его. Чего тут готовиться? Хината улыбнулась и поняла, что Сакура не станет задумываться о своём положении, когда Саске примет её и согласится сделать своей женой. У Сакуры всё проще, когда дело касается Саске; Сакура уже научилась любить на расстоянии и не получать ничего в ответ, она бы спокойно пережила отсутствие у своих детей отца, если это означало достигнуть цели — стать женой Саске. Хината не была готова к такому. Полюбил бы Наруто их детей, как никогда не полюбит её? Она не была готова рисковать ради ответа. — Я люблю его. — И она любила. — Но жить с ним не готова. — Тебя не устраивает быт? — нетерпеливо спросила Харуно. — Наруто тот ещё грязнуля, но это не должно влиять на твои чувства к нему. Он очень расстроен и хочет вернуть тебя. Хината вздохнула. — Он хочет вернуть не меня, а чувства уюта. Быть одному в новом доме должно быть неприятно. — Ты любишь его, вернись и веди себя как подобает любящей невесте. — Я не невеста. — Он хотел сделать тебе предложение. — Неожиданно, — призналась Хината. Она действительно чувствовала удивление. — Не думала, что у нас дойдёт до такого. — Серьёзного шага? — не без яда шикнула Харуно. — Нет, до такого отчаяния. — Я тебя не понимаю. Чего ты от него хочешь? Тебе мало того, что есть? Наруто — хороший человек. «И он не любит меня», — Хината не сказала бы этого вслух. Не Сакуре, которой не понять её решения. — Ты только зря тратишь время, Сакура-сан, — говорит Хината устало. Чай уже закончился, а звать Нацу не хотелось. — Я не собираюсь объясняться тебе. Наши с Наруто-куном отношения тебя не касаются. Сакура разозлилась. Кулак опустился на стол, и тот разошёлся глубокими трещинами. Хината не испугалась, но ощутила досаду — неужели нужно было ломать её вещи? Она не была близка с Сакурой, а потому не чувствовала, что готова принять это действие и простить. — Да что ты о себе возомнила, Хината?! Сначала бегаешь за ним с грустным видом, а теперь, когда он принял твои чувства, так жестоко бросаешь? Ты даже ничего не объяснила ему. — Объяснила, — холодно прервала её Хината. Лицо её, прежне лучившееся дружелюбием, стало непроницаемой маской, и во взгляде Сакуры мелькнуло недоумение и зажглось недовольство. — Я ему всё объяснила. — Мне жаль, Наруто-кун, но у нас не получается быть семьёй. — Но почему, Хината? — Любви одного не достаточно для семьи. Она моргнула, прогоняя непрошенные образы. Растерянный взгляд Наруто, его непонимание и нежелание слушать. Попытки завершить разговор и отвлечь на другие темы. Хината, пойдём в «Ичираку». Хината, давай погуляем. Хината, пожалуйста, не надо так говорить, всё же было нормально. Но нормально не было. — Достаточно, — Хината встала. — Тебе пора идти, Сакура-сан. Я не стану предъявлять счёт за испорченное имущество. — Хината, — покраснела Сакура, скорее, от гнева и её тона. Хината никогда не разговаривала с друзьями так холодно и властно. Но Сакура не была ей другом, поэтому она не чувствовала смущения. — Я ещё приду. Мы поговорим. И ты вернёшься к Наруто. Она ушла с гордо поднятой головой и сжатыми кулаками, не дожидаясь сопровождения и не утруждая себя вежливыми фразами благодарности за угощение или извинениями за разбитый стол. Хината выходит на энгаву и вздыхает. Разговор истощил её и неприятно удивил. Столько заботы о Наруто. Кто бы спросил, каково было ей. Разве ей было легко оставить их отношения? Она ведь его любит. Хината возвращается в кабинет и садится за рабочий стол — отец с готовностью окунул её в дела клана, к которым ранее не допускал. Однако Ханаби не готова нести ответственность за клан, старейшины не готовы принять Ханаби в качестве главы после того похищения, а Хината вспоминает Неджи, проклятую печать и понимает, что едва не разрушила последнее настоящее желание брата. О какой семье она могла думать, когда в собственном доме осталась прежняя грязь? О каких чувствах она лепетала, когда мечты покойного брата так и остались пустыми словами? Дом останется холодным, если не пустить в него немного тепла. Хината разбирает документы. Раздаётся стук, а за ним голос Нацу: — Хината-сама, к вам посетитель.