Новая мораль

Матвей был потрясён случившимся: страх перед арестом, азарт погони и радость освобождения смешались сейчас в душе юноши. Но все эти эмоции затмил ужас от поступка Алекса: он выстрелил в человека и возможно убил его! Привыкший к «экспроприациям» и даже вроде бы научившийся оправдывать их Матвей поразился холодной невозмутимости друга. Друга? Матвей вдруг понял, что до сих пор не знает, как относиться к этому человеку. Кто Алекс ему? Руководитель? Да, пожалуй. Идейный вдохновитель? С некоторых пор уже меньше, но всё же да. Товарищ? "Марксистское" словечко, но да. А вот друг ли ему Алекс, Матвей сказать не мог. — Ты что-то загрустил? — Алекс поставил перед юношей хрустальный фужер с какими-то вычурными вензелями и налил в него игристого вина. — Не волнуйся, наш арестованный товарищ скоро к нам вернётся... — ...Страшно в человека стрелять? — неожиданно для себя спросил Матвей. — А это не человек, — покачал головой Алекс. Налив вина и себе, он поднёс свой фужер к фужеру юноши. — Это наш классовый враг. А с врагами надо уметь быть жестокими. Выпьем за светлое Будущее! Вино оказалось сладким, с неожиданно напомнившими о жарком лете клубничными нотами. Да, летом всё было хорошо... не то что сейчас. Матвей вздохнул. — Тебе жалко, что ли, этого гуся в мундире? — усмехнулся Алекс. Матвей покачал головой. — Просто это всё неправильно, — он старался подобрать нужное слово. — Это... аморально. В ответ Алекс искренне рассмеялся. — То, что сейчас называют "моралью", дорогой мой Мотя, — не более чем узда, с помощью которой буржуи держат народ в повиновении. Нам нужна другая мораль, новая. — Это что же? — вино развязало язык не склонного к дискуссиям юноши. — Убей, укради, прелюбодействуй? — Уничтожай классовых врагов, — Алекс пристально посмотрел в глаза собеседника. — Экспроприируй награбленное буржуями... Люби, кого захочешь. При последних словах Матвей подумал об Алисе: как было бы здорово жениться на ней. Да, в новой морали есть очевидные достоинства. — Давай ещё выпьем, — Алекс взял бутылку и свой фужер. — Только наверху. А то сейчас наши вернутся — разведут гогот. А мне договорить с тобой хочется. Матвей последовал за Алексом. Хотелось ещё выпить — сейчас он чувствовал успокоение. Да и разговор про светлое Будущее со свободой жениться на Алисе воодушевлял его. — Дверь закрой на ключ, — велел Алекс, когда они поднялись в его каюту. — Никого к себе не пустим. Тон был шутливым, но сам Алекс стал вдруг несколько задумчивым. — Давай сюда бокал, — вино снова наполняло фужеры. — Мотя, за новую мораль. — За неё, — новая волна клубничной лёгкости захлестнула сознание. — Поскорее бы она настала везде... — Мы можем руководствоваться ею уже сейчас, — игриво заметил Алекс. — И прямо здесь. — Что ты имеешь в виду? — удивился юноша. Он успел подумать, что Алекс решил пригласить к себе женщин. Но Алекс принялся неторопливо раздеваться. — Мотя, мне нужен твой фаллос... — Что?! — не сразу поняв значение этого незнакомого для него слова, Матвей догадался лишь по многозначительному взгляду Алекса, устремлённому на его пах. И не поверил своей догадке. — Ну, фаллос, пенис, половой член, — любимая шапка, пиджак и рубашка отправились на комод. По пояс голый Алекс сел на кровать, разуваясь. — Есть ещё разные названия, но они матерные и мне не хочется их здесь употреблять... Раздевайся, чего ждёшь? — Алекс, я не понимаю, — Матвей действительно растерялся. — Может, позвать твою... — Я не хочу её, — Алекс расстегнул брюки. — Сейчас. Мотя, в жизни должно быть разнообразие. Я люблю спать и с женщинами, и с мужчинами. С мужчинами я также люблю разнообразие... — Но я не могу... — промямлил Матвей. У него закружилась голова. От вина или от открывшихся перспектив. Он никогда не думал о близости с мужчиной — подобной ситуации не существовало в его мировоззрении. А теперь перед ним стоял красивый мужчина, абсолютно голый и так откровенно и спокойно предлагал нечто немыслимое, но такое влекущее. — Да всё ты можешь, — Алекс достал из комода какую-то склянку. — Я тебя как увидел, сразу всё решил. Просто времени не находилось подходящего. А сейчас вот настало времечко. Скидывай всё с себя и иди ко мне. Выпей вон ещё вина, если боишься. — Я не боюсь, — замотал головой Матвей. — Но, Алекс, это же ненормально... — Здесь я устанавливаю нормы, — отрезал Алекс, сам подходя к юноше. — И сейчас, в соответствии с моим постановлением и новой моралью, нормой в этом помещении являются мои желания. Так вот, я хочу чувствовать твой твёрдый член в своём заду. — Очень возвышенные мечтания, — только и смог сказать Матвей. Алекс взялся за пряжку ремня на брюках юноши, расстёгивая её. Затем он, не встречая никакого сопротивления, расстегнул и брюки Матвея. — Отбрось буржуйскую мораль, — длинные пальцы сдвинули ткань, выпуская полувставший от откровенных разговоров член Матвея на свободу. — Смотрю, у тебя почти получилось. Умница. Алекс вдруг опустился перед ошарашенным юношей на колени и, поглаживая его яички, стал целовать ствол, губами сдвигая крайнюю плоть. — Алекс, — Матвей растерянно уставился вниз, поражаясь и очаровываясь одновременно. К невероятно приятным ощущениям добавлялся вид: молодой стройный мужчина, посасывающий головку его члена. — Зачем тебе это?! — Мне этого хочется, — глядя в глаза Матвея, Алекс вдруг лизнул головку кончиком языка. — Ох, — юноша сжимал губы, боясь быть услышанным "товарищами" на нижнем этаже. — А с ними ты тоже... — Они не в моём вкусе, — поняв его вопрос, ответил Алекс, принимаясь теперь за уздечку. — А вот ты вкусный... И ты чистенький, невинный даже. Люблю таких... — ...Развращать? — выдохнул Матвей. Алекс вдруг отстранился от него, поднимаясь на ноги. — Это ещё не "развращать". Ложись на спину. И давай ты всё-таки разденешься! Тон Алекса был нетерпеливым, но дважды просить юношу теперь не пришлось. Скинув с себя одежду, Матвей послушно лёг поверх тканого одеяла. На мгновение ему стало страшно, что любовник сам захочет взять его, но Алекс был верен своим первоначальным планам. Устроившись на краю кровати, он взял склянку и стал намазывать её содержимым член юноши. — Чтобы мне не было больно, — закончив приготовления, Алекс уселся на бёдра любовника. — На такой мачте... Матвей было смутился, но через несколько секунд почти все его мысли улетучились: любовник ввёл его член в себя. — Ах, славно, — улыбнулся Алекс, одной рукой уперевшись в стену, а другой начиная неспешно ласкать себя. — Люблю эти ощущения, когда фаллос внутри... Матвею тоже нравились его ощущения: снова и снова проникать сквозь узкое колечко мышц в не менее узкое и горячее... дальше происходящее благовоспитанный юноша додумывать просто не мог. Но странное дело: робость исчезла без следа. Вкусив запретный плод, Матвей решился съесть его до конца: теперь он почти грубо толкался в податливого любовника, крепко сжимая его бёдра. — Да! Вот так! — заставив юношу сесть, Алекс обнял его за плечи, принимаясь резко «насаживаться» на его член. Матвей мял его ягодицы, даже пару раз шлёпнув по ним ладонью. — Чёрт! Да! Пожёстче, да! Матвей чувствовал боль в плечах от сжимавших их крепких пальцев. Но сейчас это только подстёгивало его. Старая кровать скрипела немилосердно, одеяло начинало липнуть к вспотевшим бёдрам. И всё-таки он был счастлив сейчас. — Дай я на спину лягу, — Алекс быстро поднялся с бёдер юноши и растянулся рядом с ним, подложив под себя одну из подушек. Матвей лёг между разведённых ног любовника и, придерживая его бёдра, снова толкнулся внутрь. Алекс с лёгкостью приподнял ноги, скрестив их на пояснице Матвея, теперь уже вцепляясь пальцами в его спину. — Ох, вот... она — новая мораль... — шептал он, облизывая губы. — В том, чтобы ты драл меня... Хорошенько. Как я люблю! Ах, умница. Быстро всё понял. Ещё немножко... я сейчас, уже почти... Матвей приподнялся, принимаясь ласкать любовника рукой. Он и сам был на грани, но отчаянно хотел доставить Алексу удовольствие. Через пару мгновений тот всхлипнул, болезненно скривив чувственные губы. Семя брызнуло на его живот. Матвей осторожно вынул член, быстро скользя по нему ладонью. Любуясь лежащим перед ним любовником. Теряясь в сильнейшем, почти сводящем с ума удовольствии. Его семя смешалось с семенем Алекса — это показалось ему почему-то особенно порочно прекрасным. Юноша устало лёг рядом с любовником, переводя дух. — Я и не думал, что это так замечательно... ты всё умеешь... — Естественно, умею, — усмехнулся Алекс, взяв с прикроватного столика сигарету на длинном мундштуке и закуривая. — Я ведь не какой-то замшелый буржуй, я — прогрессивный марксист! Матвей хотел было уточнить у любовника, в каком из трудов Маркса можно прочесть про постельные утехи между мужчинами, но побоялся показаться ему невеждой. The End