дитя без матери

Ей стоило этого ожидать, думает она потеряно и как будто во сне. Ребёнок в её руках — темноволосый, светлокожий, темноокий — сын, чужой, но от её мужа. Этого, вероятно, стоило ожидать. Саске не было дома двенадцать лет, Сарада выросла подобно сорной траве — быстро и самостоятельно, оттолкнула руку матери на макушке, как сама Сакура поступила со своими родителями. Плоть от плоти, как говорится. — Он похож на меня, — неуверенно произносит Сарада. Она уже выпустила пар, накричала на Саске, обвинила его в предательстве и выставила за дверь. Но Сакура знает, что дочь — плоть от плоти — остынет, простит и впустит обратно в дом. Это у неё от матери, гордо думается ей, это у неё от меня. Саске вернулся домой и принес ребёнка. Сын от неизвестной женщины, чья тень нависла над её головой, как проклятье. Кем она была? Как она смогла заставить Саске свернуть с пути искупления и предаться грехопадению? Саске едва касался собственной жены, но зачал ребёнка с другой женщиной и посмел принести его в Коноху, словно ничего не произошло. — Он — мой сын, его мать мертва, — кратко объяснил он, глядя ей в глаза нечитаемым взглядом. Он чувствовал себя виноватым? Сакура не понимала его, никогда не понимала, а учиться уже было поздно. Она радовалась своему статусу жены Саске-куна, это была мечта её детства, а Сарада была результатом её стараний и упрямства. Этот ребёнок был ошибкой, сын другой женщины, о которой Саске никогда не скажет не из-за стыда или вины, а потому что не говорит с Сакурой, если дело не касается Наруто, Сарады или миссий. — Малыш не виноват, — говорит ей Наруто, качая сына своего друга с невыносимой нежностью. — Такой маленький, я соскучился по младенцам. Как думаешь, Хината согласится на ещё одного? Сакура кивает, не особо вслушиваясь в вопросы. Её мысли всё ещё осмысливают первую часть фразы — малыш не виноват. Наруто сказал это так, словно ожидал от неё ревности или жестокости по отношению к мальчику. Неужели он считает её настолько мелочной? Неужели настолько не верит в её смирение? Она ждала Саске годами и добивалась его сквозь слёзы и растоптанную гордость. Сакура не могла позволить себе оставить всё из-за одной ошибки. Хината ласково треплет темную макушку, легко меняет пелёнки и нежно смеётся, когда пухлые младенческие пальчики тянут тёмную прядь отросших волос. Когда-то она отстригла их из-за привычки Химавари дёргать мать за волосы, а силы дочери Наруто было достаточно, чтобы вырвать прядь и засунуть в маленький слюнявый ротик. Сын Саске недостаточно силён для подобного, но Хината аккуратно убирает его ладошку и прижимает её к губам. Сын Саске смеётся и тянется к ней, как к матери. Возможно, думает Сакура отстранённо и глядя сквозь них, та женщина была похожа на Хинату — ласковая, темноволосая и нежная. Сколько раз Саске возвращался к ней, прежде чем роды убили её? Или это был единичный случай? Или таких безликих женщин в мире ещё сотни? — Ты не думай, Сакура-сан, — мягко говорит ей Хината, покачивая засыпающего младенца. Мальчик жмётся к её груди и причмокивает губами, как ангелочек, но Сакура не чувствует умиления, которым светится взгляд Хинаты. Сакура ничего, кроме потери, не чувствует. — Ты не поймёшь, — отзывается Сакура равнодушно. — Наруто верный. — И он не без греха, — с улыбкой говорит Хината. Сакура вспоминает жрицу страны Демонов и её просьбу, готовность Наруто эту просьбу исполнить и темнеет. Наруто не без греха, они с лучшим другом во всём стремятся соперничать. Трещины в браке тоже своего рода победы. — Это было до них, — она кивает в сторону детей Наруто, которые весело разговаривают с её дочерью. — Это не считается. — Не считается, — соглашается Хината и продолжила ворковать над сыном Саске, как если бы это был её ребёнок. Хинате нечего сказать ей, у Хинаты хороший брак, крепкий — Наруто её не оставит ни ради другого своего ребёнка, ни ради другой женщины, верный придурок. Не то что Саске, но Саске всегда был другим, за это она его полюбила. И простила тоже. — Ты отдохни, Сакура-сан, совсем бледная стала. Ино могла бы поддержать её, думает Сакура. Но Ино занята на двух работах — цветочный и подразделение допросов (и пыток) — и воспитывает сына. Сай стал отличным мужем для её подруги, вот уж кто не принесёт ребёнка от другой женщины и на другую не посмотрит даже, он просто не знает, что в любви могут быть трещины, что брак может быть безрадостным. Ино его этому не учила, а учить уже поздно. Везучие. Сакура смотрит, как сын Саске спит в руках Хинаты и хочет заплакать, но не плачет. — Ты её любил? — спрашивает она у мужа, когда тот возвращается домой после тренировки с их дочерью. Сарада счастлива — отец дома, у неё есть брат, а мама не крушит дома и не кричит, ей большего для счастья и не надо. — Нет, — отвечает её муж и ложится спать, не дожидаясь следующих вопросов. Сакура думает, что он и её не любил, чего уж там случайной женщине. Если он не полюбил Сакуру, верную и вечно ждущую, то другую точно не полюбил бы и не полюбит уже. Сына он на руки не брал, даже не смотрел. Всю ласку ребёнок другой женщины получал от Хинаты и Наруто, которые действительно соскучились по ощущению младенческой тяжести на руках, по медовому запаху на макушке, по пухлым ладошкам. Они смотрят на сына Саске, а потом друг на друга и улыбаются, словно говоря друг с другом без слов. Сакуре завидно и обидно. — Что мне с тобой делать? — устало спрашивает она, глядя на сына Саске. Тому уже год, он уже похож на отца больше, чем была похожа её дочь. Саске обмолвился, что мальчик напоминает ему брата и замолчал, будто ничего не говорил, а у Сакуры в сердце очередная трещина от этой холодности. — Что мне с тобой делать, а? Она никогда не называла его по имени, потому что его назвал Саске, а Сараду называла она. Сакура вдруг думает, а этого ребёнка тоже Карин принимала, если да, то каково ей было в очередной раз брать на руки сына любимого мужчины и не иметь от него своих детей. Но эти мысли обрываются, потому что Карин была гордой женщиной и не унизится просить благосклонности ради того, чтобы иметь при себе живую память о любимом. Везучая женщина, Сакуре даже стыдно за своё злорадство, когда та смотрела на маленькую Сараду растеряно и печально. — Я не хочу его, — говорит Сакура себе, другим и мужу. — Забери его. Сакура простила бы любую ошибку, любой проступок, но принять этого ребёнка было выше её сил. Неужели она мало ждала? Неужели мало прощала? Саске смотрит на неё нечитаемым взглядом — неясно, стыдно ему или нет. — Я возьму его. Мы возьмём, — Хината протягивает руки и прижимает радостного сына Саске к груди. У них с Наруто за эти месяцы не получилось зачать третьего ребёнка, но Сакура отдала им сына Саске, этого им хватило. — Брат идёт в академию, — в один прекрасный день сообщает ей Сарада. Дочь повзрослела, стала высокой и стройной, а ещё влюбилась и глаз не сводила с повзрослевшего Боруто. — И младшая сестра Боруто тоже. Сакура вздрагивает и успокаивается. Сын Саске рос вне её внимания, это было утешением. Он рос как сын Наруто, а Саске называл дядей, но Сараду — старшей сестрой и тянулся к ней каждый раз, когда её дочь оставалась на ночь в доме Узумаки. Тогда-то Сарада и влюбилась в Боруто, видя, как он играет с её братом и носит его на спине под радостные крики «ноо, лошадка, ноо». Третий ребёнок и вторая дочь Наруто и Хинаты в такие моменты мирно сидела в стороне и улыбалась нежной улыбкой матери, но отцовские глаза на круглом личике сияли ярким светом. — Ты придёшь? — без надежды на согласие спрашивает Сарада. — Отца снова нет. А у меня миссия. Кто-то из семьи должен пойти. — Наруто пойдёт. Хината не пропустит такой день, — отвечает Сакура и возвращается к отчётам из госпиталя. Её жизнь шла привычным ходом — она ждала мужа, Сарада росла, мир был спокоен.