Рождественское желание

      При упоминании Англии у любого человека возникают стойкие ассоциации: пасмурно, сыро, уныло; чопорные, практичные и неприветливые лица. Возможно, в большинстве календарных дней в году это так, но в декабре всё меняется. Нет более красочного и сказочного места в мире. Лёгкий мороз только дразнит, слегка щекочет щеки, делая их румяными. Снежные хлопья накрывают город пуховым одеялом, искрятся и сияют в свете тысячи огней города. Веточка омелы, можжевельника и хвои, мишура, гирлянды, ленты украшают каждый дом. На улице тебя встречают с широкой улыбкой, ароматной едой и заливистым смехом. Большая семья Харрис любит Рождество, подготовка к нему идёт целый месяц. Сколько чудесных традиций, вкусных блюд и приятной суеты в эти дни! Праздники объединяют их, но этот особенный — семейный, родной и по-своему тёплый. Гуляния на Трафальгарской площади, катание на коньках, выбор подарков, все откладывают свои дела. Данте освобождает график от съемок, Элиза успешно закрывает экзамены, Агата спешит с любимой работы криптографа, важные шифры подождут. Даже старшее поколение семьи — Аннет и Чарльз — участвовало в шалостях любимых и уже таких взрослых детей. Дом Аннет Сильвер-Харрис является пристанищем для большой семьи. Рождество оживляло огромное поместье, создавая необыкновенную атмосферу. 25 декабря они все вместе проводят праздничный день: утром пекут рождественский особенный хлеб, вечером обмениваются подарками, играют в настольные игры, пьют глинтвейн и радуются беззаботному моменту этой жизни. Громкий смех сквозь слёзы счастья, объятия, весёлые свитера с оленями и праздничные песни, которые даже если не хочешь, с удовольствием споёшь. В ту Рождественскую ночь за окном валил снег, мельчайшая пыль припадала к окнам. Есть всего лишь секунда, чтобы увидеть в крошечной льдинке затейливую звёздочку, прежде чем она растает. Снаружи дом выглядел словно пряничный, укутанный в белую глазурь. В большом камине, являвшимся гордостью дома, но сейчас мило украшенном еловыми ветками и красными носочками, таинственно потрескивали поленья, языки пламени лениво освещали комнату отдыха. Огромная вечнозелёная елка светилась разноцветными огнями. Старые, но не потерявшие своей ценности, коллекционные игрушки из стекла переливались и радовали жителей дома, аромат хвои приятно успокаивал. Праздничный вечер давно закончился, и все довольные и сытые отправились спать. Только Агата не могла оторваться от подарка Аннет — книги, ведь девушка любит читать. В детстве она пряталась с фонариком под одеялом от тётушки. Невозможно сомкнуть глаз, когда впереди сотни страниц с открытием самых сокровенных тайн! И до сих пор ей нравится коротать вечер с книгой, погружаясь в другие миры и забывая о дневной суете. Сейчас в руках — «Дракула. История любви». Современная литература, весьма интересная. Она всей душой в Османской империи: переживает чувства героини Лайи, таинство картин, перемещения во времени, невольно влюбляясь в двух загадочных и смелых героев. — Милая, почему ты не спишь? — Аннет ласково обняла племянницу за плечи. Уже спать? Девушка быстро взглянула на окно с чёрной ночью. — Твой подарок замечательный! Не могу оторваться, посижу еще чуть-чуть, — поправила плед, уютно кутаясь. Кресло-качалка тихонько заскрипела. — Ох, знаю я твои «чуть-чуть», до утра просидишь. Что с тобой поделаешь, вся в маму. Сладких снов, с Рождеством, мой ангел. Агата крепко обняла тётушку в ответ, вкладывая всю благодарность за годы воспитания, любви и заботы. Оставшись вновь наедине, пролистала несколько страниц вперед. Запах свежей печатной бумаги, шершавые страницы щекотали подушечки пальцев. Агата мечтательно потянулась. — Вот бы и мне так повезло… посмотреть на Англию одним глазком в 19 веке, — тихо сказала вслух. Огонь в камине на мгновение взбунтовался, будто смеясь над наивной девушкой. Странное желание, мисс Харрис. Строчкой за строчкой она продолжала вливаться в историю. Счёт времени потерян, в комнате, кажется, повысилась температура. Щёки девушки алели то ли от интереса и накала эмоций, то ли от щекочущего пламени вблизи. Становилось слишком жарко и душно. Агата хотела встать и сделать себе чай, но ноги не удержали, и она плюхнулась обратно. Глаза неестественно закрывались, кресло убаюкивало, унося в другие миры. Сил пошевелиться не нашлось. Ноги почувствовали холод и влагу, лицо покалывал мороз, а руки впереди скованы чем-то… меховым? Одежда ощущалась странно. Длинное платье с пышной юбкой, на талию давит… корсет? Волосы на голове собраны в высокую прическу. Как диковинно! В нос врезался едкий аромат гари. Скрип повозки по заснеженной дороге, редкое ржание лошади и шум людских голосов — первое, что слышит Агата. Второе — мужской голос совсем рядом. Спокойный, ровный, с нотками неизведанной глубины и легким раздражением выводил из странного состояния. — Мисс Харрис, Вы же помните, что мы здесь не на Рождественской прогулке, а по крайне важному делу? Прогулка, дело, Рождество? Девушка, наконец-то, решилась открыть глаза. Увиденное вызывало… шок? Нет, определенно, такого слова не подобрать. Родной Лондон по-прежнему в снегу, но выглядит совсем иначе. Редкие фонарики украшают улицу, елка одиноко ютится в центре улицы. Нет красочных витрин, опрятного тротуара, праздничного венка на каждом шагу, ярких реклам и музыки. Иной город, серый от дыма и… старый! Старый Лондон с лошадьми, первыми автобусами и электромобилями. Люди кругом такие разные! Дамы в дорогих туалетах терпят холод, бедные дети, укатанные в шубку и шаль, радостно просят лишнюю конфету. Лошади и повозки ждут клиентов. — Агата, с Вами все в порядке? Мужчина рядом с тревогой и беспокойством смотрел на девушку. Мир замер на доли секунд, когда она обратила взгляд на рядом стоящего. Голубые глаза, пронзительные и холодные, словно сердцевина айсберга, но с такой нежностью изучают ее испуганный вид. — Господи… не может быть, 19 век, — шептала, не веря собственным глазам. Но как же выглядит сама Агата? Ноги слегка мокли от влажного липкого снега, руки грелись в меховой муфте, одеяние из синего бархата было не из дешевых. Платье с завышенным горлом и позолоченными пуговицами украшено серебряными нитями. Сверху массивная накидка спасала от морозного декабря. Только голова стыла, подобие шляпки на высокой прическе не радовало теплом. Как тут не умереть красивой и молодой? Незнакомец созерцал испуганную девушку требовательно, мучительно пристально. Только одними глазами говорил больше, чем словом. Мужчине на вид было около 25 лет. Не на много старше Агаты. Черное пальто из плотной ткани и шляпа украшали его мрачный образ. Чего же ждет от нее? Она не понимает происходящего. — Где мы? — неуверенно выдавила из себя слова девушка. — Мы в Уайтчепеле, моя дорогая. Что с Вами, струсили? — в вечерней темноте его насмешливый взгляд озарил их место для укрытия. Сарказм сочился в обращение и едком «струсили?». Хотелось кричать. Больше не выдерживая этой иллюзии, истерично смеясь, Харрис начала активно щипать себя со всей силы за руки. Это сон, просто сон… Она утомилась, уснула, воображение разыгралось, сейчас все закончится. Пора проснуться, больная фантазия питается ее предпочтениями в литературе и воспоминаниями старого Лондона. Ничего не менялось, только мистер «холодный взор» подошел к ней непозволительно близко, беря за плечи. — Хочешь уйти? Тогда я отправляю тебя домой прямо сейчас. Понимаю твою неуверенность и страх, — теперь говорил серьезно, но с некой заботой, переходя на «ты». Значит, они близки? — Агата, ты хотела этого так сильно, долго просила меня. Я обещаю, что с тобой ничего не случится, он не тронет тебя, — пальцы сжались, а глаза дарили такую уверенность, будто он готов отдать за нее… свою жизнь? Знать бы, о чем речь. — Я… я… Неуверенное блеяние перебил мальчишка. Выскочил, как черт из табакерки, крича: — Свежая газета! Свежая газета! — газета несвежая, утренняя, но на что не пойдешь ради лишнего шиллинга? Еще одна дикость для нее. Мужчина хмуро дал ему больше положенного и взял газету. Первая страница со страшным заголовком гласила: «Джек-потрошитель — убийца из Уайтчепела». Агата проглотила подступающую тошноту. Лондон, район Уайтчепела, 1888 год. Появление первого и кровавого серийного убийцы Джека-потрошителя. Мозг отказывался от анализа фактов, но она работала над этим. Все происходящее связано, они… детективы?! — Я поймаю его, — прозвучало в подтверждение безумной теории. Только красивый молодой человек с этим не справится, как бы ни хотел. Харрис помнит все подробности жуткой истории, каждый прочитанный детектив, статью, документальный фильм и просмотренный сериал. Таинственная и мрачная загадка не разгадана даже в 2020 году. Как бы ей в него вернуться?.. — Черт, только не это! — злобно прошипел мужчина, складывая газету и смотря куда-то вперед. — Поцелуй меня! — Что? — Мисс Харрис, нет времени строить неприступность! Прости мне мою дерзость, но я все еще помню наши поцелуи, сейчас это во благо. Больше не объясняясь, приблизился к лицу Агаты и начал целовать. Сначала чутко, будто изучая, холодные губы прильнули к ее. Девушке только и оставалось, что ответить. Поцелуй углублялся, руки поднялись к лопаткам и вжали хрупкое тело в мужскую грудь. Она наконец-то сдалась и опустила свои ладошки на его плечи. Головокружительный вкус губ, Харрис уже забыла все свои проблемы. Какой там год? Пусть еще веком позже. Как легкомысленно и до истомы приятно! Позади них прошаркали чьи-то шаги, мужские голоса сально ухмылялись. Один из них остановился и сказал: — Мистер Нильсен, доброй ночи. Не могли бы Вы развлекаться в другом месте? — голос взрослого мужчины с явным пренебрежением. Она попыталась выглянуть и рассмотреть говорящего, но в ответ на любопытство широкая спина ее защитника будто увеличилась в размерах. — Непременно, мистер Гудман, — скрипя зубами, ответил Нильсен. — Кто же у Вас там, Александр? Юная Харрис? — Не Ваше дело, хорошего вечера. Александр Нильсен. Теперь знает обладателя лучшего поцелуя в ее жизни… или все-таки во сне? Он знаком с ней, а еще и этот проходящий мужчина назвал ее фамилию. Неужели Агата в параллельной вселенной? Прошлой жизни? Душа ее переродилась не так давно, боролась с самим Джеком-потрошителем! Как много информации… — Гудман ничего не может, кроме патрулирования улиц, — недовольный тон детектива вернул девушку из мечт. Мужчины в полицейской форме были далеко. — А мы? — вырвалось как-то само. Если и существовать здесь недолгое — или долгое? — время, то нужно понимать, что они делают в темном переулке, смотря на площадь. — Юная Харрис, — насмешливо повторил Александр, изображая Гудмана, — узнай ваша семья, что Вы увязались за мной, прогнали бы поганой метлой из гостеприимного особняка. И надо же оно Вам, идти в праздничные дни на поиски убийцы со шведским гостем? — тепло улыбаясь, заправил выпавшие пряди волос с лица девушки. — Ты удивительная для нашего времени. Проживая чужую жизнь или прошлую, Агата ощущала ее во всей мере ярко, каждую эмоцию. Смотрела на Нильсена и словно знала всегда. Эти колкие глаза, двусмысленные фразы, ухмылка на лице… Какой индюк! — И что сейчас? — Я говорил Вам, что нужна усидчивость, и просил о более теплой одежде. Мы ждем, Агата. Помните открытку в центральном вестнике? Он заигрывается, хороший шанс выследить. Вот и Гудман здесь ходит. В предпраздничные дни много женщин с низкой социальной ответственностью прогуливаются. Если передумала, поезжай. Вернусь утром и расскажу все подробности. Поехать куда, к кому? Ну уж нет, она только успела привыкнуть к Александру! Может, позже посмотрит что за дом, кто в нем живет. Снова волна тошноты. Если там ее семья? Еще живые родители? — Агата? — мягкое касание подбородка и тревожный взгляд. — Все отлично, я с Вами, мистер Нильсен. О, как его позабавило это обращение! Значит, Александр, не так с тобой нужно говорить, да? Пока она испытующе сверлила одновременно приятную и несносную физиономию, он кивнул приглашающим жестом в темный переулок. Но мы же доверяем ему? Агата знала об этом деле многое. С десяток теорий, обвинения известных людей, но самое главное — даты убийств! Значит, действительно может сделать подсказку и поймать его, изменить ход истории, прославить себя и детектива Нильсена, который, кажется, был просто любопытным молодым человеком. — Александр, так зачем Вам это? Они брели все дальше — вглубь темных трущоб Уайтчепела. Харрис размышляла, как ненавязчиво привести его к вопросу о сегодняшней дате, дать подсказку, где будет следующее убийство… — Неугомонная мисс Харрис, я же говорил — праздный интерес, Лондонская скука. Как только матушка соизволит мне дать разрешение на возвращение из этой серой ссылки, я забуду об этом. А пока… — он остановился, оглядываясь по сторонам, проверяя, есть ли кто-то вблизи, — пока, дорогая, нужно как-то развлекать себя. Крепкие руки сомкнулись на шее Агаты, он снова ее целовал. Сразу с жадностью и упоением… прощаясь? В больших ладонях тонкая шея тонула, пальцы сжимались, легкая боль дарила пульсирующее возбуждение. — Хотела увидеть Джека-потрошителя? Так он перед тобой. Не веря и не понимая, девушка билась, как птица в клетке, хватка только усиливалась, он любовался ее смертью. Первая жертва не от скуки, не дешевая проститутка ночью, а знатная дама. Ради нее он мог бы бросить свое «увлечение», увезти в Швецию Харрис, любить вечно, долго и счастливо, но издевательство над Лондонской полицией и известность на весь мир не могли перестать манить. Эгоизм победил. Он умнее всех в этом мире, и его последней жертвой будет этот ангел, обществом которого Александру-потрошителю нравилось наслаждаться. Агата умирала под пристальным взглядом проклятых голубых глаз. Прожила 23 года жизни, вернулась в 19 век и умерла. Вот так судьба! Лучше бы спала, а не книги читала. Загадала Рождественское желание… Сухость в горле, воздух настолько сухой, что дышать тяжело, голос Данте звал где-то далеко: — Агата, просыпайся. Агата, да ты всю ночь тут просидела, слюни на щеке засохли… Девушка резко распахнула глаза — родной дом, Данте, 2020 год и никакого потрошителя! Ясный день, простой сон… пора прекращать вести такой образ жизни. Аннет права. — Доброе утро, — слова давались тяжело, настолько ощущалась сухость во рту, голова болела. — Ох, малышка, что же тебе не спится по-человечески? Держи, — брат заботливо подготовил стакан воды. Харрис жадно пила, возвращаясь к жизни. — Спасибо. Подобного облегчения и блаженства не ощущала… никогда. — Мы ждем тебя на завтрак, поторопись. На коленях покоилась закрытая книга. Агата не из робких, в суеверия не верит, но слишком реалистичный сон отталкивал от чтения подобного путешествия во времени. Точно не в этот вечер… Пройдясь по дорогой обложке пальцами, вертя в руках увесистое чтиво, заметила закладку. Видимо, сделала, когда засыпала. Открыв нужные страницы, руки задрожали. Закладкой была вырезка из газеты 1888 года. Лондон, Мэри Джейн Келли — самая молодая и привлекательная из всех жертв, богатая девушка. — Пожалуй, больше никаких желаний на Рождество…