синдром спасателя

едкий звон разбивает ушные перепепонки, заставляя мальчишку вздрогнуть и чуть ли не подпрыгнуть на стуле. как обычно,он проспал всю литературу. но сон звучит более заманчиво, чем слушать рассказ от старика-препода про тяжёлую судьбу лермонтова. джисон привлекает к себе внимание своим неожиданно громким пробуждением,но ему, кажется, абсолютно плевать. только злой взгляд из-за учительского стола холодит и так уже ледяные руки. пытаясь окончательно проснуться, хан кидает что-то неразборчивое своим друзьям, которые уходят скурить пару сигарет за обшарпанными стенами школы, не замечая, как остаётся в кабинете литературы с ещё одной и единственной живой душой. или же мертвой? хотя из мертвых тут только портреты поэтов и писателей на стенах, великих наблюдателей за этим миром. этот мечтающий постоянно о чем-то парень был явно не из этого мира. его вечно уставший и сонный вид, отросшие крашенные рыжие волосы. он всегда отстраненный и кажется, что у него нет друзей или хороших знакомых. и почему-то такие как он, "изгои", притягивали внимание джисона. хотелось сунуть нос во все дела этого человека, узнать причину такого поведения. эта любопытность скоро его погубит. — ты долго ворон считать будешь?— джисон обращается к парню немного грубо, облокачиваясь на соседнюю парту, но тот даже не подает признаков жизни, смотря этим своим кошачьим взглядом куда-то вдаль через давно немытое окно.— ты меня вообще слышишь? — сегодня облачно. хан впадает в ступор, тупо пялясь на его немного дрогнувшие в короткой фразе губы. — и что? — просто небо сегодня некрасивое. — понятно. короткий диалог кончился. джисон закусил губу, считая, сколько ещё продлится это неловкое молчание и пытаясь вспомнить имя своего одноклассника, которое почему-то совсем не отложилось в голове. — так ты уходить не собираешься?— джисон прерывает молчание, закидывая на плечо шоппер и наклоняясь перед минхо — вроде так звали этого мальчика с кошачьими глазами. но хо даже не отрывает взгляд от пейзажа, отрицательно качая головой. хан замечает, прежде чем уйти, черный блокнот, кажется, для зарисовок у того под ладонью и нервно постукивающий по нему карандаш. совсем неважные детали, которые хан зачем-то подмечает. злые охранники заталкивают школьников обратно, не давая возможности перекурить на свежем воздухе. джисон медленно плетется обратно, на ходу взвешивая вероятность того, открыт или нет люк на крышу. в голову ударяет резкий порыв ветра,и джисон чуть ли не теряет равновесие, не летит назад на лестницу, разбивая себе голову. он хватается в спасательном жесте за перила и взбирается на саму крышу, отмечая, что это неплохое такое место, и не сразу замечая вдалеке, почти на краю, чью-то фигуру в лёгкой розовой курточке. он отчётливо видит, что она взбирается на бортик крыши, расставляя руки в стороны, будто готовый к полету орел. выглядело и правда восхитительно. джисон замирает на секунду в восхищении, но потом он все понимает. и срывается на бешеный бег. он чувствует,как сердце отбивает в горле, голову сдавливает со всех сторон от резкого недостатка кислорода, а ноги несут его сами навстречу ветру с ужасной скоростью. страх не успеть, страх увидеть, как грузное тело сиганет вниз с шестого этажа заставляет хана бежать изо всех своих сил, забыв о том, что по состоянию здоровья вообще-то бегать ему запрещено. кажется, прошла вечность, как джисон влетает на высокий бортик крыши, обхватывая парня за талию сзади и изо всех сил дёргая на себя, падая вместе с парнем в розовой куртке на холодный бетон. — ты совсем больной?— кричит,задыхаясь от бега и сдавливающей боли в груди, джисон, пока не замечает на лице напротив слезы. слезы, которые джисону видеть было страшно. слезы безысходности и ещё чего-то, что по лицу прочитать было невозможно. вообще, любые слезы для джисона были чем-то чуждым и непонятным, но тем, что заставляло почувствовать внутри нестерпимую жалость. у хана синдром спасателя. он хватает минхо за плечи в розовой милой ветровке и трясет, пытаясь вытащить из этого тупого мальчика хоть какое-то признание в том,что чуть не случилось. у хана синдром спасателя. он тащит минхо за руку с крыши, чудом не спотыкаясь на ступеньках,потому что дрожь в ногах было унять невозможно, тащит подальше от школы, чтобы только не возвращаться в воспоминания о красивом орле с большими розовыми крыльями. — умереть в облачный день было бы не так обидно. минхо кидает эту фразу в затылок, разрывая плоть и проходя навылет. а джисон давится резко поступившей к горлу кровью, вытаскивая из себя омерзительные чужие слова. и хан хочет помочь. помочь понять, что этот мальчик прекрасен. что жизнь - это не только тусклое серое небо. хотя его даже не просили лезть в это, он не чувствовал себя виноватым. минхо светится весь. джисон зовёт его на прогулку уже пятый... или шестой раз, а улыбка на лице ли становится все шире. чудо, не иначе. они правда сблизились, у минхо наконец-то появился друг. правда лишь вне стен школы, что не могло не расстраивать. на уроках они будто чужие. джисон понимает, что,если его окружение узнает, что он водится с "таким", это будет сенсацией. и далеко не в хорошем ключе. и ли это тоже понимает, поэтому и с его стороны нет никаких попыток заговорить с джисоном, пока они в школе. хан правда чувствует себя виноватым, когда смотрит на подавленного парня, который сразу же отводит взгляд в окно, будто бы в их первый разговор. но эти мысли поскорее хочется выкинуть из головы, чтобы они не прожгли в ней ненароком огромную дымящуюся дыру. но джисон рад, что вне школы состояние минхо, вроде как, становится лучше. по крайней мере, он на это хочет надеяться, подхватывая того под руку и начиная бежать по пустой аллее парка, сбивая ногами осенние листья. начинался дождь. минхо резко останавливается, заставляя джисона развернуться к нему. хо поднимает голову вверх и закрывает глаза, подставляя свое лицо холодному осеннему дождю. — эй, ты чего? — джисон обеспокоенно теребит того за рукав привычной (родной) розовой куртки, — а если простудишься? пойдем переждем? но минхо только руку отдергивает, медленно опускаясь вниз и просто ложась на уже мокрый асфальт. хан смотрит секунд десять на то, как пропитывается куртка парня водой,как рыжие волосы прилипают ко лбу и заодно к грязному асфальту, плюет на то, что точно заболеет, в силу своего слабого здоровья, и ложится рядом, закрывая глаза и чувствуя, как холодные капли дождя бьют болезненно по лицу, а после и то, как теплая рука минхо робко накрывает его ладонь. они все мокрые насквозь плетутся домой. минхо засыпает на ходу, но выглядит и правда счастливым. джисону греет сердце только то, что идущий рядом парень наконец-то улыбается. — не хочешь зайти? я дам тебе сухую одежду. — хан с улыбкой легонько теребит парня по рыжим волосам, вызывая у того табун мурашек по спине. правда джи об этом не знает. он привык, что минхо провожает его каждый раз до дома, ведь до него ближе и он по пути, если верить словам самого хо. но он просто нагло врёт, чтобы провести с ханом больше времени. и парень с кошачьим взглядом соглашается, проходя в дом и уже на пороге буквально задыхаясь от запаха, который давно хотел почувствовать так глубоко. они сидят на маленьком диване, греясь под одним большим пледом. джисон спокойно пытается выбрать фильм, который не сделал бы состояние минхо хуже и повеселил бы. а у минхо тревожно трясутся руки и едет крыша от (родного) запаха джисона. он буквально везде: на пледе, на его футболке, на этом диване, в воздухе, уже отёком осел в горле. только сильнее всего хочется почувствовать этот запах на своих губах. минхо мечется в сомнениях, словно испуганный заяц, которого загнали в ловушку. хочет что-то сказать,но в голову лезет какая-то неважная и отстраненная ерунда, что-то про пластинки на стенах или сколько стоит его ноутбук. он чувствует себя беззащитным и разбитым ребенком в клетке, не только внутри с переломанными от любимого запаха ребрами, но и снаружи, с его трескающей от прикосновений джисона кожей, потому что: — минхо, ты замёрз? почему у тебя руки такие холодные? хо боится взглянуть ему в глаза. он делает это и сразу же жалеет — к горлу подступает лихорадка, агония, которую никак не скрыть, краснеющие уши. и да, минхо ужасно замёрз в этом месте. и он бы хотел согреться, обняв джисона крепко за талию, поцеловав его, что точно бы прогнало холод и отрезвило его давно уже пьяный ум. минхо помнит наизусть все стихи, написанные в черном блокноте на переменах. и все стихи — это послания ему, неловкие признания в любви и сжирающее его изнутри одиночество. он хочет быть любимым тем человеком, который спас его однажды на крыше от того, о чем он думал всю свою сознательную жизнь. а иначе зачем все это было? он не даёт договорить джисону о выбранной комедии, прижимаясь отчаянно губами к теплым чужим, застывая так на несколько секунд.просто чтобы убедиться, что его не оттолкнут, чтобы убедиться, что сердце не кинут резко о ближайший камень. хотя на что он может надеяться? он с болью в зажмуренных глазах медленно целует, смакуя губы с привкусом малины от блеска для губ. кажется, будто мозг сейчас взорвется, желая продлить это время, желательно до бесконечности. минхо зарывается пальцами в каштановые мягкие волосы, вдыхает полной грудью через нос, целует напористее лишь потому, что невероятно счастлив сейчас, даже не замечая упирающиеся в плечи чужие руки, которые с силой отталкивают его. злой или же недоумевающий взгляд? минхо бьёт себя по голове самой тяжёлой кувалдой, потому что,черт возьми, ты идиот, который позволил своим чувствам проломить рёбра и поставить своей никому не нужной импульсивностью в неловкое положение ставшего таким родным за это время человека. а джисон не понимает, когда все пошло не туда, когда обычное желание помочь вытащить человека из состояния на грани суицида влюбило в себя этого разбитого мальчишку. синдром спасателя сыграл с ним злую шутку. хан наблюдает за тем, как хо закрывает трясущимися руками лицо, пытаясь ногтями разодрать щеки и вскрыть плоть, не прекращая повторять лишь прости, прости, прости хану больно, он тянется руками к минхо, который ускользает сквозь пальцы, как какое-то старое забытое воспоминание. и ему больно, что он оттолкнул сейчас, ему больно, что он не чувствует того же, что чувствует этот парень с самым добрым сердцем, ему больно слышать громкие всхлипы, обнимая того, кого заставил влюбиться. минхо шепчет на ухо: "прости меня, я больше никогда не появлюсь в твоей жизни", пропитывая кровавыми слезами толстовку джисона. — но я же не оставляю тебя, дурак. — джисон сам на грани, глотая кровавые сгустки вместе с желчью, чувствуя себя сейчас в какой-то очень хуевой сказке с плохим концом, — я не хочу повторять сцену на крыше. наступает тишина, которая пульсирует в висках и отбивает любые мысли в голове. абсолютная пустота и апатия. лишь слегка подрагивающее тело в руках, готовое вот-вот умереть на последнем издыхании. и джисон не знает, проиграл ли он эту войну, потерял ли все то, что так долго строил. неужели это могло разрушиться в одно несчастное мгновение, обрушившись словно карточный домик? очень не хочется строить из этого драму, выворачивая чувства наизнанку, и себя заодно, но минхо же не простой главный герой. слышится громкий смешок,а следом: — дурак ты, джисон, есть много других способов закончить эту жизнь.