Любовь, смерть, сурки и святой Валентин

День Гэвина начался с самой богомерзкой мелодии, когда-либо сотворенной человечеством. По мнению самого Гэвина, конечно. Так начинался каждый его день: заковыристая система умного дома всегда безошибочно подбирала для пробуждения те мелодии, которые не давали ни малейшего шанса проспать лишние пять минут, но идеально соответствовали дню, задавали его настроение и ритм. Чтобы понять, насколько хорошо справлялся агрегат, стоит упомянуть, что практически каждое доброе утро декабря вплоть до злосчастного рождества сопровождалось знаменитой песней Мэрайи Кэри, которая почти доконала Гэвина. Глаз у него дергался еще до середины следующего месяца.   — Доброе утро, Гэвин! — звучно произнес компьютерный женский голос. — Температура воздуха за окном тридцать градусов по Фаренгейту. Детектив недовольно заскрипел, потянулся и постарался спрятать голову под подушкой в надежде поваляться еще минуту. Или хотя бы заткнуть невыносимо сопливую песню о любви, от слащавости которой сводило зубы. В ответ на это громкость неумолимо выросла, пробиваясь в недра головы и нервной системы Рида. Романтические завывания не предвещали ничего хорошего. — Настоятельно рекомендую вам подняться с постели и уделить время утренней зарядке. В вашем немолодом возрасте… — Да встаю я, встаю! — рявкнул Гэвин, пытаясь на ощупь найти тапочки на ледяном полу. Вскоре детектив завернулся в одеяло и поплелся на кухню, не забывая ругать современные чересчур умные искусственные интеллекты на все лады. Там кофеварка уже колдовала над кружкой горячего напитка. За окном было ни разу не симпатично: гадко, темно, холодно. Одним словом — стремно, желание выходить туда и взаимодействовать с окружающей средой напрочь отсутствовало. Радовало только то, что ему за это заплатят. — Хорошо, что вы встали! В вашем гороскопе сказано, что сегодня вас ждет удача! — он никак это не прокомментировал, но закатил глаза. — Ожидается переменная облачность, местами снегопад. Лучше надеть шапку. Гэвин уже представлял, как машина опять застрянет где-нибудь в сугробе в одном из самых престижных районов Детройта, и ему с его любимым напарником придется героически ее вытаскивать. Они опоздают на очередной вызов и получат нагоняй от капитана. Гэвин тряхнул головой и потянулся за кружкой кофе, ежась от холода. — Напоминаю, что сегодня четырнадцатое февраля — День святого Валентина! — Рид нахмурился, чувствуя подкрадывающуюся мигрень. А ведь он почти забыл. День святого Валентина, точно. Очередной маркетинговый ход, направленный на выкачивание средств из пустоголовой молодежи с играющими гормонами. Эта бесполезная суета вокруг мифического старого деда казалась смехотворной. Гэвин предпочитал считать, что он выше того, чтобы тратить свои честно заработанные деньги на совершенно бесполезные цветы, макулатуру и прочий мусор, нежели вспоминать, что он одинок, как отрезанная от мира глубоководная рыба-капля. — Не забудьте поздравить своего партнера. Гэвин нервно рассмеялся и отхлебнул кофе. Единственный партнер, существовавший в его жизни на данный момент, — это злосчастный Ричард, нисколько ему не доверяющий, холодный, острый на язык, язвительный, что уж таить, как сам Рид. Идеальная пара — две половинки одной задницы: они были созданы друг для друга. Все это казалось гадкой насмешкой судьбы, ведь поладить у напарников никак не получалось из-за строптивости обоих членов этого великолепного дуэта. Каждый конфликт был цепной реакцией на любое колкое замечание. Стоило только детективу подумать о том, что отношения вроде бы налаживаются, что все не так беспросветно, как на пустом месте совершенно без повода разгорались распри. Где-то глубоко в самых тайных потемках души, которые Гэвин никому никогда не решился бы раскрыть, это его, мягко говоря, расстраивало. Особенно после того, как он видел старика Хэнка, всего такого похорошевшего, живенького и замечательного, рядом с Коннором. Детективу как минимум хотелось чего-то такого же теплого и приятного от их с Ричардом взаимоотношений. А о максимуме он бы не решился признаться даже самому себе. Желаемое было так близко, но так чертовски далеко. Ричард был Проксимой Центавра для Рида, застрявшего где-то на Земле. — Забронировать столик в ближайшем ресторане? Я могу передать вашему партнеру сообщение или заказать цветы, если хотите, — Гэвин снова хмуро промолчал, никак не реагируя. — Если у вас есть партнер. — Захлопнись уже! Рид залпом допил кофе и поспешил на выход, спасаясь от домашнего насилия со стороны электроники. Шапку он, конечно же, не надел в качестве протеста. Романтика так и кишела на холодных, припорошенных свежим снегом улицах Детройта. Она витала в воздухе запахом цветов и шоколада, звучала шуршанием оберточной бумаги, лент, открыток, упаковок, звонким смехом и громкими разговорами. И, безусловно, она была прекрасно проиллюстрирована многочисленными счастливыми влюбленными, перед работой обменивающимися подарками со своими половинками, обнимающимися, целующимися, держащимися за руки. Такими светящимися от счастья, что слепило. У Гэвина сосало под ложечкой от навязчивого желания кого-нибудь переехать. Участок был по-праздничному оживлен, редкий психопат пропустит такой крупный случай сделать какую-нибудь гадость. Людей внутри было хоть отбавляй, их голоса сливались в жужжание и монотонный гул, превращая департамент в самый настоящий улей. На входе Рид поприветствовал офицера Чэнь короткой натянутой улыбкой и огляделся, приметив у стойки регистрации странноватую пожилую пару, словно сошедшую с картины «Американская готика», маленькую девочку с ободранным рыжим котом и забрызганного кровью с головы до ног парнишку, которого успокаивал андроид. Когда нахмуренный Гэвин прошел дальше, мимо него пронесся огромный пес, громко лая. По его следам пробежал Коннор, чуть не сбив детектива с ног. Слева двое полицейских вели подозреваемого, который изо всех сил вырывался, брыкался и извивался, как уж на сковородке, истерично крича о собственной невиновности. За своим столом Крис беседовал с невероятной красоты блондинкой, открыто с ней флиртуя. Творился полнейший хаос, беспредел и анархия. И только одно оставалось неизменным: около рабочего места Гэвина ждал нисколько не романтичный Ричард, как обычно до неприличия собранный, аккуратный и обжигающе холодный. — А где же мои цветы и шоколад, жестянка? Губы детектива растянулись в издевательской улыбке, когда он увидел раздражение на лице андроида. Рид плюхнулся в свое кресло и закинул ноги на стол, не сводя с напарника вызывающего взгляда. — Вы опоздали на пятнадцать минут, — Ричард прищурился, поджав губы, — детектив. — Да что ты, я мчался на всех парах, летел на крыльях любви. Даже подарок приготовил тебе, дорогуша, — Гэвин потянулся во внутренний карман куртки, пытаясь там что-то нашарить. Отчитывающий его андроид на секунду сбавил обороты, на идеальном лице отразилось непонимание. Диод коротко мигнул желтым. — Но, детектив, мы не являемся парой, — RK900 нахмурился, с недоумением глядя на напарника. — Как же так, Ричард? — надрывно произнёс детектив. — Ты меня бросаешь? — Но мы с вами… Гэвин злорадно улыбнулся во все тридцать два, наслаждаясь тем, что у него получилось вывести Его Безупречность из состояния равновесия, достал руки из куртки и сложил два средних пальца, выставленных специально для Ричарда, в кривоватое сердечко. Андроид устало прикрыл глаза и отвернулся от напарника, игнорируя очередную по-детски глупую колкость. — Что, даже ничего не скажешь на это? — ему хотелось получить реакцию. — Нет, подожду, пока ваши сублимация чувства неполноценности и сексуальная депривация будут выражаться более взрослым способом. Губы Ричарда коротко изогнулись в издевательской ухмылке, так дьявольски элегантно, полностью отзеркалив эмоцию Гэвина, пока тот краснел от негодования, злобы и смущения. Обмен любезностями вовремя прервал капитан, рывком скинув ноги детектива со стола. — Не порть казенное имущество, Рид, сколько раз тебе говорить, — устало бросил Фаулер, встав между напарниками. Его глаза неотрывно изучали написанное в планшете, который он сжимал в руках, нервно барабаня по нему пальцами. Спустя пару долгих мгновений капитан перевел замученный вопрошающий взгляд на своих двух нерадивых подопечных, ожидая от них какого-то чуда. — Как успехи с последним делом? — его брови нервно взметнулись вверх. — Какого черта вы оба ничего не делаете? — Мы работаем над этим, — невозмутимо парировал RK900. — Новых зацепок по делу нет. — Раз нет, — он мазнул пальцем по экрану, — вот вам занятие на сегодня. Развлекайтесь, голубки. Гэвин и Ричард одарили друг друга холодными колючими взглядами, ознакомились с деталями сегодняшнего задания и поплелись на выход — отмечать День святого Валентина друг с другом. В каком-то смысле розовая мечта Гэвина сбылась. Это было именно то, чего Рид хотел глубоко в душе, но совсем не в том виде. Прогнозы умного агрегата оказались ошибочными: осадков было хоть отбавляй, и они оказались вовсе не переменными, а вполне себе постоянными, покрывающими весь Мичиган и еще пару ближайших штатов. Снег продолжал падать на радость влюбленным романтикам, и никто ничего не предпринимал, чтобы это как-то исправить. Прогнозы детектива, напротив, попали прямо в яблочко: машина забуксовала во время погони по узким улочкам, заваленным снегом. К слову, автомобиль, который напарники преследовали, тоже угодил глубоко в сугроб. Беготня по снегу ни разу не воодушевила Гэвина, к вечеру совершенно вымотавшегося и замерзшего. Когда он перестал чувствовать уши, ноги и руки, то позволил себе мысль, что шапку все же надеть стоило. По приезде в участок детектив упал в свое кресло и не собирался больше делать лишних движений, пока его напарник заполнял документы, иногда то ли с сочувствием, то ли с презрением поглядывая в сторону выдохшегося человека. Этот ужасно изматывающий рабочий день медленно подходил к своему логическому завершению. Рид предвкушал, как он приедет домой и выкинет этот праздник-недоразумение из памяти, когда вдруг поступил анонимный звонок. Их дело. Бинго. Конечно, как же их затейник мог остаться в стороне на День святого Валентина. Преступник, которому Гэвин и Ричард приходились ангелами-хранителями, не любил сюрпризы и неожиданности, потому чаще всего сообщал адрес будущего места преступления. Преподносил все на блюдечке, но оставался неуловимым, ему нравилось играть, чувствовать свое превосходство. В одном напарники были согласны и на сто процентов уверены: их подопечный работал не в одиночку, и в банде должен был состоять хотя бы один андроид. Вся шайка преследовала вредительские идеи, выражающиеся в актах вандализма: осквернение церквей на Рождество, мертвый Санта в торговом центре на Новый год, запуск постоянно повторяющегося видеоряда сомнительного содержания на телевидении в День сурка и прочие неприятные инциденты. На взгляд детектива, все это было очень нелепо. Нелепо, глупо и неуместно. Вычурно и бессмысленно, ведь в итоге вандалы ничего не добивались своими жалкими выходками. Гэвин был сыт этим делом по горло, он намеревался покончить с ним сегодня, чтобы больше никогда не слышать про неудачное воплощение проекта «Разгром». Ричард был с ним солидарен и хотел закрыть дело не меньше своего напарника. Местом назначения в этот раз оказалось обычное офисное здание, одно из десятков других точно таких же. Оно ничем не выделялось, не имело в себе ничего примечательного или особенного. Чем именно оно привлекло преступника? Вопросов было куда больше, чем ответов. Входы были не заперты, зайти в офис оказалось нетрудно. В здании было темно. По традиции охранная система и камеры слежения были отключены, как и охранники. Гэвин включил фонарик и начал искать что-то, что намекало бы на правило новой игры. Когда нашел, из горла Рида вырвался нервный смешок. — Он оставил нам след из лепестков роз? — детектива преследовало очень нехорошее предчувствие по поводу всего происходящего. — Он окончательно тронулся умом? — У вас были сомнения, детектив? — Ричард пошел прямо по выложенным лепесткам, ведущим куда-то вглубь, в темноту. — И что, ты предлагаешь пойти по следу из хлебных крошек? — Я знаю, что план так себе, — андроид обернулся, как-то виновато посмотрев на напарника, — но нам больше ничего другого не остается. Тем более лепестки роз, детектив, разве не романтично? Все, как вы хотели. Рид что-то хмуро пробурчал, но пошел за Ричардом, светя фонариком по сторонам. RK900 что-то скрупулезно выискивал, тщательно сканируя весь путь, пока Гэвин угрюмо буравил спину впередиидущего. Ему до сих пор было не по себе, но он не знал, почему именно, потому списал противные мурашки на холод. Цветочная дорожка кончилась в просторном помещении, заставленном невероятным количеством букетов, подарочными коробками и шоколадом. Было темно, свет проникал только через огромные окна. Все встало на свои места: люди тут занимались подготовкой и организацией праздников, доставкой подарков и прочим. — Теперь мне жалко нашего парня, — Гэвин осмотрелся вокруг, криво ухмыляясь. — Похоже на крик отчаяния. — Больше похоже на послание. — Кому? — детектив посвятил прямо в лицо напарнику. — Нам, конечно же, — Ричард присел и поднял записку с одного из букетов. В его руках была небольшая розовая бумажка. Рид подошел к андроиду вплотную, пытаясь разглядеть находку с помощью спасительного света фонарика. Письмо от преступника было напечатано крошечными смазанными буквами, складывающимися в сообщение: «с днем святого валентина, мои возлюбленные детективы. долго и счастливо, пока смерть не разлучит вас» — Я же говорю, он окончательно свихнулся, — Гэвин всплеснул руками и сделал несколько быстрых шагов по комнате, пытаясь согреться. — Только зря приехали. Ему хотелось поскорее отсюда свалить. Домой, в тепло. Он даже был не против компании своего домашнего агрегата. Плохое предчувствие становилось только сильнее, оно накатывало волнами, захлестывая с головой. — Тут что-то не так, — Ричард прищурился и огляделся вокруг, сканируя офис, заваленный цветами. Андроид нахмурился и перевернул записку. На обратной стороне цифрами уже от руки был написан обратный отсчет. Пять, четыре, три, два… Ричард понял, но понял слишком поздно. Он не успел отбежать ни на метр, лишь закрыть Гэвина своим телом, когда прозвучал взрыв. После наступила кромешная темнота. Когда Рид пришел в сознание, все вокруг было в черном дыму. Совсем рядом жалились оранжевые искры огня, подбирающегося ближе. Легкие обжигало горячим воздухом и едким душащим смогом. Гэвин медленно выбрался из-под обломков, огляделся в поисках напарника и тут же безвольно упал на колени. — Боже, нет. Только не это. В ушах стоял гул, переходящий в ультразвук. Перед ним лежал мертвый Ричард. Абсолютно точно совершенно мертвый, его при всем желании собрать по кусочкам не получилось бы. Пластик горел, плавился, превращаясь в бесформенное месиво, оголяя провода и металлический каркас. Рида трясло от ужаса. Горло саднило от запаха гари, он задыхался, чувство беспомощности било по нервам. Гэвин так и остался бы сидеть там, в груде горящих обломков, если бы его силой не вытащили прибывшие на место пожарные. Детектив сопротивлялся изо всех сил, срывал голос, крича, что он не может его оставить. Гэвин не мог поверить в случившееся, это было слишком тяжело для простого хрупкого человеческого сознания. Спустя несколько часов бесконечных выяснений подробностей и обстоятельств Гэвин пришел в себя в собственной квартире. Он неподвижно лежал на кровати и бездумно смотрел в пустой потолок. В носу до сих пор стоял тошнотворный запах паленого пластика, глаза болезненно щипало, кожу жгло от многочисленных мелких ожогов. Рид потянулся во внутренний карман куртки, которая до сих пор была на нем, и вытащил оттуда дурацкую розовую открытку, предназначавшуюся Ричарду. Так и не решился отдать, а теперь уже было поздно. — Это не может быть правдой, — хрипло произнес он, закрыв лицо руками и глубоко вздохнув. — Я не должен был этого допустить. Если бы я только мог… Гэвин запнулся, не зная, что сказать. Если бы он мог что? Повернуть время вспять? Не дать Ричарду умереть? Как же глупо, глупо, глупо! Он зажмурился, схватившись за свои волосы, словно намереваясь их вырвать. От безысходности хотелось выть. — Если бы я только мог снова пережить этот сраный день, боже, я бы все сделал по-другому. Детектив повернул голову набок, взгляд упал на часы, стоящие на прикроватной тумбе. «23:59». Бесконечно длинный день Гэвина Рида. Он знал, что четырнадцатое февраля никак его не обрадует и не принесет ничего хорошего, но всему должен быть предел. Да, он не был любимчиком жизни, не мог похвастаться выдающимся везением, но все произошедшее просто уничтожило его. — Если бы только у меня был шанс, — Рид прикрыл глаза. Ровно в 00:00 он отключился, утопив сознание в темноте.

***

День начался с самой богомерзкой песни, когда-либо сотворенной человечеством. Гэвин был в этом почти уверен. Он резко вскочил и сел в кровати, тревожно оглядываясь по сторонам. Утро, полумрак, его квартира. Детектив потянулся за телефоном, валяющимся где-то на полу. Четырнадцатое февраля, шесть утра. Встряхнув тяжелую голову, он быстро пошлепал на кухню, даже не надев тапочки. — Доброе утро, Гэвин! — воодушевленно произнесла система умного дома. — Температура воздуха за окном тридцать градусов по Фаренгейту.  Рида штормило, по коже бегали мурашки, и они были отнюдь не от холода. Внутри бушевал шквал эмоций. Неужели это был всего лишь кошмар? Такой удивительно подробный, насыщенный. Рид мог поклясться, что до сих пор чувствовал запах, вкус, ожоги на своих пальцах… — Хорошо, что вы встали. Сегодня вы установили новый рекорд по скорости пробуждения. Мне кажется, это хороший повод, чтобы воспроизвести ваш плейлист «Меня повысили/У меня был секс»! Иначе мы его никогда не послушаем. — Ах ты скотина! — крикнул Гэвин и на несколько минут избавился от наваждения, вызванного очередным плохим сном. Всего лишь дурной сон, один из сотен других таких же. Но забыть про него не получалось, видение слишком хорошо повторяло реальность. Когда детектив ехал в участок, он подозрительно оглядывал улицы. Та же дрянная погода, тот же снег, тот же День святого Валентина. Чувство было очень странным, оно приклеилось банным листом и не желало отлипать. Для дежавю это ощущение существовало неприлично долго, а начинать верить в мистику и всяческую эзотерику в сорок лет Гэвину не улыбалось. Быть провидцем, зная финал эпического кошмара, ему тем более не хотелось. Еще одно странное совпадение случилось на входе в участок. Ладно Тина, улыбнувшаяся Гэвину, но объяснить «Американскую готику», девочку с рыжиком и забрызганного кровью парня было сложно. Пока детектив отходил от увиденного, мимо него пробежал огромный пес — за ним Коннор. Слева полицейские с бешеным, Крис с блондинкой за своим столом и, конечно же, весь сияющий, ровный, как шпала, охренительно ослепительный Ричард на своем законном месте. — Вы опоздали, на пятнадцать минут, — андроид хмуро глянул на него, — детектив. — Я, кажется, схожу с ума, — Гэвин тихо сел на свое место. Это было попросту невозможно, этого не могло быть на самом деле. Рид почувствовал, как внутри все обдало липким холодом. — Что-то не так? — тихо спросил Ричард с намеком на волнение. — Ваш пульс… Он набрал в легкие побольше воздуха, но так и замер с широко раскрытым ртом, пялясь на напарника. Живой, целый, ни царапинки. Такой же, как и всегда: педантичный, пунктуальный, идеальный. У него не получилось бы погибнуть так просто, нет. Банальная смерть от взрыва? Это смешно. Последняя разработка Киберлайф не могла совершить такую глупую ошибку, просто уму непостижимо. — Может, — Гэвина вдруг озарило, — я умираю? Или уже умер… — Разрешения на смерть я тебе еще не выдавал, Рид, — капитан неожиданно нарисовался рядом. — Как раскроешь текущее дело, можешь покупать гроб. К слову, о деле. Как продвигается? — Мы работаем над этим, — сухо ответил RK900, оторвав недоумевающий взгляд от напарника. — Новых зацепок пока нет. — Раз нет, — Фаулер мазнул пальцем по экрану планшета, — вот вам занятие на сегодня. Развлекайтесь… — Голубки? — завершил за него Рид. Раздраженный капитан поспешил вернуться на свой пьедестал, а напарники не спеша ознакомились с мелкими поручениями, детали которых Гэвину уже были известны, и поплелись на выход из участка. Дальше пошло по сценарию кошмара: машина в сугробах, погоня, ужасный холод. Ничего нового. Когда полицейские вернулись в департамент, чтобы дождаться там окончания рабочего дня, Гэвин не находил себе места. Он всем сердцем надеялся, что все будет по-другому, не так, как в его сне. Ситуация достигла крайней степени кошмарности, когда снова поступил злосчастный звонок. Через несколько минут Рид уже стоял перед тем самым офисным зданием, оцепенев. — Детектив, с вами все хорошо? — участливо спросил Ричард и открыл перед напарником дверь. — Заходите, вы, должно быть, замерзли. — Нет, — резко произнес Гэвин. — Мы не должны туда идти. — У вас имеется объективная причина? —RK900 скептически выгнул бровь. — У меня плохое предчувствие, — Рид съежился, но сделал несколько шагов вперед. — Скажете тоже, предчувствие, — насмешливо произнес андроид, оглядываясь по сторонам. — Я кое-что вижу. Ричард уже шел по пути из лепестков роз, а Гэвин не мог сделать ни шагу. Он встал как вкопанный, опустив фонарик. Его душили фантомные воспоминания о том, чего даже не было. — Вы идете или так и будете там стоять? Ричард был раздражен, потому Рид не стал с ним спорить и, громко вздохнув, пошел за напарником. Декорации были такими же, какими Гэвин их запомнил. Огромная комната с гигантскими окнами, заставленная подарками на День святого Валентина. Было холодно, темно, страшно, головокружительно пахло цветами. — Рич! — крикнул Гэвин. — Надо сматываться отсюда, срочно! — Да что с вами сегодня такое творится? Детектив толкал его на выход, подальше отсюда, но он не знал, где именно располагалась бомба, за что корил себя на все лады. Андроид, не понимающий мотивов напарника, упирался, пытаясь добиться от Гэвина вразумительных объяснений по поводу происходящего. Но не успел. Когда прогремел взрыв, оставшаяся и последняя часть кошмара ожила. Ричард снова был мертв, а Гэвин ничего не мог с этим сделать. В эту ночь он заснул в слезах.

***

Богомерзкая мелодия снова разбудила его. Экран смартфона сообщал, что сегодня четырнадцатое февраля. Первым, что почувствовал Рид с утра, было раздражение. Концентрированная злость. Он был взбешен. Хотелось рвать и метать, уничтожить что-нибудь, разбить, лишь бы выплеснуть накопившуюся в крови ярость. — Доброе утро, Гэвин! — произнес компьютерный женский голос. — Температура воздуха за окном… — Захлопнись! Что происходит? Кто тебя перепрограммировал? — заорал Рид куда-то в потолок. — По чьему сценарию ты играешь? — Моим программированием занимались лучшие инженеры Киберлайф. Преемники Элайджи Камски, — с гордостью ответил аппарат. — Или вы снова говорите сами с собой и строите теории заговора? Могу найти вам специалиста. — Это, блять, вообще не смешно, — сквозь зубы проговорил он. Гэвин не знал, кто подстроил эту шутку с Днем сурка, но он собирался это выяснить и ответить за свое оскорбленное самолюбие. Масштабы розыгрыша поражали. Разобраться до конца в том, как все это работало, как удалось взломать всю технику в его доме, как удалось убедить стольких людей участвовать в этом фарсе, у детектива не получалось, несмотря на весь его профессионализм. Вчерашняя декорация с теми же актерами ждала Гэвина в участке. Он подошел к каждому, пожал руку (даже кошачью лапку), похвалил преданность театральному делу, раскланялся. Затем похлопал бегущему Коннору, оценил его способности дрессировщика, сделал комплимент офицерам, чем утихомирил их бешеного преступника, подмигнул Крису. Когда же он подошел к своему рабочему месту, то приторно улыбнулся дорогому напарнику, крепко обнял его до треска пластика и игриво прихлопнул по щеке. — Это же была твоя задумка, сладкий, да? — прошипел детектив. — Я так сильно тебе не нравлюсь? На лице Ричарда сменяли друг друга смятение, ужас и растерянность. Будто RK900 не понимал, о чем говорил Гэвин. И это бесило еще сильнее. — Я не знаю, как это у вас получилось провернуть, но браво! — он крикнул, привлекая всеобщее внимание. — Браво! Решили показать, какой я хреновый коп? У вас получилось, я принял к сведению. Гэвин ходил по кругу перед собравшейся толпой, как перепуганный дикий кот, поджавший уши и хвост. Он чувствовал недоумение толпы всей кожей, оттого становилось не по себе. — А вот как ты раз за разом подыхаешь, я так и не понял, — Рид подошел вплотную к Ричарду и дернул его пиджак. — Каждый раз привозят новенькую модель? Должно быть, стоило целое состояние. Как и ремонт того офиса. Он видел непонимание в глазах публики. Видел замешательство, жалость, презрение, интерес, но не находил нужной эмоции. Словно никто из собравшихся понятия не имел, о чем он тут толкует. Это окончательно обескуражило Рида. Он надеялся, что над ним посмеются, скажут, мол, какой он молодец, понял затею, усвоил урок. Но все как один молчали. Как и подошедший с планшетом капитан. — Знаешь что, Джеффри? Пошел ты! И ты, Коннор, тоже! И пошел ты, Хэнк! А особенно, — он ткнул напарнику в грудь, — ты, дорогой Ричард. Пошел ты в жопу. Пошли вы все! Закончив этот потрясающий перформанс, Гэвин поклонился всем и свалил куда подальше, сопровождаемый оглушительной тишиной и удивленными взглядами коллег. Он скитался по барам, потратил весь остаток зарплаты, кричал на прохожих, проклинал Ричарда, плакал из-за него же пьяный в стельку. Ночью кое-как добрался до квартиры и уснул. Но День святого Валентина стартовал по новой. Как и все события, сопутствующие ему. Когда Ричард умер пятый раз на его глазах, Гэвин начал задумываться о походе к специалисту. Все происходящее ему не нравилось, это явно было что-то нездоровое, напоминающее шизофрению. Это же точно в его голове, да? Такого не бывает, это попросту невозможно. Он не герой глупого старого фильма. Но психолог, как и люди в участке, проблемой детектива не проникся и не воспринял его слова всерьез, мол, да, многие сейчас так живут. Рутина надоедает, постоянная серость, нелюбимая работа. Психолог был уверен, что Гэвину нужно просто развеяться и повеселиться. А Гэвин был уверен, что психологу место в жопе, как и всем остальным. Когда количество смертей Ричарда превысило два десятка, Рид понял: надо что-то делать. Что-то достаточно весомое, чтобы упрямый андроид послушался и остался относительно живым для куска пластика. Потому он решил взять все в свои руки и постараться предотвратить скоропостижную кончину своей безответной любви. Плана как такового не было, можно сказать, это была импровизация. Когда в очередной раз стал известен адрес места преступления, детектив сел за руль и повез напарника в противоположном направлении. Сначала Ричард счел это недоразумением, но машина отдалялась все дальше и дальше от нужной точки на карте. — Детектив, мы направляемся не туда, — заметил андроид. — На следующем перекрестке сверните налево. Гэвин ничего не ответил и проехал поворот. Он нервничал. Замерзшие пальцы крепко сжимали кожу руля. — Детектив, куда мы направляемся? — Ричард нахмурился, снова не получив ответа. — Остановите машину. — Нет. — Я сказал, остановите машину! — зло рявкнул Ричард. Детектив выполнил его просьбу, слегка опешив от реакции напарника. Диод подсвечивал темный салон автомобиля желтым светом, пару раз моргнув красным. Воздух, казалось, мог заискриться от висевшего в нем напряжения. — Вы как хотите, а я отправляюсь ловить преступника, — он вышел из салона. — Не знаю, что вы задумали, но я не собираюсь играть в ваши игры. — Да послушай же ты меня! — Гэвин выбежал за напарником и схватил его за локоть. — Тебя там по стене размажет! — Я совершенно не понимаю, чего вы добиваетесь! — андроид повысил голос, он был на взводе. — Будьте так любезны, отпустите мою руку. — Да чтоб тебя! — Рид схватился за голову и зарычал от бессилия. — Ладно! Ладно, твоя взяла! Иди куда хочешь, ясно тебе? Да мне вообще насрать должно быть на то, что ты там подохнешь! — Детектив. — Но мне, блять, не все равно! А ты отказываешься меня слушать раз за разом, как самая упертая… — Гэвин! — закричал андроид. Ричард бросился вперед и прижал напарника к себе, закрывая его руками. Послышался протяжный автомобильный гудок, визг покрышек, скрежет металла. В следующий момент Рид ничего не почувствовал, все его тело разом пронзила невыносимая боль. Кажется, не осталось ни единой целой кости. Перед глазами все плыло: габаритные огни дымящейся рядом фуры, потерявшей управление на льду, фонари, освещавшие темную улицу, засыпанную искрящимся снегом, и медленно гаснущий диод на виске раздавленного в хлам андроида. В последние секунды Рид радовался тому, что их мучения закончатся вместе. Пока смерть не разлучит вас, верно? На следующий день, когда Гэвин понял, что он может умереть и вполне успешно проснуться очень живым, ему пришла идея послать на хер шефа, любимого неприступного напарника и отправиться во все тяжкие. Возможно, в какой-то степени он осуждал себя и считал свое решение неправильным, но уйти в запой на несколько дней казалось единственным верным решением после всего увиденного. Когда объект обожания умирает на твоих руках несколько десятков раз, а ты не в силах что-то с этим сделать, отчаяние начинает сдавливать грудь тисками. В один из дней Гэвин остался дома, завернувшись в роскошный теплый халат, и бездумно щелкал каналы, пока не наткнулся на «День сурка». Кто-то сверху явно смеялся над ним. Нет, даже не так, откровенно насмехался. Когда Рид картинно разгромил телевизор, то вспомнил, что ему нечего терять. Он немного поковырялся в интернете в поисках специфической информации, после чего поехал в Огайо, в одну из резиденций пресловутого сурка-метеоролога с целью расправы. Но, даже пристрелив старика Чака, он снова проснулся четырнадцатого февраля, как и раньше. Как ни в чем не бывало. Когда Гэвину надоела выпивка, травка и различные глупые идеи, исполненные исключительно от невыносимой безнадеги, он попытался сходить в церковь, исповедаться, помолиться за душу относительно погибшего напарника и убитого Ридом сурка. Но это, как ни удивительно, тоже не принесло никакого результата. Тщетная попытка сопровождалась другой тщетной попыткой. В конце каждого дня умирал или один только Ричард, или они оба. Ни один вариант Гэвина не устраивал. У него даже не было возможности записать что-то, чтобы унести план в следующий день. У него не оставалось ни фотографий, ни видеозаписей, ни шрамов. Все перезагружалось, начиналось заново с контрольной точки. Гэвин устал. Он достиг крайней степени отчаяния. Все возможные варианты спасения идиотского андроида были испробованы. Ни один из них не сработал. Не помогало ничего. Детектив не мог вспомнить, сколько раз он пытался. Он сбился со счета, дни сливались в один. Гэвин застрял в своем персональном лимбе, принявшем самое омерзительное обличие из всех возможных. Он просыпался, считал минуты до рокового часа и начинал заново. Жил, умирал и снова.

***

Гэвин стоял на крыше участка, меланхолично глядя вдаль, и бездумно выкуривал сигарету за сигаретой, чувствуя, как его потряхивает от холода. Он потерял счет времени. У него уже не получилось бы точно сказать, сколько раз он проживал этот чертов день. Сколько раз видел, как умирает Ричард. И сколько раз он не мог ничего с этим сделать. За спиной послышался звук открывающейся двери и тихие шаги. Рид усмехнулся и бросил догорающий окурок вниз. — Гэвин? — настороженно спросил андроид. — Я вас обыскался. Ричард хотел продолжить, сказать про только что поступивший анонимный звонок, но вдруг замолк, совершенно обескураженный и сбитый с толку. Детектив ничего не ответил. Даже не обернулся, чтобы посмотреть на напарника. Ему ничего не хотелось, он был измотан. День всегда заканчивался просто убийственно: один из них отходил в мир иной. Обязательная часть программы для святого Валентина. — Вы чем-то расстроены? — Ричард неслышно пристроился рядом с Гэвином, положив руки на металлический поручень, и заглянул напарнику в лицо. Рид поднял на него усталый взгляд. Он смотрел в его глаза с минуту, пытаясь что-то там отыскать, затем ухмыльнулся и полез за очередной сигаретой. Руки детектива замерзли, поджечь никак не получалось. Ричард, ничего не говоря, предложил свою помощь. — У нас с тобой совсем не получается поладить, — наконец выдал Гэвин, горько улыбнувшись. Андроид долго молчал, наблюдая за человеком, впитывая каждую его эмоцию. Ему еще не приходилось видеть столько искренности в напарнике. — Вас это действительно огорчает? Гэвин только медленно кивнул несколько раз и прикрыл глаза, делая очередную затяжку. — Мне хочется быть ближе, хочется, чтобы ты прислушивался ко мне, — он снова посмотрел в глаза Ричарда. — Доверял. — Давайте попробуем? — он улыбнулся. — Сейчас я вам верю. Рид достаточно долго молчал, собираясь с мыслями. Он кусал губы и заламывал пальцы, размышляя над всем, что было в его тяжелой голове. Затем детектив потянулся во внутренний карман куртки, медленно достал оттуда ярко-розовую помятую валентинку и неуверенно протянул ее Ричарду. — Это что, — андроид застенчиво улыбнулся, — для меня? — Да, — Гэвин прикрыл глаза, — для тебя. — Спасибо, — Ричард долго разглядывал открытку в своих руках, будто она была каким-то сокровищем. — Но это не совсем то, что я хотел тебе сказать. RK900 перевел взгляд на напарника, готовый слушать. — Если я скажу тебе, что знаю, что задумал наш объект, — он глубоко вздохнул, — ты поверишь мне? — Звучит сомнительно, — Ричард пожал плечами, улыбнувшись уголком рта, — но я хочу дать вам шанс. Гэвина передернуло на этих словах. Он вспомнил самый первый день, с которого началась эта временная петля. Шанс — это именно то, о чем он просил. Возможно, в этот раз он был ему дан. — Допустим, я верю вам. Поделитесь? Рид подозрительно прищурился, но его губы растянулись в довольной улыбке. У него был план. План, учитывающий все, что могло пойти не так. И теперь в уравнении исполнения присутствовала последняя переменная, которой так долго не хватало — доверие Ричарда. В этот раз все могло сработать. Во-первых, Гэвин знал, что в соседних домах стоят снайперы, готовые в любой момент подстрелить его с напарником. Это доказывали многочисленные выстрелы в голову, которые в прошлые разы получал он или Ричард, если им удавалось уйти на приличное расстояние от взрыва. Также Гэвин вычислил, что снайперов всего четверо, так как пули прилетали только с четырех разных сторон. Помимо снайперов присутствовал лидер, держащий в руках детонатор бомбы. Была одна загвоздка: преступник должен был внимательно наблюдать за комнатой, где кончался путь из розовых лепестков. Значит, находился главарь где-то поблизости, в здании, с которого открывался хороший обзор. Подходили только две многоэтажки напротив. Во-вторых, он знал, что внутри не одна бомба. Как бы иначе на фасаде здания могло получиться кривое сердце из выбитых окон? Образцовая инсталляция современного искусства. В-третьих, справиться вдвоем у напарников вряд ли когда-нибудь получилось бы, а силой убеждения их команды определённо являлся Ричард. Именно он попросил подкрепление, согласно плану. Убедить капитана в чем-либо было практически невозможно, но RK900 был самой удивительной, самой лучшей моделью Киберлайф, влюбившей в себя Гэвина за считанные дни. Двадцать восемь человек, разделенных на равные группы, из которых четыре отправились на поиски снайперов, две другие пошли за лидером шайки, и еще несколько человек прикрывали спину детектива и его напарника на расстоянии, чтобы не вызвать подозрений. Гэвин кивнул Ричарду и выбрался из машины. Они оба медленно направились к высотке, стараясь вести себя непринужденно. Им нужно было время. Все доступное время, которое можно было получить. Напарники тянули его изо всех сил, медленно осматривая локацию метр за метром в поисках несуществующих улик. Ричард ждал сигнала и боялся не получить. Рида лихорадило от волнения. Детектив почувствовал, как по холодному лбу скатилась капля пота. Когда напарники уже начали медленно подниматься по следу из лепестков, Ричард вдруг остановился, посмотрел на Гэвина, улыбнулся ему и кивнул. — Все отряды отчитались, — диод на виске андроида светился желтым. — Все преступники, включая лидера, у нас. Пойманы все. Они ускорили шаг. Добежав до офиса, заставленного цветами и подарками, Рид указал на место, где была спрятана бомба. Перевернув часть цветов и коробок с конфетами вверх дном, Ричард принялся усердно колдовать над механизмом. Пару минут спустя Рид с надеждой посмотрел на андроида, сидящего рядом с небольшим, но увесистым ящиком, от которого в стороны расходились провода. Ричард перевел взгляд на напарника и коротко кивнул ему. Он деактивировал ее, у него получилось. — Мы сделали это, — неверяще произнёс Гэвин. — Мы это сделали! Он засмеялся в голос, не в силах перестать улыбаться. Риду стало так легко и спокойно на душе, он уже и забыл, когда в последний раз чувствовал себя настолько хорошо. Глядя на живого Ричарда, на котором не осталось ни царапины, ему ужасно хотелось плакать от счастья, переполнявшего все его тело до последней клеточки. Они были живы, живы! — Да, — неловко улыбнулся RK900, поднявшись на ноги. — И правда, сделали… Андроид хотел было еще что-то сказать, но Гэвин не дал ему ни единого шанса и с чувством поцеловал его. Он прижимался губами к его губам в течение нескольких долгих мгновений, опьяненный эйфорией. Рид оторвался и ошарашено посмотрел на удивленного напарника, не до конца понимая, что произошло. Как бы Рид это объяснил? Ну, во-первых, ему было нечего терять. Во-вторых, он это заслужил. А если не он, то Ричард точно. И в-третьих, он безумно давно этого хотел. А в-четвертых, объяснять ничего не пришлось, потому что Ричард притянул Гэвина обратно, сжимая его тело в своих крепких объятиях.

***

День Гэвина начался с самой богомерзкой мелодии, когда-либо сотворенной человечеством. Возможно, по мнению не одного только Гэвина. Очередной шедевр Spice Girls, неловко намекающий на секс, определенно был не тем, что хотелось услышать с утра. Пока детектив слезно умолял сменить ее, затем следующую композицию, возможно еще более неловко намекающую на то же самое, до него вдруг дошло: играли новые песни. Сонливость как рукой сняло, он широко раскрыл глаза и вскочил, озираясь по сторонам. Рядом лежал совершенно живой и к тому же совершенно голый Ричард и внимательно изучал Гэвина с легким замешательством. А из колонок кричал вокалист группы Kings of Leon, исполняя очередную песню о сексе, давая понять, что последняя ночь детективу вовсе не приснилась. Домашняя помощница же скромно молчала, по всей видимости смущенная происходившим вчера развратом. — Я могу спросить, — андроид улыбнулся, подперев щеку рукой, — проблема в твоем специфическом музыкальном вкусе или в системе умного дома? За это Рид кинул любимому напарнику подушку в прекрасное лицо, а затем начал этой самой подушкой его душить, беззвучно смеясь. Он унял свой пыл, когда ему был нанесен контрудар щекоткой. — Знаешь, что я думаю? — весело спросил Гэвин, улегшись на довольного Ричарда. — Мы с тобой совершенно точно заслужили выходной. И нормальное первое свидание. — Абсолютно согласен. Рид тепло посмотрел на напарника, взлохматил его аккуратные волосы и коротко поцеловал, зная, что теперь все будет хорошо.