Скрипка Ё Сопа

      Ри Чжин проснулась, услышав музыку. «Это что, скрипка? – подумала она. – Но откуда в доме скрипка? И чья она, кто это играет?»       Идя к нему в комнату, Ри Чжин уже знала ответ. Подобной музыки можно было ожидать только от одной из личностей её пациента.       Девушка вошла, стараясь быть как можно тише. Мужчина стоял спиной к дверям, бережно держа скрипку; смычок нежно касался струн. Мелодия была прекрасной, но в ней таилось столько печали, что Ри Чжин почувствовала, как у нее наворачиваются слезы. Музыка медленно проникала в сердце, а затем разливалась и заполняла собой всё тело. В ней была и магия ночи, манившей лунным светом через полуприкрытое окно, и тихое одиночество, пронизывавшее всё существо музыканта, и беспредельная тоска, невыразимая словами. Все чувства тонкой, поэтичной души сплетались в единое целое и превращались в мелодию.       Ри Чжин, забыв о том, что хотела остаться незамеченной, громко всхлипнула, и волшебство исчезло: музыкант, заметив ее присутствие, перестал играть и опустил скрипку, продолжая смотреть за окно.       – Ё Соп…       – Что такое? – тихо спросил юноша. – Вы здесь почему?       – Недавно я стала личным врачом До Хёна.       – Этот дурак привёл в дом такую надоедливую женщину, – проворчал Ё Соп, осторожно укладывая скрипку в чехол.       – Прости, я не хотела прерывать тебя, – Ри Чжин быстрым движением смахнула слёзы, пока юноша их не заметил, и улыбнулась. – Ты очень красиво играешь.       – Эти пальцы слишком давно не касались струн, – вздохнул Ё Соп. – Если бы у меня было больше времени…       – Что бы ты сделал, будь у тебя больше времени?       – Я бы писал музыку или стихи. Та мелодия, которую ты слышала, это… – юноша замолчал.       – Ты сам её написал?       – Верно. Но я еще не решил, как лучше её закончить. Она не готова.       – Вот видишь! У тебя есть мелодия, которую ты должен доделать, есть стихи, которые ты однажды напишешь! – оживилась Ри Чжин.       – Мне рано покидать этот мир, ты к этому ведёшь? – тихо усмехнулся Ё Соп. – Не переживай. Остальные личности, похоже, рады, что остались живы. Я не покончу с собой.       – Вот и славно! Ё Соп…       – Что?       – Прости… Могу я попросить тебя ещё немного поиграть?       – Тебе и вправду понравилось?       – Да! Очень!       Юноша улыбнулся и опять достал любимый инструмент. Он заиграл, и вновь комната была заполнена музыкой. Ри Чжин почувствовала, что её сердце забилось чаще. Но теперь что-то поменялось. Мелодия, казалось бы, была той же, что и прежде, но теперь из неё исчезла та грусть, от которой перехватывало дыхание. Рука Ё Сопа стала твёрже, манера игры изменилась, затем возникли новые мотивы.       Музыка порой создаёт более точные портреты, чем живопись. Ё Сопу это было известно, как никому другому. Его душа всегда стремилась к прекрасному, к созиданию, но он знал, что ему предначертано быть лишь одной из личностей, а не полноценным человеком. Эта несправедливость угнетала его и готова была превратить из созидателя в разрушителя. Но теперь он внезапно понял, что, даже если ему отведено мало времени, он продолжит жить в этой музыке, в этих нотах; однажды и они станут прахом, но это уже не будет иметь значения. Вот он, здесь и сейчас, он жив, он слился воедино с этой музыкой, со своей неизменной скрипкой и с Ри Чжин, которая смотрит на него, не отрывая глаз и почти не дыша. В этой новой мелодии смешались его любовь к искусству и внезапно осознанная любовь к жизни, боль пережитого одиночества и мечты о том, чего ещё не было и, скорее всего, уже никогда не будет. Юноша играл, пока не онемели его тонкие пальцы. Музыка утихла, и он посмотрел на Ри Чжин. Она плакала, но смотрела на него с такой искренней восторженностью, что Ё Соп, тепло улыбнувшись, подошёл к ней и нежно поцеловал её в щёку. У него тоже потекли слёзы, и тогда юноша закрыл глаза. Когда они вновь распахнулись, это уже был Ча До Хён.       – Что здесь произошло?       Ри Чжин шумно выдохнула.       – У меня сейчас пальцы отвалятся. Надо скорее положить скрипку на место, а то если уроню, Ё Соп меня точно убьёт, – пошутил До Хён.       Ри Чжин взяла его за руку и осторожно подула на пальцы, а затем тихо сказала:       – Уже почти утро. Надо попытаться хотя бы немного поспать.       С этими словами она вышла и вернулась в свою комнату. В её голове продолжала звучать мелодия, которую играл Ё Соп. Ри Чжин ощущала, как каждая клеточка в её теле была пропитана, исцелена, очищена этим; то же самое чувствовал и юноша, пока его смычок касался струн.       Одинокая скрипка наконец-то обрела своего слушателя.