Гербарий

Недалеко от школы находился маленький скверик. Когда на уроке биологии дали задание — изучить и описать флору окружающей территории, — Игрек и Шпуля решили пойти именно туда. Они сидели за одной партой, поэтому этот мини-проект выполняли в паре. Впрочем, как и абсолютно все другие мини-проекты. Сейчас, после уроков, они неспеша брели по тротуару. Скверик скрывался во дворе, надо было обойти несколько старых пятиэтажек. Погода была очень тихая — эта неделя выдалась на удивление тёплой по сравнению с предыдущей октябрьской сыростью. Поэтому одноклассники не очень-то и торопились поскорее прийти домой, ведь всё равно послешкольных активностей у них не было, а домашнее задание можно сделать и завтра — сегодняшний день был последним рабочим на этой неделе. Ребята обсуждали план проекта. Генератором идей в большинстве случаев был Игрек, поэтому сейчас он с уверенностью излагал подробные действия — рассмотреть все деревья, записать все их морфологические особенности, запечатлеть всё на фотографиях… И всё в этом роде. Шпуля же только поддакивала потоку мыслей своего одноклассника, сама же думая совершенно о другом. Например, о том, что сегодня практически нет ветра, и только лёгкий порыв воздуха заставляет опавшие листья будто играть друг с другом наперегонки, медленно волочась по асфальту под ногами. Или о том, как красиво поют синички в ещё не обредевшей листве клёнов. За своими мыслями девочка не заметила, что они уже пришли. Только когда Игрек торжественно произнёс «Ну вот, давай действовать!» она обратила внимание на сквер. Тут было ещё тише, чем вне двора — гул машин, проезжающих по дороге возле школы, совсем исчез. Шпуля даже сама удивилась, насколько тут умиротворённо — ни души. Ни одна собака возмущённо не лает на прохожих. Ни один кот не гоняется за зазевавшимся голубем. Даже качели, стоявшие неподалёку, не скрипят. — Почему мы раньше сюда не приходили? — восхищённо прошептала она, даже не обращаясь к Игреку. — Задания не было, — сказал мальчик, впрочем, совершенно не обращая внимания на то, с каким трепетом оглядывается вокруг себя Шпуля. Девочка ничего не ответила на это, но про себя подумала, что никакого задания не нужно, чтобы просто прийти в такое красивое место и насладиться тишиной. Она стала наблюдать за Игреком. Тот начал бродить вокруг деревьев, бормоча что-то себе под нос и записывая пометки в блокнот, иногда поднимая голову, чтобы внимательней рассмотреть тот или иной объект. Иногда он звал к себе Шпулю, что-то говорил ей насчёт супротивного листорасположения или симподиального ветвления, а Шпуля фотографировала то, на что он указывал. Фотоаппарата у неё с собой не было, но на телефоне была неплохая камера. Правда, иногда девочка совершенно не понимала, зачем фотографировать кору деревьев таким крупным планом, если можно было с таким же успехом запечатлевать листья — они же намного красивей и интересней! Она сама не поняла как, но вот она постепенно отходит от Игрека, держа перед глазами экран с включённой камерой, и фотографирует всё подряд. Вон там очень красиво пробивается сквозь крону клёна солнечный свет. А вот тут на тонкой ветке молодого дуба растут сразу три жёлудя. А вон за те листики зацепилось тонкое кружево паутины, и Шпуля с восторгом сфотографировала маленького паучка, расположившегося на своей прочной сети. Один раз она убрала камеру от глаз, задрала голову и увидела, что сверху, словно лёгкое пёрышко, плавно падает маленький кленовый листик. Она поймала его за черенок и сразу умилилась его красоте. Край листика был идеально ровный, без зазубринок и порванных кончиков, а цвет… Словно кто-то случайно капнул на бордовый лист жёлтую краску, прямо в центр. Это жёлтое пятно расплывалось от центра, постепенно смешиваясь с красным цветом и как по градиенту переходя к более насыщенному алому. По краям же листик уже был тёмно-бордовым. Шпуля стала вертеть в руках свою находку, рассматривая листик со всех сторон. — Что ты делаешь? — раздался рядом голос Игрека, и Шпуля еле заметно вздрогнула от неожиданности. Она повернула голову и увидела одноклассника, стоящего возле неё и всё ещё держащего в руках блокнот с ручкой. Девочка проследила за его взглядом — Игрек смотрел на кленовый лист в её пальцах, и в его глазах промелькнула капля заинтересованности. Внезапная мысль пронзила её сознание. — Давай соберём гербарий, — робко предложила она, протянув мальчику листик. Игрек осторожно принял лист из её рук и, немного повертев его в пальцах, спросил: — Зачем? А проект? — Потом, — тихо ответила Шпуля, с мольбой смотря на одноклассника. Игрек быстро взглянул на подругу, попутно отмечая, что её пшеничные волосы, не прикрытые шапкой, заметно растрепались после школьного дня, а лицо на его глазах приобрело лёгкий розоватый оттенок — неужели это заходящее солнце окрасило Шпулины щёки? Потом он переместил взгляд на деревья, с которых медленно опадали золотистые листья. Понимая, что его план на сегодня неумолимо рушится, он вздохнул. — Хорошо Шпуля радостно пискнула и захлопала в ладоши, а потом, словно маленький ребёнок, начала носиться по скверу. Игрек усмехнулся, наблюдая за оживлённой подругой. Под деревьями лежало множество самых разных листьев, от только опавших до уже ветхих и гнилых. Шпуля старалась выбирать самые красивые, иногда даже не обращая внимания на их размер. В букете, растущем в её ладони, оказывались как огромные листья, которыми легко можно было закрыть всё лицо, так и маленькие листочки, миниатюрно умещающиеся в ладони. В будущем гербарии были и пёстрые кленовые листья, и гладкие, буроватого цвета дубовые. Маленькие, канареечного цвета, на одном рахисе их много — листья акации, а большие, жёлтые и бархатные — граба. Набрав целую охапку разноцветной листвы, Шпуля достала из рюкзака какой-то учебник и бережно разложила каждый листочек между страниц. Невероятное чувство радости переполняло её. Девочка будто перенеслась в детство, когда она с родителями каждую осень вот так же собирала листья для коллекции. Заметив неподалёку большую кучу листьев, Шпуля засмеялась, а потом, подбежав к ней, раскинула руки и плюхнулась прямо в шуршащую листву. Закрыв глаза, она лицом чувствовала тепло солнечных лучей, последним сиянием озаряющих этот тихий уголок посреди шумного города. Внезапно что-то закрыло собой свет. Шпуля открыла глаза и увидела возвышающуюся над собой худую фигуру Игрека. Девочка присела в куче листьев и улыбнулась однокласснику. Игрек протянул ей ладонь и помог подняться. Шпуля отряхнулась от налипших на куртку листочков, а потом, взглянув на друга, смущённо хихикнула, выдавая всю неловкость за то, что только что дурачились на его глазах, как маленький ребёнок. Игрек улыбнулся уголком рта, а потом протянул Шпуле самый первый листик, который она отдала ему несколько минут назад. — Оставь себе, — сказала девочка, а потом, рассмеявшись, добавила: — У меня теперь много есть. Игрек хмыкнул, ничего не ответив. Повисла неловкая пауза. Оба понимали, что время близится к вечеру, а поэтому надо прощаться. Шпуля всегда на прощание обнимала всех своих одноклассников, поэтому сейчас, по привычке, развела руки, но увидев, что Игрек повернул голову и не смотрит на неё, быстро опустила их обратно. Игрек же наоборот, вначале задумался и смотрел куда-то в никуда, но увидев движение со стороны Шпули, развернулся и поддался вперёд, пытаясь ответить на объятия. Но Шпуля в этот момент уже опустила руки. Со стороны это выглядело довольно нелепо и ужасно неловко. Снова повисла тишина. Шпуля стыдливо опустила взгляд на землю, густо покраснев, а потом обратилась к однокласснику: — Ну что, пока, получается? — в её голосе были едва заметные нотки досады. Игрек, до этого никогда не обнимавший одноклассников на прощание, смутился не меньше Шпули, но не подавал вида. Он услышал то, что сказала подруга, посмотрел на неё и увидел, что она какая-то поникшая. Поразмышляв пару секунд, он усмехнулся и добродушно сказал: — Ладно уже, давай обнимай, — и развёл руки. Шпуля сначала не поверила, но увидев, что Игрек смотрит совершенно серьёзно, сразу же оживилась. Она радостно прильнула к мальчику и обвила того руками. Утыкаясь макушкой куда-то ему в шею, девочка ощущала, как Игрек сначала неуверенно сводит руки за её спиной, а потом прижимает к себе. Других одноклассников Шпуля обнимает буквально две-три секунды, но сейчас что-то заставляло её задержаться в этих объятьях. Ей было очень тепло, хотя вечерняя осенняя прохлада уже начала о себе напоминать, пытаясь пробраться под куртку. Всё-таки это правда, что объятья согревают. Краем сознания Шпуля понимала, что, возможно, замкнутому Игреку не очень комфортно, когда его обнимают вот уже две минуты. Но другая часть упорно твердила обратное, потому что руки Игрека всё ещё крепко стискивали Шпулю и прижимали к телу. — Ты такой мягкий, — прошептала девочка, потому что осення куртка Игрека действительно создавала такое ощущение, что Шпуля обнимает подушку. — Ты тоже Почему-то эти слова будто вернули Шпулю к реальности. Она почувствовала, как кровь вновь приливает к её скулам. Вынырнув из объятий, она сразу же отвернулась от Игрека, чтобы тот не увидел её пунцового лица. Она обрадовалась, что уже довольно прохладно и скоро её щёки остынут. Она даже не подозревала, что Игрек покраснел не меньше её. Постояв в молчании минуту, Шпуля развернулась и робко спросила: — Так мы… Придём сюда ещё? — Конечно, — Игрек поправил очки. — Нам же ещё проект доделывать! И он засмеялся. Шпуля пихнула его в плечо и отвернулась, надув щёки. — Но кто сказал, что мы не можем остаться тут после того, как всё закончим? Шпуля улыбнулась и повернулась обратно. — Так значит, завтра? — Значит, завтра, — кивнул Игрек. Окрылённая какими-то своими мыслями, Шпуля, как птичка, выпорхнула из сквера, напоследок кинув Игреку звонкое «пока». Мальчик проводил её взглядом, пока она не скрылась в арке между домами. В голове у него впервые за долгое время творился полный беспорядок — и, что самое удивительное, мысли про проект постепенно улетучивались из неё, оставляя место другим. Например, Игрек думал о том, что завтра придётся лечь спать позже на несколько часов, ведь время, которое он обычно отводил под выполнение домашнего задания, он потратит на другое занятие. А значит, ему придётся пожертвовать несколькими часами сна, чтобы всё успеть. Впрочем, он был не против и даже не пожалел об этом. Улыбнувшись по непонятной причине — на душе просто стало свободно и тепло, — он побрёл домой, в руках сжимая маленький кленовый листочек