чудо

Ласковое солнце освещает бежевые стены кофейни, заполняя собой каждую царапинку на потертой древесине. Утренние лучи по-особенному отражаются от снега, что плотным одеялом за ночь покрыл весь город. Сложно поверить, что днем ранее было пасмурно и серо, ведь сейчас вся улица — один большой, сверкающий сугроб. Донхёк с нежной улыбкой каждый раз любуется такими подарками зимы, ожидая — словно наивный ребёнок — новогоднего чуда. Совсем неважно, что ему уже двадцать лет, два года из которых он работает в кофейне, не важно, что новогоднее чудо за все эти годы так и не стучалось в хлипкую дверь, не важно, что второй бариста так не вовремя уволился и Донхёк остался совсем один на все выходные и праздники, пока ему не найдут помощника. Верить в чудо все равно хочется. ☕ Донхёк не любит ждать, особенно когда дело касается его любимых праздников. Уже в первых числах декабря он вооружается яркой гирляндой, мишурой и деревянными елочными игрушками. Украшает кофейню, свою комнату в общежитии, комнату соседа (даже если он был не особо согласен). Украсить хочется весь мир. Чтобы в каждом уголке планеты была своя маленькая лампочка, что светится надеждой и волшебством. Донхёковы мысли порой совсем далеко. Не с людьми и не о людях. Не о «здесь» и не о «сейчас». Что-то свое, личное, но в то же время чужое для себя же. Середина декабря выдаётся холодной, но от того не менее сказочной. Гирлянда на стенах выглядит сказочно тоже. Небесно белые огоньки, прячущиеся в еловых ветках, так внезапно подходят светлой древесине стен. Парень, что топчется на входе, кутаясь в пуховик и шарф и отряхивая снег с ботинок, так внезапно похож на то самое новогоднее чудо. ☕ Чудо зовут Сончан и он совсем не умеет пользоваться кофемашиной. Донхёк заметает рассыпанные кофейные зерна в совок и думает: чудо, что младшего взяли сюда работать, да ещё и в декабре, когда на обучение новичков времени уже нет, а в кофейне явно скоро всё будет забито. Он смотрит на чужую борьбу с аппаратом и на недовольного посетителя, убирает в сторону метлу, подходит к новичку со спины и накрывает дрожащие руки своими, медленно отводя их от кофемашины и слегка сжимая. — Разберись пока с беспорядком, а я займусь кофе. После смены подучим основы. Тихий голос пробирает до мурашек и Сончан невольно вздрагивает, после кивает и отходит в сторону, уже оттуда наблюдая за ловкими руками хёна и его яркой улыбкой. ☕ К середине месяца Чон может готовить самые простые виды кофе и ловко протирать тумбы, избавляясь от следов своих неудач. Уроки с Донхёком ему помогли, хоть и большую часть времени он смотрел с глупой улыбкой на старшего, стараясь не уходить в свои мысли слишком далеко. Весь рабочий день они проводят вместе, бок о бок, а вечером не спеша идут до метро, где также вместе, рядышком, едут каждый до своей станции и уже там расходятся по домам, неловко прощаясь. Они жмут руки и обыденным «до встречи» подкрепляют скромные улыбки. Донхёк хочет на прощание обниматься. Сончан хочет на прощание целовать. ☕ В тридцатых числах Сончан зовёт старшего в гости — иронично — на кофе. Он даже не шутит и готовит всё сам. Донхёк заявляется ближе к вечеру с букетом из ягод илекса, золотой мишурой, гирляндой и коробкой самых разных эклеров. В гостиной стоит маленькая елка. Ли будто знал наверняка, что и в этой квартире найдётся свой «пустой холст». Он украшает ёлку, бережно усаживая меж иголок ветки илекса, поёт пресловутые новогодние песни и мешает Сончану готовить салат, надевая на шею парня остатки мишуры и невольно засматриваясь в его глаза. ☕ Интернет пестрит заголовками о «последнем дне года», комментаторы в группах заранее нервничают из-за огромных очередей в продуктовых, а особо смышленные гадают, что смогут купить в круглосуточном возле дома. Сончан доедает эклер, щедрый на кремовую начинку, и не решается прервать Донхёка, танцующего перед телевизором под старые хиты. Нелепая золотая мишура всё также на шее Чона и он даже не думал её снимать. — Хён, ты хотел бы встретить со мной новый год? Донхёк замирает, будто ошарашенный предложением, но на губах застывает улыбка. Он оборачивается к младшему, сидящему на кровати на клетчатом пледе. — Ты хотел сказать «пошли со мной в магазин ночью тридцать первого, пока всю кукурузу не скупили»? Если да, то не против. Пошли. Сончан встаёт с кровати и подходит к Донхёку, широко улыбаясь. — Всё именно так, хён. Пошли скупать остатки продуктов в круглосуточном, чтобы намешать из них больше салатов и встретить новый год вместе. Донхёк смеётся, сощурив глаза и опустив взгляд в пол. Донхёк хочет на прощание обниматься. Он сокращает расстояние и аккуратно обнимает Чона, пряча счастливую улыбку в его рубашке. Сончан притягивает его ближе и зарывается рукой в пушистые волосы, взъерошивая их ещё больше. Сончан хочет на прощание целовать. Он целует Донхёка в макушку, шепчет «можно?» и ловит губами чужое «да», когда старший тянет его на себя за мишуру. Это не прощание. И даже не приветствие. Может, долгожданное новогоднее чудо?