Deinceps in futurum!

      Гарри со своими друзьями добежал до женского туалета на втором этаже.       — Гарри! Ты же понимаешь, что туда лучше не соваться?! — воскликнула Гермиона когда, остановилась рядом с раковиной. Около неё встал Рон., а Гарри перед ней. Салазар стоял прислушавшись к их разговору за стеной.       — Я и не собирался. Мне туда и не надо, — Гарри встал напротив друзей и скрестил руки на груди.       — Так, так, кто это у нас тут? Гарри, мисс Грейнджер и мистер Уизли, что вы здесь забыли? — в диалог решил вмешаться Салазар Слизерин, он встал в дверном проходе, преграждая путь.       — Нечего, мистер Слизерин, — пискнула Гермиона и отпрянула на несколько, добрых, шагов назад.       — Вижу. Гарри? — прищурившись спросил Салазар и присел на раковину. «Как он успел так быстро преодолеть расстояние?» — спросил сам себя Гарри.       —  «Просто хотел побывать в твоих комнатах. А они погнались за мной.»  — на парселтанге ответил Гарри.       — Ладно, не буду вас ругать, но мисс Грейнджер и мистер Уизли, прошу уйти отсюда, — строго сказал тот и, недавно перечисленные без споров вышли в коридор и убежали. — Так, ты хочешь увидеть мои покои, я правильно тебя понял? — к Гарри подошёл Сал и присел на колено, чтобы сравниться с тем ростом.       — Да, — смущённо проговорил Гарри и отвернул голову, чтобы не встречаться с этими пронзающими на сквозь, глазами.       — Тогда пошли покажу, — он встал с пола и взяв Гарри за руку произнёс на парселтанге: — «Откройс-с-ся»       Проход в подземелья открылся.       — А может не надо? — неуверенно спросил тот.       — Почему не надо? Ты что-то скрываешь?       — Нет, не скрываю, но давай к Василиску потом пойдём?       — Откуда ты знаешь про Асектатора? — удивлённо произнёс Салазар.       — Асектатор? — недоуменно переспросил Гарри.       — Асектатор с латыни переводиться, как «любитель». Но сейчас не об этом. Что с ним случилось? — презрительно произнёс Салазар.       — Ладно, признаюсь, я его убил, — Гарри склонил голову в раскаяние, у Сала были странные чувства, как гнев, шок, жалость к Гарри, какое-то странное желание и ещё много чувств.       «Ох. Ладно, надо успокоиться и не наорать ни на кого», — думал он, Салазар легко обнял Гарри и склонился над ухом:       — Я не злюсь, малыш, на тебя. Я уверен, что у тебя не было выбора, кроме как убить его. Расскажи, что тогда случилось, — улыбнулся самой нежной улыбкой, которой только мог Салазар.       — Мне кажется, что лучше прочитать вторую книгу. Так что, пошли? — на эти слова сал кивнул и сказал на парселтанге:       — «Закройс-с-ся», — проход закрылся, и они пошагали в Большой зал.       Там их встретили, обычно, без вопросов. Они прошли на свои места и Сал взял книгу, чтобы прочитать следующую главу.       —  «Хэллоуин». Интересно и так:       Проснувшись и обсудив случившееся ночью, Гарри и Рон решили, что встреча с трехглавым псом была отличным приключением, и они бы не отказались от еще одного в том же духе.       На Гарри и Рона после этих слов уставились не верящие взгляды.       Гарри и Рон виновато опустили глаза в пол, делая вид, что раскаиваются. Но, судя по скептическим взглядам, им не поверили. Особенно строго выглядел Салазар, но и он потом смягчился, видя, что им, по крайней мере, стыдно. Он даже решил их взбодрить:       — Мы тоже всякое творили… из таких передряг выходили сухими и понимаем вашу тягу к приключениям. Но мы переживаем за вас, и знаем, чем подобные приключения или желание поучаствовать в них могут обернуться…       — На самом деле я думал, что совсем не против поучаствовать в какой-либо авантюре. Но только после этого раза! Потом хотелось просто спокойной жизни. Я слишком устал от всего этого, — уставшим голосом сказал Гарри.       — Ну, то что тяга к приключениям так быстро ушла, по крайней мере для тебя — уже хорошо. Для меня, — ответил Салазар, не уточняя почему именно это хорошо для него.       Что касается Невилла и Гермионы, то им, кажется, было абсолютно безразлично, что находится в том тайнике, на котором стояла собака. Невилл вообще думал только о том, чтобы больше никогда не оказаться поблизости от трехглавого пса. Больше всего на свете — кроме желания узнать, что лежит в запрет ном коридоре, — Гарри и Рону хотелось отомстить Малфою.       И к их великой радости, неделю спустя им представился такой шанс. Это произошло за завтраком, когда в Большой зал влетели совы, разносящие почту. Все сидевшие в зале сразу заметили шестерых сов, несущих по воздуху длинный сверток Гарри было интересно, что лежит в свертке, не меньше, чем всем остальным. И он был жутко удивлен, когда совы спикировали над его столом и уронили сверток прямо в его тарелку. Не успели шесть сов набрать высоту, как появилась седьмая, бросившая на сверток письмо.       Гарри сначала вскрыл конверт — как выяснилось, ему повезло, что первым делом он не занялся свертком.       «НЕ ОТКРЫВАЙТЕ СВЕРТОК ЗА СТОЛОМ, — гласило письмо. — В нем ваша новая метла, «Нимбус-2000», но я не хочу, чтобы все знали об этом. Потому что в противном случае все первокурсники начнут просить, чтобы им разрешили иметь личные метлы. В семь часов вечера Оливер Вуд ждет вас на площадке для квиддича, где пройдет первая тренировка. Профессор М. МакГонагалл.»       Гарри, с трудом скрывая радость, протянул письмо Рону.       — «Нимбус-2000!» — простонал Рон, в его голосе слышалась зависть. — Я такую даже в руках не держал.       Они быстро вышли из зала, чтобы успеть рассмотреть метлу до начала первого урока. Но стоило им подойти к лестнице, как на их пути выросли Крэбб и Гойл. Появившийся из-за их спин Малфой вырвал у Гарри сверток и оценивающе ощупал его.       Драко почувствовал, что как только закончится чтение — ему конец. Его убьют собственные родители и крёстный. Впрочем, он прекрасно понимал, за что ему достанется.       — Это метла, — категорично заявил он, бросая сверток обратно Гарри. На его лице читались злоба и зависть. Но только если Рон завидовал по-доброму, то зависть Малфоя была черной. — На этот раз тебе не выкрутиться, Поттер, — первокурсникам нельзя иметь свои метлы.       — Надеюсь, вы тут не ссоритесь, мальчики? — пропищал проходящий мимо профессор Флитвик.       — Профессор, Поттеру прислали метлу, — выпалил Малфой и замер, явно довольный собой.       — Да, да, все в порядке, — профессор Флитвик широко улыбнулся Гарри. — Вы знаете, Поттер, профессор МакГонагалл рассказала мне о сделанном для вас исключении. А что это за модель?       — Это «Нимбус-2000», сэр, — пояснил Гарри, сдерживая улыбку: он видел, что Малфой смотрит на него с непониманием и ужасом. — Я должен поблагодарить Малфоя за то, что мне досталась такая метла.       Крэбб и Гойл расступились, и Гарри с Роном, пошли вверх по лестнице, трясясь от беззвучного смеха. Малфой же выглядел разъяренным и одновременно беспомощным.       — Самое смешное, что это правда, — хихикнул Гарри, когда они оказались на самом верху мраморной лестницы. — Если бы Малфой не схватил напоминалку Невилла, то я не вошел бы в команду…       — Значит, ты полагаешь, что это награда за то, что ты нарушил школьные правила? — раздался сзади гневный голос. Они оглянулись и увидели поднимающуюся по лестнице Гермиону Грейнджер.       — Я, конечно, понимаю, почему вы возмутились. Но тут, опять же, сам Гарри и не виноват. Но, всё же… — высказал своё мнение Годрик. И пока он подбирал более тактичные слова, за него сказала сама Гермиона.       — Я знаю, что на тот момент вела себя ужасно, — твёрдо сказала она.       Все поняли, что — да, она понимает свои ошибки и делать паузу, чтобы объяснять что-либо, не нужно.       — Эй, Поттер, спускайся!       На стадионе появился Оливер Вуд с большим деревянным футляром под мышкой. Гарри приземлился рядом с ним.       — Прекрасно, — закивал Вуд. Глаза его горели. — Теперь я понимаю, что имела в виду профессор МакГонагалл… Ты действительно словно родился в воздухе. Сегодня я просто объясню тебе правила, а затем ты начнешь тренироваться вместе со сборной.       —… Бладжеры на огромной скорости летают по полю, пытаясь сбить игроков с метел. Поэтому в каждой команде есть два загонщика. В нашей команде это близнецы Уизли. Их задача заключается в том, чтобы защитить всех нас от бладжеров и попытаться отбить их так, чтобы они полетели в игроков противоположной команды. Таким образом… Ты точно все запомнил?       — Э-э-э… — начал Гарри, надеясь, что его вопрос прозвучит так, словно задан как бы между прочим. — А бладжеры еще никого не убили?       Все понимали, почему Гарри волновался.       — В Хогвартсе — нет, — не слишком обнадеживающе ответил Вуд. — Пару раз случалось, что бладжер ломал игроку челюсть, но не более того. А теперь пойдем дальше. Последний член команды — ловец. То есть ты. И тебе не надо беспокоиться ни о квоффле, ни о бладжерах…       — Пока они не пробьют мне голову, — не удержался Гарри.       — Успокойся, Уизли прекрасно справляются со своей задачей — они сами как бладжеры, только в человеческом обличье.       Близнецы Уизли были горды собой. А Гарри только сейчас заметил, как Салазар читает. Он передаёт все чувства написанных строк.       — Со снитчем мы пока практиковаться не будем. — Вуд аккуратно положил золотой мячик обратно в футляр. — Уже слишком темно, мы можем его потерять. Давай попробуем вот с этим.       Он вытащил из кармана несколько мячиков для обычного гольфа. Уже через несколько минут мальчики поднялись в воздух. Вуд начал кидать мяч за мячом, посылая их с максимальной силой и в самых разных направлениях, чтобы Гарри учился их ловить.       Гарри поймал все мячи до единого, и Вуд был в восторге. После получасовой тренировки, стало совсем темно, и они уже не могли продолжать.

***

      Наверное, именно из-за постоянной занятости уроки, домашние задания, а плюс ко всему три тренировки в неделю — Гарри не заметил, как пролетели целых два месяца с тех пор, как он приехал в Хогвартс.       За два месяца замок стал его настоящим домом. А дому номер четыре по Тисовой улице так и не удалось этого добиться за десять лет.       Основатели были очень рады, что для многих детей, а в особенности Гарри, Хогвартс стал домом.       Проснувшись утром в канун Хэллоуина, ребята почувствовали восхитительный запах запеченной тыквы — непременного атрибута этого праздника. А потом на уроке по заклятиям профессор Флитвик объявил, что, на его взгляд, они готовы приступить к тому, о чем давно мечтал Гарри. Профессор Флитвик разбил всех учеников на пары.       — Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, — попискивал профессор Флитвик. — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова — не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнес «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.       — У вас, профессор Флитвик, пока что у единственного идут уроки без каких-либо нарушений. Более того, вы хорошо объясняете, и детям интересно вас слушать, — похвалила Флитвика Ровена Рейвенкло.       Флитвик был очень смущён от этих слов.       Достичь результата оказалось непросто.       Рону, стоявшему за соседним столом, тоже не слишком везло.       — Вингардиум Левиоса! — кричал он, размахивая своими длинными руками, как ветряная мельница. Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным.       — Ты неправильно произносишь заклинание, — донесся до Гарри недовольный голос Гермионы. — Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».       — Если ты такая умная, сама и пробуй, — прорычал в ответ Рон.       Гермиона закатала рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Перо оторвалось от парты и зависло над Гермионой на высоте примерно полутора метров.       — О, великолепно! — зааплодировал профессор Флитвик — Все видели: мисс Грейнджер удалось!       К концу занятий Рон был в очень плохом расположении духа.       — Неудивительно, что ее никто не выносит, — пробурчал он, когда они пытались пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар.       Рон чувствовал себя просто отвратительно, особенно вспоминая, к каким последствиям привели его слова. А осуждающие взгляды со всех сторон делали ситуацию ещё хуже.       — Я же надеюсь, что ты сейчас после этих слов не будешь обижаться? — проговорил он на ухо Гермионе.       — Конечно, нет. Я тогда себя очень не правильно вела, — она ели улыбнулась, и Рон выдохнул с облегчением.       Наконец они выбрались из толпы. Но в этот момент кто-то врезался в Гарри сбоку, видимо не заметив его. Это была Гермиона. Она тут же метнулась обратно в толпу, но Гарри успел разглядеть ее заплаканное лицо. И это его встревожило.       Гермиона не появилась на следующем уроке и до самого вечера никто вообще не знал, где она. Лишь спускаясь в Большой зал на банкет, посвященный Хэллоуину, Гарри и Рон случайно услышали, как Парвати Патил рассказывала своей подружке Лаванде, что Гермиона плачет в женском туалете и никак не успокаивается, прося оставить ее в покое. Судя по виду, Рону стало совсем не по себе.       Гарри накладывал себе в тарелку запеченные в мундире картофелины, когда в зал вбежал профессор Квирелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квирелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:       — Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…       И Квирелл, потеряв сознание, рухнул на пол.       — И это — преподаватель? А что в Хогвартсе делал тролль? — вкрадчиво поинтересовался Салазар Слизерин.       — То же, что и Пушок, — ответил Дамблдор.       — А я надеюсь, что директор поступил правильно, — прошептал Годрик. И все Основатели кивнули.       — Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!       — …       — Вы либо глухой, либо не дослушали слова Квирелла. Тролль в подземельях! — воскликнули Основатели. — А там находятся гостиные Слизерина и Хаффлпаффа!       — А как ещё я должен был поступить? — начал протестовать Дамблдор, но был прерван.       — Все ученики должны были остаться в Большом зале под прис-с-смотром как минимум двух профессор-р-ров! Провер-р-рить, кого не хватает, найти, ес-с-сли такие имеются, и отправить их ко вс-с-сем ос-стальным под прис-с-смотром одного из учителей. И только пос-с-сле этого идти и ловить тролля! — срываясь то на рычание, то на шипение говорил Салазар Слизерин.       Слова Салазара Слизерина были логичны и правильны, поэтому Дамблдор ничего не возразил и не стал оправдываться. Хотя, вполне возможно, что это магия Основателя так его придавила, что он не мог сказать ни слова.       — Давайте прочитаем, чем это закончилось, — предложила Хельга.       Судя по оживленному движению на лестницах, эвакуация шла полным ходом.       — Я только что вспомнил: Гермиона!       — А что Гермиона? — не понял Рон.       — Она не знает про тролля.       Рон прикусил губу.       — Ладно, — отрывисто произнес он через несколько секунд, которые, судя по всему, понадобились ему на то, чтобы призвать на помощь все свое мужество. — Но если Перси нас заметит…       — Как раз таки ему вы и должны были об этом сказать, — уточнила Ровена.       — Было несколько причин, почему мы никому не сказали. Во-первых, никого из учителей не было. Были только старосты, но им нужно было следить за целым факультетом, и они были слишком заняты. Во-вторых, говорилось, что тролль в подземелье, а Гермиона была на втором этаже. Мы бы просто пришли к ней, а после пошли в спальни, попутно объясняя, что именно произошло. К тому же, именно мы были виноваты, что Гермиона не была со всеми, — объяснил Гарри.       — Ваши действия понятны и вы поступили правильно в этой ситуации. Но неужели больше никто не вспомнил о мисс Грейнджер? — продолжала спрашивать Ровена.       Судя по опущенным головам факультета Гриффиндор, о девочке никто не вспомнил.       — Надеюсь, вы действительно раскаиваетесь, — процедил Салазар и продолжил читать:       Пригнувшись, они влезли в самую середину группы школьников из Хаффлпаффа, которые наконец двинулись к своей башне — то есть в противоположном направлении. Никто не обратил на них внимания, и через какое-то время они вынырнули из толпы, быстро пробежали по опустевшему боковому проходу и устремились к женским туалетам. До цели было подать рукой. Они уже сворачивали за угол, когда сзади послышались быстрые шаги.       — Это Перси! — прошипел Рон, хватая Гарри и прячась вместе с ним за большим каменным грифоном.       Однако мимо них пробежал вовсе не Перси, а профессор Снейп. Он пересек коридор и пропал из вида.       — Что это он тут делает? — прошептал Гарри. — Почему он не в подвалах вместе с другими учителями?       — Думаешь, я знаю?       Они на цыпочках вошли в следующий коридор — как раз туда, где скрылся Снейп, удаляющиеся шаги которого они отчетливо слышали.       — Он направляется на третий этаж, — начал было Гарри, но Рон поднял руку.       — Чувствуешь запах?       Гарри принюхался и сморщил нос. В воздухе пахло смесью грязных носков и общественного туалета, в котором много лет никто не убирался. Вслед за запахом появился звук — низкий рев и шарканье гигантских подошв. Рон указал рукой в конец коридора — оттуда что-то огромное двигалось в их направлении. Они отпрянули в тень, наблюдая, как ЭТО выходит на освещенный луной отрезок коридора.       — Вы встретили тролля, но кое-что не сходится. Он изначально ведь был на третьем этаже? — спросил Салазар Слизерин.       — Верно, — кивнул Гарри.       — Дело в том, что троллям, ввиду их физиологии, слишком тяжело подниматься по лестнице. Даже если бы он очень постарался, то максимум, на что он был способен — это подняться на пол этажа за два часа, а вот вниз спуститься ему просто. Квирелл, сказав, что тролль в подземелье, соврал про его истинное расположение. Ведь тролль не смог бы подняться на второй этаж, тем более за такое короткое время. И он точно не мог перепутать, ведь даже в сильной панике можно разобраться, куда ты бежишь, вверх по лестнице или вниз. К тому же, он бежал — целенаправленно в Большой зал, — размышлял Салазар Слизерин.       Это было нечто ужасное примерно четырех метров ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. У тролля были короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки у него были намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую тролль держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины.       Тролль остановился, застыл у дверного проема и, нагнувшись, заглянул внутрь. Он зашевелил длинными ушами, кажется пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако в конце концов решение было принято и тролль, сгорбившись, пролез в комнату.       — Смотри — ключ остался в замке, — прошептал Гарри, — мы можем запереть его там.       — Неплохая идея, — нервно ответил Рон.       Когда они крались к двери, у Гарри все пересохло во рту, да и у Рона, наверное, тоже. Моля небо о том, чтобы тролль не вышел из комнаты, они подкрались совсем близко. А потом Гарри метнулся вперед, хлопнул дверь и повернул в замке ключ.       — Есть!       Окрыленные успехом, раскрасневшиеся от гордости, они направились туда, откуда пришли, но не успели добежать до угла, как до них донесся отчаянный вопль ужаса. И исходил он из той комнаты, которую Гарри запер несколько секунд назад.       — О, нет, — тихо произнес Рон, бледнея, как Кровавый Барон.       — Это же женский туалет! — выдохнул Гарри.       — Гермиона! — через мгновение воскликнули оба. Меньше всего на свете им хотелось совершить то, что им предстояло, но разве у них был выбор? Резко развернувшись, они рванули обратно к двери. Руки у Гарри дрожали от страха, и он никак не мог повернуть ключ в замке. Наконец ему это удалось. Он потянул на себя дверь, и они с Роном влетели внутрь. Гермиона Грейнджер стояла у стены прямо напротив двери. Она вся сжалась, словно пыталась, подобно привидению, просочиться сквозь стену. Вид у нее был такой, словно она сейчас потеряет сознание. Тролль приближался к ней, размахивая дубиной и сбивая со стен прикрепленные к ним раковины.       — Отвлеки его! — крикнул Гарри Рону, услышав в собственном голосе отчаяние. Он схватил валявшуюся на полу затычку для умывальника и что есть силы метнул ее в стену.       — Вы поступили очень смело с вашей стороны. Гермиона могла умереть, — похвалил Рона и Гарри Годрик Гриффиндор.       — И виноват в том, что она чуть ли не умерла — директор. Бывший директор, — язвительно уточнил Салазар Слизерин.       Тролль замер в каком-то метре от Гермионы. Он неуклюже развернулся, чтобы посмотреть, кто произвел такой шум. Его маленькие злые глаза уткнулись в Гарри. Тролль заколебался, решая, на кого ему напасть, а потом шагнул к Гарри, поднимая свою дубину.       — Эй, пустая башка! — заорал Рон, успевший добежать до угла туалетной комнаты, и швырнул в тролля куском металлической трубы.       Кажется, тролль даже не обратил внимания на то, что кусок железа ударил его в плечо. Зато он услышал крик и снова остановился, поворачивая свою Уродливую физиономию к Рону и предоставляя Гарри возможность оббежать его и оказаться рядом Гермионой.       — Давай, бежим! Бежим! — кричал Гарри, пытаясь тянуть Гермиону за собой к двери. Но она не двигалась и не поддавалась, словно приросла к стене. Рот ее был открыт от ужаса.       Крики Гарри и разносящееся по комнате эхо, рикошетом отлетающее от стен, привели тролля в еще большее замешательство. Он явно растерялся, когда перед ним оказалось так много целей, и не знал, что ему делать. Вдруг тролль заревел и шагнул к Рону: тот был ближе всех к нему и ему некуда было бежать.       И тут Гарри совершил очень отважный и одновременно очень глупый поступок — он разбежался и прыгнул на тролля сзади, умудрившись вцепиться в его шею и обхватить ее сзади обеими руками.       С каждым прочитанным словом, присутствующие нервничали всё больше и больше. Напряжение нарастало. Основатели задержали дыхание.       Тролль, с учетом его размеров, разумеется, не мог почувствовать, что на нем повис маленький худенький Гарри, но даже тролль ни мог не заметить, что ему в нос суют длинный кусок дерева. В момент прыжка Гарри держал в руках палочку, которую зачем-то вытащил, влетев в комнату. Он явно сделал это подсознательно, ведь ему, первокурснику, палочка никакие могла помочь в борьбе с троллем.       — А вот это, правильный рефлекс, — прокомментировал волнующийся Салазар Слизерин.       Завывая от боли, тролль завертелся и замахал дубиной, а Гарри висел на нем, что есть силы цепляясь за шею. В любую секунду тролль мог сбросить его на пол или расплющить ударом дубины.       Гермиона, от ужаса почти теряющая сознание, осела на пол, а Рон выхватил свою волшебную палочку. Совершенно не представляя, что собирается делать, он выкрикнул первое, что пришло в голову:       — Вингардиум Левиоса!       Внезапно дубина вырвалась из руки тролля, поднялась в воздух и зависла на мгновение, потом медленно перевернулась и с ужасным треском обрушилась на голову своего владельца. Тролль зашатался и упал на пол с такой силой, что стены комнаты задрожали.       Флитвик радовался, что заклинание, которое проходили на уроке, получилось и спасло жизни трёх учеников.       — Это второй раз, когда вы были в смертельной опасности, — зыркнул на Дамблдора, решил вести подсчёт Салазар Слизерин.       — Неужели ты думаешь, что… — осторожно начал говорить Годрик, но его перебила Хельга.       — Это вполне возможно…       — Эм, прошу прощения, вы о чём говорите? — спросил начавший тревожится Гарри.       — Мне не хотелось бы скрывать что-либо от тебя, поэтому скажу как есть. У меня появилось подозрение, что, возможно, обычные методы проверки состояния здоровья не сработают, и могут даже навредить. Такое случается редко. Магия всегда пытается защитить своего владельца и подстраивается под окружающие обстоятельства, особенно до совершеннолетия. При постоянном риске и давлении со стороны, магия начинает агрессивно относиться к магии других волшебников. Даже если она безобидная и лечит. Лёгкие чары, направленные на обследование ещё могут приниматься, но более глубокие могут восприниматься как опасность и будет оказано сопротивление, независимо от воли самого мага. Магия привыкла, что всё окружающее — опасность, а иногда и смертельная опасность. В этом случае магия «закрывает» своего носителя. В таких условиях обследование становиться трудновыполнимым. То, что мы узнаем из книг, и то, что я наблюдаю, имеет все предпосылки к подобному: тяжёлое детство, смертельная опасность уже на первом курсе как минимум два раза… Да и то, что нам говорили, что ты убийца, а значит травля со стороны окружающих… Хотя, я не совсем правильно сформулировала вопрос. Вспомни, был хотя бы один год, когда бы ты чувствовал себя в полной безопасности? Есть ли место, пребывая в котором, ты чувствуешь себя безопасно?       — Первый год обучения был самым спокойным… — начал было говорить Гарри, как по залу пронеслась волна недоумения. Встреча с цербером и — самый спокойный год? Это настораживало. — А в смертельной опасности я был раза четыре…или пять…       Основатели опять начали злиться на директора.       — А во втором году…       — Это только первый?! — воскликнули Основатели.       — То есть не было и года, что бы ты не был в смертельной опасности? — больше утверждал, чем спрашивал Салазар.       — Да, — ответил Гарри и все затихли.       — Тогда, если ты не против, вечером я возьму у тебя немного крови? — прервала тишину Хельга.       — Я не против, — ответил ей Гарри.       Салазар всё-таки решился продолжить читать…:       Гарри поднялся на ноги. Его колотило, и он никак не мог перевести дух. Рон застыл на месте с поднятой палочкой, непонимающе глядя на результат своего труда.       — Он… он мертв? — первой нарушила тишину Гермиона.       — Не думаю, — ответил Гарри, обретя дар речи вторым. — Я полагаю, он просто в нокауте.       Они даже не отдавали себе отчет в том, какой шум они тут подняли. Кто-то внизу должно быть, услышал тяжелые удары и рев тролля, и мгновение спустя, в комнату ворвалась профессор МакГонагалл, за ней профессор Снейп, а за ними профессор Квирелл. Квирелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце.       Снейп нагнулся над троллем, а профессор МакГонагалл сверлила взглядом Гарри и Рона. Гарри никогда не видел ее настолько разозленной. У нее даже губы побелели.       — О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — в голосе профессора МакГонагалл была холодная ярость. Гарри покосился на Рона, который не двигался с места и все еще держал в поднятой руке волшебную палочку. — Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в спальне?       — Сначала, надо было осмотреть их, а уже потом, разобраться что случилось! — Салазар был вне себя от бешенства, он старался сдерживать себя, но это у него почему-то плохо получилось и всех взрослых придавило, ну кроме Сириуса и Римуса.       И вдруг из тени донесся слабый голос.       — Профессор МакГонагалл, они оказались здесь, потому что искали меня.       — Мисс Грейнджер!       Гермионе каким-то чудом удалось встать на ноги.       — Я пошла искать тролля, потому что… Потому что я подумала, что сама смогу с ним справиться… Потому что я прочитала о троллях всё, что есть в библиотеке. И всё о них знаю…       Когда Салазар всё-таки отпустил всех взрослых, Минерва была немного ошеломлена, что её лучшая ученица наврала, но в слух ничего не сказала.       Рон от неожиданности уронил палочку. Гарри его понимал. Кто бы мог поверить, что Гермиона Грейнджер — подумать только, Гермиона Грейнджер — врет в лицо преподавателю?! Даже если бы Гарри не знал, кто такая Гермиона. Ему бы всё равно не пришло в голову, что она может врать, — настолько правдиво звучал ее голос.       — Если бы они меня не нашли, я была бы уже мертва, — продолжила Гермиона, — Гарри прыгнул ему на шею и засунул в ноздрю палочку. А Рон заколдовал его дубину и отправил его в нокаут. У них просто не было времени, чтобы позвать кого-нибудь из профессоров. Когда они появились, тролль уже собирался меня прикончить.       — Так и умерла правильная девочка, и появилась нарушительница правил, — шутливо сказал Рон, за что получил подзатыльник от Гермионы. — Э-э-й! За что?       — Да так, любя, — с улыбкой проговорила Герми. Никто не удивился этой сладкой парочкой.       — Ну что ж, в таком случае… — задумчиво произнесла профессор МакГонагалл, оглядев всех троих. — Мисс Грейнджер, глупая вы девочка, как вам могло прийти в голову, что вы сами сможете усмирить горного тролля?!       Гермиона опустила голову. А Гарри был настолько поражен, что, кажется, снова утратил дар речи. Уж кто-кто, а Гермиона никогда бы не нарушила школьные правила, но сейчас она представила все так, словно сознательно пошла на серьезное нарушение. И все это для того, чтобы вытащить их с Роном из беды. Это было также неожиданно, как если бы Снейп начал раздавать школьникам сладости.       — Мисс Грейнджер, по вашей вине насчёт Гриффиндора записываются пять штрафных очков! — сухо произнесла профессор МакГонагалл. — Я была о вас очень высокого мнения и весьма разочарована вашим проступком. Если с вами все в порядке, вам лучше вернуться в башню Гриффиндора. Все факультеты заканчивают прерванный банкет в своих гостиных.       Гермиона вышла из комнаты. Профессор МакГонагалл повернулась к Гарри и Рону.       — Что ж, даже выслушав историю, рассказанную, мисс Грейнджер, я все еще утверждаю, что вам просто повезло. Тем не менее. Далеко не каждый первокурсник способен справиться со взрослым горным троллем. Каждый из вас получает по пять призовых очков. Я проинформирую профессора Дамблдора о случившемся. Вы можете идти.       — Вы же, я надеюсь, понимаете, что вы перестанете быть деканом Гриффиндора? — спросил у Минервы Годрик. — Мы подберём подходящего человека на эту должность, а пока, я надеюсь, вы будете исполнять свои обязанности.       — Могла бы дать нам больше чем десять очков, — проворчал Рон.       — Ты хотел сказать — пять, — поправил его Гарри. — Не забывай, что она на пять очков наказала Гермиону.       Они подошли к портрету Толстой Леди.       — Свиной пятачок, — в один голос произнесли они и влезли внутрь. Внутри было людно и шумно. Все дружно компенсировали упущенное на банкете, поглощая принесенную наверх еду. Все, кроме Гермионы, стоявшей в стороне и поджидавшей их. Гарри и Рон подошли к ней и замерли, не зная, что сказать. А затем вдруг каждый из них произнес: «Спасибо». И они поспешили к столу.       С этого момента Гермиона Грейнджер стала их другом. Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. И победа над четырехметровым горным троллем, несомненно, относится к таким событиям.       — А ну тогда всё ясно, как вы стали друзьями, — пробормотал Драко.       — Салазар, перестань давить на Альбуса Дамблдора. Ты его раздавишь, а это кровавое зрелище не для детских глаз. Да и с ним всё не так просто, — сказала Салазару Хельга.       Дамблдор, на которого до этого момента никто не обращал внимание, выглядел резко похудевшим, очень напряжённым и резко глотал воздух.       — Хорошо, — ответил Хельге Салазар. — Ну так, есть какие-то к нам вопросы? — все молчали. — Нет? Ну и ладно. Сегодня ещё одну главу прочитаем и пойдём прогуляемся. А сейчас, кто есть хочет? — вверх поднялись сотни рук. — Хорошо, — на столах появились блюда.       Аня стояла в стороне, и ждала когда она сможет поговорить с Гарри.