***
Лязг доспехов и ржание лошадей не перекрывали завывающий, плачущий женским голосом ветер. Дождь, не долетая до земли, превращался в мелкий град и тихо стучал по доспехам рыцарей. Вышедший из командирского шатра Командующий стянул шлем, не желая слушать этот барабанный перестук на собственной голове. Лучше не стало. Волосы намокли сразу, облепляя виски и лоб. Плащ пока согревал, хотя тоже становился тяжелым от влаги. До Лускана оставалось всего часов шесть, но и людям и лошадям требовался отдых. Море Мечей заволокло туманом, и эта тягостная хмарь перекликалась с тем, что у паладина лежало на душе. Он с трудом мог поверить в дезертирство Райсы. Еще меньше в донесения шпионов, что похожую на нее девушку видели в Лускане. Да и что она могла там делать, даже если решила бросить все и уйти? Он отметал мысль о предательстве и все равно чувствовал себя обманутым. Вот от кого не ожидал такого, так от нее. Преданная служительница Хельма, один из лучших лекарей ордена… Ему нравилась деликатная, нежная натура девушки. Он защищал ее, насколько мог, от наиболее… грязных аспектов их деятельности. И не уберег, отдалив от себя и предпочтя только любоваться издалека. Чувствовал ведь, что стоит приблизиться хоть на шаг и… он будет оспаривать первенство в ее мыслях у собственного бога. Кощунство. «Давно нужно было отослать ее в Обитель, и там, в Соборе, она была бы в безопасности и исполняла бы Его волю.» Он никак не мог понять, что будет правильнее — отпустить или найти и узнать правду, какой бы она не была. Джейвен почувствовал, как его потрясли за плечо. Рутран убрал руку и глазами указал на застывшего по стойке смирно солдата, которого вырванный из реальности паладин еще долго бы не заметил. Высокие сапоги солдата по бедра был вымазаны грязью, как будто он на своих двоих проделал путь от Лускана. Гонца трясло, не смотря на все попытки застыть на месте. Он с такой мукой в глазах протягивал письмо Командующему, что Джейвен не стал требовать доклада по всей форме, сразу отослав солдата отдыхать с дороги. Проводив его устало-сочувственным взглядом, паладин кивком приказал Рутрану следовать за ним и вернулся в относительное тепло шатра. Вскрыл послание и впился в него взглядом, морщась от стекающих по лицу капель. Смысл написанного доходил далеко не с первого раза. Стоявший рядом Рутран чувствовал нарастающее беспокойство, наблюдая за изменениями лица Джейвена. Брови медленно съезжались вместе, губы сжимались в тонкую линию. Паладин почти сравнялся цветом лица с только выпавшим снегом, а рука держащая письмо начала заметно подрагивать. «Если сейчас будет вспышка гнева, то не все так плохо», — подумал священник с надеждой на именно такой исход. Сосредоточенно холодная угрюмость был предвестницей катастрофических проблем, требовавших от паладина всех внутренних ресурсов и способности выдержать удар каменного гиганта. Джейвен опустил веки, делая глубокий вдох. Рутран следил за тем, как грудь его командира под стеганым поддоспешником поднимается и опадает. Секунды падали медленно, подтачивая выдержку священника. Рутран чувствовал, как по виску медленно стекает капелька пота. Джейвен с лишенным выражения лицом протянул ему лист бумаги. «Хельм Всевидящий, не надо! Я не хочу знать, что там! Просто отдай приказ, без объяснений!» Рутран проглотил комок в горле и взял письмо, с отвращением заметив как дрожат у обоих руки. Взгляд прыгал по строчкам против воли. Невидимая лапища словно сгребла его за подбородок, вздергивая выше на носки, и еще выше и выше, пока шея, не выдержав вес тела, не сломается, избавив его от необходимости знать, как именно все оборачивается самым ужасным образом. Милостью Бдительного Джейвен на него не смотрел, скрывшись в собственных мыслях. Милость Бдительного была единственным, на что можно было уповать. Рутран положил письмо на стол, часть его опасалась — не прожгет ли написанное древесину? Очень хотелось, чтобы кто-нибудь дал пощечину — вдруг Рутран проснется? За стенами шатра раздавались привычные звуки походного лагеря — разговор людей, треск костров, бульканье похлебки в котелках, звяканье и постукивание. Там было хорошо, там еще никто не знал плохих вестей. — Нам остается молиться и надеяться на чудо, — пробормотал Рутран, лишь бы разорвать недо-тишину. — Чудеса создаются руками людей, — отозвался Джейвен, вглядываясь куда-то во тьму. — Иногда я гадаю, как тебя в паладины занесло, — отвел в сторону глаза священник. — Вера творит чудеса. — Не вижу противоречия. — Слишком человекоцентричный взгляд, почти до ереси, — он хотел добавить еще что-то, но понял, что это будет попыткой оттянуть неизбежное. — В любом случае, что мы можем сделать — теперь? — Тоже что собирались. Просто проблема… сложнее, чем мы думали, — решительно ответил Командующий. — Мы не успеем подтянуть подкрепления. Неделя от Обители до Лускана, Рутран! Через неделю спасать уже будет некого. Очаг нужно погасить сейчас, любой ценой. — Нас числом задавят! — воскликнул Рутран. — Возвращаемся в Порт Лласт! Хотя бы ополчение возьмем! Джейвен поморщился. — Нет времени. Как там говорил рашеменский полководец? «Не числом воюй, а уменьем». Не списывай со счетов церковь Темпуса. И ауран тоже. При всей разнице взглядов, ни те, ни другие не будут рады демоническому вторжению. — Только чтобы заставить их работать вместе… — Я сотворю это чудо. У Рутрана пробежали мурашки по коже от улыбки Командующего. Что бы он ни задумал, нужна была безграничная вера в себя и поддержку Хельма, чтобы это исполнить. «Паладины лишены страха, но не чувства самосохранения же?» Но вместе с этой мыслью, на священника вдруг снизошло понимание — его командир никогда не забывал о долге хельмита защищать других, даже если это означает собственную гибель. Воодушевления это не принесло, но позволило Рутрану собраться и отринуть сомнения. «По крайней мере, умрем за то, во что верим. Не худшая смерть.» — Поднимай лагерь — отдыхать на том свете будем. Да охранит нас Хельм.***
Не заметить затянутое дымом небо над Лусканом было невозможно. Но волновавшейся перед воротами толпе до него не было дела. Казалось, она стала еще больше, чем в первый день. Вместо Боссана Таддока с людьми разговаривал незнакомый рыцарь. Золотая эмблема сжатой в кулак латной перчатки слабо мерцала в полумраке. Доспехи были богаче украшены, чем те, что носили теперь уже мертвые рыцари в доме собраний, выдавая более высокий ранг рыцаря. — Нехорошо, — пробормотал Ларетар. — Прямо зубами чую, они и канализацию перекрыли. Пойду, проверю. Но его остановила узкая ладонь Иллидии, легшая на плечо. Из толпы к ним степенно вышла знакомая фигура Соронила. Эльф грустно улыбнулся, но его тонкие губы тут же потеряли и это слабое подобие радости. Падающий то ли снег, то ли пепел делал его волосы седыми. — С возвращением, вижу, вы спасли свою подругу. — Соронил? Очень рада, — улыбнулась Брин, протягивая ему ладонь. — Взаимно, — он не сделал и попытки пожать ее руку, а лицо оставалось серьезным. — Нам многое нужно обсудить, но все это подождет. Как видите, у нас проблемы. И нельзя терять ни минуты. Без нашей помощи жители трущоб не переживут битву Золотого Ока с демонами Бездны. — Что?! Демонами? — Эвелин надеялась, что ослышалась. Она и не заметила, что стоит, приоткрыв рот как крестьянка из далекой деревни, впервые очутившаяся в большом городе — настолько сложно было поверить в услышанное. — Я ведь так и сказал, нет? — криво улыбнулся эльф. — Признаться, пока только рыцари хоть как-то пытаются остановить вторжение. Они заблокировали врата в зараженный демонами район и эвакуируют тех, кто живет поблизости. Ни Башня Владык, ни Корабли ничего не предпринимают. — Трущобы Лускана, — пробормотала Брин, нахмурившись. — Я слышала, они говорили, что кто-то покупает там оккультные материалы и собирались… — Проклятье! — взорвалась Джархильд, перебивая ее. — Они наверняка думали, что это мы! И нашли там демонов! — Друзья мои, на кону жизни, нужно торопиться! — Только как мы преодолеем вон того мужика на входе? — Ларетар, ткнул большим пальцем, напоминая о чуть меньшей, но более насущной проблеме. Эвелин застыла на месте, и после секундного колебания отцепила от плаща гильдейскую застежку. Решение было простым до дрожи в коленях. — Мы скажем правду, — решительно произнесла она. — Но не всю. И, сняв шлем, направилась твердым шагом к рыцарю сквозь толпу. Только бы он оказался недостаточно бдителен, чтобы узнать в ней члена Пылающей Зари! Только бы оказался достаточно умен, чтобы принять помощь наемников. Люди тем временем напирали на стражу. — Бешаба вас задери, у меня там семья! — Ждите родных здесь! В город никто не войдет! — Я богатый и уважаемый человек, купец, член торговой гильдии! Я буду жаловаться Сулджаку! — Да хоть всем Капитанам разом вместе с Башней Владык! Назад! — Возмутительно! — Бэнни! Приведите моего ребенка, я должна его найти! — Да что ж такое! Сначала пропуска эти ввели, теперь вообще не пускаете! От страха они словно лишились расудка настолько, что бежали не от опасности, а буквально в ее объятья. Словно не связывали воедино понятия «демоны» и «немедленная ужасная смерть». Или надеялись, что-то изменить. Эвелин, склонив голову в поклоне, спокойно обратилась к рыцарю: — Сэр, это правда, что город осажден демонами? Я — капитан группы наемников из Сильверимун. Мы хотим помочь, и, кажется, вам дополнительные руки не помешают. Рыцарь перевел на нее замотанный взгляд и устало пояснил: — Демонические врата открылись в бедном квартале и рвутся в остальные части города, госпожа. Орден Золотого Ока пытается восстановить порядок. Если вам дорога ваша жизнь — уходите! Всех касается! — рыкнул он на особо резво прорывающегося вперед купца и жестами приказал страже оттеснить людей дальше. Эвелин точно знала, зачем она рвалась в Лускан. Это желание не имело ничего общего с помощью Золотому Оку, но это был ее дом, и если для того, чтобы вытащить сына из города ей нужно будет перебить орду тварей из Бездны плечом к плечу с рыцарями — их счастье. Рыцарь скептически смотрел на их вооружение, переводя взгляд с Эвелин на Иллидию, Брин… Особенно долго он рассматривал Хоммета. Невозможно было понять по его лицу, к каким выводам он пришел, но наконец, сдавшись, он кивнул. — У ворот в квартал бедняков найдите сэра Рутрана Банагара. Темнокожий полуэльф, не ошибетесь. Ему пригодятся люди умеющие сражаться. Но там сущий ад. И если вас убьют, из могилы по мою душу не возвращайтесь.***
Эвелин не думала, что все окажется настолько плохо. Трущобы и северная часть торгового района горели, и никто не пытался бороться с пожаром. Оранжево-багровое свечение заливало чернеющие остовы каменных зданий и груды обломков, в которые превращались деревянные дома. Деревья корчились и словно оплавлялись от жара. Сложенная из камней декоративная арка обрушилась, обдав разлетевшимися во все стороны искрами. Огонь сопротивлялся всем попыткам снега затушить его. Мимо отряда Эвелин пробежала горящая фигура — уже не напоминающая живого человека ничем кроме способности быстро перемещаться. Воительницу замутило, когда с руки человека опали мышцы, оставив только торчащие кости. Иллидия хотела окликнуть, попытаться помочь, но остановилась, понимая, что единственная возможная помощь — добить несчастного. Они пересекали мост, отделявший один квартал от другого, когда им навстречу вышло, помахивая крыльями, похожее на стервятника существо. Но ни у одной птицы не могло быть такого злобного оскала и переполненных ненавистью бельмастых глаз. Тело твари покрывали острые даже на вид, темные с отливом в алое перья. Вокруг нее распространялось зловоние, вызывающее одурь и тошноту. «Врок,» — опознала его воительница. Небольшой свитой за демоном тащились студенисто трясущиеся дретчи с раззявленными слюнявыми пастями, издавая тоскливый нечленораздельный скулеж. Самые безнадежно жалкие, самые презираемые солдаты танар’ри, бросаемые своими хозяевами в любое пекло, без всякой надежды, что они выживут. Врок издал скрежещущий по изнанке черепа крик и бросился в бой. Бормочущая толпа дретчей повалила следом. Стрелы Брин и Иллидии успокоили пыл некоторых. Оба волшебника плели сеть защитных заклинаний, ограждающую от когтей, зубов и ядовитого зловония врока и дретчей. Эвелин глубоко вдохнула и, бросив взгляд на затянутое дымом пожаров и тяжелыми тучами небо, шагнула вперед, отбрасывая с дороги первое порождение Бездны. Если сами танар’ри не жаль этих несчастных созданий, почему она должна их жалеть? Удар крючковатого клюва пролетел в паре сантиметров от ее виска. Со злобным клекот петух-переросток отмахнулся от нее крылом, сметая со своей дороги. Ударившись спиной об ограждение моста, Эвелин почувствовала как закипает от ярости кровь. Как эта мерзкая тварь смеет? «Я Эвелин Грэхем, рыцарь Невервинтера…» Врок топал на Иллидию, угрожающее раскрыв клюв, издавая еще один крик. Возможно, служительница светлой эльфийской богини вызывала у него наибольшую ненависть, может, просто казалась самой опасной или, наоборот, самой слабой. Эвелин сцепила зубы и, отпнув вздумавшего встать у нее на пути дретча с дороги — он смешно скатился на вспученном круглом животе прямо под удар Джархильд, — рывком догнала демона, нанося один удар единственный удар щитом. Тварь покачнулась на своих тощих лапах и обернулась. Глазки врока сфокусировались на смертной перед ним — ожесточенной, злой, замахивающейся мечом. Эвелин вложила в удар столько силы, что демона снесло с лап и ударило о перила моста. Булькающий звук, который издал демон, до смешного напоминал «кря». Воительница не расхохоталась только потому, что дыхания не было. Утка. Демоническая утка, а не стервятник. Цедя воздух сквозь зубы, она смотрела как стрела то ли Иллидии, то ли Брин, придала туше ускорения, опрокидывая ее через ограждение. Эвелин глянула с моста вниз, желая убедиться, что тварь мертва. Но привлек ее внимание отнюдь не переломанный труп врока. На улице под ними несколько рыцарей Золотого Ока отбивались от — Эвелин не поверила глазам — балора. Низшего, слабого, но балора. — Иллидия! — позвала она. Эльфийка в замешательстве посмотрела вниз, перевела взгляд на Эвелин и понимающе, согласно кивнула. Она сосредоточенно оправляла стрелу за стрелой, пока огромный демон не грохнулся на землю, поднимая пыль и искры с перегретой огнем земли. Один из рыцарей задрал голову и, найдя их взглядом, отвесил поклон в качестве благодарности. — Мы им, что, помогаем? — прошипела Брин рассерженной кошкой. — Они люди. А это демоны, — ответила Эвелин. Их взгляды пересеклись. Полурослица поджала губы. — И это хуже всего, что они люди, — процедила она.***
За то время, пока они добирались до Города Парусов, танар’ри успели расползтись по всем районам, встречая только слабое сопротивление городской стражи. Можно было сказать — они несли хаос, но это не передавало и сотой доли ужаса, безумия бога мизантропа, которым обернулись улицы Лускана. О чем думало Тайное Братство, Джейвен и не пытался гадать. Совершенно точно, не о защите горожан. Он и его рыцари смогли выдворить демонов из торгового квартала обратно в трущобы и перекрыть входы, но отдельные группы продолжали попадаться везде. Дретчи, вроки, бесы. Кошмар следовал за ними. Высокая женщина-змея с жестоким лицом скрестила свои шесть рук в замысловатом блоке и отбила все арбалетные болты, выпущенные в нее. Мостовая вокруг нее была устлана растерзанными, искромсанными телами жрецов и храмовых стражей Темпуса. Марилит танцевала на своем змеином хвосте, уворачиваясь от стрел и заклинаний, сопровождаемая перестуком костяных украшений. И с каждым совершенным оборотом, она приближалась к ним. Танец завораживал, как завораживает добычу взгляд хищника. — Благословенны будьте стоящие на страже, благословенны будьте бдительные… Он закончил молитву. Арбалетчики продолжали стрелять. А марилит все приближалась, и хотя ее движения стали более дерганными, она все еще была невредима. Улыбка играла на плотоядных губах демоницы. Делая очередной круг, она игриво сжала полные груди и резко отпустила их, заставив подпрыгнуть. Тварь издевалась. Из портала за ее спиной высыпалась очередная порция дретчей. «И ведь пока не убьем ее, портал не исчезнет.» Нужно было немедленно прекращать этот фарс. Джейвен провел ладонью по клинку Воли Хранителя. Меч из освещенной стали, созданный священником-кузнецом, произносившим молитвы все то время, что ковал его, налился сиянием божественной энергии. Под затянутым тучами, почерневшем от дыма небом, клинок стал солнцем, несущим надежду на рассвет. Марилит зашипела, отбросив попытки заворожить. Шесть выгнутых сабель змеиными зубами нацелились на него. Танцевать можно было и вдвоем. Она была покрыта чешуей от кончика хвоста до корней волос, и каждая чешуйка была прочнее адамантинового доспеха. Одна пара рук отражала его удары, две другие били, туда, где он был, и туда, где он мог бы укрыться от ее ярости. Все, что ему оставалось, это разрывать их близость. И вновь сближаться, ради шанса нанести удар. — Я тебя знаю, Убийца Рохини. Мне доставит удовольствие отправить твою душу в Бездну. — Взаимно, тварь. Воля Хранителя оцарапала ее бок, прорвавшись сквозь клинки. Кровь, упавшая на мостовую, зашипела, разъедая камень. Разъярённая демоница ответила сбивающим с ног ударом хвоста. Джейвен едва успел отбить последовавшие за ним лезвия. Сила марилит едва не выбила клинок из его рук. Пылающий тяжелый молот обрушился на нее сбоку. Кроваво-красные доспехи и меховой плащ мелькнули на границе зрения, а потом и вовсе заслонили паладина. — Даму развлекаю я, — прорычал медведеподобный верховный жрец храма Темпуса, делая еще один замах молотом. Марилит шипела, две ее правые руки безжизненно повисли, оставшиеся раскручивали сабли как лопасти мельниц, но за двумя противниками она уже не успевала, сдавая позиции. Из нападения она ушла в оборону, но и демоническая выносливость когда-нибудь заканчивается. Молот сбил ее на землю, ломая ребра, уродуя совершенное тело, и пока демоница судорожно пыталась встать, рубящий удар добил ее. — Смотрю, мальчишка пытается эдакую кралю закадрить, ну, я и подумал — дай покажу, как это делается. Джейвен хмыкнул. О грубоватом чувстве юмора Мастера Меча Эверада он был наслышан. Он не ожидал, что служители Владыки Битв придут на помощь. Приятно было окзаться неправым. Пожилой темпуран прищурил холодные голубые глаза и совсем другим тоном спросил: — Чем церковь Темпуса обязана визиту церкви Хельма? Командующий Золотого Ока просто обвел площадь рукой. Горящий город говорил сам за себя. — Вторжение нужно остановить. Призыватели где-то в бедном квартале, но мне не хватит людей, чтобы пробиться. Объединившись, мы можем спасти Лускан. — От него одни угли останутся к тому моменту, — мрачно заметил жрец. У одного из объятых пожаром зданий обрушилась крыша, подтверждая его слова. — Ауран обещали помочь с пожарами, Мастер Меча, — ответил Джейвен, но, посмотрев на падающий снег, пожал плечами. — Хотя я надеялся на что-то более весомое, чем снежная буря. Эверад хмыкнул. — На твоем месте, Верховный Страж, я бы радовался, что они с демонами не объединились. — На своем месте я бы радовался, если вы объединитесь с мной.***
В воротах квартала бедняков ждали несколько десятков вооруженных людей, разом обернувшихся, когда к ним приблизился отряд Эвелин. А ее вдруг посетило понимание, что кое-что она до конца не продумала. Нужно было найти другой путь к трущобам, не тот, где ей человеческим языком сказали, будет один полуэльф во всем Золотом Оке, способный ее узнать. С нагрудников и жреческих мантий на них беспристрастно взирало Око Хельма. Инстинктивно отряд отпрянул назад, готовясь принять бой, но лица солдат были скорее разочарованными, чем враждебными. Из-за дальних рядов рыцарей Золотого Ока послышалось характерное лязганье доспехов, раздававшееся тем громче, чем больше солдат уступало дорогу командиру. — Банагар! — против желания воскликнула Эвелин, узнав черненые доспехи и алый плащ. Рыцарь снял шлем. Темное лицо сэра Рутрана блестело в отсветах пожара. Глаза внимательно всматривались в нее. — И мы снова встретились, бойцы Пылающей Зари. Я знал — где демоны, там и вы. Вот теперь солдаты ощерились клинками и арбалетами в их сторону, но сэр Рутран поднял руку, призывая подчиненных к спокойствию. Эвелин облизнула губы, пытаясь не поддаться панике. — Я знаю, что вы считаете нас виновными в нападении демонов на Лускан, но я клянусь, мы не причастны… Рыцарь покачал головой, прерывая ее. — Я знаю, что вы не ответственны за трагедию, обрушившуюся на Лускан. Командующий верит, что вы горстка одержимых приспешников Бездны, но в день нашей первой встречи вы открыли мне свой истинный лик. Я казнил вашего товарища, но вы пощадили мою жизнь. Сегодня ни один рыцарь под моим командованием не причинит вам зла. Ларетар отчетливо прошептал за спиной Эвелин: «А завтра?» Сэр Рутран пренебрег этим замечанием и обернулся к одном и адъютантов: — Подкрепления от церкви Темпуса не прибыли? Рыцарь, к которому обратились, покачал головой. — Никак нет, сэр. — Боюсь, нет времени больше ждать. Сударыня, если наши цели сегодня едины, согласны ли вы биться с нами плечом к плечу ради спасения невинных? Рутран протянул Эвелин руку. С каким-то странным внутренним трепетом, она пожала ее и сказала: — Согласна.