Хроники Шамбалы

Как и говорил Тао, быстро выписаться у Асакуры не получилось. Ожоги прошли дня через три. А вот с такой раной живота врачи просто не хотели выпускать больного. Когда, по мнению самого шамана, рана более менее зажила, он потребовал, чтобы его выписали. В случае отказа грозился спалить госпиталь. Врач не растерялся и позвонил Эдварду. Последний тут же примчался, на всякий случай прихватив с собой младшего Асакуру. Через десять минут спора у Эда кончились аргументы. Он был готов сдаться, но его поддержал Йо. И через пять минут сдался Хао. Противостоять этим глазам, наполненным заботой и любовью, он был не в состоянии. А эта улыбка после победы над братом – верх блаженства и в то время забавно. А на следующий день Асакура-старший за эту проделку получил по голове от Тао. - Асакура, ты…Ты… - казалось, Рен сам сейчас разнесет этот госпиталь. Хорошо, что оружия у него с собой не было. Выждав паузу, китаец выдал: - У меня на тебя нет слов. - Вот и молчи, - сказал Хао. Он и Элрик-младший уже полчаса слушают, какой Хеллмастер «хороший», что шаману немного надоело. - Нет, ну скажи, только честно: зачем? – не унимался Тао. - Говорю в … - Хао начал сгибать пальцы. – Я сбился, - и улыбка со стороны огненного шамана. Сидящий неподалеку Элрик хихикнул. - В общем, мне надоело здесь сидеть, - с умным видом сказал Асакура, на что Рен потер переносицу. - Хао, пойми, наконец. Тебе надо отлежаться. - Я в порядке! – вспылил Хао, поднявшись с кровати. В его глазах загорелся огонек – нехороший знак. Китаец заметил это и дал Элрику знак, означающий примерно «сиди и не вмешивайся». - Хао, спокойно, - ровным голосом произнес Рен, медленно приближаясь к другу. - До полного восстановления фуреку осталось немного, - а гнев Хеллмастера начал набирать обороты. – Мне надоели эти стены, эта тумбочка, кровать. Уйди! – крикнул он, когда Рен подошел к нему очень близко. - Хао, успокойся! – сказал Рен повышенным тоном. Асакура замолчал. Тао положил свою руку на плечо шамана. При прикосновении Хао вздрогнул, но руку не скинул. Постояв немного так, огненный шаман медленно сел. - Я не хочу больше тут сидеть, - злость исчезла из голоса шамана. - А если поговорить с врачом, - вмешался Ал. – Может, он разрешит… - Не знаю, - спокойно ответил Асакура. – Но это не единственная проблема. Вот он, - шаман указал на Рена, - и твой братец – против. - Конечно, против! – подал голос китаец. - Моя рана зажила. Убедись! – Хао опять встал и расстегнул больничную пижаму. Но увидеть рану не удалось – живот Асакуры был перевязан, и бинт полностью закрывал боевое ранение. - Черт! – ругнулся огненный шаман и сел обратно. Затем резко лег и повернулся к посетителям спиной. Рен устало вздохнул и сказал: - Ал, нам пора. Хао… - он старался говорить ровно, но голос дрожал. – Потерпи немного, хорошо? - Иди уже, - спокойным голос Асакуры, конечно, не назовешь. Но Рен понял, что можно не волноваться. Парни вышли из палаты и направились к выходу. Весь этот путь Ал решался поговорить с Тао. Он очень хотел помочь Хао. Тем более что Ал и Йо очень сдружились. Элрик видел, как Йо любит брата. Но ведь врач – знакомый Эда. Именно Эд договорился о палате, именно Эду позвонил врач, когда шаман немного взбунтовался. Получается, что и разговаривать о выписке должен Эд. Но что-то подсказывало Алу, что брат не поддержит его идею. Если Рен все-таки согласиться… - Э… Рен, - выдавил из себя Элрик, когда они вышли из госпиталя. - Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, - перебил его китаец. – В какой-то степени я понимаю Хао. Но он очень серьезно пострадал. И я считаю, что ему лучше еще некоторое время побыть под присмотром врачей. Думаю, меня поддержит Эд. - А Йо? – с какой-то надеждой в голосе спросил Ал. - Спроси его сам. Что и сделал Ал тем же вечером. Как и ожидал Тао, Асакура тут же поддержал алхимика. - Эд, Рен, ну пожалуйста! – в один голос просили Ал и Йо. И вот это вот «Ну, пожалуйста!» продолжалось полчаса, если не час. Но парни держались. - Нет! – твердо и решительно ответил Стальной. – Поймите, наконец: Хао нужно еще побыть в госпитале. - Но Эд… - Йо перебил его, за что получил подзатыльник от Тао. - Не перебивай! – китаец перешел на крик, но тут же успокоился. Эд довольно кивнул и продолжил: - А если ему хуже станет? Мы ведь не врачи. Что мы сможем сделать, в случае чего? Видя, что Стального опять вот-вот перебьют, Рен решил вмешаться. А заодно и закончить это. - Он останется там до тех пор, пока врач не выпишет его. Мы вмешиваться не будем. Разговор окончен. – Тао вдохнул. – Все, спать. Китаец пошел к комнате, но у самого входа остановился. После его слов только Эд встал со стула, на котором сидел весь разговор. А эти двое… Рен развернулся на сто восемьдесят градусов и облокотился о косяк двери. Так и есть: Йо и Ал даже не пошевелились. - Я сказал: спать! – повторился Рен. Парни дернулись, как будто их ударило током и пошли, каждый в свою комнату. Тао пропустил входящего Асакуру. И лишь когда тот лег на кровать, Рен позволил себе сделать то же самое. Но «инициатор идеи», то есть Альфонс, решил довести дело до конца. Поэтому продолжил разговор с Эдом в их комнате, только уже шепотом. - Брат, ну поговори с врачом. - Ал, ты опять? – Стальной вздохнул. Сегодня он очень устал, а его младший брат ему весь вечер покоя не дает. - Не опять, а снова, - судя по интонации, на лице младшего Элрика сейчас красовалась улыбка. Но Эд свел ее одной лишь фразой: - Попроси врача сам, - и теперь улыбается Стальной. Даже прошенная Алом подушка не смогла убрать улыбку. - Брат! – с какой-то долей грусти произнес Ал. – Знаешь ведь, что последнее слово за тобой. - Угу. И за Реном, кстати, тоже. Он и так поправляется быстрей обычного человека. Ты бы видел лицо врача, - Эд довольно хмыкнул. - И что ты ему на это сказал? – спросил Ал. - Что он – особенный. Альфонс вздохнул, что почему-то задело Эда. - Хорошо, хорошо, - теперь вздохнул Стальной. – Я сегодня разговаривал с врачом по телефону. И он сказал… - Что? – не удержавшись, выкрикнул Ал, за что получил собственной подушкой. - Будешь кричать, ничего не скажу, - выдал Эд. Ал кивнул. - Он сказал, что нашего огненного друга можно выписывать дней через десять. Но я прошу тебя: давай пока ничего никому не будем говорить. - Да! – опять выкрикнул младший Элрик и тут же закрыл себе рот рукой. - Эх… - выдохнул Эд и отвернулся, укутываясь в одеяло. Брат последовал его примеру. И вскоре весь дом оказался под властью Морфея. Но не весь город. Только звезды видели, что кое-кто не мог уснуть. Из окна госпиталя на эти небесные светила смотрел Асакура-старший. Взгляд его был спокоен, но на душе скребли кошки. Шаман прокручивал в голове свою жизнь. Он думал, что прав. Он жил только ради осуществления его плана. Две жизни ушли на это. Третья могла бы пополнить их ряды. Хотя шаман живет все той же жизнью, кажется, что это четвертая жизнь, новая жизнь. Брат… Брат показал ему ее. Хао хмыкнул. Он обещал Йо не вспоминать о прошлом. Но в такие бессонные ночи все всплывает в голове и не желает покидать ее. Вспоминая каждое убийство, сердце пронизывает острие боли, совести. Можно ли сравнить человека со звездой? Можно. Звезды приносят свет темными ночами. Такой звездой, принесшей свет в темную жизнь Хао, стал его брат, Йо. При воспоминаниях о нем, огненный шаман улыбается. Даже улыбаться, искренне, не со злой усмешкой, научил его брат. Плохие воспоминания утихают, а сердце наполняется теплом, просыпается чувство полноты жизни. А Хао начинает зевать и вскоре, откидывая голову на подушку, засыпает. Вечером следующего дня Рен заметил, что на календаре зачеркнут сегодняшний день. Ему стало интересно. Выяснилось, что это сделал Ал, на вопрос «Зачем?» тот ответил «Надо». Все шло своим чередом. Дом-работа-госпиталь-дом. И только Ал все зачеркивал и зачеркивал дни. И вот однажды утром… Младший Элрик сонно подошел к календарю и мысленно посчитал зачеркнутые дни. На лице отразилось легкое недоумение. Ал посчитал дни еще раз, но уже вслух. Подсчеты подтвердились. Алхимику понадобилась секунда, чтобы все осмыслить. И дом сотрясся от громкого и пронзительного «Ура!!» Конечно, все сбежались на крик. Но если Йо застыл посреди комнаты, то Рен начал размахивать гуандао. И он бы разнес дом в пух и прах, если бы его не остановил Эд. Сам Стальной подошел к брату, повернул его к себе лицом и спросил: - Что ты кричишь? - Брат… Пора… - но толкового ответа не последовало, а Ал лишь указывал на календарь. Эд посмотрел туда. На календаре было зачеркнуто десять дней. До Стального начало немного доходить. - Что произошло? – спросил его Рен. И только Эдвард открыл рот, чтобы хоть что-то сказать, как младший брат выскользнул из его хватки, подбежал к младшему Асакуре, и, тряся его за плечи, сказал: - Йо! Сегодня выписывают Хао! Слышишь? Хао выписывают! Такой новости шаманы не ожидали, но остались довольны. Глаза Йо сияли, как только что вычищенные медные тазики… А Тао лишь улыбнулся, но эта улыбка о многом говорила. И тут свое слово вставил Эд: - Вообще-то, нет… В доме повисла тишина. Видимо, осмысливание информации в головах парней происходило медленно. Особенно у Ала. Видя, что сами парни ничего не поймут, Стальной начал объяснять: - Я разговаривал с врачом. Он предположил, что дней через десять Хао можно выписывать, - Эд выждал паузу. – Но все зависит от его состояния. Если врач даст свое согласие, то сегодня Асакура переедет к нам. Элрик осмотрел друзей. Похоже, они все поняли. И довольный собой Эд пошел завтракать. Через несколько секунд Рен, Йо и Ал присоединились к нему. С некоторых пор работа двух алхимиков и двух шаманов превратилась в рутину. Аместрис был полностью очищен от следов вторжения корпорации. Жизнь вошла в нормальное русло. Всеобщим голосованием фюрером был назначен Рой Мустанг. А наши парни составили специальный отдел, который подчиняется непосредственно Рою. Руководителем назначили Эдварда. Придя на работу, Стальной тут же пошел к фюреру. Остальным ничего не оставалось, как заняться бумагами. Примерно через полчаса тихое шуршание бумаг прервал удар в дверь. Парни переглянулись. - Басон, открой, - сказал Тао. Появившийся воин исполнил поручение. На пороге стоял Элрик-старший с большой стопкой бумаг. Зайдя в кабинет, Эд в буквальном смысле кинул ношу на стол, чем разрушил идеальный порядок. - Значит так: разбираем эту… - пауза, пока Элрик измерял глазами кипу бумажек на своем столе. - Неважно. Разбираем это и сваливаем отсюда. Полковник, чтоб тебя… - Насколько я понял, не полковник, а фюрер, - высказался Ал. - А что случилось-то, брат? Эд как мог спокойно рассказал ребятам, что их начальник ходил к фюреру дабы отпросится с работы пораньше. Мустанг его выслушал, дал добро, но поставил условие: разобрать эти бумаги и принести обратно. - Стал фюрером, а как был лентяем, так и остался, - продолжал ругаться Элрик. - Ладно, прекращай, - прервал его Рен. - Сама собой эта стопка не разберется, так что начали. Двое, а в данном случае, четверо - не как один. Парни справились с бумагами буквально за час. К фюреру на этот раз пошли Эд и Рен, а то мало ли что… да нести вдвоем аккуратные стопки бумаг удобнее. Подойдя к нужному кабинету, Элрик со всей мочи пнул ногой дверь. Последней ничего не оставалось, как открыться. - Теперь понятно, за что тебя фюрер не любит, - вскинув брови, произнес Тао. - И не только за это, - послышалось из кабинета. - Заходите. Парни зашли в просторное помещение, в центре которого за столом сидел Рой и что-то читал. - Уже закончили? - не отрываясь от своего занятия, спросил Мустанг. - Да, - ответили парни. - Хо-ро-шо, - по слогам произнес мужчина, переворачивая лист. - Поставьте на стул возле шкафа и можете быть свободны. Выполнив поручение, Эд и Рен покинули кабинет начальника и направились к выходу из здания. За друзьями был послан Басон. Через некоторое время компания воссоединилась. - Поехали к Наруто, - скомандовал Элрик старший, устраиваясь на мотоцикле Тао. - Зачем? - спросил Ал. - Дело есть, надо кое-что забрать… «Вот и все. Наконец я покину эту комнату. Как она мне надоела. Сегодня пришел врач и поздравил с выпиской. Я наконец могу пойти домой. Домой… Земля… Мы не можем вернуться, да и некуда возвращаться…» Размышления Хао прервал стук в дверь и тихое «Можно?». Этот голос Асакура узнает из тысячи голосов мира. Брат. - Да, заходи, - ответил Хеллмастер. Дверь открылась и в палату вошел Асакура младший. - Привет, - произнес Хао с улыбкой на лице. Ответом послужила теплая улыбка брата. - А ты один? - спросил старший. - Нет, они ждут нас на улице, - ответил Йо. - Ясно. Ладно, пойдем. Я не намерен находиться здесь еще хоть секунду. На этих словах брата Йо засмеялся. Смех - штука заразительная. Так что через секунду звонкий смех самый родных друг другу людей разнесся по комнате. - Нас заждались, - прервал идиллию самурай, показавшись на глаза. - Ты прав, Амидамару, - согласился Йо. - Пошли, Хао. У самого выхода младший вдруг рванул вперед, чем немало удивил старшего. Но ничего страшного не произошло - Йо распахнул дверь госпиталя перед братом, не без улыбки от ушей. Хеллмастер поддержал игру и с гордым видом переступил порог. - Вот они! - звонкий голосок младшего Элрика заглушил собой все разговоры. Казалось, время остановилось. Братья смотрели на друзей, а те, в свою очередь, смотрели на братьев. Первым очнулся Хао. - Привет всем, - произнес огненный шаман и обратил внимание, что позади всех находился дух-гигант Басон. - А что… - Сюрприз! - закричали Ал, Йо и Наруто с ними. После этого Тао щелкнул пальцами, и дух медленно растворился в воздухе. А на его месте остался стоять мотоцикл Хао. Асакура не спеша подошел к железному коню, также не спеша обошел его. - Да твой это, - не выдержал Узумаки. - Это я без тебя знаю, - осматривая мотоцикл, произнес шаман. - Тогда чего ты проверяешь? - не унимался ниндзя. - Наличие царапин или вмятин, - все также спокойно ответил Хеллмастер. - Да не ездил я на нем! - вспылил Наруто. - Больно надо… Остальные стояли и хихикали. - Ладно, - немного успокоившись, начал Эд. - Поехали домой. «Домой…» - пронеслось в голове огненного шамана. - Да! - воскликнули Йо и Ал. Везти Узумаки, как тот ни просился, Хао отказался. Тогда Наруто сел к Тао. Эд по привычке сел к Хеллмастеру, а младший Элрик - к Йо. Раздался рев сначала одного, затем второго, а потом и третьего мотоцикла. «Я понял. Дом там, где мои друзья и брат. Те, кто не покинут меня, те, кого я буду защищать». И наши герои рванули с места. Они двинулись навстречу жизни, спокойной и счастливой.