Идеальный Такаши Широгане идеален во всём.
Он встаёт и ложится по будильнику в одно и то же время почти всю неделю, каждый вечер пишет себе задачи на день в ежедневнике и выполняет их по порядку, не отходя в сторону от намеченного курса, все его сутки расписаны по часам. Медитирует утром и вечером по пол часа. В душе складывает всю одежду идеальными ровными стопками, а не раскидывает как попало. Комната содержится в идеальном порядке, и даже зарядка от телефона не валяется на полу перед уходом на учёбу. На всех лётных учениях он получает 10/10. Форма всегда с иголочки, волосы, несмотря на необычную причёску, приглаженные и опрятные. Взгляд прямой, твёрдый, уверенный. На губах — самая добрая улыбка в мире, заставляя забыть о всех своих проблемах каждого, кто встречается с ним. Но ночные кошмары не входят в его строгое расписание. Просыпаться ночью и идти в пустой зал — тем более, но Широ старается не налегать на ночные тренировки, потому что от этого пострадает его продуктивность утром. Он должен быть как машина, выжимать себя полностью, отдавать весь свой максимум, и не позволять обычной усталости из-за недосыпа влиять на его производительность.В понедельник вечером он встречает Кита. В воскресенье утром его мир рушится.
***
В понедельник вечером, а если быть точнее, то в двенадцать ночи, уже как два часа после общего отбоя, Широ с полотенцем и боксерскими бинтами плетётся в зал, старательно игнорируя взгляды задержавшихся на рабочем месте инструкторов, с вопросом рассматривающих его. Он думает — как всегда: сейчас головой обопрется о дверь и откроет её, в слепую найдёт выключатель на стене, и на безлюдный зал прольется свет люминесцентных ламп. А, нет. Не совсем безлюдный. Широ замечает совсем молодого парня на беговой дорожке с темпом пять тридцать, и удивленно округляет глаза. Затем трясет головой, черная челка спадает глаза и он вспоминает, что надо контролировать лицо. С безэмоциональным выражением он склоняет голову к плечу, перехватывает полотенце под рукой и опирается на дверной косяк. Парень не обращает на него никакого внимания. Широ смотрит на него ещё какое-то время, а затем громко прокашливается. Парень на секунду встречается с ним взглядом, а затем летит с дорожки с жутким грохотом. Под монотонное гудящее перематывание беговой ленты слышит тихое ≪ай, блять…≫. Он выгибает бровь, скрестив руки на груди. Парень, словно это не он только что споткнулся на скорости десять километров в час и упал на бетонный пол, вскакивает на ноги. Отличные рефлексы. Или отработанный после многочисленных падений навык. — Ты знаешь, сколько время, кадет? — Спокойно спрашивает Широгане, авторитетно встав перед ним. Глазами он быстро пробегает по уставшему лицу подростка: крепко сжатая челюсть, отчётливо-выделяющаяся пульсация яремной вены на шее, капли пота на висках и складке между бровями. Очаровательный пучок из прически каре. Так, не об этом. — Осведомлён. — Отвечает он сквозь зубы. Широ стоит в шоке. — Почему ты тогда не в казарме? — Его голос становится тверже, грубее. Парень не отвечает. — Отвечай, кадет. Брюнет сжимает зубы до скрипа в ушах. — Кошмары. Брови Широ высоко поднимаются, лицо несколько теряет невозмутимость. — Что? — Сэр. Широ тупит. Очень и очень сильно. Он сам пришел сюда из-за кошмаров, но никогда не думал, что и подростков Гарнизона они могут мучать. Тем более — никогда не думал, что им некуда пойти, чтобы избавиться от стресса. — Что? — Кошмары. Сэр. — Парень закатывает глаза, его руки сжимаются в кулаки. Он опускает голову, когда его плечи начинают дрожать. — Я в курсе, что уже должен спать. Но не получается. Вторые сутки. Из-за кошмаров. Его слова вылетают изо рта как неспешная пулемётная очередь. Стрелок не спешит убить моментально, нет — он целится. — О. — Лишь вылетает предсмертный выстрел из Широ. Есть пробитие. Еще долгих две минуты они молчат. Кадет рассматривает свои коленки, Широ — этого кадета. — Назови своё имя, кадет. — Когане Кит, сэр. Широ немного думает. — Хорошо, Кит, ты можешь приходить в зал, но только после двенадцати. Глаза Кита ошарашенно взмываются к нему с неверущей надеждой. — Инструкторы и другие офицеры могут ходить по коридорам до двенадцати, тебя заметят. — Он замечает, как бровь Кита изгибается, а рот открывается, формируя вопрос. — Широ. Просто Широ. — Спасибо, Широ. — Пораженно выдыхает он без лишних вопросов. Широ удивляется, насколько он контролирует свою речь, хоть по лицу видно, как много он хочет сказать. — Всегда пожалуйста. Я сам прихожу сюда из-за всяких… ночных эпизодов. — Такаши сухо улыбается. — Могу тебя понять. Тяжело куда-то деть эту энергию. А это — самое подходящее место. С десяти до трех здесь никто не ходит, так что смело заходи. — До трех? — Тихо переспрашивает Кит, пытаясь осознать, что этот офицер, вероятно, часто посещает тренажерный зал в подобное время. — Ну, вообще, я уверен, что и до шести, потому что в половину седьмого подъём у старших, так что да. — И часто… — Кит отводит взгляд в сторону смущённо, думает о чем-то очень быстро и возвращает глаза на офицера. Замечает его кивок. И почему-то он знает, что Широ его вопрос по части неформальных обращений понял, — ты здесь бываешь? — Ночью — стабильно несколько раз в неделю, но это не та вещь, которой стоит гордиться. — Кит думает, что солидарен с ним. — А ты? — Третий раз за месяц. — Кратко отвечает Кит, беря в учет, что идет десятый день октября. — Вообще, не знал, что сюда кто-то шарахается ночью. Широ решает не отвечать на последнюю часть: — Третий? Надо же, не видел тебя раньше. Я был буквально… вчера, в пятницу и четверг. — Ну логично, что я по другим дням. — Кит закатывает глаза и улыбается. Ему нравится этот Широ. Широ смеётся: — Тебя не будет смущать, если мы пересечёмся в один день, как сегодня? Мы можем договориться, кто по каким дням. — Не, мне нормально. Ты мне нравишься. — Негромко говорит Кит, и Такаши расплывается в теплой улыбке. — Замечательно. А теперь в кровать, Кит. — Строгим тоном приказывает Широ. Кит смеётся, направляясь к выходу. — Спокойной ночки, офицер. — Спокойной ночи, кадет.***
Во вторник утром, считай, через несколько часов после их ночной встречи Широ замечает Кита на построении первокурсников и кивает ему со слабой улыбкой. У обоих мешки под глазами — хоть долги Кита по учебе складывай, и на том расстаются.
***
В среду они встречаются взглядами в столовой — Кита трудно не заметить, особенно когда Широ уже знает, как он убивается в зале на дорожке ночью: парень как будто излучает какое-то особое свечение. И когда он среди обычных людей — оно ещё ярче.
***
В четверг он зовет Кита к себе за стол и они разговаривают на какие-то общие темы. Кит мимоходом говорит, какая Айверсон задница, и Широ полностью солидарен, но пытается не показывать. Ночью они снова встречаются в зале и в очень сжатой форме и без личных подробностей делятся из-за чего сегодня.
***
В пятницу за обедом темы переходят на личные. Детство, родители, мечты, цели, отношения.
***
В субботу за завтраком в углу столовой их находит Мэтт и, наслышав многочисленные рассказы Широ о Ките, зовет их на офицерскую вечеринку.
— Культурное мероприятие младшего офицерского состава. Немного повеселимся, выпьем алкоголя и разойдёмся. ≪Лютая дикая вписка. Оторвемся, наебашимся в хламину пуншем из дикой смеси хуй пойми чего и потрахаемся с кем-нибудь из девчонок в их комнатах.≫ — читает Широ по глазам. Кит заинтересован. Мэтт спрашивает, сколько ему лет, и Кит говорит, что почти семнадцать. — Это чертовски удобный возраст. — Подмигивает ему величайшая катастрофа в жизни Широ. Друг величайшей катастрофы поднимает виноватые серебристые глаза и Кит смеётся, говоря, что все пучком. В субботу вечером они действительно напиваются до потери пульса, потому что идеальный Такаши Широгане идеален во всём почти всю неделю. В вечер субботы он не думает ни об учебе, ни о своем будущем, ни о завтра. Он живет здесь и сейчас, в этой изолированной от всех звуков комнате, с отсутствием всех инструкторов во всём Гарнизоне.Громкая дикая музыка. Пульс в ушах. Чужой пульс на губах. Алкоголь. Чужие бедра в узких кожаных черных джинсах у собственных бёдер. Чужие руки у себя под футболкой. Чужие губы на своих губах. Алкоголь. Пульс. Чувства. Грубый толчок. Своя темная комната. Ловкие руки в перчатках без пальцев на ширинке брюк. И секс.
***
В понедельник вечером он встречает Кита. В воскресенье утром его мир рушится.
В воскресенье утром его мир — кардинальный круговорот на сто восемьдесят градусов после вечера и ночи субботы. Это утро самое ленивое, мягкое, спокойное, которое удаётся получить за всю неделю. Это утро Широ может себе позволить лежать в кровати хоть весь день, под теплым одеялом, которое укрывает уже двух людей. Вы знаете, что такое вечер субботы? Это отказ от ответственности и расплата с собой за неоправданные ожидание, это сумасшествие под градусом, это то, чего не можешь себе позволить в будни. Рядом лежит Кит. От него пахнет субботним вечером. От него пахнет сексом. Но сегодня Широ хочет подарить ему свободный и беззаботный выходной. Он подарит ему воскресенье, а если понадобится — и всю жизнь. Кит открывает красные глаза и взглядом спрашивает ≪не спишь? ≫. — Доброе утро, малыш. Кит усмехается и обхватывает руками его шею, притягивая к себе для поцелуя. — Доброе.