Мрак души ледяного дракона

На вокзале моросил дождь. Казалось, даже погода не принимала реальность происходящего. Хогвартс… Столько весёлых, добрых воспоминаний связано с ним у многих волшебников. Но бессмысленная война, которая забрала сотни и даже тысячи жизней, омрачила их. Никогда жизнь уже не станет прежней. Воспоминания о погибших друзьях и близких, никогда не покинут пострадавших. При чём не важно на какой стороне они были. Многие скажут: «Поделом этим шавкам Волан-де-Морта. Они не жалели магглорождённых, да и не только их, а также всех, кто встал на их защиту. Так что нечего их жалеть!» Множество подобных высказываний слышала и Гермиона Грейнджер. Нет, она не была наивной и всепрощающей. Она радовалась смерти множества пожирателей, а также была рада казни многих из них, тех, кому не удалось выжить. Но были и те, кого помиловало Министерство магии. Например несовершеннолетние, которые выбрали сторону лишь из-за того, что боялись за жизнь своих родителей, которые как раз-таки и сделали дурацкий выбор, вставая на сторону психопата-полукровки. Кстати говоря, странно, что многие чистокровные, до кончиков пальцев, презиравшие нечистую кровь, последовали за ним. Ведь слишком мала вероятность того, что они не знали. Вряд ли для могущественных семейств, было проблемой, проверить родословную одного волшебника, будь он хоть трижды всемогущим. Но эта оплошность до сих пор остаётся окутанной завесой тайны. Что на счёт детей пожирателей, так многие из них просто не могли предать семью, которая между прочим была для них центром вселенной. Были, конечно, и исключения, но, как говорится, они есть в каждом правиле. Гермиона спорила с теми, кто говорил, что они такое же дно, как их родители. И многие считали её сумасшедшей из-за таких высказываний, ведь ей пришлось много чем пожертвовать из-за «змеюк». Воспоминания родителей, которые девушка забрала перед тем, как ушла на охоту за крестражами, только-только начали возвращаться. И родители её чуть ли не возненавидели за то, что она отняла у них право выбора и решила всё за них. То, что они отказались с ней видеться и разговаривать стало для девушки настоящим ударом. И только семья Уизли и Гарри, ставшие ей по-настоящему родными, помогли ей удержаться на плаву. Гермиона и Рон поняли, что их недоотношения — это ошибка. Друзьями у них получается быть гораздо лучше, несмотря ни на что. Но при этом между ними не осталось неловких моментов и недопониманий, которые сопровождали их всё то недолгое время, когда они состояли в отношениях. Гарри и Джинни наоборот, лишь сплотились. Они, будто бы находили полное умиротворение друг в друге. Джинни задевало только то, что Гарри не хотел возвращаться в Хогвартс. Да, Минерва, назначенная на должность директора школы решила сделать особенный седьмой курс. Там будут обучаться все те, кто как раз-таки перешли на седьмой курс, а также все, кто пропустили его по понятным причинам. Гарри и Рон наотрез отказались продолжать там обучение. Поттер поступил в академию авроров, в которую его приняли с распростёртыми объятьями. А Рон решил помогать Джорджу с магазином, ведь тот был полностью разбит, желания что либо делать у него не осталось никакого. Молли сначала хотела воспротивиться этому и заставить сына продолжить обучение, но посмотрев на Джорджа, женщина передумала. Зато Гермиона и Джинни решили вернуться в школу. Если парни отказались ехать в основном из-за печальных воспоминаний, то девушки решили заменить эти воспоминания о месте, ставшем им родным домом, на тёплые и радостные. Гермионе вместе с письмом о приглашении в Хогвартс, пришёл значок Главной старосты. Минерва написала, что девушка вправе отказаться, но также то, что очень надеется на неё, ведь девушку собраннее и ответственнее, чем Грейнджер, ей просто не найти. Хорошо подумав, девушка отправила ответное письмо, в котором написала, что с радостью примет пост Главной старосты девочек. Также значок пришёл и Джинни, но уже, Старосты факультета. Девушке было ни горячо, ни холодно от него, и она тоже отослала ответное согласие. И вот, девушки вновь стоят на платформе 9 и ¾, на которой будто бы ничего не изменилось.