Антон сидел за барной стойкой в мягком свете ламп, потягивая свою «Голубую Лагуну». Он постукивал по столу в такт раздающейся из колонок музыки и отстранённо смотрел куда-то вперёд себя, о чём-то задумавшись.
Шастун приехал в ночной клуб вместе с другими импровизаторами, Оксаной, Стасом и Ирой, которая приехала на съёмки последнего выпуска. Ребята отмечали успешное окончание сезона шоу, а также последний день пребывания Арсения в Москве. Мужчина собирался завтра с утра на поезд до Питера. Антон знал, что через несколько недель у них снова будет тур, они снова поедут на очередной концерт, но почему-то не хотелось, чтобы Попов уезжал.
Ира с Оксаной заливисто смеялись, обсуждая какие-то свои девчачьи темы, а Дима вместе со Стасом снимали на телефон танцующих Серёгу и Арса. Опустошив свой бокал, Антон решил присоединиться ко вторым, пьяным взглядом следя за друзьями.
Серёга, словно По из мультика «Кунг-фу Панда», такой же неуклюжий и неловкий, скомкано дрыгает конечностями, но ему абсолютно наплевать, как выглядит со стороны. Рядом с ним Арс выглядит профессиональным танцором: двигается плавно и красиво, подстраиваясь под темп песни. Антон всегда поражался его навыкам, смотрел, разинув рот, на очередной трюк коллеги, и даже сейчас не мог отвести от него восторженных глаз. Растрёпанные чёрные волосы то взметались, то вновь опускались на лоб мужчины, руки с выступающими венами изгибались в причудливых движениях, его глаза были прикрыты чуть трепещущими ресницами, а тонкие губы тронула лёгкая улыбка.
Красивый.
— Антон, давай потанцуем?
Парень дёрнулся от неожиданности, но увидев перед собой тепло улыбающуюся Иру, расслабился. Он хотел ей отказать, но девушка настойчиво потащила его за руку, и отступать было поздно.
Они оказались в центре разгорячённой толпы. Ира взяла ладони парня в свои и начала плавно двигать ими вперёд и назад, раскачивая их обоих в такт. Играла какая-то медленная мелодия, и Антон почему-то вспомнил свой первый медляк в лагере. Ему было тогда четырнадцать, и он впервые был влюблён. Блондинка из параллельного класса танцевала с ним нехотя, было видно, что она уже жалела об этом. А Шастун смотрел на неё влюблёнными глазами, не замечая ничего вокруг. Но на самом красивом моменте песни девушка вдруг увидела своего парня в толпе и, грубо оттолкнув Антона, радостно направилась к нему. Сердце Шастуна было разбито.
Парень ухмыльнулся, вспоминая эту давнюю историю, а Ира расценила этот жест как побуждение к продолжению. Она обвила руками шею Антона и прижалась к нему всем телом, продолжая медленно покачиваться из стороны в сторону. Шастун положил руки ей на талию чисто инстинктивно, не понимая резкого порыва девушки. Он посмотрел поверх её плеча и встретился с пристальным взглядом голубых глаз. Арсений танцевал один (впрочем, как и многие другие люди возле них), медленно двигая бёдрами, и ведя руками по телу: от шеи до торса, при этом не сводя глаз с парня. Антон провёл рукой по спине Иры, неотрывно глядя на Арса. Попов закусил губу и прогнулся в спине, делая полумостик. Антон, чувствуя странное напряжение, зарылся носом в пахнущие каким-то непонятным травяным шампунем волосы девушки, продолжая блуждать руками по её спине. Ира целовала тому шею, лаская руками затылок и мочки ушей. Попов поднял голову и прикрыл веки, сексуально приподняв рубашку одной рукой, оголяя подтянутый живот, а другой томно провёл по волосам, ероша чёлку. Антон рвано выдохнул и почувствовал странное покалывание внизу живота.
Мелодия стала стихать, и Шастун резко понял, что ему нужно на воздух. Он отстранился от девушки и бросил:
— Я покурить.
Он пошёл к выходу через душный зал, продираясь сквозь толпу. Чуть прохладный весенний воздух немного отрезвил парня, приводя того в чувство. Антон достал сигарету и блаженно затянулся, ощущая горечь от никотина на языке.
Какого хуя это было?!
Антон только что чуть не возбудился. От Арсения. От Арсения-мать-его-Попова. От друга. От коллеги. От мужика в конце концов! Шастун и раньше замечал странности в их отношениях, но сегодня явно что-то шло совсем не так. Если до этого они максимум обменивались гейскими шутками… Кстати, разве у Арсения однажды не встало на него в красной комнате? А если вспомнить ещё моменты в… Нет, ну это просто абсурд!
Дверь клуба открылась, и из неё вышел (ну кто бы сомневался!) Арсений, на ходу доставая сигареты.
— Огоньку не найдётся? — показал он свою белозубую улыбку.
Антон молча подал ему зажигалку. Какое-то время они стояли в тишине, просто куря и наблюдая за проезжающими мимо машинами.
— Так… Значит уезжаешь? — начал разговор Антон, удивляясь тупости своего вопроса.
— Да, — кивнул Арсений.
— Во сколько?
— В десять утра, — мужчина, до этого смотревший вперёд, повернул голову к Шасту.
Они вновь встретились взглядами. Антон не смог ничего понять по серьёзным глазам Попова и такому же напряжённому выражению лица.
— А что? Не хочешь меня отпускать? — вдруг выдал мужчина, вновь улыбаясь, но его взгляд никак не изменился.
Антон нервно сглотнул. Хотелось сказать да, но зачем? Парень и сам не знал. Он неопределённо пожал плечами и кинул бычок в урну.
— Не против поехать со мной? — спросил Попов.
— Куда? — В Питер что-ли?! Он ёбнулся?
— Да так… В Воробьёвы горы например.
Антон прыснул. Ага, в Питер, как же… Нет, конечно же в Воробьёвы горы. Ночью. Пьяными. Романтика.
— Поехали.
Они попрощались с ребятами, Антон извинился перед Ирой и пообещал вернуться не позднее четырёх ночи в их московскую квартиру. Импровизаторы заказали такси и предварительно решили заехать в магазин за выпивкой. Они купили две бутылки пива и пачку сухариков, решив распить это дело в парке.
Антон не особо задумывался, какого чёрта они гуляют ночью вдвоём, пьют пиво, передают друг другу сухарики и разговаривают о юношеских годах. Но ему это нравилось.
Арсений такой красивый, когда смеётся.
Волосы Попова треплет ветер, его лучистые глаза искрятся радостью, а на губах играет счастливая улыбка. Он выглядит таким…родным. Арсений переводит своё внимание на залипшего Шастуна и останавливается на его губах. Они оба застывают, держась за пустую пачку. В пьяном разуме зарождалось желание. Антон откинул все мысли прочь и потянулся к Арсу, осторожно касаясь его губ. Попов ответил с жаром. Он будто выплёскивал в поцелуй все эмоции, которые хранил до этого, делая его жарким и чувственным. Арсений скользнул языком по зубам парня, заставляя впустить его, и медленно, но страстно, так, как может только он, начал вылизывать рот парня. Антон простонал в поцелуй. Им обоим сносило крышу. Они прерывались лишь для того, чтобы вдохнуть побольше воздуха.
Что происходило дальше, Антон помнил плохо. Они как-то доехали до отеля, в котором расположился Арсений на время съёмок; снесли какую-то вазу, когда ввалились в номер, продолжая целоваться, и завалились на кровать, а Антон при этом чуть не ударился головой об стену.
Арсений целует кадык парня, затем смещается, прикусывает кожу на шее, медленно оттягивая, а затем отпускает, несколько секунд любуется бордовой отметиной и вновь припадает к слегка опухшим губам Антона. У Шаста в голове туман — он сильно пьян, сам не зная от чего: от алкоголя или от ласк друга. Он стонет, подаётся навстречу, комкает простыни от удовольствия, и в голове — ни единой здравой мысли. Арс тянет край толстовки парня, тот запоздало понимает и сам стягивает ненужный сейчас предмет гардероба. Следом за толстовкой на пол летит остальная одежда, а на парнях остаётся лишь бельё.
Стояк болезненно упирается в ткань трусов, и Антон прижимается пахом в бедро Попова, потираясь о него и закусывая нижнюю губу в нетерпении. Арс нежно ведёт своими сухими тёплыми ладонями по груди и животу, мимоходом цепляя соски, от чего Антон сдавленно мычит, и касается выпирающего бугра. Шастун прогибается в спине и мутным взглядом впивается в тёмно-синие глаза напротив. Не прерывая зрительного контакта, Арсений стягивает боксёры с парня, а затем припадает к внутренней стороне бедра и прикусывает кожу. Антон дёргается от неожиданности и чуть ёрзает по покрывалу. Мужчина возвращается к губам парня, посасывая нижнюю, и тут у Антона что-то щёлкает внутри.
Он переворачивает Попова на спину, нависая сверху, и размашисто облизывает красноватую головку. Арсений сдавленно стонет, чуть приподнимает таз и прикрывает глаза в удовольствии. Он слишком возбуждён. Ещё пара движений языком, и Арс оттягивает парня за волосы.
— В верхнем ящике, — с придыханием шепчет он.
Антон достал из верхнего ящика смазку и выжидающе уставился на мужчину.
— Тош, пожалуйста, — Попов зажмурил глаза, потираясь стояком о бёдра партнёра.
— Скажи ещё, — попросил Шастун, выдавливая и растирая смазку между пальцами.
— То-о-оша, — громко простонал Попов, от чего у парня побежали мурашки.
***
Проснулся Антон с большой головной болью. Сильно зажмурившись, он пытался вспомнить количество выпитого вчера. Вроде бы и немного, но организм так не считал, откликаясь тупой болью внутри черепа. Перевернувшись на левый бок, Антон нащупал тёплое плечо. Он широко раскрыл глаза, вспоминая минувшую ночь. Они переспали. С Арсением.
Пиздец.
Арсений улыбался во сне. Солнечные лучи прыгали сквозь занавески по прикрытым глазам с трепещущими ресницами; по тёмным волнистым прядям, мило спадавшим на лицо, делая Попова на несколько лет моложе; по его (Антон нервно сглотнул) обнажённому телу.
Такой милый.
Антон, повинуясь внезапному порыву, нежно провёл рукой по щеке Арса, от чего улыбка последнего, кажется, стала шире. Внезапно он взял ладонь Шастуна и прижал к себе сильнее, щуря свои голубые глаза на удивлённого парня.
— Доброе утро, — прошептал мужчина.
— Доброе, — хрипло ответил Шаст.
Головная боль как-то сразу прошла. И плохое настроение. Да вообще всё сразу прошло: Арсений будто излучал ауру счастья и гармонии, пробуждая в парне какие-то непонятные чувства.
— Как спалось? — Арс поправил чёлку с собственного лба, а Шастун всё-таки убрал руку от его лица.
— Не знаю. Я сразу же вырубился и спал как сурок.
Они оба фыркнули. Продолжая рассматривать друг друга, коллеги замолчали на несколько секунд, наслаждаясь магией утра. Но она закончилась вместе с будильником Арсения.
— Чёрт, поезд, — простонал он, поднимаясь с кровати.
Бросив растерянный взгляд на Антона, мужчина направился в душ, оставляя того в лёгком замешательстве. Шастун успел забыть, что Попов уезжает. Парень встал с кровати и стал собирать разбросанные по полу вещи. В кармане джинс он нашёл телефон, а в нём десять пропущенных от Иры.
Я проебался.
Девушка написала приличное количество смс-ок о том, что она волнуется, и спрашивала, где носит «козла» (коим был Шаст, разумеется). Антон ведь обещал вернуться ночью. Он написал, что с ним всё в порядке, и что он проводит Арса до вокзала.
Попов уже вышел из душа и внимательно наблюдал за нервным Антоном. Он сразу всё понял.
— Иди к ней. Она наверняка переживает.
— Что? — вздрогнул Антон. — А… Нет, я, пожалуй, провожу тебя.
— Но, Антон…— Арса прервали.
— Потом. Ничего страшного, я провожу.
— Ладно.
Они молча собирались и приводили себя в порядок. Недосказанность и напряжение можно было почувствовать кожей. Арс ещё раз убедился в том, что он упаковал все вещи, закрыл дверь номера, и оба мужчины двинулись к ресепшену. Пока Арсений отдавал ключ, Антон вызвал такси.
На вокзал они приехали вдвоём, другие отсыпались после вчерашней пьянки. Импровизаторы почти не разговаривали. Они не обсуждали вчерашнее, не говорили об их отношениях, словом, ничего. Оба запутались и не знали с чего начать и как закончить.
Спустя три выкуренные сигареты, поезд, наконец, подъехал. Арс по-дружески обнял Шаста, как они всегда делали, дал ему пять и сухо попрощался:
— Ну, бывай. Мне домой пора.
Антон застыл, тупо провожая взглядом спешащего к вагону Попова.
— Пока! — крикнул он наконец, когда тёмная макушка скрылась из виду.
Поезд тронулся, стремительно отдаляя их друг от друга. Солнце весело освещало окна вагонов, разнося тёплый свет, но на душе у Антона скребли кошки. Да, ему тоже пора домой.
Дома было тоже не радостно. Ира рвала и метала. Антон соглашался со всеми оскорблениями, в конце концов, он сам виноват. В конце истерики, девушка громко хлопнула входной дверью, предварительно крикнув:
— Я ухожу!
Шастун даже не пытался её догнать. Он знал, что ей нужно остыть, а ему — хорошенько обо всём подумать. Как некстати, головная боль вернулась с новой силой, и парень, закинувшись двумя таблетками обезболивающего, завалился на кровать. Он вновь проваливался в сон, решив отложить все проблемы на потом.
Но даже через неделю все проблемы не разрешилась. С Ирой Антон вроде как помирился, но та всё ещё злилась, а сам парень не спешил её переубеждать. От Арсения не было никаких вестей, ни одного сообщения и даже фотки в инстаграме, что было странно. Шастун беспокоился. Не так, чтобы уж очень сильно, но беспокоился. Да кого он обманывает? Антон просто пиздец как запутался. Концерт перенесли ещё на неделю, что отсрочило встречу с Поповым и возможность нормально поговорить.
Антон не знал, что правильно, а что нет. Он терялся в себе и своих чувствах. С одной стороны стояла его гетеросексуальность (ну и Ира, конечно же), а с другой — Арсений. С которым они переспали. По пьяни.
Или нет. Шастун пару раз вспоминал отрывки той ночи в отеле, и каждый раз ловил себя на мысли, что ему
это понравилось. И он бы повторил. Особенно ему нравилось умиротворённое лицо Арсения во время сна, такое трогательно спокойное. И его глаза. Голубые моря будто видели парня насквозь, со всеми его мыслями, поступками и пороками и принимали его таким, какой он есть.
И тут Антон почувствовал себя так, будто на него вылили ведро ледяной воды. Арсений ведь ничего так и не сказал… Ничего не потребовал взамен, не устроил концерт после пробуждения, не просил Антона всё бросить и остаться с ним… Но Антон помнил печаль в его глазах, когда мужчина увидел, кому писал парень. Арсений,
его Арсений, такой живой и активный, возможно впервые предстал таким перед ним. А самое идиотское — это то, что Шастун нихрена не сделал. Он просто оставил всё как есть, буквально бросив Попова.
— Я просто сказочный долбоёб, — пробубнил парень себе под нос, подрываясь с кровати.
Он достал чемодан и стал спешно собирать вещи, кидая первые попавшиеся шмотки, распихивая документы и деньги по карманам куртки. Проверив самое необходимое, Антон вызвал такси и вышел из дома.
***
— Ребята, Антон пропал! — нервно крикнула Ира в голосовое сообщение, отсылая его в общую беседу.
— Всмысле пропал? — не понял Дима.
— Части его вещей нет дома, а я не могу до него дозвониться! — дрожащим, от подступающих слёз, голосом сказала девушка.
В чате начался ажиотаж. Все пытались дозвониться до Антона, писали ему во всех мессенджерах, но тщетно. Телефон парня был выключен.
Арсений, впервые за долгое время зайдя в интернет, был ошарашен этой новостью. Ещё недавно он в течение трёх дней после той ночи пил, смотрел бессмысленные передачи и старался не думать ни о чём, а сейчас в нём медленно нарастала паника. С момента первого сообщения от Иры прошло уже четыре часа, а от Антона так и не было никаких вестей. Арс знал, что это не сильно поможет, но отправил сообщение:
«Антон, не дури. Вернись домой».
Нервно пожёвывая губу, Попов включил телевизор, чтобы немного отвлечься. По СТС крутили в очередной раз «Властелина колец», и Арс тупо уставился в телевизор, не следя за происходящим. Его мысли были далеко.
Внезапно раздался дверной звонок, отчего мужчина резко дёрнулся. У Попова редко бывали гости, особенно в столь поздний час — часы показывали десять вечера. Арсений открыл дверь и замер от удивления.
Антон, виновато улыбаясь, смущённо смотрел на мужчину. В одной руке парень зажал ручку чемодана, а другой держал дверь, будто боясь, что её закроют перед его носом. Одну долгую минуту Антон разглядывал такого милого домашнего Арсения, в простой одежде, с растрёпанными волосами, отросшей щетиной и с большими чудесными голубыми глазами. Набрав в грудь побольше воздуха, парень с улыбкой произнёс:
— Я вернулся домой.
