Роза и виолончель

После завтрака Мия переоделась в воздушное платье из белого муслина, спрятала локоны под плетеную шляпку с голубыми лентами и накинула на плечи тонкую кисейную шаль. — Возьмите зонтик, госпожа, солнце палит как в аду, вы вся покроетесь веснушками, — запричитала Хельга, всучив ей в руки кружевной зонт. — Да что я буду как дура таскаться с этим зонтом, — отмахнулась Мия, придирчиво осматривая себя в зеркале. Покусать губы, пощипать щеки, поморгать ресницами, чтобы сильнее заблестели глаза — говорят, если закапать в них белладонны, взгляд получится особенно выразительным. Мия вспомнила уроки нанесения макияжа. Как жаль, что в Ангалонии использовать косметику считается дурным тоном, и, по слухам, красятся лишь падшие женщины. И пускай Мие в ее нежном возрасте еще не нужны были никакие краски, иногда она жалела, что ей не удалось привезти из Алькантара палочку сурьмы и коробочку румян. «Велю Хельге раздобыть мне какой-нибудь косметики, — подумала она, драпируя точеные плечи вуалью. — Правда, от возмущения она выпрыгнет из панталон… Ну и пусть». — Что же это у вас вся грудь наружу? — с упреком бросила камеристка. — Мигом облезет на солнце. Вы же не хотите потом ходить вся измазанная в сметане! — Ах, отстань! — Мия махнула рукой, но вырез все-таки прикрыла. — Ну все, я пошла. *** Карета отвезла их на побережье. Мия сидела напротив Константина и Аннабель, и тайком изучала их, откинувшись на бархатную спинку сиденья. В тусклом полумраке кабины Аннабель выглядела еще более жалкой и бледной, чем на вчерашнем балу. Вот уж кому не помешал бы густой слой румян, пудры и сурьмы. Неужели Константин и вправду в нее влюблен? Вон как вцепился в ее худосочную ладонь! А она — смотрит на него преданным взглядом и моргает своими куцыми ресницами, словно глупая овца! «О, Ньорун, и что такие видные парни находят в этих серых мышах? — Мия закатила глаза. — Но ничего, Константин так пялился на меня за завтраком, что недолго осталось этой простушке радоваться своему счастью». — Ах, Мия, я так рада, что ты поехала с нами! — сладким голоском пропела Аннабель, и Мия недоуменно подняла на нее взгляд. Что за дурочка? — Спасибо, милая Аннабель, — приторно улыбнулась она. — У нас в Хейдероне моря нет, а я его очень… люблю. Последнее слово она произнесла с явным нажимом, и при этом пристально посмотрела на Константина, вложив в свой взгляд столько страсти и огня, что даже в темноте кареты стало заметно, как у него вспыхнули уши. Мия отвернулась к окну и довольно усмехнулась. Соблазнить этого болвана будет даже проще, чем казалось. Карета ехала вдоль берега, а Мия любовалась окружающим пейзажем. Прозрачное голубое небо растворялось на горизонте в густо-синей полосе воды. Море… Мия любила море, но эта любовь едва не обернулась катастрофой. Они с сестрой всего лишь хотели искупаться, но в итоге попали в плен к работорговцам… Приключение, конечно, вышло крайне опасным, но очень захватывающим, и после возвращения домой нынешняя повседневность казалась жутко пресной. Мие постоянно было скучно, и в глубине души тянуло назад — к яркому солнцу, раскаленным пескам и… горячим мужчинам… Между тем, карета остановилась на пляже. Лакей распахнул дверцу, и пассажиры выбрались наружу. Воздух был насыщен пряным запахом водорослей, а в небе кружило несколько чаек. Сделав по гальке несколько шагов, Мия ощутила сквозь тонкую подошву туфель, как гладкие камешки приятно массируют ступни. Внезапно соленый ветер выхватил несколько прядей из прически и сорвал с плеч накидку. — Ах, — Мия попыталась ее поймать, но тонкая ткань ускользнула от нее, и пальцы лишь ухватили пустоту. — Поймал! — воскликнул Константин, торжествующе демонстрируя свой трофей. Он подошел к Мие и бережно набросил шаль на ее плечи. — Спасибо, дорогой кузен, — она взглянула на него снизу вверх из-под опущенных ресниц, и с удовлетворением отметила, что он снова покраснел. «Ньорун, да его можно читать как открытую книгу! Готовься, Аннабель, скоро ты отправишься восвояси». Море было тихим, только легкая рябь пробегала по бирюзовым волнам. У пристани покачивалась небольшая прогулочная лодка с шатром для защиты от солнца. Константин помог спуститься Аннабель, затем подал руку Мие. Та крепко сжала его ладонь и даже сквозь шелк перчатки ощутила, как напряжены его пальцы. Девушки разместились на скамье, а Константин сел за весла. — Неужели ты сам погребешь, дорогой кузен? — удивилась Мия. — Разве это не работа для слуг? — Мне совсем не трудно, дорогая Мия, — улыбнулся Константин, щурясь от ярких лучей, — напротив, физический труд укрепляет тело и дух. Он снял камзол, и, аккуратно свернув его, положил рядом с собой на сиденье, после чего закатил рукава белоснежной сорочки и взялся за весла. Лодка отплыла от берега. Мия невольно залюбовалась Константином. Крепкие предплечья с проступающими венами напрягались и расслаблялись в такт гребле, вьющиеся волосы медью отливали на солнце. Эта бледная моль Аннабель недостойна такого красавца! Мия немного приспустила шаль, давая ему возможность полюбоваться своими плечами. Солнце начинало припекать даже сквозь бархат шатра. Мия окунула руку в приятную прохладу воды. Крохотные рыбки стайками кружились вокруг пальцев, слепящие блики радостно плясали на прозрачных волнах. «Надо будет как-нибудь снова искупаться в море. Вдвоем с Константином», — Мия мечтательно улыбнулась, представив себе эту картину. — Ах, дорогой, — мелодично прощебетала Аннабель. — Я вчера прочитала такой чудесный сонет. Он никак не идет у меня из головы! — Какой же, милая? — поинтересовался Константин, с усилием налегая на весла. — Послушай! Приди ко мне, любовная любовь, И пусть в моем саду запахнут розы, И не страшны теперь трескучие морозы, Когда от страсти закипает кровь. И верил я, что встретимся мы вновь, Внезапно воплотятся мои грезы, И на глазах моих исчезнут слезы, Когда вкушу запретную морковь. Я соберу в кулак всю свою волю, И вырвусь из бездонной пустоты. С печалью в сердце отпущу тебя, И, проклиная свою каверзную долю, За то, что не сбылись мои мечты, Уйду в закат я, все еще любя. «Бред какой-то!» — подумала Мия. Она никогда не любила поэзию. Мало смысла, зато полно вычурного словоблудия. Любовные романы с пикантными сценами нравились ей гораздо больше. Аннабель продолжала бубнить стихи, ее узкое бледное личико словно озарилось внутренним светом и стало почти хорошеньким. Ну конечно, простушка не может взять красотой, так пытается произвести впечатление своим умишком. И у нее это даже неплохо получается — Константин прямо глаз с нее не сводит. Но ничего, мужчины хранят верность этим серым мышам лишь до первой роковой красотки. — А тебе нравится Тетрарка, дорогая кузина? — голос Константина внезапно вывел ее из задумчивости. — А? Что? — встрепенулась она. — Разумеется, дорогой кузен. — А какое произведение ты любишь больше всего? — Э-э-э, — за всю жизнь Мия не прочла ни одного. — Да вот как раз то, что Аннабель только что продекламировала. — Оно прекрасно, не так ли? — оживилась Аннабель. — Такие свежие рифмы! А особенно хорошо Тетрарке удался сюжетно-эмоциональный перелом на переходе от катренов к терцетам… — О да, — криво усмехнулась Мия, не поняв и половины сказанного. Пора заканчивать этот балаган! Она склонилась над водой. Сквозь колыхание прозрачных волн, исчерченных золотистыми бликами, ясно виднелось песчаное дно. Здесь должно быть где-то по шею. Улучив момент, Мия оттолкнулась ногой от днища и перевалилась через борт. — Помогите! Спасите! Я не умею плавать! — пронзительно заверещала она, вздымая снопы сверкающих брызг. — Держись! — Константин героически прыгнул за ней. Он подхватил Мию на руки и встал ногами на дно — здесь действительно было неглубоко. Она крепко обняла его за шею и мельком взглянула на свою грудь — как и задумывалось, мокрое платье стало почти прозрачным и практически ничего не скрывало. Между тем, лодку отнесло от них на пару десятков метров. Мия рассчитывала, что Константин вынесет ее на берег, а там можно будет «потерять сознание», и ему придется приводить ее в чувство… Но чертова Аннабель сломала все планы: у нее хватило ума сесть на весла и кое-как подгрести к Константину. Ну что ж, хотя бы удалось к нему поприжиматься и посверкать своими прелестями в полупрозрачном платье. И на том спасибо. Константин схватился за борт и помог Мие забраться в лодку. Дрожа от холода, она уселась на лавку, а Аннабель накинула ей на плечи его камзол. — Как ты, дорогая? — с неподдельной тревогой спросила она. У Мии свело зубы от ее заботливости. — Спасибо, все хорошо, — она тайком бросила взгляд на Константина. Тот уже успел вскарабкаться в лодку, и теперь сидел напротив, с волнением взирая на нее. — Не пойму, как меня угораздило. Аннабель сжала ее ладонь. — Я так перепугалась! — она повернулась к жениху. — Константин, какой же ты молодец! Ты повел себя как настоящий герой. — Ну что ты, дорогая, не нужно преувеличивать, — смущенно отмахнулся тот. Мокрая рубаха четко обрисовала его крепкие мускулы, спутанные влажные пряди падали на загорелый лоб. Мия закусила губу. — Ты мой спаситель, дорогой кузен, — елейно проворковала она. Через некоторое время они добрались до берега. Там их встретила свита. Мию закутали в плед, усадили в карету, и процессия отправилась назад. *** По прибытии во дворец вокруг Мии тут же засуетились слуги. Ее переодели в сухое платье и напоили подогретым вином с корицей. Она вымыла и высушила пропитавшиеся солью волосы, велела Хельге уложить их в красивую прическу, и после обеда вышла прогуляться в саду. Бродя по дорожкам мимо зеленых лужаек и мраморных статуй, Мия заметила Сильвию на одной из скамеек возле фонтана, и присела рядом. — Я слышала, ты едва не утонула на сегодняшней прогулке? — круглые темные глаза подруги блеснули нескрываемым любопытством. — Ну да, — пожала плечами Мия, — засмотрелась на рыбок и потеряла равновесие. — И сам принц вытащил тебя из воды? — Ну, а кто ж еще, — хмыкнула Мия. — Уж точно не эта малахольная Аннабель. — А ты точно случайно свалилась? — с подозрением прищурилась подружка. — Или намеренно? Мия закатила глаза. — Пфф. Конечно случайно. Эти два дурачка начали читать стихи, вот я и задремала от скуки, да так, что очнулась уже в воде. — Эти двое постоянно болтают о своих дурацких книжках, — фыркнула Сильвия. — Наверняка они и в первую брачную ночь будут стихи друг другу читать. Мия оглянулась по сторонам и заговорщически понизила тон: — Хм… А интересно, они уже… — Они? — усмехнулась Сильвия. — Да они наверняка еще даже не целовались. — Ну, она — да, — глубокомысленно заметила Мия. — Кто позарится на такую дурнушку? А он? Как думаешь, у него уже было с женщинами? Подруга на миг задумалась. — Даже и не знаю. Сколько ему? Двадцать? Вроде бы давно пора, но он весь такой правильный, что не удивлюсь, если он окажется девственником. Мия издала сдавленный смешок. — А ты сама? — бесцеремонно спросила Сильвия. — Говорят, ты жила в гареме… Неужели ты там ни с кем?.. — Конечно нет! — возмутилась Мия. — Там нас стерегли как зеницу ока. Мой муж будет моим первым мужчиной — и это будет Константин! Сильвия с легкой насмешкой подняла брови. — На нем что, свет клином сошелся? Тебе мало других женихов? — Представь себе, — парировала Мия. — Замуж за какого-нибудь бородатого хейдеронца я не хочу. В Мергании все принцы уже заняты. А внук герцога Альберди — жирный боров, и от него несет мокрой псиной. — Но есть еще и другие страны… — заметила подруга. — Не хочу ехать в такую даль, мне и здесь неплохо, — отмахнулась Мия. — Так что остается лишь Константин. Он хотя бы симпатичный. — Ну что ж, дело твое. Но не думаю, что твоей достопочтимой тетушке Изабелле это понравится. Как-никак Аннабель — дочь ее сестры, а ты ей никто. — Знаю, — вздохнула Мия. — Да и матушку мою она терпеть не может. Ну и плевать! Главное, чтобы Константин бросил свою моль, а уж с теткой я как-нибудь разберусь.