Роза и виолончель

Прошла неделя. Гости разъехались, и жизнь постепенно вернулась в свою колею. Началась подготовка к свадьбе, но Мия не могла погрузиться в нее сполна: каждую секунду она боялась, что Изабелла обнародует ее позор, и придется несолоно хлебавши возвращаться в Хейдерон. Однако шли дни, а княгиня молчала. Мия никак не могла понять, какую игру затеяла тетка. Почему она тянет? Разве сейчас не самое подходящее время для того, чтобы с громким скандалом выгнать «порченую» невесту?.. А может Изабелла как раз таки и не хочет скандала? Или просто опасается, что в отместку Мия расскажет князю о ее собственных грешках? Тео больше не попадался на глаза, но Мия окольными путями постаралась разведать его подноготную. Завести о нем разговор было несложно, ведь двор еще долго судачил о помолвке, помимо прочего упоминая и великолепное соло на виолончели в исполнении талантливого маэстро… «Первым делом я переломаю этому ублюдку все пальцы!» — твердо решила Мия. *** — Теодоро Мариотти? — переспросила Сильвия, отщипывая крошки от булочки и бросая их в бассейн с золотыми рыбками. — Он — темная лошадка, при дворе бывает довольно редко. «Только по ночам потрахивает тетушку Изабеллу в библиотеке», — заскрежетала зубами Мия. — Его брат вроде как учил нашего князя музыке, когда тот был еще принцем, — продолжала подруга. — А сам он из мелких дворян. У него дом где-то в городе. Кажется, у их семьи еще было имение в окрестностях, но, говорят, там все сгорело во время войны. Двадцать два года назад, еще до рождения Мии, княжество раскололось на две части — хейдеронцы восстали против ангалонцев, а затем в кровопролитной войне добились независимости. Те события, подобно упавшему в болото камню, всколыхнули застоявшиеся воды ангалонской аристократии. Всякая муть повсплывала на поверхность, а те, кто были на вершине — опустились на дно… Но история всегда нагоняла на Мию тоску, поэтому ее мало волновали дела давно минувших дней. — И чем же этот Мариотти зарабатывает на жизнь? — с напускным равнодушием осведомилась она. Сильвия оглянулась по сторонам и, понизив голос, сказала: — По слухам, он живет на средства своих любовниц. Жгучее чувство гадливости сдавило горло болезненным спазмом. — Альфонс, значит, — с презрением бросила Мия. — Но, согласись, мужчина-огонь, — хихикнула подруга. — Неудивительно, что старухи приплачивают ему за то, чтобы он оприходовал их обвисшие прелести. После этих слов почему-то стало еще обиднее. В глазах защипало, и Мия опустила голову, делая вид, что крайне увлечена наблюдением за рыбками. Непрошенная слезинка скатилась по щеке и капнула в воду. Какая досада, что ее первым мужчиной стало такое ничтожество! Но исправить уже ничего нельзя, остается только мстить. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации — это выйти замуж за Константина, а потом уже, на правах будущей княгини, низвергнуть на Мариотти всю мощь своего гнева. *** Голубоватый свет луны мягко озарял круглую мраморную беседку, одиноко торчащую из густых зарослей туи и можжевельника. В прохладном воздухе пахло свежестью и цветами, а неподалеку раздавались звенящие переливы фонтана. Записка гласила: «Миледи, наше знакомство окончилось не на самой удачной ноте. Искренне прошу удостоить меня встречи, я хотел бы загладить свою вину. Т.М.» Мия сама не понимала, зачем пробирается среди ночи в заброшенный уголок парка, куда даже садовники заглядывают нечасто. Что заставляет ее снова видеться с этим мерзавцем? Она ни на миг не поверила в его раскаяние. Что он задумал? Будет ее шантажировать? Снова попытается изнасиловать?.. Ха, пускай только попробует распустить свои грязные руки! За подвязкой чулка у нее припрятан для него небольшой, но весьма острый сюрприз. Гравий шуршал под подошвами, руки сводило от волнения. У входа в беседку Мия заметила темную фигуру. Это он! Сердце забилось быстрее, ноги стали ватными. Сделав еще несколько шагов, она остановилась. Тео стоял, расслабленно привалившись к колонне. Увидев Мию, он с легким поклоном отошел в сторону, чтобы пропустить ее внутрь. Она не шелохнулась. — Что тебе нужно? — она вложила в голос столько холода, что все вокруг чуть было не покрылось инеем. Тео одарил ее ослепительной улыбкой. — Присядем? У меня есть вино. — Я не буду с тобой пить, — с презрением отчеканила Мия. — Выкладывай, зачем ты меня позвал, и проваливай. — Фу, как грубо! — в бархатистом голосе послышалась насмешка. — Я бы хотел извиниться за тот вечер. — Извиниться? — она надменно вздернула подбородок. — Прошу, — он сделал приглашающий жест. Мия горделиво прошествовала в беседку. Мраморная скамья была застелена пледом. Надо же, какой заботливый! — Извиняйся, — пренебрежительно бросила она, присаживаясь на край сиденья. Тео сел рядом, достал бутылку из стоящей на полу корзины и вытащил зубами пробку. — Извольте, миледи, — темная жидкость полилась в бокалы. В воздухе расплылся пряный аромат вина. — Ты первый. — Боишься, что я тебя отравлю? — Нет, — буркнула она, бокал взяла, но пить не стала. Тео непринужденно откинулся на спинку и беспечно сделал пару глотков. Глядя на него, Мия все-таки отважилась пригубить вино. Густое и крепкое, оно разлилось в груди приятным покалывающим теплом. Повисло молчание, такое же густое, как это вино. Тео задумчиво смотрел куда-то вдаль, в его темных глазах отражались блики лунного серебра. — Зачем ты меня позвал? — наконец решилась спросить Мия. Он едва заметно вздрогнул, будто пробуждаясь от сна, хлебнул вина и повернулся к ней. — Я хотел извиниться, — он поставил бокал на сиденье и придвинулся ближе. — Загладить свою оплошность. Ей стало не по себе. Что-то в нем пугало и завораживало одновременно. Мия нервно передернула плечами. — Ты называешь это оплошностью? — ледяным тоном осведомилась она. — Ты изнасиловал меня, ублюдок. — Изнасиловал? — он глумливо поднял бровь. — А мне показалось, что ты сама этого хотела. Сучка не захочет — кобель не вскочит. — Что?! — возмущенно завопила Мия. — Да как ты смеешь! Она подхватилась с лавки. Вино выплеснулось на юбку, бокал с мелодичным звоном разбился о пол. — Сядь! — Тео схватил ее за руку и потянул вниз. — Не трогай меня! — взвизгнула Мия, тщетно пытаясь вырваться. — Тихо! — он встал и надавил ей на плечи, вынуждая сесть. — Успокойся. Мия вновь оказалась на лавке. Тео опустился перед ней на колени. В лунном свете его глаза казались угольно-черными. Взгляд невольно упал на губы — сочные, красиво изогнутые — они так и манили к себе прильнуть. Мия судорожно вздохнула. Тео легко коснулся ее подбородка, медленно провел рукой по щеке. Огненная искра вспыхнула в груди, опаляющей дрожью пробежала вдоль позвоночника. Он взял в ладони ее лицо, большие пальцы бережно очертили скулы, Мия невольно подалась вперед, и он ее поцеловал. Нежно и томно, лаская языком рот, оставляя на губах острое влажное послевкусие терпкого винограда. Низ живота невыносимо свело от желания. Мия самозабвенно отвечала на поцелуй, а ее бедра сами собой раздвинулись, обнимая Тео за торс. — Ух, какая ты страстная! — хрипло промолвил он, наконец, оторвавшись от ее губ. — Ты, кажется, собирался извиняться, — задыхаясь от возбуждения, простонала Мия. — Всенепременно, — он запустил ей руки под юбку. — Что это? Ты хотела меня убить? В полумраке блеснул кинжал, который она принесла с собой за подвязкой. — Эй! Отдай! — потребовала Мия. Гладкая рукоять легла ей в ладонь. Он сумасшедший? Так просто отдает оружие? Тем хуже для него. Она нацелила острие в его горло. — Моли о пощаде, ничтожество! — Миледи, покорнейше прошу меня простить, — в голосе Тео послышалась легкая издевка, теплые руки скользнули по бедрам, — за то, что я повел себя как последний… — Мудак, — изнывая от желания, выдохнула Мия и приподняла таз, позволяя ему стащить с себя панталоны. — Согласен, — он обхватил ее под ягодицы и рывком потянул на себя. — Сам кончил, а даму оставил неудовлетворенной. Он развел ее ноги и нырнул между них головой. — Мразь, — Мия вздрогнула, когда горячий язык коснулся изнемогающей плоти. — Подонок! Негодяй! Скотина-а-ах! Кинжал со звоном свалился на пол. Умелые губы, пальцы, язык сводили ее с ума. Плед сполз со скамьи, но Мия даже не замечала, что ерзает голым задом по холодному твердому мрамору. Огонь разливался по телу, руки упоенно зарывались в шелковистые волосы. Мучительное наслаждение сходилось в тугой узел, собиралось в слепящую точку… Короткий вдох. Рваный выдох. Вдох. Выдох. Вдох… Напряжение стало невыносимым. Стон. Резкий, отрывистый, умоляющий. Вдох. Вспышка. Судорога. Сладкая щекотка внизу живота… Лицо полыхнуло жаром, Мия всхлипнула и забилась в экстазе. Удовольствие продолжалось восхитительно долго, а когда яркие всполохи начали угасать, Тео поднялся с колен, забросил ее ноги себе на плечи, и вставил твердый член в ее горячо пульсирующее лоно. Мия с жадностью и восторгом приняла его, они стали двигаться в едином ритме, и через несколько мгновений она испытала новый оргазм. Это было другое ощущение, не такое острое, как от языка, но более длительное и глубокое. Волны накатывали снова и снова, до тех пор, пока стоны Тео не превратились в рычание, и он не отпрянул, резко выходя из нее. Повинуясь безотчетному порыву, Мия опустила руку и стиснула упругий член. Он содрогался в ее ладони, изливая на пальцы теплую липкую сперму. Тео уткнулся в ее шею, короткие выдохи обжигали ей кожу. Открытый, беззащитный — сейчас, в этот самый момент он принадлежал только ей. Всецело, полностью и без остатка. Мия держала его в объятиях, вдыхала пряный запах разгоряченного тела, ласково перебирала взъерошенные волосы, а в груди расцветала неведомая доселе нежность — глубокая и пронзительная. Она перехватывала дыхание, поднималась к горлу, заставляла слезы бежать по щекам… и Мия к своему ужасу поняла, что влюбилась. Влюбилась впервые в жизни… до боли, до крика и до кровавых соплей… Потом они сидели в обнимку под пледом и пили вино, поочередно прикладываясь к бутылке. Мия млела, тесно прижимаясь к его плечу, а Тео смотрел куда-то вдаль, явно витая мыслями неизвестно где. «Кто ты? О чем задумался? Мы еще увидимся? Ты меня любишь?» — на языке зудели десятки вопросов, но она не решалась задать ни один из них. В голове кружился хмельной туман, тело наполняла блаженная истома. Какая разница, что будет завтра, важно то, что происходит здесь и сейчас. — Изабелла знает о нас? — Мия, наконец, осмелилась прервать затянувшееся молчание. — Нет, — Тео отхлебнул из бутылки. — Нет? — она удивленно посмотрела на него. — Но разве это не она подослала тебя ко мне на помолвке? — Конечно нет, — он повернулся к ней, в его глазах плясали насмешливые искорки. — Она говорила, что ты застукала нас в библиотеке, но никто меня не подсылал. Я сам решил с тобой потолковать. — Это называется «потолковать»? — саркастично осведомилась Мия. — Кто же виноват, что с членом в пизденке ты становишься куда сговорчивее, — усмехнулся он. Мия задохнулась от возмущения. — Свинья! — она врезала ему кулаком под ребра. Тео сдавленно крякнул. — Вот только не нужно распускать руки, моя прелесть, — прищурился он, — а то ведь можно и огрести. Мия отняла у него бутылку и допила последние капли вина. — Так ты, вдобавок ко всему, еще и руку на женщин поднимаешь? — презрительно фыркнула она. — Только в самом крайнем случае, — ухмыльнулся он. Обнаружив, что выпивки больше не осталось, Тео поднялся со скамьи. Мие до боли не хотелось расставаться, но делать нечего. С невольным вздохом она последовала его примеру. — Уже поздно, — сказал он, — маленьким девочкам пора в кроватку. — Да пошел ты! — надменно бросила она и, гордо развернувшись, зашагала прочь. — Спокойной ночи! — донеслось ей вслед. Мия закатила глаза. Даже не поцеловал на прощание! Мудак!