Роза и виолончель

Мия уже не понимала, что происходит: разум отказывался осознавать реальность. На грани обморока она ощущала, как насильники пытаются запихнуть в нее свои мерзкие отростки. Она почти лишилась чувств, и вокруг начала сгущаться вязкая чернота, как вдруг оглушительно грохнула, слетая с петель, входная дверь. — Отошли от нее, суки!!! — прокатился по хижине свирепый рев. Похитители отшатнулись, подорвались на ноги. Мия повернула голову и сквозь дрожащие слезы различила зыбкий мужской силуэт. Что у него в руках? Пистолеты? В следующую секунду его заслонили спины разбойников, бросившихся на незваного гостя. — Назад! — рявкнул тот. Прогремел залп. Логово наполнилось горьким запахом порохового дыма. Двое бандитов пошатнулись и рухнули замертво. Третий успел подбежать к вошедшему, но тот со всего размаху врезал ему по зубам рукоятью пистолета и добил ударом в затылок. Разбойник кулем осел на пол. Незнакомец бросился к кровати. — Ты цела? Тео! Мия не поверила своим глазам. Ее трясло от рыданий, и она едва сумела кивнуть, захлебываясь слезами. Он принялся торопливо отвязывать ее от спинки кровати. — Сучьи потрохи! Сраные ублюдки! Ебаные выродки! — сочные ругательства слетали с его губ, пока он судорожно дергал туго затянутые узлы. — Бедняжка. Они не успели причинить тебе вред? Мия едва нашла в себе силы помотать головой, еще не до конца осознав, что этот кошмар позади. Наконец веревки поддались. Тео завернул Мию в простыню и подхватил на руки. Обняв его за шею, она доверчиво склонила голову ему на плечо. — Все хорошо, девочка, я с тобой, — шепнул он на ухо и вынес ее наружу. *** Мия открыла глаза. Она лежала на мягкой перине, по горло укрытая одеялом. Комнату заливал рассеянный утренний свет. В первый момент она не поняла, где находится. Мия недоуменно моргнула и тотчас вспомнила, как здесь очутилась. Вчера вечером Тео спас ее от насильников и убийц. Когда он вынес ее из логова, на улице ждала коляска с кучером, и он привез ее к себе домой. После того, как она наспех вымылась, ей дали какое-то снадобье, и она почти сразу уснула. Мия осмотрелась. Спальня была просторной и светлой, но с высоких потолков кое-где осыпалась лепнина, тяжелые гардины выцвели и обветшали, а тисненые обои местами отклеились от стены. Интересно, где Тео? Мия приподнялась, но тут же снова легла — на ней не было одежды. Впрочем, ее платье — кажется, даже выстиранное и кое-как зашитое — висело на спинке стоящего рядом стула. Она собралась встать и одеться, но тут в комнату вошел ее спаситель. — Ну как ты? Живая? — он присел на кровать. Мия кивнула со слабой улыбкой. От избытка чувств перехватило дыхание, и она вцепилась Тео в руку, жадно ощупывая взглядом его лицо. Блестящие черные волосы, выразительные карие глаза, яркий манящий рот — она не могла им налюбоваться. В вырезе льняной рубахи виднелась крепкая шея и смуглая грудь… До дрожи захотелось припасть губами к ямочке между ключицами. — Хорошо. Тогда идем завтракать, Гримо уже накрыл на стол, — Тео поднялся с постели, но Мия еще крепче стиснула его запястье. — Постой, — хрипло сорвалось с пересохших губ. — Что? — обернулся он. — Не уходи… …Он целовал ее жадно, безудержно, ненасытно — словно боялся, что она исчезнет. Он зарывался носом в ее волосы, упоенно вдыхая их запах. Он занимался с ней любовью с такой отчаянной нежностью, как будто в его душе прорвало какую-то плотину, накрыло и захлестнуло с головой, закручивая в бурлящем водовороте запредельных эмоций. Он ублажал ее много раз руками, членом и языком, самоотверженно, не жалея сил, забывая о своем удовольствии. Вновь и вновь она билась в экстазе, кричала от наслаждения, и когда, наконец, их утомленные тела сплелись на измятых простынях, Мия разрыдалась от счастья, без остатка растворяясь в неге и обожании… … Дико хотелось есть, но как же лень было размыкать объятия и выбираться из-под уютного одеяла! Тео лежал на спине, а Мия задумчиво водила пальцем по его прохладному крепкому плечу. — Как ты меня нашел? — спросила она. — Да, кстати, хотел сказать, — встрепенулся Тео, — это Изабелла подстроила твое похищение. Ты с ней поосторожнее: она очень опасна. Мия приподнялась на локте и вопросительно уставилась в золотисто-карие глаза. — Изабелла? Откуда ты знаешь? — Вчера она мне похвасталась, что избавилась от тебя… Кровь ударила в голову. Мия одним махом оседлала неверного любовника. — Так ты виделся с ней, гад? — она схватила его за горло. — Да, — прохрипел он, отчаянно пытаясь разжать ее пальцы. — И, кстати, только благодаря этому ты осталась жива. — Ублюдок! — Мия отвесила ему оплеуху. — Какого хрена ты встречаешься с этой старухой, а меня игнорируешь? — Еще раз меня ударишь… Мия размахнулась, чтобы зарядить ему снова, но Тео грубо перехватил ее запястья и рывком перевернул ее на спину. — Отпусти меня, урод! — она сорвалась на крик. Он вдавил ее в подушку и зашептал ей прямо в губы: — Запомни, прелесть моя, я буду встречаться с кем захочу и когда захочу. Тебе понятно? Я такой, какой есть, и никто мне не указ. — Ненавижу, — всхлипнула Мия. В следующий момент обжигающий поцелуй заткнул ее рот. Она с яростной одержимостью ответила на него и уже через несколько минут упоенно скакала на члене, оглашая похотливыми стонами весь дом… …Мия в полудреме лежала на животе, а Тео расслабленно поглаживал ее спину. — Что это за шрамики? — спросил он, легонько коснувшись губами лопатки. Мия знала, что эти рубцы почти неразличимы… Странно, что он их заметил. — Это от плетки, — пробормотала она, лениво приоткрыв один глаз. Тео замер, будто не веря своим ушам. — Тебя били плеткой? — Угу. — Кто? Твой отец? — Что? Отец? — недоуменно переспросила Мия. — Нет, с чего ты взял? — Не знаю… — смутился он. — Почему-то в голову пришло. — Папа никогда бы не поднял на меня руку, — она снова уткнулась носом в подушку. — Ты его любишь? Что за странный разговор? — Угу. Повисло молчание. Тео о чем-то задумался, а его теплая ладонь неспешно скользила по ее спине. — Так кто тебя бил? — наконец спросил он. — Неважно. Этот человек уже мертв, — она зевнула. — И все же? — Это долгая история. — Расскажи. Даже матери Мия никогда не открывалась до конца: боялась запятнать образ невинной девочки в ее глазах. Но сейчас она неожиданно для самой себя выложила все начистоту — как их с Бьянкой похитили пираты, как сестра пожертвовала собой, чтобы уберечь ее от насилия, а затем спасла из лап обезумевшего извращенца… и о том, как Мия увлеклась ее женихом, а сестра чуть было из-за этого не погибла… Она ничего не скрывала, не приукрашивала свои поступки, и когда выговорилась — почувствовала себя так, будто лопнула тугая шнуровка корсета, выпуская стиснутые ребра на долгожданную свободу. — Ну что я могу сказать, моя прелесть, — с легкой насмешкой заключил Тео, — твоя сестра — настоящая героиня, а ты — беспринципная маленькая дрянь. К своему удивлению Мия не услышала в его голосе осуждения, но на всякий случай закатила глаза. — Вот только не надо читать мне мораль, — фыркнула она. — Даже и не думал, — невозмутимо парировал он. — Просто констатирую факт. Эта твоя натура, прими эту данность, и жизнь станет намного проще. — Предлагаешь брать пример с тебя? — Мия язвительно усмехнулась. — А почему нет? Мы — два сапога пара, только я не пытаюсь строить из себя праведника. — Я никого из себя не строю, — буркнула Мия. — И вообще — хватит занудствовать, лучше… сыграй мне что-нибудь. Пальцы мягко очертили ее скулы, ласково дотронулись до нижней губы. — Только если ты мне станцуешь, — Тео пристально взглянул ей в глаза. …Музыка струилась звенящим ручьем, гармонично переплетаясь с соблазнительными движениями девичьего тела. Мия запрокинула голову, и волосы пушистым покрывалом накрыли обнаженную спину. Руки прохаживались вдоль изгибов, обводя тонкий стан и крутые бедра. К черту простыню! Мия потянула за узел — ткань соскользнула и упала к ее ногам… Слух резанула фальшивая нота. — Горячая сучка! — со стоном выдохнул Тео. Он сидел на стуле голый, и его наготу прикрывал лишь корпус из потускневшего дерева. Смуглая рука, поросшая темными волосами, двигалась плавно и широко, водя смычок точными, четкими движениями. Длинные пальцы метались по грифу, настойчиво и уверенно зажимая струны, выпивали их досуха, заставляя отдавать все звучание, на которое они только были способны. Виолончель покоилась между раздвинутых мускулистых бедер, крепкие голени сжимали лакированные бока, босые ступни в такт мелодии переступали по ковру. Мия смотрела на него, и низ живота сводило сладостной болью. Она томно подняла ресницы и медленно провела языком по губам, не отрывая взгляда от его потемневших глаз. На этот раз Тео не сфальшивил — вытянул сложный пассаж, но она заметила, как вздулись вены у него на лбу. Она скользнула ладонями по телу, стиснула мягкую теплую грудь. Пальцы сдавили набухшие соски… Виолончель пронзительно взвизгнула. — Что ты творишь? Что ты со мной творишь, маленькая стерва? С манящей улыбкой Мия неспешно обернулась вокруг своей оси — покачивая бедрами, извиваясь, завлекая. Прогнулась в спине, дразняще огладила прохладные упругие ягодицы… Смычок со скрежетом чирканул по струнам. — Ну все, с меня хватит! — прорычал Тео. Виолончель полетела в сторону, а он сгреб Мию в охапку и остервенело повалил на кровать… *** Когда они, наконец, спустились к завтраку, время давно перевалило за обед. За столом прислуживал Гримо — пожилой молчаливый слуга, которого Мия уже видела раньше — он носил за Тео футляр с виолончелью. Мия жадно впивалась зубами в булочку с апельсиновой цедрой и отхлебывала остывший кофе с молоком, бросая любопытные взгляды по сторонам. Дорогая, но потрепанная мебель; истертый ковер на поцарапанном дубовом паркете; позолоченный фарфор, собранный из разных сервизов — кажется, этот дом знавал когда-то лучшие времена. Безмолвный Гримо стоял с перекинутым через руку полотенцем в ожидании приказов хозяина, но, похоже, здесь не было других слуг. Не хлопали двери, не стучали каблуки — повсюду царила тишина. — У тебя большой дом, — Мия, наконец, решилась прервать затянувшееся молчание. Тео поднял янтарно-карие глаза. Он смотрел на Мию, но в то же время — будто сквозь нее. — Угу, — кинул он и глотнул кофе. — Ты живешь здесь один? — Угу. Да уж, вот и поговорили… Мия сделала глубокий вдох. — Почему Изабелла хочет меня убить? — А мне почем знать? — Тео отставил чашку. — Уж точно не из-за меня. О нас с тобой она ничего не знает, иначе уже давно бы отрезала мне яйца. — И поделом тебе, — буркнула Мия. — Нечего совать свой хрен куда попало. Тео иронически поднял бровь. — Полчаса назад кто-то совсем не возражал против того, чтобы я совал свой хрен куда попало. Залившись краской, Мия тайком взглянула на слугу. Тот неподвижно застыл с полотенцем на локте и невозмутимо смотрел куда-то вдаль. Наверняка уже привычен к подобным разговорам… — В любом случае, будь с Изабеллой осторожна, — продолжил Тео. — Как я понимаю, она не хочет, чтобы ты выходила замуж за ее избалованного сопляка. — Угу, — Мия допила последние капли кофе. — Она всегда меня недолюбливала из-за моей матери. — Почему из-за матери? — Мама в свое время была помолвлена с Себастьяном. Когда она выбрала моего отца, они с дядей поругались, но потом помирились. А тетка до сих пор ревнует. Старая ведьма! Тео хмыкнул. — Что? — с недовольством уставилась на него Мия. — Не нравится, что я назвала твою ненаглядную Изабеллу старой? Да! Она старая, страшная и вся в морщинах! — Как скажешь, моя прелесть, — в его голосе послышалась откровенная издевка. Мия обиженно фыркнула. — Кстати, я знал твою матушку, — добавил Тео. — Точнее, не то, чтобы знал… так, видел ее во дворце. Мой брат учил ее и Себастьяна музыке и время от времени брал меня с собой. — Да? — удивилась Мия. — И какой она была в молодости? — Очень красивой! Правда я тогда был озабоченным пиздюком, и абсолютно все женщины казались мне красивыми… — А разве с тех пор что-то изменилось? — съехидничала Мия, отправляя в рот сочную спелую черешню. — Ты похожа на нее, — Тео не обратил внимания на сарказм, — у тебя такие же красивые глаза… Хотя, кого я обманываю, я не особо помню ее глаза. Тогда меня, прежде всего, интересовали сиськи. — Пфф. А сейчас? Кошелек? Тео откинулся на спинку стула и долго сверлил Мию изучающим взглядом. — А ты остра на язычок, как я погляжу, — наконец, заметил он. «Кажется, мне удалось его задеть», — подумала она, но радости ей это почему-то не доставило. — А отца моего ты тоже видел? — она решила сменить тему, чтобы сгладить возникшую неловкость. — Он служил здесь капитаном стражи… до переворота. — Да, — Тео скрестил руки на груди. — Видел… пару раз. Это ведь он и устроил переворот, не так ли? — Ну да, — не без гордости ответила Мия. — В итоге Хейдерон получил независимость, а папа стал королем. — Ясно, — буркнул Тео и замолчал. Некоторое время они провели в тишине. Его взгляд неподвижно застыл в одной точке, ладони бесцельно сжимали пустую чашку. Пару раз он подносил ее ко рту, но даже не замечал, что внутри больше ничего нет. О чем он думает? Где его семья? Почему он живет в этом доме один? На языке вертелась куча вопросов, но Мия не решалась прервать молчание. Она чувствовала себя виноватой, но никак не могла понять причину этого тягостного ощущения. Наконец Тео вынырнул из глубокой задумчивости. — Ладно, — он резко поднялся со стула. — Тебе пора. Сердце екнуло. Как же не хочется уходить! Мия встала со своего места, подошла к Тео и взяла его за руку. Его ладонь оставалась безжизненной — он никак не отреагировал на ее пожатие. — Что? — он поднял глаза. Мия набрала воздуха в грудь. — Мы еще увидимся? — выпалила она. — Не знаю. В носу защекотало от подступивших рыданий. — Но почему? Нам же так хорошо вдвоем. — Тебе не следует встречаться со мной, — он высвободил ладонь из ее руки. — Я не тот, кто тебе нужен. Давай поставим на этом точку. — Пожалуйста, — слезы обильно заструились из глаз. — Я люблю тебя! Тео вздрогнул как от удара. Он взял в ладони ее лицо, бережно вытер ей щеки и тихо сказал: — Не надо… Не рви мне душу… Идем, я отвезу тебя во дворец.