Но прелестное лукавство, сквозившее в ее поведении, едва ли могло обидеть кого бы то ни было. Дарси чувствовал, что он еще никогда не был так сильно очарован никакой другой женщиной.
Гермиона проснулась в теплых лучах утреннего солнца и лениво, словно кошка, потянулась. Распахнув глаза, она огляделась и по тишине в доме поняла, что была одна. Уголки ее губ поползли вниз, но тут она заметила что-то на подушке. Гермиона приподнялась, зевая, и увидела прекрасный цветок гардении со сливочно-белыми лепестками и темно-зелеными листьями. Она улыбнулась, наклоняясь к нему и наслаждаясь невыразимо сладким ароматом, вздохнула и несколько мгновений мечтательно смотрела в окно. Грейнджер захихикала и покачала головой, вырываясь из своих грез. Протянула руку, чтобы провести пальцем по нежному лепестку, но только дотронулась до изысканного цветка, как тот закружился на подушке, листья начали расти вокруг белого центра, закрывая его. Когда все закончилось, на месте гардении лежал темно-зеленый конверт, подписанный знакомым почерком. Гермиона восхищенно улыбнулась этой изысканной магии и сразу же открыла конверт. Бумага внутри была плотной, того же оттенка, что и цветок, и от нее исходил тот же великолепный аромат. — Поразительно, — выдохнула она, поворачивая в руках записку, в которой было лишь:Будь готова к 11. Мы едем обедать. ~ Д
Гермиона громко и удовлетворенно вздохнула и плюхнулась обратно на подушку, прижимая записку к груди. Она лежала так какое-то время, просто вспоминая любимые моменты прошлой ночи и предвкушая грядущий день, а потом поняла, что даже не в курсе, который сейчас час. Она резко села на кровати — черт возьми, судя по солнцу за окном, уже позднее утро. Вскочив на ноги и обнаружив часы под нижним бельем на полу, она убедилась, что у нее оставалось ровно двадцать минут, чтобы собраться. Грейнджер помчалась в ванную, поставив по дороге чайник, и позволила себе десять минут понежиться под теплой водой, а после душа натянула темно-красное льняное платье — одно из ее любимых. Провела расческой по волосам и как раз заканчивала макияж, когда услышала стук в дверь. «Забавно, — подумала она, подходя к двери, — я не услышала треска аппарации…» Гермиона толкнула тяжелую деревянную панель, вдруг немного робея, и улыбнулась. Он стоял у входа, наполовину отвернувшись, и оглядывался через плечо на какой-то шум, исходящий от загона с гиппогрифами. У нее была лишь доля секунды полюбоваться его спиной и плечами под белой рубашкой, а потом Драко обернулся. — Доброе утро, — сказал он, и на его губах тоже появилась улыбка. Гермионе не понравилось охватившее ее чувство застенчивости, поэтому вместо ответа она вышла из дверного проема, поднялась на цыпочки и потянула этого восхитительного мужчину вниз для поцелуя. Она хотела просто сладко поприветствовать его, но в тот момент, когда ее губы коснулись его, не смогла удержаться и скользнула языком в его рот. Малфой ответил с легкой улыбкой и обнял ее за талию, притягивая к себе. Подняв руку вверх, он запустил пальцы во влажные волосы на затылке, запрокидывая ее голову назад и углубляя поцелуй. Солнечные пятна танцевали у Грейнджер перед глазами, и после нескольких счастливых мгновений она тихонько застонала от удовольствия. Звук, казалось, вернул их в реальность, и Драко мягко отстранился, смотря на нее с веселой теплотой. — Очень доброе утро, — пробормотал он, проводя рукой по ее шее и касаясь ключицы и плеча. Гермиона закусила губу и приподняла бровь: — Несомненно. Он тихо рассмеялся, опуская руку и переплетая их пальцы, отчего ее сердце забилось сильнее, чем от поцелуя. — Так ты видела мою записку? И свободна для обеда? — Да, умелец. Очень красивая магия. И я только что поняла, что помираю от голода. Малфой прищурился. — Погоди, ты что, только встала с постели? Ах ты лентяйка! Я уже несколько часов на ногах! Полетал по полю, позавтракал с тетей, выбрал машину… — он засмеялся, защищаясь от ее удара, когда Грейнджер попыталась стукнуть его по руке. — Заткнись, Малфой, — она впилась в него взглядом, но не могла сдержать улыбки. — Что там насчет машины? И куда мы едем? — Никуда, пока ты не обуешься, — он многозначительно посмотрел на ее босые ноги. — Ой, блин! — Гермиона бросилась обратно в коттедж и вышла уже в очень соблазнительных сандалиях, с сумкой, шляпой от солнца и солнцезащитными очками. — Прелестно, — пробормотал Драко, оглядывая ее с ног до головы. — Мне особенно нравится, как пуговицы на этом платье идут по всей длине… Но шляпа отправляется в багажник. — Почему? — она посмотрела на него, — и где этот твой автомобиль? — Я припарковался на дороге. Не хотел напугать наших парнокопытных друзей в загоне. — Это очень мило с твоей стороны, — она переплела его пальцы со своими, когда они вышли на тропинку, ведущую к дороге. Драко взглянул на нее, и Гермиона почувствовала, как внутренности сделали знакомый переворот. — Автомобиль — Citroen DS 1963 года выпуска, и это кабриолет, поэтому шляпа и отправляется в багажник. И мы едем в укромное маггловское местечко. Заведение отмечено звездой Мишлен, но в обед там редко бывает много народу. Думаю, тебе понравится. — Я в этом не сомневаюсь.~oOo~
Гермиона откинулась на спинку стула и застонала: — Мне кажется, я перебрала с супом. — Обжора! — сказал он, улыбаясь ей. — Знаешь, тебя никто не заставлял доедать. — Но было так вкусно, — она мечтательно закатила глаза. Тут появился официант и спросил, не хотят ли они кофе. Драко посмотрел на нее, и она кивнула. — Прошлой ночью мне не особо удалось поспать, — пробормотала она. Малфой подавил ухмылку и заказал два эспрессо, затем откинулся назад, глядя на ее красивый профиль, пока она смотрела на виноградник, посреди которого они сидели. Грейнджер повернулась к нему. — Здесь так чудесно, — она указала на их идиллическое окружение: белые зонтики, накрахмаленные скатерти, решетку с зелеными лозами, вьющимися над головами, и виноград, простирающийся упорядоченными рядами насколько хватало глаз. — Как ты нашел это место? — Лукреция подсказала, — ответил он. — Она знает все хорошие места в округе. Этот ресторанчик — один из ее любимых. Гермиона потянулась на солнышке, и его взгляд привлекла изящная линия ее длинной шеи, что вызвало вспышку воспоминаний о прошлой ночи. Может, зря они заказали кофе… без него они были бы намного ближе к тому, чтобы покинуть ресторан и вернуться в ее коттедж, к уединению. Драко продолжал любоваться ей, и Гермиона взглянула на него, подняв брови. Мерлин, он не мог припомнить, чтобы хоть одна женщина так его зачаровывала. Он кашлянул и сделал глоток вина. — Расскажи мне о своих родителях. Они покинули Великобританию во время войны, верно? Грейнджер опустила глаза и вздохнула. — Да, летом после шестого курса я изменила их воспоминания и отправила в Австралию в целях их безопасности. С тех пор они там. — Изменила их воспоминания? Как так? — Драко что-то слышал об этом, но не всю историю. — Ну, чтобы они были по-настоящему в безопасности и не пытались найти меня или помочь мне, оказавшись тем самым на линии огня, мне пришлось… удалить все следы моего присутствия в их жизни. Полное забвение, — Гермиона снова посмотрела вниз, теребя салфетку. Он наклонился к ней, положив руку на стол рядом с ее ладонью. — Я понятия не имел. Мне так жаль. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом, в ее глазах стояли непролитые слезы. — Спасибо. Это самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. Драко нежно коснулся ее руки. — А после войны? Гермиона грустно вздохнула: — Ну, я смогла обратить заклинание по большей части, но к тому времени многое уже произошло. Он склонил голову на бок, желая, чтобы она продолжала, но не хотел давить на нее. — До того, как я вернулась, моя мать забеременела, у них появился ребенок. Сын — мой брат Генри. Ему уже почти десять. — Ясно. — Они были молоды, когда родилась я, но, честно говоря, мне и в голову не приходило, что это может произойти, — она самоуничижительно усмехнулась. — Он не волшебник. Они все очень счастливы и из-за него не захотели уезжать из Сиднея. Драко нахмурился: — Но я удивлен, что они не захотели быть ближе к тебе. Грейнджер тяжело вздохнула, и ее глаза погрустнели. Он внезапно захотел защитить ее и рассердился на этих людей, которых никогда не встречал. — Я думаю... — ее брови сдвинулись вместе. — Думаю, со мной было очень сложно. И я никогда не осознавала этого, потому что была настолько захвачена волшебным миром, войной и всеми этими изменившими мир событиями, в центре которых я оказалась. Но для них это было ужасно. Всю мою жизнь нас было трое. Мы были очень близки. И, — в ее глазах появился намек на улыбку, — как ты знаешь, мы принадлежали к среднему классу. — Малфой кивнул. — Они никогда не думали, что отправят меня в частную школу или полностью потеряют из своей жизни. Конечно, я бы поступила в университет, но Оксфорд и Кембридж не так уж далеко. — Он ласково фыркнул, и ее лицо на мгновение озарила улыбка, но затем снова стало серьезным. — Поэтому, когда меня поглотил другой мир, полностью оторвав от них, — это было ужасно, особенно для моей матери. Теперь, оглядываясь назад, я вижу, сколько боли она скрывала. Они замолчали на какое-то время, когда появился официант с их кофе. Драко задумчиво сделал глоток. — На самом деле я размышлял об этом с профессиональной точки зрения. Что-то, что мы могли бы сделать в «Мэдоуз» для маггловских семей, подобных твоей, у которых есть волшебный ребенок. — Замечательная идея. Это очень нужно. Потому что в мое время ничего не было. У родителей было меньше года, чтобы привыкнуть к мысли, что я ведьма, что существует целый мир магии и что я покину их дом, по сути, навсегда, в одиннадцать лет. И не было никакой поддержки со стороны Хогвартса, а только ожидание того, что они со всем согласны и будут в порядке. Драко смотрел на нее, идеи расцветали и укоренялись в его голове. Программа поддержки и интеграции магглов… классы и консультации. Можно привлечь МакГонагалл и разместить часть проекта в Хогвартсе. И попросить Гермиону проконсультироваться по этому поводу… Она вновь заговорила, и он вернул свое внимание. — Поэтому, когда у них появился Генри, они будто начали все сначала. И были так счастливы, когда я их нашла. Я даже думала о том, чтобы не восстанавливать их воспоминания, — она замолчала и снова посмотрела на виноградные лозы. — А когда я все-таки это сделала, они сначала почти рассердились. Им было трудно соединить две половины своей жизни вместе, — Гермиона снова посмотрела на него. — Так что, вот моя печальная история. Но по крайней мере они счастливы. И мой братишка такой юморной. Я стараюсь навещать их раз в год. — Он знает, что ты ведьма? Грейнджер поджала губы: — Нет. Они просили меня не… Я думаю, после того, что случилось, они хотели изгнать волшебство из своей жизни. А также опасались за безопасность Генри. Драко показалось, что Гермиону тоже изгнали. Он сжал ее кисть и нежно погладил большим пальцем по тыльной стороне ладони. — Мне правда очень жаль, — сказал он. — Ты этого не заслужила. — Спасибо. Но у меня было время смириться с этим. И то, что я почетный член клана Уизли, очень помогает, — она глубоко вздохнула и выпрямилась, допивая свой кофе. — А ты близок с матерью сейчас? Изменились ли ее взгляды так же, как твои? Он фыркнул и посмотрел в сторону. — Нет и нет. — Тогда мне тоже жаль. — Ну, — Малфой провел рукой по волосам, — она очень тверда в своем мышлении. На данный момент наши мнения по поводу моих решений сильно расходятся, — он нашел глазами официанта и жестом попросил чек. — Готова? — Ага, — улыбнулась она ему. — Мы просто поедем обратно или у тебя есть другие планы? Драко откинулся назад и ухмыльнулся ей. — Да. — Что «да»? — ее раздраженная улыбка чертовски очаровательна. — И то и другое. Да, мы «просто» едем обратно, и да, у меня другие планы. В основном — остаться с тобой наедине. — О, — ее румянец тоже чертовски очарователен. Он поднялся и протянул руку, чтобы помочь ей встать со стула, и они направились к выходу. — Драко? — Хм? — что-то в ее взгляде пробудило в его сознании слабые сигналы тревоги. — Ты пускаешь кого-нибудь за руль твоей машины? Малфой остановился и посмотрел на нее. Гермиона смотрела на него в ответ. Он повернулся и отвел глаза. — Нет. — Нет? — Нет, — он судорожно сжал ключи в руке. — Интересно, — она двинулась вперед. Драко все еще стоял на месте, глядя ей вслед. Гермиона оглянулась через плечо и улыбнулась. — Ну, так ты идешь? Мне показалось, ты хотел остаться со мной наедине. Он дважды моргнул и направился к машине.~oOo~
Позже они лежали на ее диване, переплетя конечности. Из проигрывателя доносилось что-то незатейливое и спокойное, и они потягивали хорошее белое вино. Вечерний солнечный свет просачивался сквозь занавески на окнах. Ее пальцы медленно и ритмично скользили по его волосам, и Драко казалось, что он еще никогда не чувствовал себя так расслабленно. К несчастью, он был вынужден разрушить идиллию. — Мне нужно идти, — пробормотал он ей в висок. — Правда? — Тетушка попросила меня быть дома к ужину. Я бы ее проигнорировал, если бы не чувствовал себя обязанным, потому что живу в ее доме. — Нет, не надо ее игнорировать, — Гермиона села и потуже затянула пояс своего шелкового халата, затем наклонилась и нежно его поцеловала. — Я вдоволь насладилась тобой за последние сутки. Она начала отстраняться, но Драко не позволил, проведя рукой по ее затылку, чтобы удержать на месте. — Уже устала от меня, Грейнджер? — пробормотал он ей в рот и почувствовал ответную улыбку. — Если я отвечу правдиво, ты, вероятно, опоздаешь на ужин. Малфой заерзал и притянул ее к себе. — Звучит заманчиво. — Драко, — засмеялась она, когда тот начал тянуть за пояс ее халата. Он вздохнул и остановился. — Ты права. Однако мне пора уже обзавестись здесь собственным гнездышком. У меня поблизости есть участок земли. Несколько акров виноградников и ровная строительная площадка. Я покажу тебе. Уже вечность планирую что-то с этим делать. — Я бы очень хотела посмотреть. Может быть, как-нибудь вечером на этой неделе? Драко снова вздохнул. — Проблема в том, что я должен ехать в Лондон завтра. И пробуду там до пятницы. Может быть, до четверга, если смогу быть безжалостно эффективным. Гермиона нахмурилась. — Хм-м. Целых четыре дня. Я буду скучать по тебе. — Ты даже не представляешь, как я буду скучать, — он крепко поцеловал ее и встал, подбирая брюки и рубашку. Она смотрела на него, стоя на коленях на диване, кончики длинных локонов касались ее груди, очертания которой Малфой мог ясно видеть сквозь тонкий шелк ее халата. Грейнджер воистину и представить себе не могла, как он будет скучать. — Зачем тебе нужно в Лондон? Встречи? — Да, и еще собеседования. Я пытаюсь нанять нового начальника отдела операций. Скука смертная. — По-моему, очень интересно. Малфой улыбнулся ей. — Я предоставлю тебе краткую сводку о перспективных кандидатах, когда мы увидимся в следующий раз, — он застегнул рубашку. — А какие у тебя планы на неделю? Как дела с табуном? — Все идет хорошо, спасибо. Думаю, что мы почти достигли договоренности по формулировке законопроекта. И новости из Лондона тоже кажутся благоприятными. Вообще-то я ожидаю, что скоро все будет готово. Он почувствовал вспышку меланхолии при мысли, что их время во Франции подойдет к концу, но отмахнулся от этого. У них есть в запасе еще несколько недель. — Замечательно. Я не думал, что все пройдет так гладко. — Я тоже, но я рада этому, хотя была бы не против побездельничать здесь еще несколько месяцев, — ее мысли, казалось, повторяли его. — Когда Астория отправится в школу? — Первого сентября. Мы с Даф отвезем ее в Пиренеи. — Так скоро! Мне обязательно нужно провести с ней еще немного времени, пока она не уехала. А Дафна еще долго останется? — Уверен, Астор бы это понравилось. И вроде бы Даф и Тео собирались вернуться в Париж сегодня, если только она не замутила с твоим другом… — О, так жаль, что не увижу их. Придется послать сову Реми и узнать, смогу ли я получить подробности за обедом или коктейлями, — она задумчиво поджала губы. Драко пристально посмотрел на нее. Гермиона встала с дивана, обняла его за талию и заглянула ему в глаза. — Я уже говорила тебе сегодня, насколько ты привлекательный? Отпустить тебя крайне сложно. Он тихо рассмеялся и притянул ее для очередного поцелуя, который с неохотой прервал, когда почувствовал, что вот-вот дойдет до точки невозврата. Малфой глубоко вздохнул и взял себя в руки. — До пятницы? Или до четверга, если мне удастся? — Договорились, — Гермиона мило улыбнулась ему на прощанье.