Если так подумать, мы никогда не будем дальше от смерти, чем в этот самый момент. Почему же мы удивляемся, когда кто-то умирает? В год это происходит с 55 миллионами человек — по двое каждую секунду. Я часто спрашиваю себя, не является ли стремление прожить как можно дольше — просто затягиванием процесса умирания
Из лекции Дино Уокера в мед коллежде.
Погожий мартовский денёк начинается с кофе и бессмысленной болтовни между коллегами, что ждут начала рабочего дня, жалуясь друг другу на бытовые неурядицы. Люцифер сидит на краешке письменного стола, увлечённо рассказывая всем врачам о своём отпуске в Лос-Анджелесе. В кабинет входит высокий светловолосый мужчина, одетый в белую рубашку и тёмные брюки, как всегда спокойный и уравновешенный. Люци ловит короткий взгляд голубых глаз и кивнув подымается с места, разминая затёкшие конечности. — Мне пора, мертвецы не любят ждать. И с этими словами оба выходят в холл. — Видали, Уокер даже не поздоровался с нами, ишь какой самовлюблённый. Фыркает девушка, сидящая у кулера с водой. — А когда это Дино вёл себя по другому? Подхватывает рыжеволосый парень. — Только Люциферу, кажется, удалось с ним сблизиться.***
Денница и Дино подходят к серым дверям лифта, что услужливо разъезжаются перед ними. Они входят, всё ещё молча, но как только створки захлопываются и лифт трогается, Люцифер весело обращается к своему «напарнику» : — Ну как ты, Дино, как жена? Уокер молчит, задумавшись о чём-то своём. — Опять поругались? — Ага, типо того. Двери вновь расходятся, впуская мужчин на их личный этаж. Почему так? Всё потому, что нулевой уровень — пристанище мёртвых, а они — их покровители и владыки. Знакомьтесь, судмедэксперт Дино Уокер и патологоанатом Люцифер Денница.***
Рука брюнета скользит по запястью Дино вверх, обхватывая плечо, двигаясь дальше, к шее, затем вниз по спине, пока наконец не касается джинс. Звонкий шлепок по попе нарушает гнетущую тишину и молчание. — Кис, мне скучно, может прекратишь уже заниматься мёртвыми и перейдёшь на живых? Дино морщится, словно от зубной боли, оборачиваясь к Люциферу. — Может, а может и нет. Но брюнету надоело ожидание. Он берет блондина за плечи, резко разворачивая к себе лицом и страстно впивается губами в его шею, ведя дорожку мокрых поцелуев вниз, расстёгивая пуговицы на рубашке. Но голубоглазый непреклонен. Одним резким движением он хватает черноволосого за прилизанные патлы и дёргает вверх. — Ай, кис, ну ты чего, я же хотел тебе приятно сделать. Обиженно сопит парень, потирая свою бедовую головушку. — И я это ценю, но морг — не самое подходящее место для секса. — Как будто тебя это когда-то волновало!***
Новый день — новый труп. Парни входят в кабинет, ёжась от холода, что всегда тут царил. — Ну и кто же у нас сегодня? Люцифер откидывает полотно, закрывающее тело погибшего. На сей раз это молодая симпатичная девушка с длинными русыми волосами, пышными ресницами, пухлыми губами, изящной фигурой и остекленевшими серыми глазами. Она выглядила очень даже неплохо, не считая того факта, что в животе её была проделанна глубокая сквозная дыра. — О, Дино, это по твоей части. Тут явно не естественная смерть. — Великолепная смекалка гения современности во всей красе. Язвительно фыркает блондин, поспешно добавляя. — Разрежь на ней одежду и измерь диаметр сквозного ранения. — И не подумаю, ты оставил меня без сладенького, так ещё и указываешь тут, иди-ка ты к чёрту, Уокер! Восклицает недовольный брюнет, обиженно складывая руки на груди. — Ладно, сделаю сам. Пожимает тот плечами, стерилизуя ножницы. Такая интонация убивает Люцифера, заставляя рвать жопу, чтоб помочь напарнику. Вот такой вот манипулятивный приём: делай вид, будто помощь тебе не особо то нужна и тебе её окажут. — Кого-то она мне напоминает, понять только не могу, кого. Замечает Люцифер между делом. Дино собирает скальпель, чтоб наконец начать вскрытие, совместив тонкую бороздку на лезвии с краем ручки инструмента, а потом пинцетом заведя его внутрь до характерного щелчка. Люцифер завороженно наблюдает за этим каждый день. Чтоб сделать это аккуратно, не порезав ещё и себя, нужна не малая ловкость и снаровка, а также отточеный годами навык, которого у брюнета не наблюдалось. Каждый раз, как в первый, страшно и непривычно. Однако Деннице очень нравится, когда Дино отбирает у него лезвие, самолично вставляя его в рукоятку, чтобы тот не порезался. Это было неким очень странным, но крайне милым проявлением заботы у голубоглазого. Вот и сейчас парень протянул брюнету собранный инструмент. При вскрыти, разрез начинают всегда с грудины. Костная ткань здесь так близко подходит к коже, что испортить практически ничего нельзя. Сложно прорезать слишком глубоко, по этому тут и делают первый штрих, он всегда самый волнительный. Теперь, уже более уверенно, Дино режет от грудины в стороны, вдоль ключиц, по направлению к плечам трупа. Как только все надрезы произведены, начинает отворачивать кожу, аккуратно приподнимая ее за край возле грудины, в самом центре, где сходятся вместе две части верхней перекладины буквы «Т», в форме которой сделан надрез. Блондин придерживает кожу щипцами, прикладывая ровно столько усилий, сколько требуется, чтобы отделить ее, вместе с жировой прослойкой от мышцы. Он работает супер профессионально, за ним хочется наблюдать, хотя это и внушает, в непривычных к такому ремеслу людей, страх. Но Люцифер не из неженок, потому завороженно скользит взглядом карминовых глаз по Дино, не пропуская ни одного его движения. Тем временем светловолосый уже раздвигает рёбра распорками, исследуя сердце и лёгкие девушки. Не обнаружив никаких повреждений, зашивает разрезы медицинскими нитками. — Дино, слушай, давай в первую очередь проверим следы чужого ДНК на теле? — Пожалуй, сделай анализ инородных клеток под ногтями. Люцифер заметил на безымянном пальце девушки небольшое обручальное кольцо. — Дин, у неё тут муж оказывается есть, сними коллечко, а то неудобно. Парень вздрогнул, словно того током прошибло. — Всё в порядке? Что-то случилось? — Нет, нет, всё в порядке, просто очень уж тут холодно. Люцифер усмехнулся, вставая со стула. Он подходит к блондину со спины, заключая в тёплые обьятия, в которых тому хочется раствориться. Дино откидыват голову назад, укладывая её на плечо брюнета. Минутная слабость, а затем голубоглазый вновь возвращается в прежний ритм работы. Однако Люцифер всё равно на ментальном уровне чувствует, что что-то не так.***
Закончив вскрытие и написав все нужные отчёты, Дино вылетает из кабинета, крикнув брюнету: — Я на улицу, покурить. — И с каких же пор ты куришь, мой ангелочек? Но этот вопрос так же остаётся без ответа. Люцифер поднимается следом, направляясь в холл. Там, у стойки регистрации стоит Ади, беседующий о чём-то с педиатром. — Привет, Ади, слушай, не видел Дино, он как-то так быстро выскочил, я даже за ним не поспел. — А, Уокер, он вышел пару минут назад. Бедняга. Люцифер напрягся, очень уж ему не нравится манера, в которой рыжеволосый пожалел блондина. — Ты это о чём? — А ты разве не слыхал? Вчера вечером у Дино умерла жена. И тут до Люцифера медленно начало доходить. Вот, на кого была похожа та девушка с хирургического стола. Точнее, вот кем она была. — Твою мышь! Так это она! — Кто она? Недоумённо интересуется рыжий. — Та девчёнка, которую он сегодня вскрывал. А я то думал, на кого же она так смахивает. — А понятно. СТОП… Подожди, ЧТО говоришь он сделал?! Но брюнет, не удостаивая Ади ответом, выскакивает на улицу.***
Дино стоит на улице, у входа в больницу, выпуская изо рта клубы серого дыма. Он выглядит так спокойно и умиротворённо, что аж раздражает. Нет, ну как человек, у которого только что умерла жена, может так просто стоять тут и курить? Вот и Люцифер не может взять этого в толк. Внутри него медленно закипает злость вперемешку с негодованием. Он подходит к напарнику, больно хлопая его по плечу. — А ты, оказывается, жестокая бездушная сволочь, Уокер. Дино отвлекается от процесса, удивлённо и с недоумением окидывая брюнета взглядом лазурных глаз. — Почему же? Обоснуй. И в этот самый момент у Люци окончательно сносит башню от злобы. — Знаешь, я мог бы привести тисячу и один аргумент, но лучше просто спрошу кое-что. — Что же? — Каково это, просыпаться утром, отправляясь на работу, когда ещё вечером твою жену жесточайшим образом убили, выпустив ей кишки? Каково со спокойным лицом вскрывать её тело, разрезая кожу в тех местах, куда ты её вероятно целовал, безразлично смотреть на небьющееся сердце любимого человека, а затем бальзамировать? Каково скальпелем снимать с неё кольцо, которое ты, ублюдок, когда-то давно надел, стоя на одном колене? Люцифера рвало эмоциями, и сдерживаться он больше не мог. Самые ужасные слова потоком текут из его рта, не заканчиваясь. Дино издаёт странный, очень нервный смешок, не имеющий ничего общего с нормальным весельем. Однако брюнет этого не понимает. Он с силой ударяет кулаком о бетонную стену здания, оставляя на коже красные ссадины. Лицо Дино вновь преобретает безучастное выражение. — Это просто моя работа. Она уже умерла, от того, что я буду лить слёзы, ничего не изменится. Работая изо дня в день рядом со смертью, я научился относиться к ней с уважением. У меня нет никаких причин бояться её присутствия или последствий. Вскрытие не сделает Вики больно, лишь поможет разобраться в причине её смерти, возможно даже найти виновника. А на счёт кольца… Он снимает своё обручальное кольцо с пальца, и сопровождаемый изумлённым взглядом брюнета, швыряет его в водосточный канал. — Вот, теперь на нас двоих его нет. Это просто кусок метала, ничего больше. Он не имеет значения, если её больше нет. Он смотрит на Люцифера всё так же устало и холодно. Тот хочет что-то сказать, как-то обьяснить и оправдать свой внезапный прилив ярости, однако Дино его добивает. — Но если отвечать конкретно на твой вопрос «Каково?» — безумно больно и тяжело. И да, можешь считать меня жестоким, мне плевать. Он уходит, оставляя Люцифера на едине со своим стыдом.***
Брюнет нагнал его лишь в кабинете. — Слушай, прости, я разозлился и сморозил фигню. Мне жаль. Дино дёргает плечиком, якобы говоря: — А когда ты не морозил фигни? Устраивается в кресле, за писменным столом, тихо и спокойно произносит: — Я работаю в этой сфере уже тринадцать лет к ряду. Во всей этой больнице я пользуюсь славой человека, который не дрогнув ни одним мускулом на лице, разобрал по кусочкам тело своего отца. Меня не задевают никакие слова. Хотя тот факт, что это сказал именно ты, расстраивает. Люцифер хмурит лоб, производя какие-то вычислительные процесы в голове. — Погоди, ты не можешь работать тринадцать лет, мы ведь одногодки, верно? — Нет, ты старше на год, мне только двадцать семь. Люцифер открывает рот в немом удивлении, таращась на напарника. Не нужно быть гением, чтоб уметь сложить два плюс два. — Да ладно, с четырнадцати лет? Быть такого не может! Дино улыбаясь встаёт с кресла, направляясь к столу, где они стерилизуют инструменты. — Я начинал с помощника патологоанатома. Выбрасывал ошмётки кожи, сливал кровь, подавал и дезинфицировал инструменты, таскал тела в морг, номеровал их, бальзамировал, составлял кучу одинаковых отчётов, вообщем тенденцию ты понял. — Обычно подростки раздают листовки, работают аниматорами, объявления клеют, а не трупы вскрывать помогают. Необычные у тебя были вкусы и представления о работе мечты. Заметил Люцифер, тоже слегка улыбнувшись. Дино всегда был отходчивым, даже слишком, это безумно привлекало. С ним невозможно нормально спорить и ссориться, слишком он хороший. Что-то в этом было. — Нет, вкусы, как вскусы, просто выбора у меня небыло. Лицо его вновь стало серьеёзным и слегка грусным, словно он вспомнил что-то очень плохое. — Что ты имеешь ввиду? Но светловолосый молчал, продолжая отчищать инструменты от крови. — Расскажешь? — Нет. Коротко и ясно. Люцифер уже слышал этот резкий стальной тон напарника раньше. И если что-то сказано Дино в такой манере, лучше не прирекаться.***
Высокая стройная белокурая женщина вела маленького светловолосого мальчика по улице, держа его за ручку. За спиной парниши красовался новый белый ранец, а на нём самом светлая, идеально выглаженная рубашка цвета альпийских снегов и бежевые брюки. Маленький Дино впервые шёл в пятый класс. В детской ладони был зажат букет таких же белых роз, которые он нёс учителю. Они идут вместе: мама чуть впереди, а сын плетётся за ней, немного не поспевая. Перекрёсток. Всё происходит так быстро, что Дино и глазом моргнуть не успевает. Женщина делает первый шаг на дорогу, слышен свист и скрип тормозящих шин, а затем негромкий звук удара и просто оглушающий хруст ломающихся, даже скорее дробящихся, растёртых в мелкую крошку костей. На Дино брызгает багровое нечто, заливая белоснежную рубашку, брюки и окрашивая цветы в красный. Это кровь, настоящая, не та фальшивка, что мама всегда покупала на Хэллоуин для страшных гримов. Только всё это куда страшнее, потому что, в отличии от всех монстров на празник осени — реальность. Рядом раздаются крики и визги людей. Мальчик слышит их до тех пор, пока его не усаживают в полицейскую машину и не увозят в участок. Там воруг него хлопочут сердобольные тётеньки-копы, но Дино по прежнему плевать. — Когда будут похороны? Его пытаются успокоить, заверяя, что его мама поправится, что с ней всё будет хрошо, но блондин им не верит. — Я видел, как на неё наехала машина, слышал, как стираются в крошку дробящиеся кости. Это не просто хруст, как когда ты ломаешь руку ногу или палец. Её голова разлетелась, как шоколадное яйцо Киндер, не надо мне врать. Зло шипит он и все вмиг затихают, с болью глядя на опустошённого паренька. Через час его заберёт оттуда отец. Это было несправедливо. У такого хорошего и доброго мальчика-зайчика больше никогда в жизни не будет ничего светлого, такого, чтоб можна было вспомнить без содроганий. Через месяц другой, отец начнёт пить, а к концу года сопьётся настолько, что органы опеки заберут мальчика, отправив в детский дом. Ещё через три года он, за неимением денег, отправится работать в «Морговую» сферу, помощником патологоанатома. Ещё через год попадёт в приёмную семью, где уж точно будет хуже, чем в приюте. После поступит в мед. колледж, переедет в Нью-Йорк, чтобы построить там карьеру, устроившись в одну из самых дорогих клиник города судмедэкспертом. Единственным светлым лучиком в его жизни за все двадцать семь лет стала Вики Уокер — его любимая девушка, а после жена. Однако воспоминания о ней теперь такие же тёмные, как и вся жизнь парня.***
Дино прокручивает всё это в голове, сосредоточенно продолжая заниматься своим делом. Люцифер видит его боль, скрытую под толстой коркой льда, знает, что блондин её никогда никому не покажет. Брюнета обуревали странные чувства. С одной стороны он ощущал себя виноватым: перед Дино, которому так незаслуженно нагрубил, перед Вики Уокер, которую он едва знал, да и то из фотографий в телефоне белобрысого. Он спал с её мужем, а она и не подозревала. Однако с другой стороны что-то мерзкое и тёмное внутри него ликовало. Больше у Дино нет жены, а значит он свободен. А ещё подавлен и Люци твёрдо уверен, что станет его лучшим утешением. Он подходит к молчаливому Уокеру сзади, аккуратно кладя руки на плечи, массажными движениями разминая их, касаясь горячими влажными губами нежной шеи. Люцифер ждёт, что Дино, как обычно выгнется, подобно коту, блаженно улыбаясь. Но его ангелочек просто сбросил тёплые, согревающие руки со своих плеч. — Слушай, я понимаю, тебе тяжело, но не нужно так в это погружаться. Расслабся, солнце, тебе станет легче. Жизнь слишком коротка, чтобы горевать. Дино презрительно фыркает, испепеляя брюнета своими глазами-сапфирами. — Нет, ни черта ты не понимаешь. Она ждала ребёнка. Третий месяц беременности. Люциферу хочется ударить себе по лбу чем-то тяжёлым, чтоб в следующий раз подумать, прежде чем открыть рот. Внутри всё холодеет, в горле стоит ком. Брюнет всегда может сделать хуже, но не сейчас, ведь и сам не знает, куда ещё хуже. Это всё больше походит на какой-то дурацкий драмматический фильм, но только это не он. Добро пожаловать в пиздатую ральность. — Хотя в чём-то ты прав, надо бы отвлечься, иначе опять сяду на антидепресанты и транквилизаторы. Люцифера очень тревожит слово «Опять», но он не подаёт виду. Почему-то вдруг приходит понимание, что даже у такого милашки, как Дино бывают проблемы. Что-то подсказывало, что даже помасштабнее его собственных. — Давай сегодня после работы в бар, мне кажется места лучше придумать сложно. Дино кивает, молча продолжая заниматься инструментами.***
В баре царит умиротворённая и весёлая атмосфера. Люди пьют и смеются, отдыхая после рабочего дня, а Люцифер и Дино накидываются в хлам. Голубоглазый, чтобы забыться, а брюнет просто так, за компанию. При чём делает это раза в три активнее. Они лениво перекидываются разными фразочками, пока наконец Люци не произносит: — А знаешь, я ведь тебя люблю, Дино. Улыбка на лице светловолосого становится шире. Он понимает, что брюнет пьяный в дрова, однако его это даже забавляет. Пьяные слова — трезвые мысли, без преукрашений и адаптаций, как есть, транспарантно и от всей души. — Любишь? И что же это значит, Люц? — А то, балда, что хочу купить новое кольцо, заместо того, что ты выкинул и надеть тебе на палец, поклявшись быть твоим мужем у алтаря. Дино хмыкает, представляя пышную пафосную свадьбу, которую, вероятнее всего Люцифер сам же и разгромит, бухой в щи, уже спустя пару минут после церемонии. И, почему-то эта идея не кажется ему такой уж плохой. Напротив, голубоглазый совсем не прочь отдаться кому-то доброму и бесконечно светлому, растворяясь в ласке и заботе, в которой он столь остро нуждался. И он, позабыв обо всём на свете, страстно целует брюнета, притягивая его к себе за галстук, наматывая черную полоску ткани на руку. Мир для них перестал вдруг существовать, растворяясь в море беснующихся мыслей и желаний. Они и не подозревают о том, что в последний раз так веселятся. Завтра, по пути на работу, Люцифера собъёт машина. А Дино, так и не дождавшись напарника начнёт вскрытие в одиночку. Отбросив белую ткань с трупа, увидит под ней такое, до приятной боли внизу живота, знакомое лицо. Черты которого уже успела исказить смерть. Он поёжится, пробираемый насквозь могильным холодом, что всегда царил в их кабинете, однако ощущался не так явственно, когда рядом, радостно смеясь, сидел Люцифер. Блондин невольно впомнит его весёлую улыбку, хриплый бархатный голос. Стойкий запах его парфюма словно застынет в воздухе. Дино скривит губы, в какой-то понятной только ему горькой и больной улыбке, но затем вновь вернёт спокойное хододное выражение лица и примется за дело. Вновь совместит тонкую борозду на лезвии скальпеля, с краем ручки, а потом пинцетом задвинет его внутрь, до характерного щелчка, только на этот раз не сопровождаемый восхищённым взглядом карминовых глаз. Сделает первый надрез в центре грудины, повторяя то, что проворачивал уже десятки, сотни, тысячи, да даже десятки тысяч раз. И из его груди вырвется сокрушительный вздох ни то грусти, ни то разочарования. Внутри Дино всё так же опустошён, обезсилен, сломлен. А он ведь так хотел всё поменять, заполнить сосущую пустоту души кем-то светлым, надеялся на то, что этим кем-то и впрямь сможет стать Люцифер. Да только не вышло. — Я буду скучать. И это правда. Ему будет не хватать Люцифера. Его задорной усмешки, тёплых успокаивающих объятий, которые Дино толком не ценил раньше. Горячих влажных требовательных губ, что с особым упоением изучали его тело, их пьяных разговоров и посиделок. За те два года, что они были знакомы, Дино успел привязаться к этому парню, с невероятной красоты карминовыми глазами, которые теперь остекленели, словно кукольные. Блондин аккуратным движением руки закроет их. — Прощай Люци, знай, я тоже очень тебя люблю. Жаль только Дино так и не успеет сказать ему это при жизни. На работе его начнут ненавидеть и избегать ещё сильнее, перемывая «бессердечному» судмедэксперту косточки при любом удобном случае. Но всё это случится потом, завтра, а пока эти двое трахаются в туалете того самого бара, счастливые в своём неведении.***
Когда смерть становится жизнью, а точнее её неотъемлемой частью, смотришь на мир совсем по другому: без розовых очков и завышеных ожиданий. Понимаешь, что судьба несправедлива, а жизнь слишком коротка, чтобы горевать. Вот только легче от этого не становится…