Мародёры

Вновь, как когда-то дома, он сидел нервно постукивая костяшками пальцем по деревянному столику, стараясь хоть как-то попадать в такт музыки с любимой пластинки. Перед полнолунием Ремус всегда испытывал поразительное для него раздражение, хоть и оправдать это было ничем логичным нельзя. И как казалось всем не знающим о его «лунной проблеме» — просто напрягается и все. С домашним заданием по зельеварению так и не было покончено, о чем Люпин сильно не переживал, поскольку хоть и не был любимчиком, но наверняка знал, что профессора Слагхорна будет тяжело разочаровать одной невыполненной работой. Неподалёку от него сидела Лили, недавно пришедшая от своего приятеля со Слизерина. Кажется, они были все это время в библиотеке. — Ты так и не начал? Удивлённо хмыкнув, она снова пробежалась глазами по пергаменту на всякий случай, будто ей просто это показалось. — Ну надо же… — Знаешь, — Ремус с громким хлопком закрыл учебник и сунул в него все остальное. — Сейчас мне работать ни толку, ни проку, ни в лад, ни впопад. Мальчик убрал книги в сторону и откинулся на спинку диванчика, запрокидывая голову назад. Хоть сегодня у них и осталось прилично времени из-за внезапной отлучки мадам Стебель, но у него все ещё продолжало буквально валиться из рук все, за что бы он не брался. — Не переживай, скоро Хэллоуин. Будет время и отдохнуть, и все доделать. Эванс сочувственно похлопала его по плечу. Почти за два месяца они успели завести не особо крепкую, но дружбу, от того чувствовали, будто в проблемной ситуации должны хоть как-то друг друга утешать. Всё-таки, всякое случается. Вот например ещё в первую неделю учебы Джеймс и Сириус уже успели получить славу, как самые шкодливые студенты первого курса в этом году, и что-то подсказывало их декану —профессору Макгонагалл, что вряд ли они окончательно прекратили свои выходки после первого наказания. В тот вечер они вернулись очень поздно — вроде их заставили отрабатывать в каком-то учебном кабинете или что-то на подобии. Тем не менее, к тому времени они с Лили все ещё сидели в гостиной факультета и разбирались с новыми заклинаниями. Стоило Эванс отвесить не слишком лестный комментарий в сторону отбывших наказание, как тут же между ними с Поттером завязалась действительно словесная перепалка. К несчастью, в гостиной не было ни старосты, ни кого-то кроме них вообще, поэтому наблюдать за потасовкой пришлось Ремусу и, опешившему от таких резких выпадов Лили, Сириусу. Они стояли рядом, кажется, решая когда стоит остановить друзей, что бы все не переросло в драку. Впрочем, долго ждать не пришлось — за мгновение до того, как Эванс и Поттер вскинули палочки, Люпин и Блэк успели оттащить их по разные стороны. Всё-таки, будить всю башню Гриффиндора никому в планы не входило. Сдувая со своего лица растрепавшиеся пряди волос, девочка выпуталась из цепких рук приятеля и нарочито вышагивая отправилась в спальню. То же самое сделал и Джеймс, только разве что обернулся напоследок, прежде чем с шумом захлопнули двери комнаты мальчиков. Они с Сириусом остались совершенно одни в пустой гостиной. Ремус почувствовал себя невероятно неуютно, не до конца осознавая, что вообще произошло и насколько это плохо. — Идёшь? Окликнул его Блэк, подхватывая свою сумку и часть чужих учебников. Они все перемещались во время стычки и не совсем было ясно, где чей. — Конечно. Вяло ответил он, сгребая в руки оставшиеся книги и поспешил удалиться в спальню. Подперев голову руками, Ремус чуть отодвинулся от подруги, как бы давай понять, что настроения разговаривать у него больше нет. Та все поняла сразу же, поэтому уткнулась в свой учебник заклинаний, который с первого дня стал её неотъемлемым спутником. Очень уж хотелось овладеть всем в совершенстве, хотя бы для того, чтобы не попасть впросак. Вот её приятель — много знает. А она жила будто в стеклянном кубе столько лет, что сейчас считает крайней несправедливостью, от того старается наверстать упущенное как можно скорее. — И снова привет, Рем. Снова привет Эванс. За спиной на спинку дивана опустился Джеймс, нарочито вежливо здороваясь с девочкой, но отворачиваясь сразу же. — Что нужно? Без лишних церемоний задал прямой вопрос Люпин, даже не поднимая головы. — Выглядишь неважно. Только и всего. — Правда что ли? — Стараясь скрывать своё раздражение от таких расспросов он, кажется, только заставил Поттера ещё больше убедиться, что что-то идёт не так. — Нормально всё. — А мы можем поговорить без лишних? Явно намекая на Лили, поинтересовался Джеймс, все ещё наблюдая с интересом за действиями своего однокурсника. — Ли, оставишь нас? — Нет-нет, я имею ввиду в спальне. Ремус нахмурился. Что такого можно рассказать, да ещё и в настолько уеденном месте — в спальне первокурсников? Любопытство пересилило даже отвратительное настроение из-за приближающегося полнолуния, и Люпин поднялся с диванчика прихватывая собой учебники и скорым шагом поспешил в комнату за Джеймсом. На удивление, в спальне были все, кроме Сириуса, что для вечера четверга, то есть после уроков, было достаточно необычно. На одной из кроватей сидел Питер (он же с мышиного цвета волосами). Джеймс начал говорить только за ним закрылась дверь: — Знаешь, мы вроде как даже и не осуждаем, просто… — Он запнулся, не зная как правильно подобрать слова, но постарался тут же продолжить. — Давай ты расскажешь нам честно только, да? Я ночью слышал, что ты закричал. В общем-то, мы все слышали. Это ведь не была глупая шутка, чтобы нас разбудить или напугать? Люпин сначала не совсем осознал смысл этих слов, но стоило расставить все по своим местам, как ответ нашелся; — Он кричал во сне. Поверить в это было трудно, поскольку в последний раз такая реакция на полнолуние была разве что дома, но в тот день ему знатно пришлось понервничать в больнице святого Мунго. Факт того, что это было из-за «лунной проблемы» был для него не оспорим. — Конечно нет, — Осторожно начал Ремус. — Должно быть это был дурацкий сон. Джеймс облегченно выдохнул, и кивнул обозначая, что в общем-то, разговор на этом исчерпан. Питер вымученно улыбнувшись, вскочил и устремился к выходу, только и успел ухватить собой смятую мантию. За входной дверью нарастал гомон возвратившихся старшекурсников. Непосредственно в комнате остались только они с Поттером. Негласное собрание было окончено. Возвращаться в переполненную гостиную уже не представляло никакого смысла, поэтому решив просто заглянуть чуть попозже в спальню девочек, чтобы извиниться перед Лили, он опустился на свою кровать, наконец-то опустошая свои руки от учебников и пергаментов. А ведь ему предстоит сделать ещё столько домашнего задания, что думать об этом даже было тяжело. Смахнув с лица выбившиеся пряди, ему невольно пришло в голову, что было бы неплохо подстричься. Волосы уже давно лезли в глаза, намереваясь в будущем и вовсе совсем закрыть обзор. Всё-таки, когда мага стригут обычным маггловским способом — это не слишком долговечно. Нужно наконец-то и как-то иначе попробовать разобраться с причёской. Подумать только, а ведь мать подправляла её Ремусу ещё в прошлом месяце, когда он на первое полнолуние с начала обучения в Хогвартсе приехал пережидать его домой, однако и это не дало результата, поскольку волосы начали расти с необычной скоростью буквально на второй-третий день. В общем-то, в том месяце у него были проблемы и посерьезнее, чем отрастающая челка. Это перевоплощение выдалось не самым удачным, поскольку и начало учебного года само по-себе беспокойное время. Волку передалось все волнение Ремуса, от чего буйствовал он в подвале почти всю ночь, сумев лишь на самом рассвете вырубиться из-за усталости. На следующий день отец обрабатывал магией некоторые не успевшие затянуться раны, хотя они ещё пока сын был без сознания что-то да и успели подлечить. Эффект был сильным, но возвращался обратно в Хогвартс мальчик со слишком заметными царапинами и синяками. Повезло ещё, что практически все они были скрыты одеждой. Тогда ещё разглядывая себя в зеркало, Ремус почувствовал, что вся тайна их семьи рухнет в ближайшее время, и умолял мать подумать над тем, а действительно стоит ли ему возвращаться в школу. Хоуп лишь с грустной улыбкой пообещала передать отцу, но ничего точного так и не сказала. Вместо разговоров о том, чего о магическом мире она не совсем понимала, ей пришло в голову немного отвлечь сына. Удивительно, но ей от чего-то сильно врезался в память диалог, где Ремус рассказывал о проигрывателе из факультетской гостиной, который иногда зажёвывал пластинки. Он и вправду вернулся тогда в Хогвартс не только с типичными для детей его возраста конфетами и новыми книжками, но и с несколькими даже не запылившимися пластинками. Конечно, отправлять какие-то слишком дорогие сердцу Хоуп не стала бы, зная что их в любой момент могут зажевать, но и мелодии на этих были не настолько плохими. Если все остальные пластинки напоминали о доме, то последняя — джазовая песенка очень нравилась Ремусу просто потому что была единственной подобной музыкой. Её-то они с Лили заслушивали до дыр последний месяц, каждый раз, когда садились делать домашние задания. — Я могу ещё отвлечь? Осторожно поинтересовался Джеймс, немного сконфуженный тем, что Ремус внезапно остановился около своего чемодана и смотрел куда-то поверх полога кровати. Поттер никогда не чувствовал себя слишком уж неловко. Обычно наоборот: все, что бы он не выдумывал, происходило так или иначе. Поговорить ли с кем-то, просто ли что-то провернуться — никогда не встречалось особенных проблем или запинок. Однако, странное поведение ставило его в ступор, не давая определить для себя модель поведения. Люпин младший как раз и был таким неясным, неопределенным. От него веяло каким-то холодным отчуждением, из-за которого было трудно понять на какой же ступени находится он. И выше ли его Джеймс? — Спрашивай. Устало махнув рукой, Ремус вернулся к перебиранию вещей в чемоданчике, предпочитая не встречаться с собеседником взглядами. — Сириус очень разозлился, когда ты нас разбудил ночью. Мне-то ничего, а вот ему… думаю ты ему не сильно нравишься. — Выпалил Джеймс на одном дыхании, после как-то неловко пожимая плечами. — Всякое бывает. — А что тебе? Тебе-то я нравлюсь? Сдерживаясь, чтобы не вступить в перепалку, Люпин сжал крепко ручку чемодана обеими руками и отвернулся ещё дальше от соседа по комнате. — Не вижу причин, по которым мы могли бы не общаться. Джеймс многозначительно хмыкнул и подобрался поближе к чужой кровати, огибая её с другой стороны и отдёргивая полог. Их взгляды встретились. — У тебя отец ведь работает в министерстве, да? Это хорошо, Ремус. Очень интересная работа, правда? — И что же? — Надеюсь, что мы обязательно подружимся. Оборвал разговор младший Поттер, поскольку дверь в спальню оказалась через секунду распахнутой полностью и в спальню слегка покачиваясь, будто на легком ветру, вошёл Блэк, поблескивая чёрными глазами. Откинув назад прядь волос, он сразу же увернулся в другую сторону, только заметив Джеймса, явно беседующего с Люпином. Гордо вздернув носик, Сириус прошёлся до кровати и рухнул на неё камнем, тут же задергивая пологи, отделяя себя от своих соседей. Поттер, кажется, все прекрасно понял и не двинулся с места, прекрасно понимая, от чего ему не стоит приближаться следующий минут 20-30 к своему приятелю. Ремус, пользуясь замешательством в ситуации, любопытно оглядел сумку Блэка, которая лежала подле постели мальчика, и из которой торчало несколько вскрытых писем с семейными гербами. Он подметил для себя ещё недели две назад, что Сириус всегда тянул с совиной почтой и никогда не открывал её с утра. Как-то раз, ему не посчастливилось застать Блэка читающего письма из дома в их спальне. Мальчик выглядел бледнее обычного, а тонкие губы дрожали, будто он сейчас заплачет. Разумеется, после этого случая Сириус никогда не вскрывал больше ничего в общей комнате и пропадал на это время неизвестно где. Внезапно, его легонько толкнул в бок Джеймс. Не успев на это даже как-то среагировать, Люпин почувствовал, как его хватаюсь за локоть и оттаскивают от собственной постели, в сторону выхода, " — Это уже как минимум неприлично!» Возмутился про себя Ремус, однако так ничего и не высказал нарушителю своего покоя. Всё-таки, он и сам где-то внутри понимал зачем стоит оставить Сириуса одного. В этот момент к ним подскочила Лили, видимо ещё не ушедшая из гостиной. Её допытывающий взгляд скользил по нему и Джеймсу — все-таки, не просто так же они выскочили из собственной спальни и сейчас оба с волнением прислушиваются к тому, что происходит за дверью?