Нечеловеческое желание

Оргия у вампиров была дичайше скучной, поэтому Бабадук деликатно свалил в подвал. — Не в обиду Надье и Ласло, но это самая зашкварная оргия, на которой я когда-либо бывал! — проскрипев туфлями по ступеням лестницы, пробубнил призрак. В когтистой руке материализовался бокал с бренди, и он опрокинул его в себя залпом, а затем откусил от бокала кусок стекла и прожевал его. — Неужели нельзя просто отдаться инстинктам, пойти на поводу у бесконечной похоти, окунуться в водоворот желаний и трахаться всю ночь напролет? — Можно, почему нет? — усмехнулся кто-то у дальней стены подвала. Бабадук узрел в темноте белоснежное пустое лицо, а чуть поодаль от него — темное пятно с длинными спутанными волосами. — Ммм, джентльмены, да у вас тут «своя атмосфЭра»? А меня почему не позвали? — спустившись по лестнице, возмутился Бабадук. Мистер Буги, он же Багул, отвесил гостю шутливый поклон, а Слендер приветственно зашевелил щупальцами. — Все в костюмчиках, нарядные… Ничего, если я разбавлю вашу компанию? Или вы ждете милых, невинных, заблудившихся школьников? — игриво протянул призрак в пальто. — Мы не совокупляемся с детьми, в отличие от твоего бывшего. Они — пища. — мрачно ответил мистер Буги, раскуривая сигару. — Ах, ты про Пеннивайза! — улыбнулся Бабадук, демонстрируя широкую черную ухмылку. — Я так любил его. Трахался он тоже отменно. — Что ты в нем нашел? Он же клоун. — подал голос из угла Слендер. — Буквально. — Да что ты понимаешь… Это была настоящая страсть! А вы… что, вместе? — заискивающе спросил Бабадук, с прищуром глядя то на одного, то на другого своего собеседника. — Развлекались болтовней в ожидании тебя. — дохнул дымом длинноволосый. — Ты своим привычкам не изменяешь — лезешь в любой сырой подвал. — Ууу, и что же мы с вами будем делать? — невинно захлопал глазами призрак, притворяясь, будто не понимает смысл мероприятия. — Для начала снимем с тебя эти шлюшьи чулки, что ты прячешь под пальто. — прошелестел Слендер, подкрадываясь к Бабадуку со спины и залезая щупальцами под плотную ткань его одеяния. Призрак довольно откинул голову, размещая ее на плече монстра, и тот скинул с него мешающий цилиндр, позволяя копне кудрявых волос свободно падать. Тем временем, мистер Буги взял его за талию, притянул к себе ближе, но не отнимая у Слендера, а будто бы прося поделиться, и его когтистые руки одну за одной сорвали пуговицы. Первая — и Бабадук жадно вдыхает, когда Буги задевает его мертвенно-бледную грудь, вторая, третья — и он стонет, зажатый между двумя соблазнительными монстрами. Четвертая — он еле держится на ногах, но его крепко держат несколько щупалец, пока остальные трогают его зад и бедра, и пятая — он подается пахом вперед, выпрашивая ласки. Мистер Буги не торопится, любуется упитанными ножками, облаченными в капрон и кружево, поглаживает колени, дергает за резинку подвязок, с удовольствием слушая вздохи призрака. Его нижнее белье — если, конечно, этот клочок шелка на завязочках можно назвать бельем — летит на пол и тут же растворяется во мраке, сорванное острым когтем монстра. Слендер перехватывает инициативу, двумя щупальцами обхватывает бледный член призрака, надрачивает аккуратно, влажно. Призрак нежится, ерзает от предвкушения и постанывает, а затем поворачивается к мистеру Буги спиной, падая лицом на тощую грудь Слендера. Ему не нужен минет, не нужно подготовки, он готов уже прямо сейчас, скорее бы упасть на дно вместе с ними, и взорваться на тысячи осколков, а после возродиться и снова облачиться в тьму — набросить ее на плечи и носить, как любимое украшение. Мистер Буги давит Бабадуку на спину, и призрак прогинается, а сам когтистыми руками разрывает застежку на брюках Слендера, и член, выгибаясь и растягиваясь до немыслимых размеров, словно змея скользит в его рот и легко ныряет в глотку. Буги, задрав пальто, медленно вставляет ему, а щупальца Слендера гладят, щекочут и надрачивают все меж ног их обоих. Отростки монстра истекают смазкой, и все становится мокрым и скользским, и по ногам Бабадука течет эта прозрачная слизь, пачкая его хорошенькие чулки. Буги трахает его сзади, насаживает на свой член резкими толчками, крепко держа за бедра, вонзая в них свои когти, слово в мягкое тесто. Слендер же трахает призрака в рот — они монстры, им дозволено все, они свободны от таких неприятных вещей, как человеческие тела, они — лишь их подобие, оболочка, которая в любой момент может раствориться во мраке. Член безликого монстра растягивается и уменьшается, поддразнивая призрака, который сдавленно стонет, когда головка то проваливается в его гортань, то скользит по губам. Бабадук цепляется за его брюки когтями, отсасывает так, как никому еще никогда не отсасывал — яростно, быстро, и слюна и смазка пошло хлюпают в его бездонном черном рту. Сзади его трахают, нет, его ебут, жестко и горячо, и к члену Буги присоединяются два щупальца Слендера. Они длиннее, но тоньше, они ласкают его глубоко, извиваются у него внутри, обвивают член Буги, превращая его в ребристое, скользское орудие, растягивают дырку Бабадука еще шире. Мистер Буги рывками входит в него, в это мокрое лоно, дарящее удовольствие, и пропихивает внутрь член вместе с крупными яйцами, и Бабадук стонет так громко, как только может. Он не выдерживает первым — огромная штука внутри него и отдрачивающие его пенис щупальца слишком хорошо сделали свое дело, и он кончает. Ярко, мощно, чуть не завыв от удовольствия, еще сильнее обвив языком член Слендера в своем рту. Безликий монстр содрогается от горячего языка, надавившего на его член и изливается в его рот, и он глотает все, захлебывается, но глотает. Буги не торопится заканчивать это наслаждение, и опускает Бабадука на колени, хватает его под бедра и продолжает оттрахивать его в быстром ритме. Щупальца Слендера помогают, они тоже скользят внутри, уже больше, чем всего два, скользкие и юркие, быстрые. Все хлюпает смазкой, а затем Слендер выпрямляет Бабадука, который уже не стонет — хрипит, закатывая глаза — и тоже вставляет ему, прижимая к себе руками и щупальцами. Внутри у призрака широко, растянуто и мокро, там хватило бы места и на троих, и Буги впервые стонет, ощутив внутри вместе с собой постороннего. Соперничество заводит еще сильнее, и он, сделав несколько последних грубых толчков, кончает внутрь и спустя минуту растворяется в воздухе, уходя во мрак. Слендер, оставшись наедине с кудрявым монстром, кладет его на спину и закидывает его ноги себе на плечи. Щупальцами обвивает весь его член, скользит ими по его груди, залезает в рот, и трахает так глубоко, как Буги никогда не смог бы. Бабадук кричит, а когда щупальце оказывается в его рту — он отсасывает его и стонет, а еще воет, когда член внутри него сгибается и извивается. Слендер, как и Буги, молчалив, не так раскован, не так похотлив, как Бабадук, но ему нравится, ему дико нравится это, трахать этого монстра, и когда он снова кончает, он не издает ни звука. Призрак ощущает внутри себя горячий и влажный взрыв, оно щекочет его изнутри, а затем и сам снова кончает, но не так бурно, как в первый раз. Волосы мокрой паклей налипли на его лицо, пальто наверняка испачкалось, но это все неважно. Он получил то, чего хотел. «Вампирская оргия в этом году удалась на славу, ай да Надья и Ласло, ай да молодцы» — думает Бабадук, а затем, когда щупальца отпускают его, он исчезает во тьме, растворяясь и сливаясь с ней воедино.