***
Вот так, не принимая возражений, быстро и безапелляционно Мальбонте вершил судьбы других. Так, как это делает настоящий правитель. Я не верила происходящему. Кто я теперь? Девушка короля или королева? В какой статус возведёт меня этот могущественный полудемон? Что, вообще, нас ждёт в будущем, учитывая его грандиозные планы направиться к Шепфа и убить его? От последней мысли меня всегда бросало в пот. Я не хотела быть глупой дурочкой, закрывающей глаза на планы убийства Создателя, но что-то боролось во мне, взывало к размышлению о том зачем ему это, подталкивало меня быть на его стороне... Всё не может быть просто и однозначно, с ним так не бывает. Что я знала теперь наверняка: без него я не смогу... Мне не хотелось даже в своей голове анализировать эти чувства: они просто были правильными. Я знала это так же хорошо, как я знаю как меня зовут. Никогда и ни в чём я не была так уверена, как в том, что я хочу быть рядом, чувствовать его энергию, его тепло, трепетно ждать наших встреч и умирать от счастья, когда он целует меня, когда делает своей. О последнем я думала весь тот день. Полуденное обещание вечерней близости довлело надо мной до самого заката. Кажется, в тот день я всё делала с мыслью о нём. Вот я ложусь в горячую ванну с молоком, украшенную лепестками роз, как для настоящей королевы. И словно не вода, а он окутывает меня своей теплотой, так, что я закрываю глаза, а мои ресницы трепещут. Вся усталость прошедших дней стремительно покидает меня, я будто снова могу вздохнуть полной грудью: я не одна, он со мной, он защитит меня, а я защищу нас. Тянущий узел внизу живота заставляет поёжиться. Я сжимаю свои колени в неконтролируемом спазме, распахивая глаза от неожиданности. Возбуждение, подкатывающее так быстро лишь от одной мысли о его руках... Я перебираю пальчиками по воде, лаская её, как я ласкала бы его кожу, собирая в ладони лепестки и сдувая их обратно в ванну. Никогда в своей жизни я не чувствовала такую заботу. Продуманную заботу во всём, в каждой мелочи. Я мысленно благодарила его за идею с купальней, потому что она была и впрямь божественная. И где он научился быть таким галантным?! Из книг? С моего тела стекают капельки воды, когда я выхожу из ванны. Служанка нежно накидывает на меня халат и провожает к бархатному стульчику у трюмо, где начинает расчёсывать мои волосы. - У вас прекрасные волосы, мадам. Сильные, густые, длинные. Какую причёску будем делать? Причёска? Я уже забыла что это такое, я постоянно ходила либо с распущенными, либо с пучком на тренировках. Хотя нет, к Роксан я ходила с... Я поёжилась, внезапно и так не вовремя вспомнив о Люцифере на том балу, затем о нашем последнем разговоре. Что теперь будет с ним? Неприятный холод пошёл по спине, и я помотала головой, отгоняя грустные мысли. Не хочу об этом думать! Как не вовремя! Я тяжело вздохнула и ответила: - Давай сначала посмотрим что есть из платьев. Наряды Мадам Роксан уже доставили сюда? Служанка кивнула и ринулась в сторону платяного шкафа с вырезанными цветочными узорами, поочередно доставая платье за платьем и показывая мне каждое со всех сторон. - Мадам, кстати, тут была записка... - ангел протянула мне пергамент. А я уже улыбалась, так как точно знала от кого это:«Дорогая моя девочка, Благие новости о пробуждении Мальбонте добрались и до нас! Я поздравляю тебя и искренне радуюсь: ты станешь королевой. Моя прекрасная, даже не сомневайся. Поэтому и наряды я присылаю тебе - достойные королевы. Носи их с гордостью и не забывай свою старую подругу дней суровых. С любовью, Роксан PS: ты же помнишь, чем у мужчины нужно управлять в первую очередь?.. »
- Никогда не забуду Вас! - смеясь, говорила я, прижимая письмо к груди. Я пообещала себе чуть позже подумать как я смогу помочь Роксан построить новый салон в столице, и продолжила рассматривать платья. Платье с искусственными камнями на груди и рукавах - вырез юбки до бедра... Струящееся голубое платье - вырез на груди до пупка... Бархатное красное платье - глубокое квадратное декольте с золотой тесьмой, поддерживаемое тугим корсетом, который будет чувственно приподнимать грудь... Я начала заливисто смеяться. Служанка недоуменно глядела на меня, пока я прятала лицо в руках и сгибалась от смеха. Нет, это лучшее за сегодня! Выбор Роксан - это нечто! Сразу можно раздевать - всё уже показала! Слёзы от смеха лились по моим щекам, когда я жестом попросила служанку продолжить показ.***
И вот я уже вышагивала, стуча новыми туфлями по мраморному полу, в красном бархатном платье, словно сошедшем с картины эпохи Тюдоров, с глубочайшим корсетным декольте - таким, что с каждым шагом я боялась показать всем свою душу. Это было меньшее из зол, так как хотя бы на юбке вырезов не было. А золотая вышивка на декольте и корсете делала платье по-настоящему богатым. Больше всего мне в нём нравились расклешенные длинные рукава - они были словно вторые крылья. В аккуратную причёску служанка вплела мне тонкие золотые ленты. Я шла за дворецким, который показывал мне варианты моих, нет, наших новых покоев. От окончательного понимания сложившейся ситуации моё сердце стучало, как у влюблённой школьницы. Мне было по-настоящему страшно начать делить с ним покои, ложе, свои будни в конце концов, но так же сильно именно этого мне и хотелось. Учитывая пожелания Мальбонте, я остановила выбор на покоях в тёмных тонах с тяжёлыми шторами. Мне самой в них понравилась широченная, воистину королевская, кровать с балдахином, присоединенный будуар, где я могла спокойно заниматься собой и одеваться и, конечно, своя ванная комната и шикарный балкон с кованым ограждением. В наши покои начали семенить слуги. Они меняли постельное бельё на свежее, протирали пыль, ставили живые цветы в вазы, переносили в шкафы мои новые наряды, а так же несколько новых мужских одеяний - видимо, по приказу Мальбонте. Они зажгли камин, и комната ожила. Солнце село за горизонт. Работа слуг была окончена, они стремительно откланялись, и оставили меня одну. Тик-так. На старинных часах девять вечера. Я начала нервно поправлять причёску, глядя в большое зеркало с золотой рамой, затем ходить кругами по комнате, останавливаясь у ваз с живыми цветами, наслаждаясь их ароматом. Какой разительный контраст между вчерашним и сегодняшним днём!.. Вчера я чувствовала себя оборванкой, общаясь с надменными высшими демонами, сегодня - принцессой, с которой сдувают пылинки. За исключением утра, этой проклятой библиотеки и чертового Вельзевула... Я поёжилась от отвращения. Как они сегодня поведут себя с ним? А он? Он же наверняка чувствует, что ветер поменялся, как он справится с этими недопредателями? Мне ещё столько нужно ему рассказать, о стольком спросить! В каком настроении он сейчас придёт?.. Я, наконец, села на кушетку у трюмо, пытаясь унять волнение, стуча пальцами по столу. Дверь открылась и в проходе показалась высокая мускулистая фигура, от одного вида которой моё сердце пропускало удар. Я счастлива просто даже видеть его здоровым. Он закрыл за собой дверь. Послышался шум засова, от чего меня начало охватывать ещё большее волнение, словно меня закрыли в клетке с тигром. Он прошёл пару метров, затем остановился, обводя комнату взглядом. - Хороший выбор. - уголки его губ слегка приподнялись. Я резко, за что про себя ругнулась, встала с кушетки, поправляя юбку. Почему мне так неловко?.. Я словно одна из слуг, которые ждут, чтобы хозяин сказал своё мнение о проделанной работе. Надо срочно унять нервы! Я сделала пару шагов к нему, но остановилась. Он повернулся ко мне и оглядел с ног до головы, не выдавая никаких эмоций. Лишь голодный блеск чёрных глаз. Я прочистила горло и заговорила, унимая дрожь в голосе: - Как всё прошло?.. Он молчал, и с каждой секундой мои ладони холодели всё больше. После паузы, кажущейся вечностью, он начал тихо приближаться ко мне. Остановившись так близко, что я могла почувствовать запах его кожи, он прошептал: - Не сейчас... Мои зрачки метались между его. Мне было страшно, Шепфа, почему мне сейчас страшно?! Мы ведь уже спали вместе. Кажется, я слишком много сегодня думала об этом вечере, и успела себя накрутить. Он мучительно медленно нагнулся ко мне и запечатлел нежный, но всё же требовательный поцелуй, попутно обнимая меня за талию и плавно притягивая к себе ближе, вжимая в себя. Вторая рука скользнула мне на шею, оглаживая её пальцами, пока он целовал меня, распаляясь с каждой секундой. Он шумно выдохнул носом, так чувственно, что у меня пошли мурашки по коже. Его рука, до этого лежавшая на моей талии, теперь без стеснения оглаживала и сжимала мои бёдра. Я тихо простонала ему в губы, поднимая свои руки к его лицу, нежно обнимая его, как я уже полюбила это делать. Мне было его мало... И вот мы снова, как голодные звери, боролись в поцелуе, меняя наклон, глубину проникновения, томно выдыхая оставшийся в лёгких воздух. Через какое-то время он медленно отстранился и с высоты своего роста нагло осмотрел мою вздымающуюся грудь, кинул на меня опасный возбуждённый взгляд и сказал: - Ты любишь красный. Я медленно расплылась в улыбке. - Нет, это ты любишь красный. - Значит, ты пытаешься мне угодить? - это самая хищная улыбка из всех, которые я когда-либо видела, клянусь. Ну, давай, посмотрим кто кого. Зеркаля его выражение лица, я ответила: - Я бы... очень... хотела сейчас тебе угодить. Он едва заметно моргнул, а брови чуть сдвинулись вверх. - И как ты планируешь это сделать? - Хмм... - я изобразила бурную мыслительную деятельность - Ну, для начала... - я протянула руки к его ремню, одним выверенным движением расстёгивая его, вытаскивая его из петель - Нужно тебя освободить... Теперь он не скрывал удивления. Он явно не ожидал от меня наступления, ведь он привык, что я трепещу перед ним. Но, пока он спал, я прошла через то, что давало мне полное право не терять больше ни секунды на раздумья и сомнения. Я положила свои руки ему на грудь, начала гладить его через жёсткий материал его мантии, затем поднялась к плечам и стянула накидку вниз: теперь он был лишь в простой чёрной, обтягивающей его мышцы, кофте и свободных штанах, которые даже не держал ремень. Он послушно стоял, внимательно следя за каждым моим движением с пожаром в глазах, который сдавал его потрохами. Мне нравится. Такой огромный зверь, и такой послушный. Я снова хитро улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Мучительные мгновения. И я начинаю расстёгивать пуговицу его штанов, не теряя контакта глаз. Штаны сами упали вниз. Он сжал челюсти, отчего его скулы стали ещё острее, но на лице начала появляться улыбка. Я потянулась за поцелуем. Он ждал и встретил меня с неимоверной страстью, сразу проникая в мой рот языком. Я начала гладить его грудь, живот, спускаясь всё ниже, чувствуя, как напряжены его мышцы в ожидании касаний. Он был готов. Его твёрдая плоть словно взывала к моим прикосновениям. Когда я начала водить по ней сквозь нежную ткань белья, он тихо простонал мне в губы. Словно сорвавшись с цепи, он начал оглаживать и чувственно сжимать мои бёдра. Одной рукой он продолжал свой сладостный напор, вторая рука уже летела вверх по моей спине и, добравшись до открытых плечей, схватилась за ткань выреза и потянул её вниз, оголяя плечи ещё больше. Он разомкнул поцелуй и начал целовать их, покусывая тонкую кожу. Я тоже увеличила натиск своих пальцев, которые я нагло засунула под ткань его белья, теперь смыкая их вокруг его большого члена. Он снова простонал, слегка откидывая голову назад. Медленно вверх-вниз, вверх-вниз, до сладостного исступления, до дрожи в ногах. Сбросив с себя последние оковы стеснения, я хищно вцепилась зубами в его напряжённую шею, затем начала вести дорожку из поцелуев вниз. Стянула с него и с его помощью кофту. Широкая грудь, рельефный пресс... Я встала на колени, напоследок ловя на себе его до жути пошлый, разгорячённый взгляд. Его лицо совершенно поменялось от удовольствия, которое он испытывал: больше никаких хмурых бровей, никакой непроницаемости. Я стянула его бельё, лаская его мускулистые ноги, и теперь он стоял передо мной обнаженный. Красивый, как сошедший с Олимпа бог. Облизав языком губы, я сомкнула их вокруг его разгорячённой плоти и начала медленно двигаться ими вниз. Святые угодники, он огромный... То есть я, конечно, и до этого уже его оценила, но теперь, так как он не помещался у меня во рту больше, чем на половину, а я старалась, это было ещё более очевидно. Не удивительно, что в наш первый раз мне поначалу было даже немного больно. Низ живота начало ужасно тянуть, я чувствовала подступающую влагу. Я старалась вспомнить все свои знания об оральном сексе, проводя языком по чувствительной уздечке, посасывая головку, затем спускаясь всё ниже, то наращивая темп, то замедляясь. Он стонал, схватившись за мои волосы, вплетая пальцы в мою причёску и попутно распуская её, потом начал двигаться сам. Он шумно втянул воздух сквозь сомкнутые зубы, затем властно поднял меня за плечи, врываясь в мой рот языком, вырисовывающим сумасшедшие узоры. Забыв о нежности, он уже грубо расшнуровывал мой корсет, срывая несколько петель, стягивая платье резко вниз. Оно упало к моим ногам, и я осталась в том самом перламутровом пеньюаре, который мне ещё в лагере дарила Роксан. Он пожирал меня глазами, хотел запомнить, впитать в себя мой образ, затем окончательно распустил мои волосы, раскидывая их по плечам, и напряженным от возбуждения голосом сказал: - Ты такая красивая... Не давая и шанса ответить, он снова примкнул к моим губам, затем резко подхватил меня под бёдра, удерживая на весу, и нечеловечески быстро прижал к ближайшей стене. Я скрестила ноги на его бёдрах, фиксируя нас, и до невозможности близко сжимая друг с другом. Что-то мне подсказывало, что сегодня всё будет отличаться от нашей первой ночи. Наши движения и поцелуи были резкие и грубые, нам до боли хотелось снова соединиться. И мне это нравилось. Я не надевала бельё, поэтому его член теперь тёрся о моё влажное лоно. Он простонал от этого открытия, укусив мою шею, стягивая зубами одну из лямок пеньюара, сжимая мою грудь своей большой ладонью. Я же запускала пальцы в его чёрные волосы, наклоняя голову назад от удовольствия. Он, не спрашивая, - да это было и не нужно, - резко вошёл в меня, вызывая наши протяжные стоны. Как же я соскучилась по этому, не передаваемому никакими словами, ощущению: мы - единое целое. Словно нам было наплевать на все правила этого мира, мы остервенело, яростно двигались навстречу друг другу. Я не сдерживала стоны и крики, а он не старался, просто не мог быть терпеливым. Мы отдавались моменту без остатка, до исступления, до искр из глаз. Мальбонте терзал мои губы, кусал их до крови. Я впивалась ногтями в его спину, оставляя глубокие царапины, и двигалась на нём в такт его толчкам. В таком положении его член мог максимально глубоко проникнуть в меня, отчего я иногда вскрикивала от горько-сладких ощущений. Блаженство, вперемешку с лёгкой болью, которая не зажимала моё тело, а лишь побуждала быть ещё ближе, подстраиваться под него, окутывать его и отдаваться без остатка. Его толчки бёдрами участились, он впивался пальцами в мои бёдра, насаживая на себя раз за разом. Я схватила его лицо, побуждая смотреть мне в глаза. Его красные встретились с моими. Из-за сильного возбуждения его лицо было словно полным ярости, но глаза выдавали непомерную нежность и что-то, что не поддаётся описанию простыми словами... То, от чего по спине прошёл электрический разряд. Я широко открыла рот в немом восторге, кончая, содрогаясь на нём, издавая в конце протяжный громкий стон. Он присоединился ко мне, выбивая из меня остатки души, рыча, неистово вжимаясь в меня раз за разом. Моё тело обмякло на нём, я чувствовала сильную дрожь в конечностях и тяжело дышала. Руки упали на его плечи, не было сил даже ухватиться за него. Он, словно прочитав мои мысли, аккуратно придерживая меня за спину, направился со мной на нашу шикарную постель. Я расположилась посреди шёлкового белья винного оттенка, смотря на него снизу вверх. Он лежал сверху, держа основной вес на вытянутых руках и тяжело дышал, отчего его могучая широкая грудь взлетала вверх и снова опускалась вниз. Мы не размыкали контакта глаз, мы тонули друг в друге. Вот я уже прыгаю голая с высокого помоста в озеро раскалённой лавы. А он? Он, должно быть, разгорячённый, с разбегу, прыгает в холодную голубую воду. Кажется, будто я чувствую его, как себя. В ночную тишину, разбавленную лишь нашим тяжелым дыханием, он прошептал: - Я тоже скучал... Ведь этого могло и не быть. Он мог погибнуть, я могла его потерять. Меня тоже могли прикончить. Понимает ли он в полной мере как я теперь завишу от него? Как он нужен мне... Надо ли мне ему это сказать? Язык не поворачивается говорить такие банальности... music: Björk - Come to Me Come to me I'll take care of you Protect you Calm, calm down You're exhausted Come lie down You don't have to explain I understand Наши ноги были переплетены, а сердца бились в унисон. Я могла бы лежать так вечно: мне хорошо, я дома, мне больше ничего в этом мире не нужно. Меня должно это пугать, такое глубокое погружение, но лишь притягивает. Я ласкала его губы своими пальцами: такие чувственные, красивые, с потрясающим изгибом. Я прошептала: - Больше не смей пропадать... Он медленно опустился на меня, начал нежно целовать мои губы, уходя влажной дорожкой к шее, шепча: - Не буду. Затем начал проводить языком от ключицы к моей груди, которую тут же начал кусать и ласкать языком, снова вызывая мои тихие стоны. You know That I adore you You know That I love you Движимая каким-то порывом, я решила проверить кое-что: я сконцентрировалась на силе, затем схватилась за его плечи и... смогла в мгновение ока перевернуть его на спину, усаживаясь на него сверху. Вполне возможно именно потому что он этого не ожидал, у меня и вышло. Я улыбнулась победной улыбкой, наблюдая его шокированное лицо, и теперь сама нагибалась поцеловать его широкую грудь, не отнимая хитрого взора от его глаз. - Ты делаешь успехи? - ехидная улыбка и он кладёт свои ладони мне на талию. На ней всё ещё висел бесполезной тряпкой пеньюар, и Мальбонте не упустил шанс резко его стянуть через верх. - Появились учителя получше. Шлепок по ягодице. - Ау! - я засмеялась, а он опасно улыбнулся в ответ - Эти учителя - враги и опасность! - я перехватила его ладони со своих бёдер и завела наверх за его голову. - Ты попался. - я прошептала в сантиметре от его губ. Он толкнулся в меня своими бёдрами и серьёзно, но с пожаром в голосе, ответил: - Я пропал. So don't make me say it It would burst the bubble Break the charm...