Он собирается спрыгнуть. Джет понял это, как только увидел человека на мосту, и это понимание ударило его наэлектризованной плетью, вмиг стирая весь покой и расслабленность.
А всё начиналось так тривиально. Стрелки часов только-только переползли за полночь, и Джет уже потихоньку собирался ложиться спать. Он вышел на палубу «Бибопа», чтобы покурить и подышать воздухом на сон грядущий. Беззвёздное небо, беременное дождевыми тучами, низко нависло брюхом над крышами домов и небоскрёбов, почти цепляя шпили башен и вышек. Слабые волны с негромким плеском толкались в бока траулера, вставшего у причала. По обе стороны реки тянулись полосы шоссе и ряды фонарей, над рекой изогнулся бетонно-стальной хребет моста. Почти лениво потягивая сигарету, Джет ползал взглядом по окружающему пейзажу. Огни, огни, огни — везде, куда ни глянь. Огни неоновых вывесок клубов и ресторанов, огни фар машин, ползущих по дорогам, как металлические жуки. Огни моста, превращавшего всех людей, идущих по нему, в сплошные чёрные тени. Ночь только начиналась, время гуляк и тусовщиков, к коим Джет никогда себя не относил. Только один человек на мосту никуда не спешил, стоял неподвижно у самого каменного ограждения, похожий на летучую мышь, сложившую крылья.
«Он сейчас спрыгнет».
Эта мысль прилетела Джету в голову так неожиданно, что он не донёс сигарету до рта, забыв, что хотел сделать. Взгляд сфокусировался на человеке на мосту. Он не смог толком разглядеть его, даже когда прищурился. Сигарета так и тлела меж пальцев.
С чего он вдруг это решил? Чушь какая. Стоит себе человек и стоит, смотрит на воду, думает о своём. Разве он, Джет, сейчас делает не то же самое?
И всё равно от приятной сонливости не осталось и следа. Докурив сигарету, он щелчком отбросил окурок в воду. Тот подмигнул огоньком на прощание и через секунду исчез.
Джет всё так же стоял на палубе. И человек стоял на мосту на том же месте.
Джет честно попытался подумать о чём-то другом. Проще всего было бы уйти спать, чтобы завтра на свежую голову посмотреть базы данных и найти новую цель. Работа охотника за наградой слишком нестабильна, чтобы долго рассиживаться без дела. Он занимался отловом преступников всего несколько месяцев, но уже успел понять это. И все равно тянул время, закуривая следующую сигарету.
Ему просто хочется подышать ночной прохладой, чтобы спалось крепче, вот и всё. А взгляд нет-нет да соскакивал на человека на мосту.
Джет едва успел сделать пару затяжек, когда человек принялся перелезать через ограждение.
Сигарета выпала изо рта. Он действовал, не думая. Опускать приставной мостик не стал — не было времени. Просто спрыгнул с палубы «Бибопа» сразу на трап и помчался к мосту, не дав себе ни секунды на передышку. Сердце почти сразу сорвалось в ритм дабстепа, а в голове была только одна мысль: успеть. Успеть.
Джет регулярно занимался спортом с подросткового возраста, но никогда не был спортсменом. Бежать марафоны ему не приходилось, тем более в гору, карабкаясь по мосту. Сердцебиение нещадно отдачей било в ребра, с каждым ударом похищая кислород. Заныли, напрягаясь, мышцы ног, но Джет не сбавил скорости. Взгляд его был прикован к человеку в плаще, стоявшему спиной к ограждению и державшемуся за него на вытянутых назад руках. Голова человека была опущена, лица не видно. У них обоих будет всего секунда. Если он разожмёт пальцы… Если Джет не успеет…
Не секунда. Доля секунды.
Доля секунды, в которую уместилось так много. Женский крик, скальпелем распоровший реальность. Человек за ограждением, разжавший пальцы и покачнувшийся, прежде чем полететь вниз. И Джет, который уже бросился к нему, вытянув руку, хватая ртом воздух, уже понимая, что не…
Пальцы сгребли ткань одежды. Руку резко дёрнуло вниз, жилы натянулись от тяжести. Каменное ограждение больно надавило на грудь, перекрывая дыхание. Джет не думал ни о чём. Вторая рука сама собой обхватила человека поперёк груди, прижимая к ограждению. Мощный рывок — и вот они оба уже лежат на асфальтовом покрытии моста. Пульс барабанил в ушах Джета с такой громкостью, что ему казалось, что он почти оглох. Огни фонарей качнулись у него над головой, заслепили глаза. Ладони засаднило, спина заныла: похоже, он поранился, когда упал. Игнорируя боль и хватая ртом воздух, он резко сел, нашел глазами незадачливого самоубийцу. Окутанный тенями, тот сидел неподвижно в метре от него, опустив голову и оперевшись спиной о витые стальные прутья ограждения. Руки лежали ладонями вверх, спина сгорблена, одна нога подогнута под другую. Безвольная марионетка, у которой разом обрезали все ниточки, да так и бросили. Ненужную и абсолютно бесполезную.
Что-то кольнуло Джета под сердцем. То ли организм возмущён таким внезапным спринтом, то ли где-то там застрял невидимый осколок стекла. Он на коленях подполз к человеку, деликатно, но твёрдо взял его за плечи. Человек не пошевелился.
— Эй…
— Господи! С вами все в порядке? — раздалось вдруг над головой. — Вы целы?
— Может, «Скорую» вызвать?
Не отпуская самоубийцу, Джет поднял голову. Нависшие над ним люди показались ему безликими тенями, он не видел их лиц. Адреналин всё ещё колотился в висках, так что он даже не сразу понял, что ему говорят.
— Вы сильно ушиблись?
— Ещё бы мгновение, и…
Вот именно. «И». Ещё бы мгновение, и чья-то жизнь оборвалась бы. Прямо у него на глазах.
Эта мысль почему-то отрезвила Джета. Профессиональная выучка бывшего полицейского, намертво вбитая в подкорку, сама заставила сделать глубокий вдох, расправить плечи и ответить твёрдым, уверенным тоном:
— Спасибо, но всё в порядке. У нас всё под контролем. Пожалуйста, не толпитесь, дайте человеку отдышаться. Я ему помогу. Спасибо, «Скорая» не требуется.
Любопытные взгляды липли к коже, щекотали её, так что Джет поёжился. Он не отпускал плеч самоубийцы, пока кучка людей не рассосалась полностью. Теперь он видел, что это взъерошенный мужчина в костюме и длинном распахнутом плаще, но лица все еще не было видно. Мужчина так и не подавал признаков жизни, не говорил, не шевелился. И это пугало Джета даже больше, чем то, что только что произошло. Чуть не произошло.
— Эй, давай-ка… — пробормотал он и потянул самоубийцу вверх, обняв за плечи. Тот не сопротивлялся, послушный, как кукла.
— Вот так, друг. Всё в…
Ещё на середине фразы Джет понял, что именно этого говорить не следовало. Самоубийца вырвался из его рук так резко, что он не успел среагировать и разжал хватку. Спасённый крутанулся на месте. Через секунду в лоб Джету смотрело дуло пистолета.
Он даже не удивился. Этого следовало ожидать от того, кто только что собирался убить себя. Тем, кто доходит до края, уже всё равно. Джет не шевелился. Что-то внутри него съёжилось, сжалось в надежде стать как можно меньше и незаметнее. Может, тогда пронесёт… Инстинкт самосохранения заливался воем сирены в голове: бей или беги! Но любое резкое движение могло стоить ему жизни.
Секунды растянулись до миниатюрных вечностей. Теперь Джет видел лицо человека, которого только что спас. Совсем молодой парень, на вид не старше двадцати пяти или около того. Непослушная копна кудрявых темных волос, правильные черты лица, чуть вздёрнутый нос — ни дать ни взять, мальчик с обложки журнала. Но не это Джет отметил в первую очередь. Глаза. Две льдинки, смотревшие на него так холодно и равнодушно. Глаза человека, которым руководит холодный расчёт. Самоубийцы глядят не так. У них во взгляде столько неприкрытого отчаяния, что больно смотреть. А у этого парня были глаза человека, уже не раз отнявшего чужую жизнь. И собиравшегося расстаться со своей собственной.
Почему он не стреляет?
Джет медленно вдохнул, пытаясь сделать это как можно незаметнее.
— Ну давай. Застрели меня, если тебе от этого станет легче. Может, это утешит твою боль.
Он едва заставил себя разлепить губы, чтобы сказать это. Это было всё равно что дразнить голодного разъярённого льва. С такого расстояния не промахнется даже тот, кто никогда не держал оружия в руках. Джет представил, как пуля войдёт в его череп. Как он упадёт спиной на асфальт, и последним, что он увидит, будут оранжевые глаза фонарей.
Это бег по острию ножа. Но он должен был попытаться.
Парень никак не отреагировал на его слова. Его немигающий взгляд заставлял Джета нервничать не меньше пистолета. Ощущение опасности сжало тело в тисках, как будто он был игрушкой в кулаке великана. Он тщательно взвешивал каждое слово, хотя тело колотило мелкой дрожью. Ладно, если воззвать к чувствам не получается, надо заставить этого парня включить логику.
— Как думаешь, если застрелишь меня, успеешь сбежать до приезда полиции? И скрыться с такой кучей свидетелей?
Парень молчал. Даже не шевельнулся. Свет фонарей лизал красивое лицо с глазами-льдинками. Мимо с шорохом шин мчались машины, но Джету казалось, что это происходит где-то в другой вселенной. Или это они остались одни за толстой стеной из бронебойного стекла? В их персональном вакууме.
— Ты можешь, конечно, расстрелять всю обойму, но вряд ли сумеешь уйти от погони.
«Что ты несёшь, идиот?! Зачем подаёшь ему идеи? Он же ёбнутый наглухо! Он только что пытался убить себя, ему похуй на полицию!»
Джет знал это. Знал, что блефует, но других идей у него не было.
Наконец парень заговорил. Голос его был таким же, как глаза — пустой и равнодушный.
— Там одна пуля. И она не для тебя.
Вокруг зашептал, заплакал мелкий дождь. Небо наконец разродилось.
Этот странный парень тоже хочет заплакать. Но не может.
Теперь настал черёд Джета молчать. Страх отхлынул, как море во время отлива. Он узнал главное: парень не выстрелит.
Прежде, чем он успел придумать, что сказать, рука с пистолетом опустилась. Джет видел, как расслабились плечи парня, а лицо вдруг изменилось в одно мгновение: на губах заиграла улыбка. Вызывающая, провокационная, полная усталости. Но настоящая.
Кто он, чёрт возьми, такой?
Непринуждённым жестом парень спрятал пистолет в кобуру на поясе. Так фокусник прячет карты в рукав. Как будто ничего не произошло. Как будто он только что не целился Джету между глаз.
— Так и знал, что надо было тихо-мирно стрелять себе в голову.
Так легко и просто. С этими словами парень опёрся спиной на ограждение, откинув голову, и подставил лицо дождю. Он не показушничал, говоря это. Не пытался вызвать в Джете чувства, не давил на жалость — на это ему уж точно насрать. Просто констатировал факт. Что-то подсказывало Джету: больше попыток спрыгнуть не будет.
— Но ты не выстрелил. Значит, хотел, чтобы тебя спасли.
Осторожно, Джет, осторожно… Этот псих всё ещё вооружён.
Голос парня сочился иронией:
— Считаешь себя самым умным?
Промах. Он должен был догадаться, что такие слова не понравятся тому, кто только что хотел убить себя. Чёрт.
— Нет. Просто говорю, что думаю, — честно ответил Джет. В глазах-льдинках появилось что-то похожее на… уважение?
Некоторое время парень изучал его лицо, и от этого Джету было очень неуютно. Как будто этот равнодушный взгляд мог просветить его насквозь, как рентгеном. И снова эта улыбка, почти сбивающая с ног.
— Есть закурить?
Это сюр. Это какой-то ёбаный сюр. Джет думал об этом, пока они курили, оперевшись локтями на ограждение и глядя на воду. Дождь падал на них и вокруг них. Напряжение начало отпускать, и от этого ему хотелось сползти вниз и не вставать.
— Ну и наломал ты дров, блядь… Тоже мне, нашёл мост Золотые Ворота (1). И чуть не лишил себя самого крошечного, даже самого мизерного шанса на счастье.
Джет сказал всё это прежде, чем успел прикусить себе язык. Он успел подумать, что сейчас парень его самого сбросит с этого проклятого моста. Но вместо этого незнакомец засмеялся. Этот смех был таким злым, лающим, с отчетливыми нотками безумия, что Джета будто шрапнелью оцарапало.
— Что… ха-ха… что такое счастье?
— Это тебе решать. В этом весь смысл.
«О да, давай, нагрузи его всякими философскими банальностями, и тогда он точно тебя пристрелит, чтобы не слушать твое стариковское ворчание».
Незнакомец снова улыбнулся, и Джет ощутил себя так, будто эта улыбка вскрыла ему вену.
— Что ж. В таком случае, мне похуй.
Слишком честно. Настолько, что больнее пощечины. Джет ответил, не думая. И с удивлением понял, что это правда.
— Мне нет.
Он знал, что попал прямо в точку. И увидел подтверждение в глазах парня. Как будто лёд в них начал трескаться, выпуская наружу настоящие человеческие чувства.
Нужно как-то его успокоить. Джет вздохнул, собираясь с мыслями.
— Слушай, друг…
— Я тебе не друг, — тут же отбрыкнулся парень. Ожидаемо.
— Да, ты прав. Друзья знают имена друг друга. Меня зовут Джет Блэк. А тебя?
Пауза.
— Спайк. Спайк Шпигель.
Джет кивнул, глядя ему в глаза. Два кусочка растрескавшегося льда.
— Ладно, Спайк. Не хочешь пойти выпить?
***
Это какой-то бред. Так просто не бывает.
Колесо одной-единственной мысли вертелось у Джета в голове, пока они со Спайком ехали в такси. Он хотел показать ему свой любимый бар. Спайк не возражал. Ему было всё равно.
Они оба промокли и замёрзли под противной мелкой моросью, но в машине начали отогреваться. Мокрая одежда неприятно отяжелела и липла к коже. Сам не зная, почему, Джет сел рядом со Спайком на заднее сиденье. Ему показалось, что так будет правильнее, хотя не мог объяснить себе причину. Может, ему хотелось как-то успокоить Спайка, показать, что он не один. Странным образом произошедшее на мосту связало их. По крайней мере, так чувствовал Джет. Окутанные ночной темнотой и странной тишиной, почти гудящей от невысказанных слов, они ехали в такси под негромкое бормотание радио. Непонятно куда, непонятно зачем.
«Ты его не переиграешь. Он посидит с тобой в баре, поболтает ни о чём, а потом пойдёт и вышибет себе мозги. У этого парня не все дома. Он чуть не убил тебя, в конце концов».
Конечно, он знал это, прекрасно знал.
«Тогда я, по крайней мере, буду знать, что сделал всё, что мог».
Джет откинулся спиной на заднее сиденье, покосился на Спайка. По его лицу совершенно нельзя было понять, о чём он думает. На первый взгляд на нём была написана скука пополам с непробиваемым похуизмом. Но Джет был уверен, что это лишь маска.
Он должен был что-то сделать.
— Эй, Спайк.
Молчание.
— Не знаю, что у тебя случилось… Но мне очень жаль. Правда.
Спайк не ответил. Да Джет и не ждал этого. Смотреть на него он тоже не решился. Это было бы слишком больно.
Так они и ехали молча. Спайк ничего не говорил о себе, о том, что привело его на мост, а Джет не спрашивал. Одна песня по радио сменялась другой, и он слушал их вполуха, плавая в омуте собственных мыслей, пока знакомый ритм не прошил его узнаванием.
Как вовремя. Настолько, что почти страшно.
— Сделайте погромче, пожалуйста, — обратился он к водителю. Звук наполнил тишину.
«On a bridge across the Severn on a Saturday night,
Susie meets the man of her dreams.
He says that he got in trouble and if she doesn't mind
He doesn't want the company.
But there's something in the air
They share a look in silence
And everything is understood
Susie grabs her man and puts a grip on his hand
As the rain puts a tear in his eye.
She says,
Don't let go,
Never give up, it's such a wonderful life.
Don't let go,
Never give up, it's such a wonderful life…»
Джет закрыл глаза и тяжело вздохнул.
Спайк был таким… одиноким. Как дерево без листьев в лесу. Как цветок в пустыне. Как единственная горящая звезда на мёртвом небосклоне.
Рядом послышалось шевеление. Почему-то вдруг испугавшись, сам не зная чего, Джет открыл глаза.
Спайк плакал. Совершенно беззвучно, без всхлипов, не пытаясь скрыть слезы и не стирая их с лица. Плакал, крепко зажмурившись и обхватив голову руками. Сломленный, потерянный и одинокий. Такой же, как сам Джет.
Он не ошибся. Это было действительно больно.
Джет снова закрыл глаза и крепко сжал Спайку плечо.
«Driving through the city to the Temple station,
Cries into the leather seat
And Susie knows the baby was a family man,
But the world has got him down on his knees.
So she throws him at the wall and kisses burn like fire,
And suddenly he starts to believe.
He takes her in his arms and he doesn't know why,
But he thinks that he begins to see…
She says,
Don't let go
Never give up, it's such a wonderful life
Don't let go
Never give up, it's such a wonderful life…»
Лёд в глазах Спайка наконец растаял и вышел слезами. Джет ничего не говорил. И не отпускал его плечо всю дорогу.
— Приехали, — басовито прогудел водитель.
Джет открыл глаза. Дождь закончился. Знакомый бар приветливо моргал ему неоновой вывеской, как старому другу. Спайк шевельнулся, и Джет мягко отпустил его. Открывая дверцу, он краем глаза заметил, как Спайк суёт водителю мятую купюру. Когда они вышли из такси, глаза парня были сухи.
— Любимый бар, говоришь? — протянул он, оглядывая фасад здания, потрёпанного и давно не крашеного. — Да это настоящая дыра.
Джет усмехнулся.
— А ты, блядь, весь из себя такой эстет, значит?
Спайк засмеялся, и впервые за последний час у Джета отлегло от сердца.
Они просидели в баре до самого закрытия, болтая обо всём и ни о чём, выпивая и закусывая. Вопросов о прошлом друг друга не задавали. Да это было и не нужно. Джету просто было спокойно. Спайку, кажется, тоже.
Он очень странный, этот парень. Уклоняется от любых вопросов, с лица не сходит улыбка. Никогда не поймёшь, шутит он или говорит серьёзно, а под языком всегда припрятана пара-тройка острот, смазанных ядом. Джет смотрел на него и диву давался. Словно это были два разных Спайка — тот, кто сидел напротив него в баре, и тот, и кто так страшно и без единого звука плакал в такси. Самый громкий крик — тишина. Это точно про него.
Эта ночь показалась Джету бесконечной — и пролетела так же быстро, как один вдох сменяется другим.
Они вышли из бара, когда ночь неохотно отползала прочь. В такой час не поймёшь, то ли сейчас раннее утро, то ли поздняя ночь. Глаза у Джета начинали слипаться. Да и Спайк, судя по его виду, осоловел — то ли от выпитого скотча, то ли от бессонной ночи, то ли от пережитых потрясений.
Дверной колокольчик тихо звякнул им на прощание. Джет зевнул в кулак и прищурился, когда рассвет брызнул в глаза. Воздух ещё хранил прохладу дождя, отрезвлял, прогонял сонливость. Пейзаж вокруг был не самым весёлым: одни стальные полосы магистралей да серые коробки заводов. Трубы сердито плевались в небо чёрным дымом. Типичный рабочий район.
— Я должен, наверное, сказать спасибо? Так ведь делают все нормальные люди?
Джет повернулся к Спайку. Тот протягивал ему открытую пачку «Marlboro», всё так же улыбаясь — лукаво и одновременно обезоруживающе. Засранец, значит, у него были свои сигареты. Джет усмехнулся. Он не курил «Marlboro», но вытащил сигарету и вставил между зубов. Спайк поднёс зажигалку к его лицу, чиркнул. Дым облаком поплыл перед лицом.
— К тебе слово «нормальный» точно не относится, — сказал Джет с лёгкой усмешкой. Спайк тоже закурил, прикрыв глаза и сложив ладонь ковшиком, чтобы прикрыть огонёк зажигалки от ветра. Когда он поднял глаза, взгляд его был спокоен и серьезён.
— Тем не менее, я благодарен.
Джет кивнул.
Они протянули друг другу руки почти синхронно. Джет, как всегда, подал правую. Спайк сжал его ладонь, коротко встряхнул, и это рукопожатие сказало ему больше, чем все слова на свете.
— Тебе есть, куда пойти? — рискнул спросить Джет. Усмешка Спайка была полна той же иронии.
— Собираешься приютить меня у себя? Смотри, соглашусь ведь.
Джет усмехнулся в ответ.
— Не дождёшься.
Спайк круто развернулся на каблуках и небрежно отдал честь, обернувшись на Джета через плечо. С лица парня не сходила улыбка. Джет махнул в ответ и ещё некоторое время смотрел парню вслед. Спайк не обернулся.
Пожалуй, это было самое странное знакомство в жизни Джета.
Ему очень хотелось верить, что Спайк выберет жизнь. Очень хотелось.
Он выдохнул дым и зашагал в противоположном направлении, уверенный в том, что больше никогда не увидит этого парня.
***
— Ты?!
Они воскликнули это одновременно, оба запыхавшиеся от бега, с пистолетами в руках. В глазах Спайка Джет увидел то же изумление, что, он был уверен, отразилось у него на лице. Преследуя фальшивомонетчика, за которого объявили награду в три миллиона вулонгов, он ожидал увидеть кого угодно, только не Спайка.
«Он жив».
Пару секунд они таращились друг на друга, как два идиота. Неподалёку раздался грохот. Фальшивомонетчик, низенький очкарик с неопрятной копной дредов, чуть не упал, перевернув мусорный бак, и нырнул в щель между двумя ближайшими гаражами. Не сговариваясь, Джет и Спайк ломанулись за ним.
— Этот ублюдок мой! — рявкнул Джет на бегу.
— Хрена с два! — зыркнул на него Спайк и помчался вперёд. Джет и охнуть не успел, как парень вскарабкался на гору деревянных ящиков и с неё перепрыгнул на крышу гаража, как какой-нибудь чёртов горный козёл. Джет ругнулся и рванул следом.
Преступника они поймали вместе: разделившись, загнали его в угол, как крысу в лабиринте. В полицию тоже сдали вместе, препираясь всю дорогу.
— Вот кто тебя просил лезть? — бурчал Джет, поднимая «Рыбу-молот» в воздух. — Чуть всё дело не испортил.
— Я?! — послышался из динамика голос Спайка. Его красный истребитель, блестящий на солнце, набирал высоту. — Да ты без меня и хромую свинью не поймал бы! Лучше скажи, как ты предлагаешь награду делить?
От изумления Джет чуть не выронил сигарету.
— Делить?!
Награду они все-таки поделили, когда праздновали удачную охоту в сквере с банками холодного пива в руках. Немного поколебавшись, Джет поднёс свою банку к его.
— Эй, Спайк.
Тот лениво повернул к нему голову.
— Я рад, что ты жив.
Это было правдой. Как тогда, на мосту.
Спайк ничего не сказал. Только улыбнулся и слегка чокнулся с ним в ответ. А Джет снова услышал в голове ту самую песню.
Вот уж правда. Жизнь — удивительная штука (2).
