*
Сухо переговариваясь на рабочие темы, в столовую зашли Розовый и Красный. Последний мазнул изучающим взглядом по широкоплечей фигуре Фиолетового, прислонившегося бедром к кухонной стойке, где Лаймовый варганил вчерашнее месиво. Капитан корабля поприветствовал вошедших кивком, пряча дрожь в сложенных на груди руках. — Чем занимаешься, Лаймовый? — Красный, пусть и обращался непосредственно к невысокому юноше, всё же не сводил глаз с застывшего рядом Фиолетового. Хитином чувствуя впивающийся в него взгляд, пришелец нервозно передёрнул плечами, замечая, как рука электрика бережно поглаживает что-то в кармане штанов. Неприятное чувство лизнуло хребет, и Фиолетовый поспешно отвернулся. — Кормлю нашего рассеянного капитана, забывшего позавтракать, — с улыбкой отозвался связист, развернувшись с тарелкой горячей еды и чуть не врезавшись в подошедшего оружейника, дёрнувшись от неожиданности, — Ой! Розовый, ты меня так до сердечного приступа доведёшь, — неловко рассмеявшись выдал связист, протягивая разогретую пищу ожидавшему капитану. Под сверлящем взглядом стоящего поодаль электрика Фиолетовый принял тарелку из рук товарища, благодарно кивнув. При взгляде на дымящиеся спагетти в томатном соусе желудок пришельца неприязненно сжался от отвращения. Животный голод не утолить людскими полуфабрикатами, однако нужно было съесть это, чтобы не вызвать подозрения у присутствующих, помимо Красного, астронавтов. Вот ему явно будет интересно посмотреть, как пришелец давится их безвкусной едой. Присев за стол, подальше от наблюдавшего за ним Красного, капитан слегка помедлил, прежде чем снять с головы шлем. Тёмные, короткие волосы оболочки торчали на голове забавным ёжиком — космонавт, чью внешность украл пришелец, как и Розовый, в прошлом был военным, сохранившим привычку стричься почти налысо. Следующими он снял перчатки, беря вилку смуглыми пальцами и подцепляя зубчиками мерзко болтающуюся макаронину в томатном соусе, быстро отправляя её в рот. Еда у людей была на вкус как гнилая резина, оставляя в инопланетном рту отвратительное послевкусие. Фиолетовый умело скрывал своё отвращение, поглощая нелюбимую им пищу, в неугоду урчащему желудку. Очень скоро к нему подсел Красный, что, на самом деле, было лишь вопросом времени. По обычаю закинув ноги на стол, электрик откинулся на спинку стула, сверля инопланетянина внимательным взглядом. Была в его глазах понимающая хитринка — Фиолетовый не брался утверждать точно, но складывалось ощущение, будто Красный мог чувствовать всё, что происходило в организме пришельца, точно так же, как тот мог ощущать эмоциональное состояние людей. Его сердцебиение и пульс, как обычно, были ровными, без признака страха перед инопланетным существом. По какой-то причине это ленивое спокойствие неимоверно раздражало и не позволяло сконцентрироваться на пережёвывании и проглатывании отвратительных макарон. Когда Красный зашевелился, шурша герметичной тканью скафандра, Фиолетовый почувствовал подступившую к глотке тошноту. Желудок категорично отказался принимать большее количество еды и пришелец чуть не срыгнул пережёванную кашу на стол, вовремя стиснув челюсти. Всё это под немигающим взором Красного. — Какие-то проблемы, шеф? Тебе не нравится стряпня Оранжевого? А ведь он вчера старался, готовил, насколько это возможно в наших-то условиях, -издевательски поддел электрик, отчего его захотелось скинуть с этого грёбаного стула. Фиолетовый предпочёл промолчать, обойдясь лишь тихим рычанием, которое услышал только усмехнувшийся Красный. — Красный! Ноги со стола! Особенно когда за ним обедает командир! -рявкнул со стороны кухни Розовый, наконец оторвавшись от беседы со связистом, обращая внимание на неэтичное поведение электрика, — Прояви хоть немного уважения. В армии тебя бы за такое отправили бегать 10 километров. — Как хорошо, что я откосил, -злорадно отозвался обвинённый в неуважении. Розовый возмущённо насупился, уже было двинувшись в сторону грубияна, но Лаймовый быстро перехватил его за предплечье, потряхиванием головы отговаривая начинать спор на глазах у командира, — Да ладно тебе, солдатик, у меня были дела поважнее, -Красный примирительно поднял в воздух руки, но в голосе всё ещё читалась ухмылка. Именно из-за подобных высказываний грубоватого электрика члены экипажа и недолюбливали, тем не менее, продолжая прощать ему подобные выходки за его профессионализм. Не будь в команде этого острослова, старая межгалактическая посудина давно бы уже бороздила просторы вселенной без электричества. Так что с присутствием Красного всем приходилось мириться, а в большей степени — Фиолетовому, старавшемуся не подавать виду, что его вот-вот вырвет отвратительной человеческой едой обратно в тарелку. — Капитан, вы побледнели! Вам плохо? -вездесущая Мать Тереза снова обеспокоенно закрутилась вокруг капитана, мельтеша перед глазами неугомонным лаймовым пятном. С трудом заставив себя проглотить застрявший в глотке кусок пищи, Фиолетовый кивнул, отодвигая тарелку. — Всё хорошо, Лаймовый, спасибо за еду. Я вспомнил, что обещал Синему зайти в навигационную в ближайшее время. Пойду проведаю его, чтобы опять дел не натворил, -больше половины он оставил нетронутой, не в силах даже взглянуть на содержимое тарелки без приступа тошноты. Вежливо кивнув собравшимся в столовой астронавтам, он прошёл мимо Красного высоко подняв шлем, не польстив тихо хмыкнувшего электрика даже малейшим взглядом. А про себя пришелец проклинал ехидного чертилу всеми межгалактическими высказываниями которые только мог вспомнить.***
Уже в коридоре его живот снова скрутило в болезненных спазмах, однако на этот раз настойчивым требованием было избавиться от инородного содержимого желудка. Он едва успел добежать до санузла и снять шлем, когда съеденные ранее макароны опять подступили к горлу удушающей тошнотой. Склонившись над толчком, Фиолетового вытошнило отвратительной кашей из желудочной слизи и пасты в томатном соусе. Отплевываясь от застрявших в глотке кусочков еды, пришелец удрученно заскулил из-за вновь подступившего голода, напомнившего о себе резкой болью в опустевшем брюхе. Он осел на пол, прислонившись потным лбом к ободку санузла, на ощупь находя кнопку смыва. Вода в бочке зашумела, смывая последствия неудачного принятия человеческой пищи. За спиной щёлкнули магнитные замки дверей, пропуская в узкое помещение второго посетителя, которого Фиолетовый узнал по запаху и с облегчением перевёл дыхание. Собрат встал рядом, и в тихом урчании из-под его шлема капитан расслышал неодобрение, невольно пристыдившись, что тому довелось застать его в таком неподобающем состоянии. — Тебе нужно поесть, -сказано это было таким тоном, будто Фиолетовый сам этого не понимал, отчего стало ещё более неловко, учитывая, что он был старшим, а сейчас к нему обращались как к неразумной личинке, — Почему ты просто не нападешь на Красного? Кажется, он сам напрашивается на то, чтобы быть съеденным, -Синий присел рядом на корточки, удивлённо стрекоча в ответ смешку, вырвавшемуся из сородича. Если бы всё было так просто, как говорил навигатор, тогда бы Фиолетовый не сидел здесь, истерично хихикая с абсурдности ситуации. Отстранившись от бочка, старший устало покачал головой, стискивая челюсти от грызущего голода, проедающего в желудке бездонную дыру. — Это будет подозрительно. Мы с ним слишком часто оказываемся вдвоём, -найдясь с ответом, быстро отмахнулся Фиолетовый, стирая с губ человеческой оболочки вязкую слизь. Со стороны Синего донёсся задумчивый рокот, с которым он склонил голову, касаясь окантовкой шлема плеча собрата. — Понятно, ладно, -согласился навигатор спустя какое-то время, — Тогда сегодня перед отбоем я выведу из стоя малую помпу — они пошлют чинить её кого-нибудь из инженеров. Фиолетовый повернулся, встречаясь благодарным взглядом с товарищем. Оба одновременно откинули визоры и потянулись навстречу вылезшими жвалами, чтобы ласково потереться ими друг об друга, мягко рокоча на одной тональности. От присутствия родной крови по хитину прошлась приятная рябь, напоминая, что их по-прежнему двое, и, что бы ни случилось, друг за друга они любого порвут в клочья. — А что насчёт Красного? Мне кажется, ты был прав — он что-то здесь вынюхивает. Он не доставит нам неудобств? -спустя какое-то время собратских ласк и нежного урчания спросил Синий, лениво пройдясь кончиками жвал по щетинистой щеке оболочки Фиолетового. — Нет, -убедительно качнув головой, капитан сделал то же самое, цепляя отростками острый подбородок навигатора, — Может он нас и подозревает, но он слишком глуп, чтобы найти доказательства. Не переживай, я за ним присматриваю, -ложь слишком легко легла на язык, неприятно удивив Фиолетового, который неспешно отстранился от собрата. Обманывать его было больно и неправильно. Между ними была крепкая эмоциональная связь, которую Фиолетовый безбожно уничтожал своим враньём. — Хорошо, -ничего не подозревающий стрёкот Синего оседал на сердце отвращением к самому себе. Собрат ему доверял и не смел упрекать старшего в обмане, а Фиолетовый с каждым днём всё больше чувствовал себя предателем, пусть и пытался всего лишь отгородить Синего от происходящего. Кто знает, на какие безрассудные поступки готов пойти Красный, однако своего сородича Фиолетовый ему точно не отдаст. — Тогда лучше побудь остаток дня в каюте. Я сообщу тебе, когда можно будет выйти. Остальным скажу, что капитан плохо себя чувствует, -забота, с которой Синий относился к своему собрату, заставляла чувствовать себя ещё паршивее. Однако Фиолетовый не подал виду, хоть внутреннее и сжимался стыдливо от собственной двуличности. Послушно кивнув, соглашаясь с предложением Синего, капитан, не без поддержки сильного плеча сородича, поднялся с пола. По пути в их общую спальную комнату его несколько раз скручивало от болезненных спазмов в брюхе, лишь Синий помогал ему держаться на ослабевших, непослушных конечностях. В коридоре им встретился идущий и беспечно насвистывающий Коричневый, проводивший двух засевших в скафандрах пришельцев удивлённым взглядом. Если бы не навигатор, Фиолетовый не постеснялся бы наброситься на электрика с голодным урчанием прямо посреди рабочего дня. Отсалютовав застрявшему в проходе товарищу, Синий потащил жадно пощёлкивающего собрата дальше, в сторону жилых отсеков. В комнатах жили парами, и инопланетяне сразу сошлись во мнениях, что для большего удобства им нужны разделявшие одну комнату соседи. По скромным наблюдениям пришельцев, комнаты в основном делились между людьми, занимающимися одной деятельностью, правда с парой вынужденных исключений: Оранжевый с Чёрным, Красный с Коричневым, Жёлтый с Лаймовый, Розовый с Белым и Фиолетовый с Синим. После гибели Чёрного, Коричневый отдал комнату в распоряжение напарнику, решив перебраться к Оранжевому, дабы товарищ совсем уж не пал духом от одиночества и тоски по коллеге. Кажется, такое решение пошло инженеру на пользу: выглядеть он стал намного лучше, да и на контакт шёл с прежней охотой. Разве что нагружать себя обязанностями не перестал. Зато вернулся к регулярному питанию благодаря поддержке электрика. Одной головной болью для команды стало меньше. Втащив далеко не маленькое тело Фиолетового в каюту, Синий приказал ему ждать здесь до вечера и ни в коем случае не покидать пределы комнаты. Кто, как не сородич, знал о том, насколько невыносимым становиться долго игнорируемый голод, постепенно уничтожающий способность к рациональному мышлению, оставляя лишь базовые инстинкты. А инстинкты говорили пришельцу: напади, разорви, сожри. Отпустить Фиолетового разгуливать в таком состоянии по коридорам, пропитанным человеческим запахом — всё равно, что запрограммировать бомбу и надеяться, что она не рванёт. Ожидание было самым мучительным. До отбоя оставалось ещё несколько часов. Несколько длинных, невыносимых часов нестерпимого зуда и голода. Лишь одно успокаивало — окружающий его запах родной крови. Запах Синего. Запах их с Синим территории, без малейшего признака человеческого духа, что мог бы раздразнить обонятельные органы. Так получалось хоть немного отвлечься от мыслей о голоде. Казалось, что с ухода сородича прошла целая вечность, и когда за дверью, наконец-то, послышались знакомые, шаркающие шаги, Фиолетовый нетерпеливо подскочил, уставившись сперва на электронные часы у изголовья кровати, а потом на дверь. Отбой был десять минут назад. Запыхавшись, Синий ввалился в комнату, кивая нетерпеливо урчащему собрату. — Жёлтый в нижнем двигателе. Один. Остальные разошлись по своим комнатам. Можешь идти, -Фиолетовому не нужно было приглашение, чтобы сползти с кровати и, шатаясь, пройти мимо Синего, благодарно мазнув ладонью по прячущемуся под скафандром хитиновому плечу. Глянув в сторону коридора, ведущего к нужному месту мимо медотсека и реактора, пришелец прошёлся вперёд и поддел носком ботинка крышку вентиляции — слишком узкой для человека, но идеальной для того, кто способен лепить конструкцию своего тела как вздумается. Кости под скафандром с хрустом зашевелились, сдвигая и смещая суставы, сжимая широкоплечее тело до нужных размеров, чтобы то могло без проблем пролезть по тонким трубам вентиляции. В таком состоянии оголодавший пришелец заполз в люк, вежливо прикрыв за собой крышку. Приближаясь к реактору он слышал, как стучит сердце инженера. Ровный ритм, словно подхваченный реактивными помпами двигателя, нелепое бормотание себе под нос — кажется, цитирование очередной строчки «Божественной комедии» — звон инструментов и шуршание ткани костюма. Инженер работал над поломкой, учинённой Синим, оттого и не услышал, как звякнула за его спиной крышка вентиляционного люка, выпуская переломанное и перекрученное тело, быстро возвращающее себе прежнюю форму. Всё же услышав за спиной сухой треск, Желтый сперва подумал, что ему показалось, однако всё равно обернулся. Вовремя, чтобы увидеть, как меняется лицо стоящего позади без шлема Фиолетового. Смуглая кожа капитана задвигалась, словно под ней что-то активно заворочалось, подвижными бугорками растягивая изнутри, прежде чем хрупкий покров пошёл трещинами. Под растерзанной в ошметки кожаной маской, остатки которой повисли на лице мерзкими лоскутами, проглядывала настоящая оболочка пришельца — чёрный, поглощающий свет хитин, жёсткий, как наждачка. Суставчатые жвала лениво вытянулись вдоль лица, методично поджимаясь и отвратительно похрустывая. Два бесцветных, теряющихся на фоне тёмного лица фасеточных глаза жадно уставились на замершего в ужасе Жёлтого, ставшего невольным свидетелем отталкивающего перевоплощения перевертыша, прежде чем быть безжалостно растерзанным истекающим слюной и оголодавшим существом. Из зубастой пасти вывалился длинный, красный язык, болтающийся почти до самого живота твари, что пряталась в скафандре капитана. Извиваясь, он жадно ловил запах страха, пропитавший небольшое помещение благодаря перепуганному до смерти инженеру. Попытавшийся отшатнуться Жёлтый споткнулся о ящик с инструментами и беспомощно шмякнулся на задницу, безрассудно перебирая ногами по гладко у полу, безрезультатно пытаясь отползти подальше от зубастого существа. — Помилуй меня, Господи, и не дай мне погибнуть! Помилуй меня, Господи, яко немощен есть! Посрами, Господи, борющего меня беса! -очнувшись от потрясения, дрожащим голосом залепетал Жёлтый и беспорядочно зашарил руками вокруг себя в поисках выпавшей из кармана при неудачном приземлении рации. Дрожа от ужаса, он не мог отвести взгляда от высоченной твари, нависнувшей над ним гортанно стрекоча, — Упование моё, осени над головой моею в день брани бесовския! Борющего меня врага побори, Господи, и обуревающие меня помыслы укроти тишиною Твоей, Слово Божье! Вот он наконец нащупал спасительный предмет, ухватившись за него, как за единственную возможность выжить, намереваясь вызвонить подмогу, но существо внезапно распахнуло пасть и высокочастотно завизжало, выводя из строя зажатую в перчатке рацию. Уши инженера пронзило резкой, невыносимой болью, от которой он выронил коммуникатор, прижимая ладони к хлещущих кровью ушным раковинам и заорал. Свернувшийся на полу в позе эмбриона инженер уже не был в состоянии подняться, тихо всхлипывая и зачитываясь молитвами, пока под его головой расползалась ароматная кровавая лужа. Нетерпеливо заурчав от ударившего по обонятельным органам запаха свежей крови, существо метнулось в сторону свернувшегося инженера. Из его спины, разрывая ткань скафандра, вырвались суставчатые, длинные отростки, хватая бессознательно бормочущего молитвы космонавта. Вздернув его с пола, Фиолетовый обхватил крупное тело шестью дополнительными конечностями, покрытыми мерзкой слизью. Не медля больше ни секунды, пришелец сорвал с головы жертвы жёлтый шлем. Лицо инженера исказилось гримасой ужаса, когда прямо перед ним разверзлась громадная, клыкастая пасть. Склизкий язык твари обвился вокруг его шеи, безжалостно сжимая дрожащее от рыданий горло. Дёрнувшись вперёд с голодным урчанием, существо целиком заглотило дергающуюся голову астронавта, с влажным хрустом сомкнув мощные челюсти. Тело ещё пару секунд билось в предсмертной агонии, прежде чем безжизненно повиснуть в лапах обезумевшей от голода твари. Крепкие зубы принялись быстро перемалывать черепные кости, раздалбливая мягкие, кожаные и мозговые ткани. Во рту расцветал целый букет восхитительных вкусов, прокатившийся по телу пришельца волной экстазной судороги. Утробно заурчав, проглатывая кашу из человеческих костей и плоти, пришелец с наслаждением облизнул чёрную морду. Крючковатые отростки нетерпеливо зашарили по обезглавленному телу, избавляя его от жёлтой кожуры скафандра и подтягивая выше, чтобы удобнее было продолжить начатую трапезу. Жвала ломали и сгибали кости, заворачивая конечности жертвы, запихивая их в сочащий слюной рот. Судорожно дрожащее тело переодически посмертно дергалось, но пришелец не обращал на это внимания, жадно поглощая тёплую плоть, смакуя, как по языку и глотке течёт соленоватая кровь, и с наслаждением ощущая скользящие вниз по горловому каналу сладкие ошметки оторванной от тела плоти. Кусок за куском существо с жадным урчанием пожирало бывшего товарища, скуля со звериным удовольствием. Он бы съел его целиком, несмотря на то, что уже насытился, но внезапно раскрывшиеся за спиной двери заставили оторваться от полу-сожранного инженера и обернуться с ничего не осознающим взглядом, впиваясь в стоящую фигуру. Двери автоматически закрылись за Красным, тихо щёлкнув электрическим замком. Он зашёл в помещение, мазнув безразличным взглядом по остаткам Жёлтого, и замер, глядя на пришельца во всей его красе. Фасеточные глаза твари хищно сощурились, глотка завибрировала, выталкивая наружу грозное рычание. Фиолетовый откинул в сторону оставшуюся от жертвы нижнюю половину тела, рывком метнувшись в сторону новоприбывшего электрика. Только в прыжке он осознал, что это было ошибкой. Мышцы вновь стянуло судорогой, и пришелец неуклюже упал на запачканный кровью пол, протащившись до красных ботинок, сотрясаемый неукротимой дрожью. Костяные отростки, порвавшие скафандр, сцепились вокруг тела инопланетянина, сотрясаемого от рваных электрических импульсов, стянувших судорогой мышцы и конечности. Болезненный зуд внизу живота, посылающий рябь спазмов вдоль всей нервной системы, стал почти невыносим, отчего существо изогнулось, крича во весь голос от резкой боли. Где-то среди потока мучений он ощутил слабый, неизвестно откуда взявшийся, укол возбуждения, заставивший его в недоумении заклокотать, стискивая кулаки. Присевший рядом на корточки Красный провёл по нему изучающим взглядом и отпустил кнопку на пульте. Боль мгновенно стихла, оставив лишь нервирующее покалывание в мышцах, но пришелец всё равно не осмелился шевельнуться. Упершись лбом в пол, стоя на четвереньках, он глубоко дышал, пачкая поверхность под собой вязкой слюной, вытекавшей из приоткрытого рта. Красный подался вперёд, цепляя лицо пришельца пальцами и вздернул его вверх, с интересом оглядывая. Находящийся неподалёку труп его мало интересовал, вместо этого он предпочёл уделить внимание его убийце. — Наелся? — издевательски поинтересовался электрик флегматичным тоном, от которого по хитину Фиолетового прошёлся неприятный холодок. Разве может он, будучи человеком, испытывать такое равнодушие к своим мёртвым товарищам? Фиолетовый впервые сталкивался с подобным безразличием, и оно откровенно пугало инопланетную тварь. В Красном не чувствовалось ни капли эмпатии, что было совершенно не свойственно человеческому существу. В его глазах был сугубо холодный интерес, с которым он беспристрастно оглядывал морду пришельца. Как бы Фиолетовый не пытался, он не мог почувствовать даже намёка на чувство страха. Своими глазами узрев, на что способна засевшая среди них тварь, Красный не испытал ни жалости к съеденному товарищу, ни страха к сожравшему его существу. Долгое время изучавший повадки людей пришелец впадал в ступор перед ним, так грубо нарушающим устоявшиеся в голове Фиолетового каноны. Как будто от человека в Красном была лишь внешняя оболочка, ровно как и в самом перевертыше. Пальцы в грубых перчатках нежно погладили подрагивающие жвала существа. Взгляд задумчиво скользнул по замершему на четвереньках Фиолетовому, пока электрик, очевидно, принимал какое-то решение в своей голове. Невольно пришелец попытался отстраниться от любопытных пальцев, но человек резко схватил его за суставчатые отросток, пресекая попытки ретироваться в сторону. Зашипевший Фиолетовый едко взглянул вверх на мужчину, чьи губы в этот момент растянулись нехорошей улыбкой. — Садись на колени, -приказал Красный, похлопав ладонью по залитому кровью полу, — Спиной ко мне, шеф.