Кровь стекает незаметно. Руки стали непослушны. Хочешь знать, что будет дальше? Не боишься? Так спроси! «Хозяин Болота» Сны Саламандры
***
Серебрянное сияние луны аккуратно ложилось на мягкие бутоны розовых лотосов. Кап… И лепесток стал красным. В изумрудных глазах Котохи отразились алые подтёки на когтях, напоминающие сок болотных ягод. Только девушка понимала, что руки настоятеля испачканы вовсе в нём. — Котоха-чан… — тонкие ручейки чужой крови стекают с ладоней. Словно шёлковые красные ленты спадают с золотого лезвия веера. Прямо на оставшиеся от жертвы цветастые тряпки. Доума вытер рукавом кофты пасть, обнажая острые клыки. — Я же просил не беспокоить меня в ночной час. — но голос у него как и прежде: спокойный, даже ласковый, от чего становится ещё страшнее. Девушка ничего не ответила. Ужас крепко сковал её тело, не позволяя закричать на весь храм. Она знала владелицу этого окровавленного кимоно под ногами, даже говорила с ней в сей злополучный вечер. Котоха уже давно заметила, что члены культа стали слишком резко пропадать, но Доума заверял её — они просто получили своё благословение и ушли. Теперь уже ясно, куда… В ночной тьме сияют радужные зрачки, с выбитыми в них числами. — Ох, ты наверное испугалась, да? — до мурашек заботливо звучит голос монстра. — Не волнуйся! Теперь эта девушка счастлива! — демон поднялся на ноги и это действие сработало для Котохи как рычаг. — МОНСТР! — руки и ноги тряслись, но стопы будто приморозило к доскам. Доума мило улыбнулся. О, глупое дитя! Она ведь ничего не понимает, от того и боится, как и все люди… Жалкие, слабые, глупые… Стоит только взмахнуть веером и всё кончится. Но Вторая Высшая Луна слишком привязался к этой женщине, которая заставляет его улыбаться по-настоящему…. Ещё ни одно существо не пробуждало в нём это странное щекочущее чувство, которое попросту невозможно подделать. Почему так вышло? Доума частенько над этим задумывался. Может потому что видел в Котохе ту, которой ему недоставало в далёком детстве? Потому что подсознательно противопостовлял образ этой женщины своей матери, не любившей ни себя, ни мужа, ни ребёнка? — Милая… милая Котоха… Ты же не думаешь, что я сделал это из животного голода? Нет, нет! Я освободил эту бедняжку от земных мучений, так же, как и других несчастных, что пришли ко мне в поисках своего рая. Я всего лишь даю им то, что меня просят… — НЕ ПОДХОДИТЕ КО МНЕ! — женщина отшатнулась назад, но оступилась и чуть не упала. Тело подхватили ледяные руки. — Чшшш… — и демон приложил к иссохшим губам свой когтистый палец. — Не стоит будить остальных. Эти слова подействовали на Котоху, как гипноз. Она действительно не могла сказать ни слова! Через секунду пришло осознание, что она находится в лапах демона, и женщина стала изворачиваться и всё-таки вырвалась из крепкой хватки чудовища. Доума только ухмыльнулся. — Трепыхается, словно птичка в силке. Забавная и глупая. Всё так же не проронив ни слова, Котоха убежала прочь, пролетая через коридоры и задевая всё на своём пути. Она резко ворвалась в свою комнату и, оглянувшись, схватила сына. — Бежать! Куда глаза глядят, как можно дальше отсюда. На секунду, женщина остановилась, чтобы перевести дыхание для нового рывка. Её взгляд упал на Иноске, который никак не мог понять, зачем мама его разбудила. Этот взгляд малыша… Такой же, как в ту ночь, когда она ушла из дома. И вот теперь она снова убегает… Сначала от мужа, сейчас от демона. — Иноске, какая же я глупая… — по щекам текут горячие слёзы. Котоха прижала сына к груди и опустилась на пол. Плач от безвыходности почти удушает. — Куда бежать?! Действительно, куда? Да ещё ночью, когда по поверьям пробуждается вся нечисть. Кто примет её без денег, с маленьким ребёнком на руках? Хоть раз в жизни, она должна поступить разумно и не убегать от беды, как трусливый заяц. Котоха — не труслива. А ради Иноске она и горы свернёт. Напрягшийся слух уловил скрип половиц под чужими гета. Малыш заплакал. — Котоха, Котоха… — на распев произнёс демон. — Какая же ты молодец, что осталась. Мне бы очень не хотелось тебя убивать. Женщина положила ребёнка на футон и встала, закрывая собой. Теперь в ней пробудились доселе незнакомые чувства. Казалось, что она прямо сейчас готова набросится на демона. В душе всё горело. Злость на обман, страх за ребёнка и ужас от кровавой трапезы смешались воедино, открывая незнакомую сторону Хашибира. Доума вновь улыбнулся — в этот момент Котоха была похожа на настоящего демона, готовая на всё, лишь бы защитить своё дитя. Высшая Луна знал — в каждом человеке есть свой о’ни, могущественный, сильный. Если бы его не было, люди бы не смогли становиться демонами. И прямо сейчас он очень ярко проявился в этой хрупкой и прекрасной женщине. — Так вот какой ты можешь быть, Котоха-чааан… — и приложил кончик веера к губе. — Убивать, как и всех других членов культа?! — Я лишь забрал их страдания, милая Котоха. Если ты отбросишь все человеческие эмоции и предрассудки о том, что такое хорошо или плохо, то сможешь понять меня. Ты ведь так проницательна! Демон продолжал стоять на месте. То, что он ничего не предпринял, понемногу расслабило женщину, но она всё ещё держала руки растопыренными, готовая в любую минуту вцепиться в монстра. — Я не собираюсь трогать ни тебя, Котоха-чан, ни твоего ребёнка. Если бы ты сбежала, у меня бы не осталось иного выбора, но ты подумала о последствиях. Умница. Это всё, конечно же, при условии, что сей маленький секрет останется лишь между нами. — Доума вновь лучезарно улыбнулся и немного наклонил голову, вглядываясь в горящие изумрудные глаза. — Я не стану ни в чём ограничивать ни тебя, ни твоё дитя. Если захочешь, я могу даже рассказать тебе об о’ни… — Мне это не нужно. — ответ звучал на удивление самой Котохи твёрдо и бескомпромиссно. Доума лишь пожал плечами. — Как пожелаешь, Котоха-чан. Итак, ты принимаешь мои условия? Безбедная и спокойная жизнь в культе Вечного рая в обмен на простое молчание. Идёт? — он протянул девушке руку. — Ты обманывал всё это время всех, кто живёт здесь. С какой стати я должна поверить теперь? Откуда мне знать, что ты не убьёшь нас? — разговор понемногу снял раскалённое напряжение. Котоха опустила руки, но всё же продолжала пристально наблюдать за движениями демона. В ответ Вторая Высшая Луна лишь рассмеялся, чем вызвал недоумение у собеседницы. Внезапно он успокоился и в один момент оказался рядом с Хашибира. — Всё просто, Котоха-чан. Ты мне нравишься! К тому же… — он задумчиво приложил палец к подбородку. — В тебе есть потенциал! — женщина уже было хотела спросить, о чём это говорит о’ни, но он не дал ей этого сделать. — Я ведь и планировал оставить такое прелестное создание подле себя, но этот вечер чуть всё не испортил. Хорошо, что ты осталась! Да и к тому же… разве у тебя есть иной выбор? — Доума прав. У меня нет выбора. Даже если я сбегу днём, мне некуда идти. В лесу ходят дикие звери, а ночами холод пробирает до костей. Мы не выживем одни. А Доума мог бы убить меня прямо сейчас, но не сделал этого… — женщина неуверенно шагнула навстречу Высшей Луне. Сейчас ей придётся совершить сделку с демоном: её молчание, а значит и новые кровавые жертвы в обмен на спокойную жизнь для себя и сына. — Хорошо. Я согласна. — она протянула мизинец. Надломанный голос дрожал. — Я…я клянусь молчать о том, что… — в голове всплыла картина измазаной кровью комнаты и разодранного тела. К горлу подкатила тошнота. — О том что видела в эту ночь и клянусь сохранить правду о вас ценой своей жизни. Доума вновь лучезарно улыбнулся. — Клянусь, что не трону ни тебя, Хашибира Котоха, ни твоего детёныша, Хашибиру Иноске, покуда всё произошедшее, в том числе и моя истинная природа, остаются в тайне. — он скрепил свой мизинец с её. — Клянусь на мизинцах, а иначе пусть мне вспорят живот. — последнее звучало крайне странно, учитывая нисходящую с лица демона улыбку. Котоха повторила клятву за Доумой. Никто не слышал их разговора. В этом крыле жило мало народу, и женщина специально заселилась сюда — подальше, чтобы Иноске своим плачем не будил остальных членов культа. Те немногие люди, что жили здесь, давно крепко спали. Всё прозошедшее осталось лишь между маленькой отважной женщиной и хитрым, вечно улыбающимся о’ни. — Добрых снов, Котоха-чааан… — и настоятель культа вышел из комнаты, задвинув за собой расписные сёдзи. Стоило им захлопнуться, как женщина в ту же секунду рухнула на пол. После всего случившегося она наконец смогла дать волю своим чувствам и теперь плакала, как маленькая девочка, какой и была в душе. Иноске немного посмотрел на рыдающую в футон маму и, почувствовав её горе, разразился в плаче вместе с ней. Это подействовало, она попыталась унять истерику, но не получалось — в голову тут же лезли свежие воспоминания о разодраном теле знакомой, белоснежная улыбка демона и его приторно-сладкий голос. Чудилось, что даже кимоно пропиталось запахом человеческой крови. От всего этого Котоху замутило. Она закашлялась, но подхватила стоящий рядом ковш с водой и жадно выпила всё содержимое. Нужно было успокоить сына. Глубокий вдох. Чтобы не думать о произошедшем, она быстро подхватила Иноске и стала баюкать его, пытаясь петь всхлипывающим голосом колыбельную, но снова вспоминала договор и холодные пальцы монстра. Иноске словно не слушал её. Но постепенно, малыш успокоился вместе с мамой, которая сфокусировала внимание на своём чаде. Котоха легонько поцеловала его в лобик. В конце концов, она смогла защитить их, хотя бы на эту ночь. Не известно что будет дальше и сдержит ли Доума своё слово, но сейчас они оба в относительной безопасности. — Я смогла… Я не убежала. Мы живы. Всё хорошо.