Америка и русский Новый год

       Америка сидел на собрании и скучал. Обычно он предлагал всякие бредовые идеи по типу «Огромного робота героя», «Холодильник с продуктами в космосе для инопланетян» и другие. Но сегодня настроения нет от слова совсем. Поэтому Альфред сидел и оглядывал всех присутствующих. На то, что некоторые из «Большой Восьмерки» странно поглядывали на молчавшего (!) Джонса, Америка не обращал абсолютно никакого внимания. Вот Франция ссорится с Англией. Вот Германия рассказывает что-то, наверняка очень скучное, попутно пытаясь разбудить уснувшего Италию. Вот Япония рисует что-то в своем блокноте, всё больше краснея. Какой-то призрак, очень похожий на самого Америку, держит плюшевого медведя и размахивает свободной рукой. А вот сидит и улыбается Империя Зла. Этот таинственный русский всегда отталкивал людей и пугал своей аурой. Он всегда предлагал всем дружить, но сам втайне желал всем смерти. В этом Альфред не сомневался. С самого первого раза, как Америка увидел Россию, он всей душой возненавидел этого человека. Просто еще до войны за независимость увидел и подумал: «С этой страной мне точно никогда не подружиться». Так и получилось. Они соперничали буквально во всём. У них даже Холодная война была. Да и сейчас они ссорятся и пытаются друг друга унизить. Просто в душе Альфреду не нравился Иван. Вот не нравился и всё. Хоть убейте. — Америка~… — раздался над ухом голос того самого злодея.        Альфред хотел было начать возмущаться и поливать Ивана грязью, но тут он заметил, что в зале уже никого кроме них двоих не было. Оказалось, Америка настолько задумался, что не заметил, как собрание закончилось и все разошлись. Все, кроме России. — Чего тебе колхоз? — наконец отреагировал Ал и встал со своего места, начав собирать документы. — Ничего. -улыбнулся в своей манере Россия. — Просто у тебя какая-то заторможенная реакция. Кстати, с наступающим! — весело проговорил Брагинский, развернулся и пошел в сторону выхода из помещения, но тут сзади него раздалось вопросительное: — С каким? О, да. Русский язык был понятен немногим, и вводил в астрал своими непонятными фразами. Вот и Джонс сейчас пытался понять, с каким наступающим его поздравил Россия. С наступающей Третьей Мировой? С атомной угрозой? Или с каким-то праздником алкоголя? — Ты что! — совсем по-детски произнес Иван, всплеснув руками. — С наступающим Новым годом! С самым лучшим праздником в году! А знаешь… — тут он таинственно понизил голос. — Приходи праздновать ко мне Новый год. Весело будет! Может, проникнешься. — Очень в этом сомневаюсь. — скептически ответил Джонс. Только рядом с Россией слетела его маска придурковатого дурачка, вечно улыбающегося до ушей. Только эта улыбка заставляла терять все его самообладание. Наедине с Брагинским Джонс мог не притворяться. Все равно, он был уверен, Россия давно догадался. — Хотя… Так уж и быть. Я приду 31ого. Жди.        На том и порешили.

*** Назначенного числа Альфред пришел в гости к Ивану. Сказать, что в дороге возникли трудности, это не сказать вообще ничего. Во первых, ему кое-как, чуть ли не с боем удалось таки купить несчастный билет в Россию. Во-вторых, ему в такси попался водитель, который даже русский еле знал, не то, что английский. А в-третьих… Кто вообще придумал эти русские дороги?! Нет, не так. Почему еще в России никто не придумал нормальные дороги? Здесь даже «американские горки» просто нервно курят в сторонке. Но все же Америка не хотел, чтобы Россия, не увидев его на празднике подумал, будто Альфред испугался. Хотя такая страна и навевала небольшой страх, Джонс тоже был не из робкого десятка. И вот Альфред стучится в дверь к своему врагу. — О, ты пришел! — улыбнулся Иван. — А я уж подумал, что ты струсил. Ну, проходи. Иван был одет не как обычно. На нем была бежевая рубашка с синим галстуком, брюки. Все как полагается. Единственное, что на нем осталось неизменным, это шарф. Выглядел Россия… очень даже хорошо. — Это тебе. — опомнился Джонс и вручил Ивану подарок. — Что это? — слегка недоверчиво спросил Россия, осматривая коробку. Вероятно, подумал, что там лежит что-то опасное. — Посмотришь. — Америка улыбнулся, переступил порог и хотел было пройти, но его остановил голос России. — Разуйся. И куртку сними. Вон весь в снегу. — Ладно. — протянул Америка, делая, как попросил Брагинский. Спорить с Россией было себе дороже.        Альфред снял куртку, протянул Брагинскому, который, в свою очередь повесил её на батарею сушиться. Обувь Джонс оставил рядом с входной дверью. С небольшим удивлением про себя он отметил, что помимо его туфлей и сапог Брагинского в прихожей стояли ещё две пары женских сапог. Одни чёрные, высокие, с небольшим каблуком, вторые низкие, бирюзовые, без каблука. Похоже, на его лице всё было написано прямым текстом, ведь Иван улыбнулся какой-то особенно тёплой улыбкой, которую Америка никогда не видел и вряд ли увидит ещё хоть когда нибудь, и произнёс. — Сестры приехали.        От удивления Альфред застыл на пару минут, ведь никогда бы он не подумал, что Империя зла, источник тьмы и проблем может вот так улыбаться. — Ты чего? — начал щёлкать перед глазами Джонса Иван. — А… Разве твои сестры не должны быть… ну… Не с тобой? — «отвис» Америка. — У нас есть пословица. Как Новый год встретишь, так его и проведешь. А мы друг друга любим. Может хоть так опять заживем вместе. Пошли к столу. — отправился куда-то вглубь дома Иван.        Две сверхдержавы сели за большой стол в зале. Красивые нежно- голубые обои не резали глаза. Несколько шкафов времен Российской Империи были заставлены книгами. Картины нескольких русских царей, тумбочки, темно — синий большой диван, всё это одновременно было каким то древним, как будто из прошлой эпохи, но в тоже время современным, что не укладывалось в голове Америки. Как можно так красиво совместить вещи прошлой эпохи с современной техникой? Но это же Россия. Чуть поодаль стола стояла наряженная ёлка. «Русские не поскупились на украшения» — отметил про себя Джонс, осматривая щедро завешенную мишурой, яркими игрушками и сверкающими гирляндами. А на макушке ёлочки поблескивала красная звезда. С противоположной стороны ёлки, на стене висел большой современный телевизор. Сам стол был заставлен салатами, пирожными, разными видами мяса и другой еды. Из напитков стояли сок, кола, вино, мартини, и конечно же водка. Также на столе ютились вазочки с фруктами. — Ух ты. Это приставка? — спросил Иван, распаковав подарок. — Да. Я подумал, может тебе такое понравиться. — чуть нервно улыбнулся Альфред. — Здесь можно сыграть с другом. — Вот вместе и сыграем. — доверительно сообщил оппоненту Россия. -… — Джонс сейчас находился в шоке. Неужели Империя зла считает его, того, кто строил ему подлянки, другом?        Альфред так бы и продолжил сидеть в небольшом шоке, если бы на кухню не зашла Беларусь в лёгком синем платье, красивой укладкой, и в чёрных туфлях на высоком каблуке. Казалось бы, на столе больше нет места, но Наташа нашла, куда впихнуть знаменитый салат «Оливье». Без слов она ушла обратно на кухню. — А почему она в доме на каблуках? — спросил Америка, ведь ему то не разрешили находиться в обуви в доме. — Это для того, чтобы мы в её тапочках могли потом выйти на улицу покурить. Ведь если она будет в тапочках на Новый год, то нам придётся надевать её туфли с каблуками. Понял? — пояснил Иван. — А-ага. — кивнул Альфред. Слова Брагинского звучали логично и нелогично одновременно. — Я ж про вас, америкосов, знаю. — хитро посмотрел на соседа Россия. — А, а я тоже про вас знаю. — решил сумничать Альфред. — Вы все в России гомофобы. Не толерантная страна. Абсолютно. — Ээээ. — запротестовал Иван. — Ты хоть… Ты знаешь, как называется программа у нас на Новый год?! — Как?! — Голубой огонёк! — почти перебив, ответил Брагинский. — Че, серьёзно? — сразу остыл Америка. — Да. Как эту программу посмотришь, так там каждый второй огонёк. На минуту воцарилась тишина. — А что это такое? — нарушил тишину Америка, указывая на странное мутное желе с какими-то кусочками мяса. — А. Это холодец. — с важным видом произнёс Россия. — Желе. — чуть чуть потрусил в руках тарелку с холодцом Альфред. — Холодец. — Желе. — Да. Там всё. И улыбки там, и кожа там. И это, колени, и кости. Всё там есть. — указал на новогоднее блюдо Иван. — Ааа. Это собакам. — поставил под диван тарелку Джонс. — Собакам. Ой, ладно. Все равно ближе к вечеру туда скачусь. За холодненьким. — чуть ослабил шарф на шее Брагинский. — Надо выпить. — решил Иван и налил в рюмки водки. — Но мне нельзя. Ещё рано. — не согласился Америка. — Что, не разрешают? — сочувствующе спросил Россия, тут же продолжив. — Санкции? — Ээээ… — А мы знаешь, что в России с этими вашими санкциями делаем? — понизил голос до полушепота Иван. — Оля, можно мне хряпнуть?! — крикнул он, тут же залпом выпив все содержимое. Джонс последовал его примеру. Это произошло под гневный крик Черненко. — Я вам сейчас хряпну! Только 7! Но на этом Брагинский решил не останавливаться, зачерпнув немного салата в рюмку. — А оливье можно?! — и тут же съел содержимое рюмки. — Нет! Я ещё стол не сфотографировала! Иван встал и вытер рюмку своей рубашкой. — А рубашка? — указал Америка на грязный край рубашки. — А мы вот так сделаем. — Россия заправил рубашку в штаны. — Вот где у нас ваши санкции. В штанах. — Иван уселся за стол и опять возникло молчание. — Давай хоть телек посмотрим? — включил телевизор Брагинский. — Только не огонёк. Вот. — Иван остановил свой выбор на каком то кино. — О. Это мой любимый момент. Ампфибыч щас в душ пойдёт. — Так ты смотрел это кино? — непонимающе посмотрел на Россию Джонс. — Больше. Я его наизусть знаю. Я даже без звука могу. По ролям. Вот, смотри. — Иван выключил звук пультом. — Ой, тепленькая пошла. Ох, гадость гадость эта ваша рыба! — А если переключить? — предложил Альфред, недоумевая. — Давай переключим. — Брагинский переключил канал. Тут же из телевизора донеслось. — Ох, тепленькая пошла. Опять переключил. — Фу, какая гадость. Эта ваша заливная рыба! — Ну? — повернулся к Джонсу Иван. — Я понял! — воскликнул Альфред. — Вы все под колпаком. У КГБ. — А вот это ты зря сейчас сказал. — у Брагинского потемнел взгляд, и Америка начал опасаться за свою жизнь. Впрочем, зря. Видно, у Ивана было хорошее настроение, так как он остался сидеть на месте. — В Новый год все. И народ, и КГБ, и Роскомнадзор, все, будем под колпаком у Рязанова. И этот колпак мы наденем добровольно!        На это Джонсу нечего было сказать. Но Россия сам первый начал говорить. Видимо, алкоголь в крови все же подействовал. — А ты подштаники одел? Кого? — не понял Альфред. — Ну мы же пойдём на главную ёлку на улицу. — У нас же дома елка есть. — все ещё находился в непонимании Америка. — Пф… А зачем тогда люди ездят на море? У них же есть ванна? — привёл «весомый» аргумент Россия. — Вот именно. Кстати, ты мне поможешь? — С чем? — заинтересовался Джнонс. Иван вытащил из шкафа большую красную ракету, с надписью «На Вашингтон». — Ты же это, супер сильный? Вот поможешь. — Ээээ… Хорошо… Но почему здесь написано» На Вашингтон»? — А! Это тебе. Потому что в прошлый раз был Берлин на 9 мая. — поправил шарф Брагинский. — Ахахах. Это такая шутка, да? Русский юмор. — по своему понял ситуацию Америка. — Ахахах… Да. — серьёзно ответил Иван. — А можно один волнующий меня вопрос? — поправил очки Джонс. — Ну валяй. — Нас же четверо будет? Зачем нам столько салатов? — указал на заставленный стол Америка. — Ну так ведь первого числа придут гости. — пояснил Брагинский. — Но ведь салаты тоже будут не свежие. — заметил Альфред. — Ты знаешь… Гости тоже будут не первой свежести. — начал смотреть куда-то сквозь стену Иван и слегка пожал плечами. — К тому же, надо же как-то гостей выгонять. — тут он слегка захихикал в шарф. — А я думал, русские гостеприимные. — нахмурил брови Джонс. — Да… — протянул Россия. — Мы гостей любим. Германия с Францией докажут. — Брагинский опять слегка хихикнул. — Кстати, я же совсем забыл. У меня для тебя есть подарок! Россия ушел в другую комнату. Где-то через минуту он вернулся. Подарок в его руках был длинным, не очень широким. Что же это могло быть? Америка развернул яркую обертку и в шоке застыл. В его руках был автомат L85. Неужели Брагинский ему доверяет настолько, что не боится, как бы этим автоматом Джонс не пристрелил его. — Иван, я… — тихо произнес Джонс. Он даже не заметил, как назвал Северного гиганта по имени. Ему было неожиданно приятно за такое доверие. — Спасибо. На радостях Альфред поднялся со стула, отложив подарок в сторону, и обнял Брагинского, приподняв над полом. — А-америкааа… Может опустишь? — слегка паникующе сказал Россия. — Ой, извини. — Америка отпустил Брагинского. Дальше вечер протекал относительно спокойно. Сверхдержавы болтали на разные темы, шутили. Между ними не было того напряжения, которое присутствовало обычно.        Никогда еще Альфред не видел Ивана таким… открытым. Оказалось, он не такой уж плохой человек. Даже юмор у него имеется. Специфичный правда, но кто не без этого? Возможно, они смогли бы даже подружиться. Может, ещё не поздно? Продолжить размышления не дали сестры Ивана, зашедшие в зал. Все были нарядными, с праздничными прическами, в платьях, и конечно же в туфлях на каблуках. Они расставили последние салаты и сели за стол. Последнее, что помнил Джонс, это то, как они с Иваном чокнулись и выпили одну рюмку, потом другую… А дальше пустота. Лучше бы Альфред не знал, что вчера произошло. Просто он случайно зашел в галерею своего телефона… После того, как вылез из-под дивана. Что ж. Повеселились они на славу. Первая селфи, где они оба с бутылками алкоголя в руках ржут в камеру. Вторая фотография, где Альфред «оседлал» ракету «На Вашингтон». Третья фотография, где Америка в своей одежде и в пальто Ивана стоит под душем…и плачет. Что его так могло расстроить? Четвертая фотография, где Иван бьет об свою голову бутылку водки. И везде они искренне улыбались. Пожалуй, Джонс даже не станет удалять это. Слишком смешно. Иван заценит. — Ну что? — спросил у своего собутыльника Россия, слезая со шкафа. Как он там оказался, осталось загадкой. — Я выдержал! — радостно произнес Джонс. — Я всё выдержал. — А где же твоё «Я герой»? — усмехнулся Иван. — Оставь это для других. Во всяком случае, я смог! Это не так уж и сложно. По словам Людвига ты празднуешь… убойно. — А что? — выразил удивление Брагинский. — Это было 9 мая. А враг подошёл прямо с тылу. Во всяком случае, нам еще 10 дней праздновать. Пошли! Тут Россия потащил куда-то вглубь дома Америку. С последнего сразу же слетела улыбка. — Н-нет! Я не выдержу. Я сдохну! Иван!!!