[...]
По белому лакированному столу резво заскакал бутылёк, звеня, как колокольчик, пока хозяин наконец не открыл сонные глаза. И так из года в год. Часть огоньков, которые по размеру были чуть больше, чем остальные, нетерпеливо прошли сквозь стёклышко и тут же испарились. Слои из пледов из белого меха активно зашевелились, часть сползла на пол и в складках нарисовалось искристо-белое лицо мужчины с оленьими рогами и ушами. Он сонно-медленно моргнул, недовольно сведя белые брови к переносице. На пушистых белых ресницах игриво заиграла та часть огоньков, которая успела выбраться из бутылочки раньше времени, но осталась в комнате. Лениво поднимаясь с нагретой постели, дух щёлкнул пальцами и привёл себя и белое одеяние в более-менее приличное состояние, а длинные волосы быстро собрались в низкопосаженный аккуратный хвост. Пусть огоньки были сомнительным источником света, но даже с ними кожа мерно-редко поблёскивала, как снежок под солнцем. Мужчина сонно заулыбался, взяв в руки прохладную бутылочку из прозрачно-голубого стеклышка, плотно укупоренную стеклянной крышкой с серебристой поблёскивающей ленточкой. — Да-да, сейчас выпущу, мои хорошие, — прозвенел Холод. Как только крышка перестала преграждать путь, огоньки – кто резво, кто медленно – выпорхнули из бутылочки. Часть испарилась следом за первыми огоньками, а другая осталась крутиться вокруг Вестника, не переставая тихо-тихо звенеть, как хрустальные колокольчики. Холод поднял руки и собрал на ладошках несколько огоньков. Пуф! И на них возник маленький, пушистый, пухлый вислоухий кролик. Снежный зверёк сонно моргнул, подёргивая носиком. Следом в комнате у прохода закружили снежинки, заискрились и собрасиль в силуэт девушки, а затем материализовалась и сама девушка: — А ты, как и всегда, опаздываешь. Знаешь, со слов Идана, в других мирах зима – синоним наглости. Но у нас зима, очевидно, синоним сна. — И тебе привет. — Холод уложил кролика в одну руку и поднёс к плечу; животинка спрыгнула и неуклюже перебралась на голову, попутно устроившись между рогов. — Ой, да брось, я отлично олицетворяю сезон спячки! У каждого мира свои правила, понимаешь? — Кажется, это должна была быть шутка, но Медовушка не оценила. Холод не умел шутить. Конечно, это могла быть и его тонкая философия на грани шутки, но такие вещи лиса понимала плохо. Девушка выдохнула, устало улыбнувшись. У них никогда не было времени на ссоры, в конце концов, у них осталось всего три месяца прежде, чем Холод снова заснёт. Даже если они бессмертные и время для них фактор спорный, расставание на девять месяцев даже они ощущают очень остро – девять тянутся как резина, а три зимних пролетают, словно миг. — Сегодня фестиваль. Как там снег поживает? — Уже? — Холод виновато почесал затылок. — Видимо я и правда чуть-чуть запоздал, прости. Но, — мужчина щёлкнул пальцами и зеркало, которое стояло по одну сторону от стола, покрылось морозными узорами, затем бледно засветилось и показалась картинка деревушки, — сейчас только утро, я успею. — Надеюсь. Как-то совсем не празднично без снега. — Медовушка нахмурилась до межбровной морщинки. Холод весело щёлкнул лису по лбу и зацепился глазами за сумку-мешок, принюхиваясь. Пристальный взгляд Вестника, который явно сверлил сумку и выискивал очертания своей любимой бутылки, не ускользнул от девушки. Она весело фыркнула и подняла мешок повыше. — Да-да, прямо здесь. Отнимешь? — Медовушка отступила в сторону двери и мигом подготовила часы для побега. — Ты ведь знаешь, что со стариками не шутят. И ты играешь нечестно. Ну-ка, подними руку. Там же часы, разве нет? — Холод весело хмыкнул, скрестив на груди руки. — Будто у духов есть возрастные рамки и они играют хоть какую-то роль. Кроме того, эти часики ты мне дал, так что я не при делах. — Медовушка дурашливо мотнула головой, смеясь, но тут же быстро подошла к мужчине впритык, недовольно ткнув пальцем в грудь. — Между прочим, я тут вспомнила, что в том году ты мне так и не ответил. Так всё же, почему ты назвал ребёнка, как своё любимое вино? Вопрос застал врасплох, Холод надеялся, что она уже давным-давно забыла про него. Детские мечты рушить не хотелось. История, которую он когда-то рассказал ей в детстве придумалась на ходу волей левой пятки и нескольких лесных духов, которые нашептали это ему на ушко. Да и, признаться, саму легенду Вестник уже толком не помнил, а вся магия имени заключалась лишь в том, что Холод очень любил медовое вино и в тот день старый друг как раз подарил вино с хорошей выдержкой. Эх, а каким оно было вкусным! Но тайну и место, откуда именно у имени девушки ноги растут, вероятно, он никогда не раскроет. Вестник давно подозревал, что лисичка сама догадалась, но хотела услышать это из уст духа, но Холод определённо никогда не решиться произнести это вслух. — Очень точный вопрос. И, знаешь, у меня есть очень точный ответ. Медовушка вопросительно вскинула бровь, ожидая тот самый ответ. — Так вышло! — Вестник широко улыбнулся, пожимая плечами. — Что? — Мгновение непонимания, и олень уже успел раствориться, оставив после себя пару-тройку огоньков и тут же растаявший вихрь из снежинок. — Ох уж этот Холод... Какая бестолочь. Даже своё любимое вино не прихватил – вспомнила Медовушка, когда посмотрела на сумку в руках. Лиса закатила глаза, посмотрев на часы и, раскрутив стрелки на один полный оборот, отправилась следом за Вестником – типичный первый день пробуждения. Девушке приходилось каждый раз бегать за духом, в попытке поймать и усадить его на одно место хоть на пару мгновений. Обычно чудо случалось только к фестивалю и этот год, видимо, не исключение.[...]
В сердце Шепчущего леса всегда осень, а за этим временем бдит Бледная. Холод каждый год срывался в чащу, чтобы поприветствовать старого друга, ведь когда зима вступала в свои права, то только один лишь лес оставался нетронутым снегом. Круглый год это территория Вестника осени. И сейчас Холод должен был направляться туда, а раз дух туда, то и Медовушка за ним. <Давно не виделись, лисонька,> — голос навязчивым шепотом раздался в голове. Медовушка как раз потихоньку подходила к границе чащи, поэтому совсем не удивилась вмешательству в собственные мысли, ведь Камрин не могла разговаривать по-другому. — Здравствуй, милая. Будет тебе, меня не было всего пару месяцев. Прости, я не смогла зайти к вам сразу, как вернулась. — Медовушка виновато прижала чёрные ушки с пепельными кончиками к голове. <Не беда. Хотя могла бы послать искорку и дать знать, что всё хорошо. Мы ведь волновались. Как там, за лесом? Всё также шумно?> — Девушка с золотистыми волнистыми волосами и венком из безвременника выглянула из-за плакучей ивы. — Ну, как-как, люди и звери везде одинаковые. В отличие от Медовушки, девчушка любила мир за лесом и мечтала о путешествиях, а лисичка, напротив, всё бы отдала, чтобы жить также, как и Камрин. Она могла быть с Бледной всегда. Хотя когда собирательница смотрела на этих двоих, то всегда вспоминала слова Холода: а ведь и правда, если бы Медовушка и Вестник были рядом постоянно, то с их характерами просто-напросто устали друг от друга. В это хотелось верить, а не думать, что так дух старался отогнать грустные мысли. Да, он всегда говорит, что все вокруг разные – не бывает на сто процентов идентичных людей, не бывает одинаковой любви. <Вот как,> — Камрин выглядела лет на шестнадцать, но когда она улыбалась, глаза с пониманием выдавали прожитый опыт – Медовушка была ненамного старше. Лиса давно не выглядела на возраст, который приписывали ей прохожие. В восемнадцать тело уже не менялось. Разве что после того, как она стала собирательницей, чёрные волосы покрылись опаленками, а глаза из зелёного окрасились в песочный. В остальном она была всё такой же: немного нескладной и угловатой. Они с Холодом всегда были странной парочкой; он дух-олень, у которого даже в человеческом облике оставались некоторые его черты, а она – оборотень-лиса.[…]
Девчонки вздрогнули, услышав знакомые голоса. Они так и не дошли до чащи, но идти оставалось не так и много. В чужой сезон Бледная не могла свободно разгуливать по лесу, но если она совсем чуть-чуть прогуляется по периферии, Ведьма не рассердится. Заметив Вестников, Камрин грустно улыбнулась, поймав приглушённый смех осени – пусть отчётливо слышались усталые нотки, Бледная не так часто смеялась. Обычно её хватало только на вялую улыбку. <Будет время – заходи на ежевичный чай с блинчиками и кленовым сиропом,> — Камрин бесслышно хихикнула – читались её довольная улыбка и приоткрытые губы. Пшеничка, так в шутку иногда звал её Холод, с лучезарной улыбкой подбежала к Вестникам. Духи ещё что-то активно обсуждали, но Бледная не упустила шанса потрепать Камрин по голове и укрыть своим осенним шуршащим плащом из разноцветных листьев всех оттенков красного и оранжевого. Медовушка обхватила себя руками и облокотилась о дерево. Девушка подняла голову, всматриваясь в небо. За разговорами время протекало очень быстро, а в этом лесу ещё быстрее. Потихоньку вечерело, хотя отсюда едва ли можно было увидеть небо ясно – лес окутывал густой магический туман вперемешку с коричневыми пёрышками, напоминающими сухие листья. Холод говорил, что так осень наблюдает за лесными обитателями. Бледная любила порядок в лесу, да и её образ духа-совы был слишком приметным, чтобы наблюдать и следить за порядком самостоятельно. Медовушка улыбнулась, вспоминая один из разговоров с Камрин. Голоса стихли, но лиса, на прогулке собственных мыслей, этого не заметила. Холод подошёл к дереву и аккуратно взял девушку за руку. Медовушка лениво подняла взгляд, нежно улыбнувшись, и, переплетая холодные пальчики, сжала в ответ. Она привыкла к его холоду. С волком жить – по-волчьи выть. Когда они касались друг друга, Медовушка сразу вспоминала, как берёт горстку свежевыпавшего снега или сорванную с дерева сосульку. — Пойдём, ты же хотела посмотреть на фестиваль. Медовушка довольно хмыкнула, толкнув духа в плечо: — Надеюсь, ты всё-таки не забыл про снег. Ты снова отдал осени кролика? Не буду спрашивать зачем, но в будущем постарайся подыскать интересный ответ, который сможет удовлетворить моё любопытство. И не думай, что я забуду снова спросить про имя! Девушка побежала вперёд, звонко смеясь. В её волосах заиграли огоньки, резво сорвавшиеся с рогов Холода. Бледные сгустки света чуть оттеняли редкие опаленки, почти заставляя их светится. Один из огоньков запутался в волосах, Вестник успел подбежать к девушке и уже протянул руку, чтобы веселящийся негодник соскочил на его палец, но тут же замер. На мгновение картинка перед глазами поплыла, в нос ударил запах гари и костров.В̶̨͝е̸̢҇с҈̨҇е̷̧҇ л҉̛͜ и҈̡͞ш̵̡̕ ь̵̨҇ с̵̢͝я̸̡҇? ̵̧̕
Холод нахмурился и почти отдёрнул руку, но умудрился всё-таки задеть девушку за плечо. Медовушка негромко ойкнула и Вестник пришёл в себя, сконфуженно смотря во взволнованные песочные глаза. — Задумался, прости. — Холод хлопнул Медовушку по голове и, растрепав волосы, пошёл вперёд. — Ты как всегда… — собирательница едва успела ответить, неуверенно нагоняя Вестника.[…]
Когда они вышли из Шепчущего леса, снег уже потихоньку укутал деревушку. Охотники неподалёку нелестно отзывались о высокоствольнике – его снег совсем не трогал, но в преддверии фестиваля из мухи слона никто не делал. Местные уже давно знали, что зима в лес не ходит, а эти охотники выглядели растерянными – может, чьи-то приезжие родственники или путешественники. Дети весело тянули ручки вверх и жмурились, когда снежинки попадали в глаза, а кто-то ловко ловил их на язык, но тут же расстраивался, ведь они таяли так быстро. Холод воодушевлённо смотрел по сторонам и по-детски улыбался. Медовушка плелась чуть поодаль менее воодушевлённо – умаялась весь день за ним бегать, да и поведение духа не так давно показалось ей непривычным. Вестник окликнул девушку, но она отвлеклась на девчушку, плюхнувшуюся прямо перед её носом. Лиса села на корточки, мягко улыбаясь. Она помогла девочке подняться и оттряхнуть платье. Малышка даже почти перестала плакать. Но снег ещё не полностью укутал землицу и на платье осталось достаточно большое пятно. Медовушка быстро достала из волшебной сумки баночку с разноцветными конфетками-звёздочками и попросила малышку протянуть ручки. Девочка с сомнением посмотрела на стеклянную бутылочку, обёрнутую в красивый голубой платочек, но ручки протянула. Медовушка вытерла платочком ладошки и высыпала небольшую горстку карамелек. Глаза девочки тут же заблестели от радости – конфетки красиво переливались благодаря падающему свету от фонариков. Пока девочка радостно рассматривала конфетки, к девчонкам подбежал Холод и, щёлкнув пальцами, убрал все следы навязчивого пятна. Вокруг девочки закружились огоньки, звонко тренькнув, они коснулись щеки девочки, и малышка тут же рассмеялась. Она убрала конфеты в карман и, поблагодарив, убежала к друзьям. Жители вовсю украшали деревню, о чём-то болтали с соседями и обменивались подарками. Проходя мимо одного из домов, Холод не заметил внутри света и ненавязчиво мельком решил заглянуть внутрь. В колыбельке тихонько хныкал малыш, а родителей совсем не видать. Вестник коснулся оконной рамы и по стеклу побежали морозные завитушки, едва слышно похрустывая и треща. Но в тишине их было очень хорошо слышно, ребёнок тут же повернул голову к окошку – Холод задорно помахал рукой и, собрав несколько огоньков в руке, сдул их. Они тут же испарились и появились возле малыша, закружившись прямо у его головки. Мгновение – и над ним вспорхнула снежная канарейка. Малыш удивлённо захлопал глазами, а когда птичка звонким голосом зачирикала, запела, его потянуло в сон. Ещё одним щелчком Вестник укутал ребёнка тёплым пледом из медвежьей шкуры и пошёл вперёд, подхватывая под руку лисицу. Проходя мимо фонарей, в которых свечки почти закончили свой цикл, Холод отправлял на подмогу огоньки, и они тут же загорались цветными красками, удивляя прохожих. Снег кружился воздушными лёгкими пёрышками, но когда попадал на чей-то незащищённый нос – заставлял детишек смеяться, а взрослых улыбаться и на время отбросить мрачные мысли о следующем дне и проблемах. Да, такова его магия – дарить капельку счастья, когда падает первый снег, рисовать узоры, невольно касаясь оконных рам и веселить малышню, слепив пару снежных зверьков, чья магия по утру развеется. На небольшой площади, как и всегда в этот день, оживлённо и кучно. Пекарь с удовольствием отдавал пряности за полцены и желал хорошо провести время. Ванильные бублики пахли очень вкусно, а хлеб звучно хрустел, когда кто-то из родителей покупал одну булочку, а малыш неловко хватался за него ручками, что было силы. Чуть дальше пахло мандаринами в тёмном шоколаде, лимонным сиропом и малиновым вареньем с плюшками. На мгновение Холод пропал из виду, а Медовушку во всю вело к вяленому мясу. Но дух быстро прорвался через очереди и, подхватив девушку под руку, увёл за собой к фонтану, передав вощеный пакетик со сладостями. Несколько раз Вестник скрывался в толпе – как раз за вяленым мясом, а чуть позже малиновым чаем с мятой. Лисичка совсем забыла про медовое вино и неловко отдала бутылку, когда дух вернулся во второй раз. Запыхавшись, Холод широко улыбнулся и присел рядом с девушкой. Чуть подальше, с другой стороны фонтана, менестрель наигрывал какую-то незамысловатую мелодию под колокольчики и дудочку. Песни, как таковой, не было, но периодически он звонко пропевал «кармэ ллар нертэ р’э» и через смех слышал в ответ то же самое. Через редкие просветы толпы в левом ряду лавок, до которых Холода и Медовушку ноги так и не донесли, проглядывались снеговики из ваты, фигурки зверюшек из дерева, покрытых лаком, маски, расписная керамическая посуда и ещё много всего, что было скрыто от их глаз. — Смотрите! Снег посыпался большими пушистыми хлопьями, вокруг которых танцевали бледные огоньки. Кто-то светился ярче, кого-то едва ли можно было заметить. Дети и подростки должны были их видеть отчётливо, взрослые же видели их намного реже. Обычно просто потому, что им не хватало небольшой веры в чудо. Люди, с раскрасневшимися щеками и носами, весело захлопали в ладоши – будто чудо какое-то увидели, хотя для этой деревни такая зима обыкновение. Огоньки весело звенели и падали, как маленькие звёздочки, тут же испаряясь. Один такой приземлился на лавку самодельных хлопушек, запустив цепную реакцию. Мужчина, стоявший за лавкой, недовольно заворчал, но когда вышел из-под козырька и на его большой нос с горбинкой приземлилась снежинка, как перышко, защекотав, он раскатисто рассмеялся. Когда раздались первые хлопки, то люди невольно вздрогнули, перепугавшись. Но как только ветер разнёс блёстки и цветную переливающуюся бумагу по площади, им ничего не оставалось, как подхватить и рассмеяться за компанию. Медовушка нежно улыбалась, согреваясь о кружку с малиновым чаем, мятой и мелиссой. Холод прямо из бутылки отпил пару глотков и протяжно выдохнул. — Прямо как игристое вино! — У тебя что ни пойло, так вино. Что за дурная привычка, сравнивать праздники и людей с пойлом. — Медовушка наигранно-недовольно фыркнула. — Ну почему. Ром я тоже люблю! Но только по определённым праздникам и с особым искристым настроением! Пузырьки весело лопаются во рту и дают в нос! Разве это не интересное ощущение? — Если ты словил какие-то пузырьки, то вино твоё, друже, испорчено. Точно тебе говорю. Холод отставил бутылку и взял одну конфетку из кармана, развернув фантик, бросил в рот леденец со вкусом шалфея. После медового сладкого вина холодящая конфетка играла особенно вкусно. — Всё ещё злишься? — Дух толкнул девушку в плечо. Медовушка устало выдохнула и серьёзно посмотрела в глаза Вестника. — Это не так, но… мне просто грустно. Просто… иногда мне кажется, что однажды ты не проснёшься… Если лето обречено шествовать по земле без продыху, а осень сидеть на одном месте… что если… — Медовушка прикусила губу, повисла неловкая пауза. — Мне просто страшно. В горле встал неприятный комок, но Холод уже привык, что в жизни всё может идти не так, как того хочется. Дух улыбнулся – иного не оставалось, ведь хоть кто-то должен мыслить позитивно. Грустно, натянуто, но в улыбке чувствовалась особая нежность, которая была присуща только ему. — Существуют вещи, которые меня тоже беспокоят. Но зачем волноваться раньше времени? По-моему, сейчас всё проходит достаточно неплохо. Я понимаю твои переживания. Прости, я не могу дать тебе обещание, которое ты хочешь… но сейчас я рядом. Разве нужно что-то ещё? Это так раздражало – волноваться. Но больше унижал тот факт, что Медовушка всё понимала, но чувства было сдерживать тяжело, особенно негодование и несогласие. Она была рада, что сейчас и в этот день они всё ещё вместе и могут проводить вот так время, но будущее пугало. Вестник с каждым годом опаздывал всё больше – это только сейчас время варьировалось в пределах недели, но что будет в следующем году?.. «Эх, милый. Тебе определённо не достаёт немного наглости». Холод приобнял Медовушку и потёрся о щеку, достав из серого плаща какой-то странный стеклянный шар. Когда лиса присмотрелась, то разглядела внутри необычные синие цветы – ботаника никогда не была её сильной стороной. — Это цветки памяти. Но ты можешь их звать незабудкой. Я не могу обещать безоблачного будущего, но эти цветы могут хранить воспоминания. Когда тебе будет грустно, можешь обращаться к ним, если захочется что-то вспомнить. — Девушка подставила руки и Вестник аккуратно передал ей шарик. — Ты ведь знаешь о проклятье духов, верно? Увы, но мы несём крест помнящих. Я не могу ручаться за то, что мы всегда будем идти рука об руку, но могу обещать, что всегда буду помнить. А если ты захочешь что-то вспомнить, то ты всегда можешь спросить у незабудки. Щёки девушки вспыхнули. Казалось бы, за столько веков ей стоило давно ко всему привыкнуть, но иногда Холод говорил настолько необычные и тёплые вещи, что сердечко трепетало, как в первый раз, а щёки наливались краской, как спелые персики, вовсе не от мороза. В этот раз сыграл эффект неожиданности ещё хотя бы и потому, что обычно Вестник отдаёт свой подарок в Волшебный час, а не на первом фестивале зимы. Медовушка со всей возможной любовью аккуратно обхватила шарик пальцами и положила голову на плечо Вестника. Холод коснулся стеклышка и шарик уменьшился до размеров небольшого кулона. — Я тоже всегда буду помнить. Даже без цветка. Но я буду его хранить. Знаешь, за всё то время, что мы вместе, я уже потеряла счёт, как много ты для меня сделал и из скольких подарков можно было бы состряпать целый музей. Холод неловко улыбнулся. С одной стороны, он делал подарки без задней мысли, но с другой – ему просто хотелось, чтобы от него что-то осталось и Медовушке было не так одиноко всё то время, что ему приходится спать. Холод приобнял девушку за талию и поцеловал в макушку. Медовушка довольно вильнула хвостом где-то под плащом. Когда Вестник потянулся к щеке, девушка легонько коснулась правой рукой холодной щеки и поцеловала в губы. Отстранившись, она весело хихикнула. — Всё такие же холодные. — Она положила голову на плечо, мирно улыбаясь. Холод весело хмыкнул в ответ и обнял покрепче.