***
Тони медленно открыл глаза. Перед глазами появилась темная смытая картинка. По виску стекало что-то горячее, мужчина невольно потянулся к нему и прикоснулся к стекающей струйке крови. В глазах резко потемнело, искрясь и будто изнутри сжимая череп. Тони вымученно прикрыл глаза, давя с пересохших губ болезненный стон. Сознание возвращалось, постепенно отходя от шока. Мышцы слабо ныли, отдаваясь неприятной пульсацией в нервных окончаниях. Всё как в тумане. Голова наливается тяжестью, пульс в голове ускоряется, отбивая бешеные удары прямо туда. Во тьму, в ослепляющую темноту. Он медленно поворачивает голову вправо и видит неподалеку лежащий в неестественной позе тело. Тони слегка хмурит брови, начиная вспоминать, что с ним вообще произошло. Дом. Взлёт. Бешеные эмоции. И желание. Какое-то желание. Он поморщился и скривился, понимая, что мозг не хочет выстраивать все отрывки из его воспоминаний в целую картину. «Спасти» Снова отрывок оглушенного мозга. Тони открыл глаза. Сосредоточенный взгляд воткнулся в бесконечную темноту ночного неба с красивой россыпью ярких сверкающих звёзд. Ослепляющие... «...я спасу тебя, мальчик мой...» Мужчина внезапно дёрнулся. Пазл сложился. Он опять повернулся к темному силуэту и тут же пополз к нему. Через боль, через непреодолимое жжение в районе позвоночника, через сводящие с ума судороги. Он полз к нему. К своему лучику света в пожирающей тьме. К мальчику, что недавно счастливо улыбался, уплетая с тарелки мягкие блинчики. Он не мог его потерять. Тони задыхается, перед глазами снова всё плывёт, но только не от боли, а от скопившихся в глазах горячих слез. Они обжигающими струйками скользят по гладкой коже, покрытой мелкими морщинками. Костюм или то, что от него осталось тихо скоблил идеально выстриженную зеленую траву, тормозя его размеренные действия, всё сильнее раздражая Старка. Он резким движением сбросил с себя скомканный металл, всё также продолжая ползти к живому Питеру. Он так надеялся. Надежда толкала его на невозможное. Тело ломило словно в аду. Обычный человек не смог бы вытерпеть такое. Человек, движимый надеждой, может разрушить себя, даже не чувствуя этого. Это когда ты на полной готовности, в серьёзной экипировке спрыгиваешь с самолёта, но внезапно тебе сообщают по рации, что ты забыл парашут. Точка невозврата. А ты уже летишь. Летишь вниз головой, оглушенный этими словами. И вдруг надеешься, что не разобьешься. Начинаешь блокировать все скоблящие мысли, что давят не хуже переезжающей по тебе машины. И ты всё приближаешься к земле, в ушах звучит металлический голос, оповещающий сколько метров осталось до земли. Числа всё меняются, совсем не надолго застревая в твоей голове. И вдруг оповещение, «время открывать парашут», а ты всё летишь, летишь, стеклянным взглядом обводя яркий город. Не можешь. Старк резко зажмурился и привстал на коленях осматривая Питера с ног до головы. Он лежал на животе, лицом к земле, замерший будто сломанной куклой. Старк с кипящей болью в глазах потянулся рукой к шее, прикладывая теплые пальцы к прохладной коже. И тут остановилось всё. Мужчина задержал дыхание и с ужасом задрожал. Пульса нет. Тело пробила крупная дрожь. Он судорожно мотает головой и тихо шепчет. – Нет. Нет... Нет... Нет...– словно мантру, молитву, хрипло шептал эти слова. Словно пытаясь дозваться до небес. До того, кто может опровергнуть это. Тони не может поймать реальность, всё сузилось до жизни этого парня. Мозг сменял мысль за мыслью, сердце постепенно разгонялось до истеричного ритма. Старк не воспринимает его смерть, такое невозможно. Такое нельзя пережить никогда. В груди больно сжималось сердце от этого бешеного ритма. Он чувствовал его, не железный вставленный процессор, а настоящее сердце. Пустота оглушила его. Тони аккуратно развернул мёртвое тело лицом к себе и стащил с его лица маску. Он перестал дышать совсем. Забыл теперь, кажется, навсегда. Бледное лицо парня было таким спокойным и умиротворенным, что слабо верилось, что оно никогда больше не покажет эту искрящую улыбку. Несколько мелких порезов расположились на его ровной, совсем молодой коже. Голова резко опустела, слезы новым потоком хлынули из его карих глаз, полных боли и отчаяния. Он прислонился лбом к холодной щеке Питера, его дорогого мальчика, он не воспринимает ничего. Не слышит своего дикого вопля, не чувствует яростного удара в землю, что забрала теперь уже навсегда молодую душу прекрасного человека. Единственного такого яркого, солнечного, счастливого, доверчивого мальчика. Потерял. Не спас. Не сберег. Душа ныла, она выла подбитым зверем. Тони положил свою руку ему на грудь, в районе сердца, с жуткой надеждой на то, что оно ещё застучит. Вернёт в жизнь. Вернёт всё с начала. Перемотает время и отправит его подальше от этого проклятого дня. Тони не знал, никогда не представлял, что этот день может быть последним для чудесной молодой жизни, последним для него. Такое нельзя переживать, такое никогда не забудется, такое останется в его душе обожженным следом от раскаленного металла. Реальность выдаёт ошибку. Смертельную ошибку.***
Тони приходит в себя на второй день после всего случившегося. Он лежит на больничной койке с ног до головы облепленный какими-то проводами соединяющие его к жизненно необходимым приборам. Сознание нехотя возвращается к нему. Стоит вспомнить все, что произошло, как Старк дергается. Всё начинает отвратительно звенеть и пищать, он вновь проваливается в темноту. «Спокойное лицо парня снова всплывает в его сознаний. Мертвецки спокойное. Пушистые ресницы красиво обрамляли его синеватые веки. В уголках глаз скопилась солёная влага. Он плакал. Тони никогда не видел его лицо, перекосившееся от вкуса горечи слез. Он был для него всегда весёлым, счастливым, ослепительно радостным, задорным мальчиком. В такое не верится. Такое в страшном сне даже никогда не привидится.» –...заменяют стены. Да, он сейчас в 234 палате. Спросите у него.– женский голос сквозь густой туман прозвучал совершенно знакомо. – Медикаменты на столе, не задерживайтесь, пациенту требуется полноценный отдых.– пробасил мужской голос. Послышался глухой хлопок двери. Старк измученно открыл глаза. Взгляд постепенно фокусировался в ослепительно белом помещении. Всё слилось в одно белое полотно. Обоняние давало запах чего-то резкого, медицинского... Тони нахмурил брови и наконец слегка приподнял голову. Он на пробу дёрнул руками, они были обмотаны разными проводками. Отвратительно. Тони никогда не любил больницы, в них было что-то такое... Такое удручающее и убогое, что у него внезапно закружилась голова. – Боже, как я здесь оказался?!– сипло сказал Старк и удивился своему голосу, совершенно не своему, будто какой-то сопливой девчонки. – Мне Пятница оповестила о потере связи с тобой. В течение 10 минут прилетел вертолёт и забрал вас. Наташа стояла у окна. На ней была одета темно-зелёная водолазка и чёрные свободные брюки, она стояла на светло-серых туфлях на небольшом каблучке. Девушка достала из кармана маленький чип, не отрываясь от разглядывания чего-то интересного за окном. –Он зафиксирован на специальном приборе, который крепится к моей руке,– она посмотрела на него,– он спас тебе жизнь, Тони. Он нахмурился. –Питер...Что с ним...? Хотя можно было и не задавать вопрос. Он уже знает всё сам. Видел всё. Наташа содрогнулась и тяжело выдохнула. Тони задумчиво закивал головой и приподнялся, упершись спиной в основание кровати. В комнате воцарилось минутное молчание. Старк опустил свой горький взгляд на комкающие хлопковое одеяло руки. Воздух вдруг стал каким-то резким и токсичным, с каждым вдохом заставляя его недовольно кривиться от жжения в районе грудной клетки. Обещал самому себе, поклялся всем известным богам, сделал все что мог. Но не до конца. Не успел. –Ты спас его, Тони,– она прошептала эти слова так тихо, почти на грани слышимости, но для него эти слова были самым громким и оглушающим предложением. Он резко поднял свой взгляд на лицо Романофф. Её губы мелко подрагивали и наливались алым цветом, глаза застилали счастливые слёзы, она резко отвернулась и посмотрела куда-то вдаль светлого окна. Мужчина так и застыл, не в силах сказать ни единого слова. Глаза быстро бегали по силуэту девушки, не веря в то, что она сейчас сказала. В душе тихонько что-то отходило, уносило тяжёлую каменную боль, его будто снова вернули к жизни. Он словно всё это мёртвое время не дышал совсем, словно вынырнул из глубины бездонного океана и наконец сделал глоток свежего воздуха. В лёгких до сих пор жгло, но не обжигало, скорее согревало его тело заново. Руки мелко дрожали, он покрепче сжал белоснежную простынь, преодолевая первые мгновения горячей жизни. –Что с ним? Где он сейчас?– требовательно спросил её Тони. – В коме. В 413 палате, за ним сейчас присматривают лучшие врачи города. Катерина нашла всех нужных врачей и каждый час комплексно проводит диагностику его состояния. Переломов нет, только пережитое шоковое состояние, что повлекло за собой такие последствия. Наташа откинула медную прядь назад и сложила руки перед собой. Она подошла к все ещё шокированному мужчине, подтащила светлый стул и протянула ему стакан с водой и красной таблеткой. – Я отменила завтрашний рейс в Японию. Наши ребята быстро сориентировались и послали туда агента. Пак Бо Гом. Он справится с задачей сам. Тебе нужен отдых, Тони, нервное напряжение сильно сказалось на твоём здоровье. Ты как оголенный электрический провод, любая перемена погоды будет для тебя опасной. Он медленно на неё посмотрел. В её взгляде читалась жалость и искренняя поддержка. Но что-то от всего этого ему стало не по себе. Слишком много свалилось на него сразу. Ещё эти поездки... Он перевёл взгляд на прозрачный стакан с водой и аккуратно взял его из рук девушки, залпом осушая его. На предложенную таблетку он только поморщился и опять погрузился в свои мысли. – Прекращай смотреть на меня так, будто я подыхающий котёнок на улице Вашингтона. Не надо меня жалеть, Нат, я больше всего ненавижу, когда кто-то меня жалеет и развешивает свои розовые сопли на мои плечи. Запомни и никогда так больше на меня не смотри.– миллиардер укоризненно на неё посмотрел и сжал в полоску губы. – Я делаю как лучше, Тони, я никогда не буду тебя жалеть, я просто хочу тебя поддержать и сделать всё, что от меня зависит. Мы команда, мы все друг с другом, бок о бок встречаем трудности и вместе пытаемся справиться с ними. Ты это прекрасно знаешь. – Тогда где ты была, когда Питер взлетел в небо в невменяемом состоянии?! Тебе не показалось странным, что в глубокую ночь, удирая на высокой скорости, да ещё и без всякой подмоги оказался в обьятиях темноты? Я уверен, что у тебя есть чип и на его костюме, так почему ты ничего не сделала, а?!– Тони поднялся и сел на бок кровати, свесив ноги с перины. Он яростно прожигал в ней дыру и поднял на неё палец, тыча в её сторону. – Я попыталась помочь хоть что-то сделать. Я слышала ваш разговор с Пятницей. Вертолёт с медиками вылетел сразу. Я просто слушала ваш разговор и... – И побоялась связаться со мной. Где я прокололся, что ты стала просто стоять в стороне и слушать наш разговор? А если бы он был последним? Как бы ты сейчас себя чувствовала, стояла и шептала под нос над моей могилой прощения, так? Представляешь, а я даже этого бы не узнал, не подумал, что ты оказалась третьим человеком в этой ситуации. Наташа растерянно на него посмотрела. – Что с тобой такое Нат,– более тихим голосом продолжил засыпать её вопросами,– где твоя эта хватка, когда она так нужна, объясни мне? Тони внимательно на неё посмотрел и добавил: – Парень мог погиб... – Ещё раз говорю, я сделала всё, что могла с наименьшими потерями и гляди, парень сейчас не на небесах и мы сейчас не сидим с натянутыми от горя лицами, а спокойно раз... – Разговариваем о какой-то ерунде. Ты это хотела сказать?– он снова её перебил и отвёл взгляд на картину с великолепным пейзажем. –«Сука, какая эта картина красивая», – весело подумал про себя Тони и резко втянул кислород. Он неожиданно для себя понял, что вот он, нервный срыв делает свою идеальную работу. Ты начинаешь замечать то, что даже в пьяном состоянии не посмел бы для себя заметить. – Он сейчас в коме, Тони и это лучший финал, который выпал на его судьбу. – Но если бы ты связалась со мной сразу, он бы сейчас стоял рядом с тобой. Девушка опустила свой взгляд. Все эти слова как никак давили из сложившейся ситуации какую-то горькую правду. Тони отчасти прав. Что с ней произошло в ту ночь, когда нужно было спасать жизнь, не просто чью-то жизнь, а жизнь своего приятеля, напарника, друга в конце концов. Страх? Перемешанные чувства? Алкоголь? Нет. Боязнь повторить ошибку снова. Снова спасти однажды своего друга и в тот же день разочароваться в нём. Но это же совершенно другая ситуация. Здесь только хорошо знакомые и верные друзья. Джейк. Джейк Браун. Так звали её лучшего друга студенческих лет. Красивый, обаятельный парень с ослепительной улыбкой и голубыми глазами, густыми темными волосами и подкаченным телом. Она видела в нём больше чем друга и они оба знали об этом. В один осенний солнечный вечер он позвал её на свидание и предложил ей стать его девушкой, она счастливо согласилась. Заткнула разум и заглушила свою совесть. Это был первый её опыт в настоящих отношениях. Роман оказался ядовитым и совершенно глупым, что досада и отчаяние ещё долго жили в её сердце. Вот так всё просто. Наверно эта его улыбка была слишком ослепительна, что она не заметила главного подозрительного поведения раньше. У него была своеобразная метка на правом запястье, которая говорила о том, что этот человек сидел в тюрьме больше двух раз, в последствии она удаляется на месте, но как оказалось, никто даже к ней не прикасался. В жаркую погоду он всегда ходил в длинной кофте, обливался потом, матерился сквозь зубы, но терпел. Ради "любимой девушки" он мог терпеть всё, как оказалось. На вопросы «почему ты ходишь в длинной рубашке, лето ведь?» он отвечал, что у него аллергия на солнце. И она верила, помогала ему находить тёмные укромные местечки, хотя сама всегда хотела посидеть под теплыми лучами солнца и попитаться так нужным ей витамином D. Уже 10 лет она живёт в Америке, а привыкнуть к тому, что солнце здесь всегда горячее и приветливое, в отличии от России, в которой это явление редко наблюдалось, она всё привыкнуть не могла, всегда тянулась к обжигающему светилу всеми силами, пытаясь получить недополученное тогда, в детские года. Был день, когда она пришла домой после пар, ей пришло письмо на ноутбук, в нём говорилось о неком сбежавшем с тюрьмы парне, который ищет мнимую помощницу, которая поможет ему скрыться от полиции. На следующий день Джейка осудили. Полиция быстро его нашла и отправила заключённого обратно в тюрьму, а Нат вся в слезах и одиночестве осталась на произвол судьбы. Вот такая "счастливая" сказка приключилась с ней в молодости. Сейчас она совершенно другая девушка. Презирающая всякого рода отношения, угрюмая мадам, как однажды её назвал Питер, трезвая рассудком, внимательная во всём, с раненной душой, облитая раскаленной лавой и совершенно забытая в прожитых годах, хотя прошло всего шесть лет, с того самого момента, когда она потеряла чувство любить. Но нет, вы не поймите неправильно, она не бесчувственная машина, которая только и умеет убивать всех подряд, она так же любит свою семью, из которой остался только её отец, весёлую собаку Хаски, свою команду и яркое летнее солнце, что своим горячим свечением дарит ей милые маленькие веснушки. Всё это она любит, но другой душой, не та, что покрылась копотью и дёгтем. – Ты слишком много себе придумываешь, Нат и лучше бы ты с этим поскорее завязала, иначе не заметишь, как рядом с тобой и друг может умереть, даже глазом не моргнёшь, останешься без команды.– Тони отвернулся от девушки и начал отцеплять от себя все проводки, которые были прикреплены к нему. – Господи, все эти врачи точно извращенцы, как так можно лепить на меня всю эту дрянь?– он тихо бурчал себе под нос и старательно освобождался от всех воображаемых цепей, что держали его на этой кровати. Наташа запустила пальцы в волнистые пряди, больно оттягивая их. Всё верно. Психологический нюанс здесь присутствует. Что-то её резко остановило, ослепило, как однажды. Воспоминания имеют свойство всплывать. Всплыло. И она чуть не попрощалась с Питером. – П-прости Тони, я...– она дрожала голосом и из её глаз снова хлынули горячие слёзы. – Не передо мной, Наташ, извиняйся. Тони наконец отсоединил от себя последний проводок и живо встал на ноги. Желание разговаривать с рыжей девушкой больше не осталось совсем. – Передай врачу, что пациент оклемался. Тони прошёл мимо неё и зашёл в небольшой кабинет, через несколько минут он неспеша выходит оттуда в белой рубашке, чёрных брюках и в таких же чёрных лаковых туфлях. – Я бы никогда в жизни не разменял своё тугое прошлое с дорогим мне настоящим. Он бросил в спину девушки нечитаемый взгляд и с тихим хлопком закрыл дверь.