По имени

      Большие белоснежные хлопья летели с неба, падали на моё лицо и превращались в капли воды. Я лежал на холодном снегу, возле леса, и смотрел на темное, почти чёрное, небо, которое было усыпано миллиардами маленьких звёзд, падающие хлопья, казалось, дополняли их.       Вокруг было тихо, ни единого человека, слышно было только едва уловимый шум проезжающих машин. Я лежал и смотрел в небо. Совершенно ни о чем не задумываясь, ни о том, кем я был, ни о том, кем я буду. Над моей головой возвышались горы, верхушки которых были покрыты снегом. Вокруг меня возвышались деревья, они уходили высоко-высоко своими кронами, но никогда не достигали неба. В детстве, когда я лежал точно также, всегда спрашивал бабушку, достают ли деревья до неба? Почему они такие высокие? Но ответ всегда был одним и тем же: «Сверху всегда кто-то наблюдает за тобой».       Да, конечно. Я всё делал аккуратно, опрятно, был вежлив, всё доводил до конца. И мне следовало найти похожего характером человека. Но я лишь слышу, как он громко зовёт меня и подходит близко-близко, нарушая личное пространство. Пыхтит, втягивает холодный воздух через рот, вылетают небольшие клубы пара. Они уносятся также высоко-высоко, как деревья уходят в небо.       — Простудишься ведь, пойдем уже, — снова несколько клубов пара улетает в темное-темное небо, — Кита-а-сан?       Парень подходит совсем близко, садится на корточки и заглядывает с чистым любопытством ребенка, мне в глаза. Смотрит долго, не смущаясь, изучает каждый сантиметр моего лица. Когда я перевожу взгляд с неба на него, его выражение лица меняется. Зрачки тут же расширяются, брови вскидываются вверх от неожиданности и радости одновременно, губы расплываются в теплой, едва заметной улыбке. Молчит, но я знаю, что ему не терпится рассказать о своём дне, бурном, ярком и красочном.       Абсолютная моя противоположность: эмоциональный, язвительный, активный, болтливый. Таким был в моих глазах Мия Атсуму в старшей школе. А потом всё резко изменилось.       Бабушка всегда говорила: «сверху всегда кто-то наблюдает за тобой».       Но никогда не говорила, что настанет момент, когда я стану наблюдать за кем-то. Это меня и напугало, когда часто начал встречать Мию на пробежке. Затем, по вечерам на онсэнах. И чем чаще я его встречал, тем больше я о нем думал.       — Кита-сан, — парень остановил мои воспоминания о том дне, с которого всё началось. Атсуму говорил тихо, как будто не хотел кого-то спугнуть, — поверни голову влево.       Он тихо прошептал это и поднял голову, направляя свой взгляд, куда сказал и мне посмотреть. Я так и сделал. Тихо и почти лениво повернул голову влево, мне не хотелось отрываться от темного-темного неба.       А перед нами сидело два зверя с вытянутыми аккуратными мордочками возле высокого и толстого ствола дерева. Один из них был темного рыжего цвета, почти коричневого, с золотистыми выразительными глазами хищника. Сидевший рядом зверь был белым словно снег, с такими же, как у другого, глазами. Они смотрели на нас, а мы на них.       — Никого не напоминает? — по-прежнему тихо говорит Мия. Я в голове провожу параллель между ним и собой, определенно напоминает, — прямо как мы с тобой, да?       Я по-прежнему молчал, а звери решили подойти ближе. Они аккуратно ступали на снег своими изящными лапками, рыжий шел первым. Было слышно их тихие шаги, белый шел чуть прижавшись к снегу, ему страшно. Их носы опустились к земле, укрытой снегом, а затем раздалось тихое принюхивание.       Сейчас Атсуму был тихим, не такой, как обычно. Я перевел взгляд на него. В глазах был детский восторг, но он не издавал ни звука, хотя я знал, что тот готов был просто взорваться от эмоций.       Вблизи мы разглядели получше двух зверей, это оказались двое лисов. Белый по-прежнему был напуган. В момент, когда он поравнялся с рыжим, тот повернулся и уткнулся мордочкой в белоснежную шерсть. Я впервые наблюдал за подобным явлением.       — Они красивые, да, Кита-сан? — наконец нарушив тишину проговорил Мия, поглаживая рыжего лиса по голове.       — Да, очень, — наконец ответил ему я шепотом, приподнимая руку и поднося её к мордочки белого, который пугливо приступил обнюхивать её, а затем уткнулся лбом в мою ладонь, — и мягкие.       Мы просидели еще минут пять поглаживая зверей, а затем они удалились в глубь леса. Атсуму снова позвал меня, и протянул руку, чтобы поднять со снега. В ответ я тоже протянул свою ладонь, позволяя ухватить себя.       — Ты сегодня очень задумчивый, случилось что-то? — подняв меня, спрашивает Атсуму и с беспокойством смотрит прямо в глаза, без тени смущения. А мне до сих пор неловко, когда он просто за руку берет. Не получив ответа на свой вопрос, Мия приближается к моему лицу, аккуратно касается губ своими, оставляя легкий поцелуй, а затем шепчет в них же, с опущенными глазами, которые слегка заметно подрагивали, — замёрз ведь.       Да, замёрз. Я молча соглашаюсь с ним. Такая забота с его стороны будоражит меня изнутри. Заливает солнечным светом, пробуждая спящее желание окунуться в его горячие объятия, чтобы согреться еще больше. Он тянет меня за руку и ведет в сторону дома. Раздаётся тихий скрип снега.       Мы как те два лиса. Атсуму идёт впереди, ничего не боясь, а я иду следом, напуганный своими желаниями поскорее уединиться с ним.       Он всегда зовёт меня Кита-сан, но никогда еще не называл по имени. В небе красуется большая белоснежная луна, которая своим серебряным светом сверкает на снегу. Атсуму резко останавливается, а я слегка врезаюсь в его плечо.       Вокруг было так тихо, что даже машин не было уже слышно. Впереди своими улочками светила деревня под горами, верхушки которых в снегу. Мы приехали сюда уединиться на три единственных выходных дня впервые за очень долгое время. Рука Атсуму сжала мою крепче, а подняв голову, я заметил, как он повернулся ко мне лицом. Снова смотрит прямо в глаза, а щеки уже залились румянцем от мороза. Я не спрашиваю почему он остановился, терпеливо жду, когда он скажет, что что-то резко вспомнил.       В его глазах тепло и нежность, которую ему не терпится подарить.       — Шинске, — я удивляюсь, потому что он впервые назвал меня по имени, а затем крепко обнял меня, положив голову на мое плечо, в самое ухо прошептал, — я люблю тебя.       Внутри всё переворачивается и выбивает землю из-под ног. Все мысли разом вылетают из головы.       Он снова меня удивил.       Снова даёт узнать себя с той стороны, которую я так редко вижу.       Нежный, заботливый и спокойный Мия Атсуму, которого…       — Я тоже люблю, — тихо произношу окончание своей мысли, понимаю, что сказал всё вслух. Мне уже не холодно, совсем нет, наоборот, очень и очень жарко, как будто на улице лето и солнце печёт не на шутку, а мы стоим в тёплой зимней одежде и обнимаемся, я повторяю свои слова чуть громче, — я люблю тебя, Мия Атсуму.       Сквозь толщину тёплой одежды, я чувствую, как забилось сердце Атсуму быстрее, оно вот-вот вырвется наружу. А этот дурень, даже не надел шарф и ходил с открытой шеей. Я касаюсь холодными губами его горячей открытой шеи и оставляю поцелуй.       — Простудишься ведь, — я повторяю ему его же слова, а он не шевелится. Стоит зачарованный, словно маленький ребенок впервые увидел наряженную ёлку, пестрящую своими яркими огоньками и украшениями, а по щекам текут слёзы.