Сокрытые желания

Затянув узел пояса, Нанао расправила складки чёрной формы, после чего посмотрела на капитана четвёртого отряда. - Вы уверены, что не хотите сообщить своему капитану? - поинтересовалась Рецу. - Мне не нужна лишняя опека. - Хорошо. Но помните, я отпустила вас раньше при условии, что вы не побежите сломя голову в отряд. - Унохана-тайчо, я благодарна вам за заботу. Я действительно чувствую себя прекрасно. И понимаю, что у вас и без того полно пациентов, нуждающихся в лечении. Рецу внимательно следила за как всегда беспристрастным выражением лица лейтенанта. Сколько же в этой девушке силы? Не каждый шинигами способен сохранить самообладание в сложной ситуации. А ведь на неё навалилось столько проблем, и ещё не известно, какие будут последствия. Откуда в ней столько воли? Природные качества или влияние капитана Кёраку? Кёраку! Возможно, дело не в силе духа, а именно в капитане. Она прячет всё в себе, чтобы соответствовать своему командиру. Слабый духом никогда не сможет быть лейтенантом столь сильного человека. Осознаёшь ли ты это, Нанао, или инстинктивно закрываешь свою душу? Контроль над ситуацией, контроль над капитаном, контроль над собой. Не это должно быть на первом плане у девушки твоего возраста. Но откуда тебе это знать, когда ты с малых лет вынуждена была жить по законам шинигами, по законам взрослых. И, несмотря на обилие подруг, которые поддержат в любой ситуации, ты продолжаешь прятать в глубине часть себя, ту, что наиболее ранима, ту, что желает любви и заботы, ту, что должна влюбляться и плакать над потерянной любовью. Но ты предпочла стать достойным лейтенантом, сражаться с пустыми и откинуть свои собственные желания в угоду требованиям Готей 13. Тебя уважают, тебя ценят как шинигами и прекрасного лейтенанта. Но из-за этого окружающие забывают главное. И ты тоже об этом забыла. Исе Нанао – всего лишь молодая красивая девушка. - Если вдруг почувствуешь себя хуже, я приму тебя в любое время. - Спасибо, Унохана-тайчо. Лейтенант поклонилась женщине и поспешила покинуть госпиталь. В коридоре она встретила капитана Зараки, который был непривычно задумчив. Поворачивая за угол, Нанао краем глаза заметила выходящую из палаты Унохану Рецу, напротив которой замер капитан одиннадцатого отряда. Откинув странное предчувствие, Нанао направилась в сторону дома. Девушка недовольно покачала головой, окинув взглядом покрытую пылью мебель. Что ж, уборка будет лучшей разминкой после недельного отдыха. А вечером можно будет заглянуть в отряд. Было неприятно осознавать, что работа по дому забрала у неё столько сил. Нанао устало откинулась в кресле. Возможно, слабость – следствие недавнего происшествия. Девушка закрыла глаза и потёрла виски. Откинув голову на спинку кресла, она запустила пальцы в волосы, распуская их. Заколка со стуком упала на пол, нарушив царившую в комнате тишину. После шумных посетителей госпиталя, тишина была усладой для души. Нанао просто необходимо было всё обдумать: воспоминания, внезапно появившиеся в её памяти и путавшие мысли; предложение капитана; да и вообще, грядущие месяцы. Как же невыносимо, когда ты оказываешься не в состоянии контролировать свою жизнь. Нанао ещё раз провела пальцами по волосам, массируя кожу головы. - Что бы сделали вы на моём месте, тайчо? Тяжёлый выдох сорвался с губ лейтенанта. Он бы ответил, что принял бы сложившиеся обстоятельства как данность и продолжал жить, видя только положительные стороны. Можно ли рассматривать грядущие перемены с положительной точки зрения? Ребёнок в принципе не может быть отрицательной стороной этой истории. Однако… Как же её угораздило? Какова вероятность забеременеть после одной ночи? Даже при физической и духовной совместимости некоторые пары годами пытаются зачать ребёнка. Разве что совпали все условия, да и луна оказалась в нужной фазе. Какой же бред! Нанао упёрлась локтями в колени, опуская лицо на ладони. Как простой поцелуй мог изменить её отношение к капитану? Или же оно всегда было таким? А их первый поцелуй позволил ей осознать собственные чувства. Люблю ли я его? Всегда ли любовь такая: запутанная, вынуждающая думать о другом, не дающая спать по ночам? Это больше похоже на одержимость. Не понимая свои чувства, постоянно думать о них, потом, начинать приходить к выводу, что частые мысли об объекте чувств – признак любви, и вновь думать о нём и о любви. Больше похоже на самоубеждение. Она всегда уважала и ценила своего капитана. Может чувства к нему и граничили с обожанием, но это не может быть любовь! Нанао резко поднялась с кресла и направилась в кухню, довольная тем, что смогла найти рациональное объяснение своим чувствам. Но, сделав первый глоток чая, она тут же поджала губы. Её двойник, подкинувший столько неприятностей, не просто иллюзия. Воплощение потаённых желаний! Доказанный факт, спорить с которым смысла нет. Исе хмыкнула в кружку, вспоминая дела давно минувших лет, когда подростком она восхищалась капитаном. Это можно было даже назвать влюблённостью. Но с тех пор многое изменилось, она узнала капитана с другой стороны, и эта сторона не добавляла плюсов мужчине. Нет, она не могла любить этого лентяя и пьяницу. Всё дело в увиденном той ночью. Её тело достигло возраста, когда физические потребности дают о себе знать, а увидев капитана с другой женщиной, соблазнившись видом мужского тела, её внутреннее «Я» позволило похоти взять вверх над разумом. Самое логичное объяснение её поведению. Всего лишь физическая тяга и желание познать ранее неизведанное. Ну и конечно, ревность сыграла не малую роль. То дикое желание разорвать женщину в клочья, которая позволила себе касаться её мужчины. Рука с кружкой замерла в сантиметре от губ. Так и не сделав глоток, Нанао опустила чашку на стол. Вот и всё. Она только что призналась сама себе, что считает Кёраку Шунсуя своим мужчиной. Нет, не так! Она считает его своим, потому что он отец её ребёнка. Да кого она обманывает? В тот момент не было никакого ребёнка. И когда он её впервые поцеловал, внутри разлилось приятное тепло. И это не были чувства, проецируемые её двойником. А когда капитан сделал ей предложения, разве счастье не закралось в её грудь, заставляя сердце биться быстрее? Даже если это не любовь, отрицать очевидную тягу к этому мужчине нельзя. Девушка закусила губу. Завтра капитан ждёт ответа. Стоит ли согласиться? Столько сомнений. Было бы проще сделать выбор, если бы она была уверена в его намерениях. Возможно, прежде чем дать ответ, стоит поговорить с ним, избавиться от сомнений? Кивнув своим мыслям, Нанао залпом допила чай и направилась на поиски капитана. Укитаке, отпил очередную пиалу саке, снисходительно глядя на своего старого друга. Опираясь локтями о спинку скамьи, Кёраку широко улыбался, слушая жужжание сидящих по обе стороны от него девушек. - В последнее время вы почти не заглядывали к нам, тайчо. Неужели на службе что-то серьёзное? - Отчасти. Мой лейтенант нагрузила меня непосильной работой. - Опять? – одна из девушек наполнила пиалу и подала её мужчине. - В этот раз она пообещала мне взамен нечто замечательное. - Вы заинтриговали нас, тайчо. - И меня тоже, - произнёс Джоуширо, склонив голову набок. – Что же такого могла пообещать вам Исе-сан, что вы трое суток не выходили из кабинета? - Это секрет. Шунсуй опустошил свою пиалу. - Могу предположить, что она пригрозила ему месяцем безвылазной работы в офисе в жару, если он не закончит работу сейчас, - Укитаке одарил девушек улыбкой. – Но признаться в этом не достойно его Эго. - Укитаке, это подло с твоей стороны, - Шунсуй скорчил недовольную рожицу, рассмешив девушек. - Не переживайте, тайчо. Здесь нет людей, которые не знали бы о вашей легкомысленности и самопиаре. Вы готовы на всё, чтобы поднять свой рейтинг, оказавшись в окружении женщин. - Верно подмечено, - поддержал девушку капитан тринадцатого отряда. - Тем не менее, это рядом со мной сейчас сидят две прекрасные женщины, а не с тобой, Укитаке. В ответ капитан лишь пожал плечами, недовольно покосившись на сидящих в другом конце заведения третьих офицеров, определённо следящих, чтобы их капитана никто не потревожил. - Просто капитан Укитаке гораздо более тактичен, нежели вы. Репутация ловеласа не летит впереди него. - Это наговоры. Когда я вёл себя как ловелас? Я всего лишь обожаю компанию прекрасных женщин компании офисных бумаг. Отпив очередной глоток саке, Шунсуй, притянул к себе девушек за талии, заставив тех захихикать. - Кстати о репутации. Должен вам официально сообщить, что в скором времени она кардинально изменится. - Вам разонравились женщины? – удивлённо подняв бровь, произнесла одна из девушек, но, заметив игривую улыбку капитана, произнесла, - Нет. Только не говорите, что решили покончить с карьерой бабника. - Более того, - Кёраку пьяно подмигнул, - Я решил начать карьеру семьянина. - Свадьба? – охнула женщина. - Тсс. Это пока ещё секрет. - То есть вы больше не сможете приходить сюда со своими друзьями и проводить с нами вечера? Шунсуй на мгновение замер. - Я не задумывался об этом. Вероятно, я смогу найти время и для вас. Хотя большую его часть я буду проводить со своей возлюбленной. Несколько секунд за столом царила тишина, которую разрушил женский смех. - Вы нас поймали, тайчо, - женщина с наигранным недовольством хлопнула его рукой по груди. - Мы ведь поверили вам. Зачем же вы так жестоко шутите? - Я не шучу, - голос мужчины сквозил пьяными нотками, язык уже начал заплетаться. – Я действительно собираюсь жениться на самой прекрасной… - Девушке Серейтея, - одновременно закончили за него женщины, разразившись очередным хохотом. Кёраку ещё что-то говорил в своё оправдание, но, похоже, девушки воспринимали его речи за очередную браваду. Невольно нахмурив брови, Укитаке с сомнением смотрел на своего друга. Подобные шуточки не в его стиле. Неужели, правда? И если это не шутка, то кто та особа, что настолько поразила сердце Шунсуя, раз он думает о женитьбе? Джуширо потягивал саке, задумчиво оглядывая бар, пока его взгляд не наткнулся на знакомое лицо. У входа в питейное заведение, нахмурив брови, стояла лейтенант восьмого отряда. Её взгляд был направлен на его лучшего друга, который активно жестикулировал, объясняя что-то своей приятной компании. Нанао отвела взгляд, встретившийся с внимательными глазами капитана тринадцатого отряда. В этот момент Укитаке невольно встревожился – в глазах девушки была растерянность, как будто она не могла решить, что делать дальше. Джуширо кивнул в знак приветствия. Исе легко улыбнулась в ответ, кинула очередной непонятный взгляд в сторону своего капитана и вновь взглянула на Укитаке, что последний расценил, как вопрос: «Вы за ним проследите?». Мужчина вновь кивнул, хотя в глубине души у него оставались сомнения. Он уже собирался подойти к девушке, когда та, едва кивнув головой, покинула помещение. Укитаке кинул озабоченный взгляд на друга. Похоже, тот не заметил присутствия своего лейтенанта. Что ж, раз Исе-сан не подошла, значит, ничего требующего срочного решения не произошло. Быстрым шагом Нанао направилась в сторону от бара. Почувствовав реяцу капитана, она не сомневалась, что именно обнаружит там. Однако, увидев его в обществе женщин, внутри что-то перевернулось. Было действительно глупо надеяться, что он перечеркнёт сотни лет жизни в одно мгновение. Исе остановилась около невысокого дерева. Прижавшись лбом к коре, она прикрыла глаза. Видимо, так будет лучше. Глубоко вздохнув, девушка выпрямилась и твёрдым шагом направилась в отряд. Ей просто необходимо было отвлечься и в спокойно атмосфере обдумать завтрашний разговор. Это был поистине прекрасный день. Капитан восьмого отряда стоял в дверном проёме, счастливо улыбаясь поздравляющим его подчинённым. Очередной день рождения, очередной беззаботный и весёлый день. Шунсуй окинул взглядом присутствующих. Весь офицерский состав отряда. А вот и она. Как всегда стоит в стороне, едва сдерживая улыбку. Сейчас он, как и всегда, подойдёт к ней, а она будет делать вид, что недовольна царящим беспорядком и отсутствием шинигами на своих местах. А когда он спросит об украшениях к вечеринке, она сделает вид, что непричастна к её организации. Это уже стало ежегодной традицией. Хотя ни для кого не секрет, что это единственный день в году, когда лейтенант снимает с лица маску официальности и с поистине детским энтузиазмом занимается подготовкой ко дню рождения своего капитана. Шунсуй подмигнул девушке, которая в ответ лишь хмыкнула и отвернулась, делая вид, что её раздражает подобное поведение. Но это лишь раззадорило капитана. Сегодня у него будет просто прекрасный вечер. А пока она может изображать из себя само неудовольствие. Капитан обернулся к Энджоуджи, который о чём-то с энтузиазмом рассказывал. Он поймал её лишь к концу дня. Нанао стояла на балконе, примыкающем к кабинету, оперевшись руками на деревянные перила. - Вы до сих пор меня не поздравили, лейтенант Исе, - излишне официально произнёс капитан. - Неправда. Я при всех пожелала вам благополучия и побольше усердия. - А как же личное поздравление, Нанао-тян? Шунсуй подошёл ближе, провёл ладонью по напряжённому плечу девушки. - Тайчо, это было бы неуместно со стороны лейтенанта. Исе дёрнула плечом, скидывая руку мужчины. - Но вполне уместно для моей невесты, - прошептал Шунсуй, склоняясь к её уху. Нанао на секунду напряглась, но так и не повернулась к капитану. - Я думаю, нам стоит об этом поговорить завтра, - быстро отчеканила девушка, заставив мужчину удивлённо поднять бровь. - А как же договор? Ты должна дать ответ сегодня, моя любовь. - Тайчо, я не думаю, что… Кёраку сжал плечо девушки, разворачивая её к себе лицом. - Нанао-тян… - Я думаю, нам лучше оставить всё, как есть. Так будет лучше для нас обоих. - Ты опять занимаешься самоубеждением. Ты любишь меня, а я люблю тебя. Я готов оставить себя былого позади, лишь бы быть с тобой. - В этом-то и дело, капитан. Вы не можете это сделать. - Ты не понимаешь, Нанао-тян… - Это вы не понимаете, тайчо, - оборвала его девушка. – Я верю, что вы способны измениться. Я даже могу поверить, что ради этого брака, вы перестанете заглядываться на других девушек. Я знаю, что, стоит мне только потребовать, вы больше никогда не пойдёте в бар и не будете заигрывать с женщинами. - Тогда в чём проблема? Ты уверена, что я ни разу тебе не изменю. Порой мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сам. - Так и есть. – Нанао отвела взгляд в сторону казарм, глубоко вдыхая тёплый летний воздух. – Я слишком хорошо вас знаю и слишком люблю, чтобы позволить эгоистичным желаниям перечеркнуть вашу жизнь. Шунсуй непонимающе стоял рядом, смотря на задумчивое выражение лица возлюбленной. Почему-то интонация её голоса не оставляла ему надежды. - Я много думала об этом. Вы привыкли к праздной и весёлой жизни. Вы обожаете общество женщин. И дело ведь не в физическом влечении. Вы просто такой, какой есть. В женском обществе вы счастливы. Если они вам улыбаются, вы на седьмом небе. Я думала, смогу ли я в браке с вами мириться с этим? Смогу ли я спокойно выполнять свою работу, не думая, что вы где-нибудь в баре в обнимку с пышногрудой красавицей. - Такого не будет, Нанао-тян. Я обещаю. - Именно этого я и боюсь. Вы ведь пойдёте на всё, чтобы наши отношения были идеальными. Даже против своей природы. Откажетесь ли вы от общения с женщинами, от выпивки, готовы ли будете проводить всё своё свободное время со мной? Да, будете. Откажетесь от привычек, начнёте убеждать самого себя, что всё это вам не нужно. Но это будет ложь. А самообман убивает личность. И тот человек, которого я люблю, которого любят окружающие со временем угаснет. Рано или поздно ваши чувства ко мне ослабнут, станут простой привычкой, но это не помешает вам держать данные мне обещания. Скажите, тайчо, может ли быть счастлив человек, который обманывает окружающих и себя? Нанао перевела взгляд на капитана, который, опустив полы шляпы, молча смотрел на неё. - Я могла бы закрыть глаза на ваше поведение. Я верю, что вы не станете мне изменять. Просто общение с другими женщинами – это не измена. Но, заглянув в себя, я поняла, что не смогу так жить. Я буду постоянно представлять вас в объятиях других женщин, злиться на вас и на себя. И рано или поздно моя ревность разрушит наши отношения. - Нанао-тян, ты рациональный человек. Ты никогда не позволишь эмоциям взять над собой верх. - Не позволю, - согласилась лейтенант. – Но это не меняет того факта, что я буду сводить сама себя с ума. К тому же, наши официальные отношения не смогут не претерпеть изменений. Как мы будем вести себя на службе? Вы и раньше вели себя слишком неформально. Я боюсь представить, что будет, если у нас с вами будут…более личные отношения. Кёраку улыбнулся на заминку девушки. - Нанао, брак - сложная штука. Я понимаю, что нам многое придётся изменить в себе, в своём отношении друг к другу. Но оно того стоит. - А разве разрушенные отношения с семьёй того стоят? Или вы забыли, что ваш брат, да и вся ваша семья не будут счастливы появлению в клане девчонки из низших слоёв общества? - Меня никогда не интересовало мнение моей родни. Это самая неудачная отговорка, Нанао-тян. Меня не волнует их признание. - Но оно волнует меня. У вас будет столько проблем, тайчо. Я не хочу, чтобы вы столкнулись с ними из-за меня. Шунсуй некоторое время молчал, после чего подошёл вплотную к девушке и обнял её, крепко прижимая к своему телу. - Нанао-тян, я готов к любым изменениям и любым проблемам. Я готов изменить себя, готов изменить свою жизнь. - Но я не готова, тайчо. Женские ладони настойчиво толкнули мужчину в грудь. - Я всё решила. Вы действуете на поводу у ваших чувств. А я буду действовать так, как велит мне разум. Простите, тайчо. Для нас обоих лучше будет оставить всё, как есть. - А как же ребёнок? Как же твоя честь? Я не могу позволить… - Я уже всё обдумала. Моя честь не пострадает. Так же, как и ваша. Если поднимется вопрос, кто отец моего ребёнка, я просто назову имя шинигами, который погиб на задании в прошлом месяце, Атоширо Мицуки. Он был не слишком общителен, так и не успел обзавестись друзьями в отряде, был довольно скрытным. Так что вряд ли кто-то усомнится в моих словах. А если и усомнится, доказать ничего не сможет. Кёраку прищурил глаза, сжимая губы в тонкую линию. - А как же я, Нанао? Это мой ребёнок. Или ты думаешь, что я откажусь от него? - Вы это сделаете, тайчо. Потому что я прошу вас об этом. Я хочу сохранить вашу честь. И дело не только в вашей семье. Я не могу позволить шинигами смотреть на вас с презрением. Никто и никогда не посмеет думать, что вы воспользовались своим положением капитана. - Нанао, это мой ребёнок! Глаза капитана блеснули яростным блеском, от чего девушка почувствовала себя неуютно. - Пожалуйста, тайчо. Вы сможете видеться с ним, сможете даже вести себя с ним, как настоящий отец. Зная вас, никто не станет этому удивляться. Поймите же вы, я не могу поступить иначе, я не готова к подобным изменениям в своей жизни. У нас всё было прекрасно до этого случая, - голос девушки постепенно срывался. – Я уважала и ценила вас. Я готова была идти за вами в смертельный бой. Я злилась на ваши выходки, ваш глупый флирт, ваше пьянство. Но мне нравились наши отношения такими, какими они были. Я долго думала – я действительно не готова отказаться от всего этого. Знаю, что это эгоистично, но я прошу вас. Давайте оставим всё, как есть. Так будет лучше для нас обоих. Мы оба останемся самими собой, нам не придётся отказываться от привычного образа жизни. Я хочу вас любить, но любить, как раньше, чистой незапятнанной любовью. Пожалуйста, тайчо. Шунсуй вновь прижал к себе девушку, поглаживая её по спине. Даже понимая, что поступает неправильно, он опустил подбородок на макушку любимой и едва слышно прошептал: - Хорошо, Нанао-тян. Если это действительно то, чего ты хочешь, я согласен. Но знай, я не откажусь от тебя. Более того, сейчас как никогда я понимаю, насколько сильно тебя люблю. Прикрыв глаза, Кёраку мысленно улыбнулся – она любит его, а это главное. На неё навалилось много проблем, она в растерянности. Но придёт время, когда она готова будет к изменениям в своей жизни. А он подождёт. Подождёт столько, сколько нужно. За любое счастье нужно заплатить цену. А ожидание не такая уж большая цена. - Это самый ужасный день рождения в моей жизни, - с тоской в голосе произнёс мужчина. – Жестокость Нанао-тян достигла апогея. Последние слова заставили девушку невольно улыбнуться. - А я ведь предлагала поговорить завтра. - В следующий раз я прислушаюсь к твоему совету. - Пойдём к остальным? – спросила Исе, услышав голоса за углом. – А то они ещё чего доброго в поисках именинника разгромят всё вокруг. Разомкнув объятия, пара направилась к празднующей компании. На вечеринке они оба улыбались, изображая веселье, но в сердцах обоих «резал осколок боли».