Тонкая грань

      Выход из Лабиринта оказался очередным, если не самым большим испытанием за этот день. Правая рука плетью висела, никак не реагируя на мои команды. Ноги подкашивались, голова кружилась, равновесие всё норовило уйти в пляс, отчего я мог в любой момент свалиться на всё не кончающихся ступенях Поверхности, а потому мне приходилось просчитывать каждый шаг, даже на простую ходьбу уже сил совсем не осталось...       И я понимал, что встать я не смогу, а доверить кому-нибудь своё бессознательное тело на этот раз я просто не мог. Да и не факт, что я раньше не окажусь сожранным очередной тварью.       Так что, перенося жуткую боль по всему телу, я медленно, но верно поднимался по чертовой лестнице.       Плетясь словно зомби, хотя, учитывая моё состояние, уже можно было назвать чудом то, что я до сих пор в сознании.       Бинты, что я успел наспех наложить, уже вовсю пропитались кровью и грязью.       Мда, пробуждение окажется не из приятных. Если, конечно, еще доберусь.       Пот и кровь стекали по лицу, затекая в глаза, вызывая дикое жжение. Хотелось кричать, рычать от злобы, проклинать всё, что только можно, но даже на подобное энергии не осталось.       Шатаясь из стороны в сторону, я пытался всматриваться в редких прохожих, искателей, что спускались в глубины Подземелья.       Любой подозрительный шорох или звук с их стороны вызывал во мне настороженность. Я не мог ни видеть их лиц, ни их фигур, лишь черные силуэты и обрывки звуков.       Кровь стекала из уголков моего рта, связки оказались порваны, а потому я мог только мычать да рычать в ответ на отголоски авантюристов.       Те, неизвестно почему расступались и не трогали меня. И на том спасибо. Сознание пребывало в полном хаосе, так что не понятно, как я бы отреагировал на слишком близкое присутствие кого-либо.       Краем глаза я замечал также черный туман, о принадлежности которого уже догадался.       Ведь, он меня уже нашёл...       Он шел за мной. Он искал меня. Он поднимался с недр Подземелья, и я мог уже это ощутить.       Я не знал ни его мотивов, ни его целей, ни смысла, скрытого за его преследованием.       Подобно озверевшему хищнику, он преследовал меня, подобно лакомой дичи.       Но при всем при этом он спас меня. Я не знал, что и думать о подобном. Может, ему не нравилось то, что кто-то посмел отнять у него заслуженную добычу.       Это существо, ведомое неизвестно чем, или кем, хотело лично порвать меня на части, переломить хребет, поглотить меня...       Жажда крови испускаемая одним лишь остаточной энергией, каким-то образом прицепившейся ко мне, поражала воображение, пробирая до самых костей, вызывая поток мурашек.       Я не понимал, как он это провернул и знать не хотел, но, возможно, именно эта энергия сейчас спасла меня во второй раз, не давая добить наглым или жадным искателям, что явно процветают среди прочих авантюристов.       Как только выберусь, то точно устрою им жестокую резню, забыть о которой они вряд ли смогут еще какое-то время.       На лице само собой вылезла слабая ухмылка. Контролировать свои эмоции я сейчас не мог. Сказывалась ментальная и физическая усталость. А чего ожидать от непрерывного похода в Лабиринт в течение почти суток, да и с такими ранениями, что можно испустить дух.       Хорошо хоть, что я догадался обыскать тех тварей, что меня и пристрелили. Место действа не представляло из себя красочную картину. Разбросанные то тут то там внутренние органы, кишки, лужи крови и остатки тел троицы. Почти ничего не сохранилось за некоторым исключением.       Вспоминая про небольшой медальон, что лежал в порванной подсумке, мой шаг непреднамеренно чуть ускорился, зубы заскрежетали, даже кулаки получилось сжать.       Убью... Всех этих ублюдков убью...       Волна гнева вновь захлестнула меня, давая еще силы для восхождения.       - С-сэр, в-вам помочь? - откуда-то сбоку раздался нежный бархатный голос, полный волнения и успокоения. Но мне было плевать. Маленькая ладошка коснулась моего плеча, отчего я едва не издал дикий вой, но вышел лишь грозное и сумасшедшее рычание.       - Отвал-и-и-и... - прошипел я, ухватываясь за крупицы утекающего сознание. Ноги подкосились, тошнотворный ком подступил к горлу, и я, не сдерживаясь, выхаркал очередную лужу черной крови.       Стало несколько легче, но уверен, что со стороны зрелище оказалось крайне мерзким, жутким и пугающим.       Оглядев свое окружение я различил только пару-тройку теней, что должно быть были той самой группой, одна из которых пркдложила мне помощь, но я более не смотрел в их сторону.       Блядская лестница. Когда же ты кончишься?       После очередного неаккуратного шага противно треснула кость в ноге.       Плевать.       Дышать с каждой минутой становилось всё труднее. Сердце билось всё слабее, пропуская всё меньше и меньше кислорода, лишая последних крупиц энергии.       Черт тебя побери. Организм буквально разваливался на ходу. После многочисленных перенапряжений, переломов, вывихов суставов, разрывов связок, даже цикл маны не справлялся с восстановлением.       Хотя тут можно понять причину подобного. Так как сама система циркуляции маны, энергии, благодаря которой я собственно и выжил после злополучного болта в груди, и даже позже в столкновении с тварями Лабиринта, оказалась серьезно повреждена.       Тонкие трещины следовали почти на всей протяженности цикла маны, отчего то, что могло помочь мне в регенерации или укреплении тела, просто напросто уходило в окружающую среду.       Наверное, вокруг меня сейчас держится крайне плотное облако маны, что кстати должно отпугнуть существ с верхних этажей.       Думаю, не найдётся такого гоблина или кобольда, что пойдет на может и выглядящего бессильного, но остающегося во много раз сильнее минотавра.       Проводя раз за разом подобную аналогию, я всем сердцем желал, чтобы меня никто более и не трогал и я смог просто поспать.       И в этот момент он дал о себе знать...       Ему не нравилось, то что я могу в любое мгновение откинуться окончательно, став хладным трупом.       Он не для того шел из самых глубин Подземелья, чтобы так и не достичь заветной цели и не оторвать мою тупую голову своими руками.       Я даже несколько удивился подобным эманациям, что источал энергетический сгусток, сохраняющий черты и волю своего хозяина.       И тогда странная энергия полилась в мое тело бурным потоком, наполняя забившиеся мышцы питательными веществами, залечивая выпирающие сквозь плоть открытые переломы, сращивая друг с другом внутренние органы, подобно конструктору.       А после этот сгусток напрочь исчез. И только я успел удивиться, как осознал с помощью чуть прояснившегося зрения, что таки выбрался из Подземелья. ***       Яркое солнце слепило помутневшие глаза. Привыкнув к холоду и темноте Лабиринта, юноше солнце предстало как одновременно ненавистное и так желанное светило. Под его лучами тело наливалось тяжестью и слабело, но вместе с тем оно приятно согревало, позволяя слабой дрожи и всем стоазам немного отступить на задворки сознания.       Всё же облегчённо вздохнув, провожаемый подозрительными взглядами людей на улицах, юноша устремился в сторону окраин Орарио. Туда, где он сможет наконец-то передохнуть и погрузиться в сладкое небытие.       Каждая минута всё ещё приносила нестерпимую боль, но он ещё умудрялся ее игнорировать. Шум и гам плотной толпы города оказался ещё одним испытанием для хрупкого юноши.       Будто оказавшись в центре шторма на качающейся из стороны в сторону палубе, он лавировал между потоками людей, дворфов, звероподобных и прочих.       Любое касание, случайное столкновение, смех и крики детей, переругивания торговцев - всё это мучительно давило на мозг. Звон в ушах всё усиливался, вновь проявилась тошнота и головокружение, люди в который раз обратились в идентичные черные тени, вид которых крайне бесил и раздражал парня.       Сдерживать жажду убийства становилось всё невыносимее, но юноше повезло и в один прекрасный миг он оказался на задворках Орарио.       Шум сменился тишиной, и только где-то там, далеко, еще раздавался гул толпы.       Пройдя по пустующей улочке, он вошёл в полуразрушенную церковь.       Все вещи были на своих местах как он и запомнил, а хозяев обиталища так и не нашлось на месте. Скорее всего Гестия сейчас работала в магазине, а Бэлл с раннего утра ушёл в Подземелье.       Пусть он и не очень часто здесь бывал, занятый своей работой в таверне, а после и безумным походом в Подземелье, но сейчас даже старый скрипящий диван становился королевской кроватью.       Но даже так, он не мог просто лечь спать. Кадэлл ещё несколько минут мучался с остатками доспехов и одежды, что оказались нещадно разорваны и представляли из себя больше бесформенные обезображенные куски металла и ткани.       Отдельным упоминанием является душ, после принятия которого душевую придется тщательно отмыть, иначе она так и останется выглядеть подобно месту преступления, залитая кровью, грязью и прочими продуктами жизнедеятельности.       Наложить повязки также стало тем еще испытанием, и после всех кругов ада юноша смог разложиться на диване, моментально отключаясь и впадая в глубокую фазу сна.